Север и рынок. 2014, N 4.

угодий и ограничение поля их хозяйственной деятельности. Таким образом, возникло одно из противоречий современного освоения Севера и Арктики. В стране имеются три основополагающих закона, касающихся прав КМНС. В различной степени их права отражены в принятых кодексах и отдельных федеральных законах, указах Президента РФ, постановлений Правительства РФ и других нормативных правовых актов. Но вместе с тем целостной системы защиты прав коренных народов не создано. В данных документах имеются определенные противоречия и пробелы, для них характерны отсутствие подзаконных актов, не позволяющих реализовывать их в местах проживания КМНС. Развитие законодательства идет в сторону сокращения в нормативных актах отдельных статей, касающихся прав аборигенов. Декларативность отдельных статей правовых документов, которые не являются нормами прямого действия, требуют разработки и утверждения дополнительных положений регламентации правового режима. Ввод их в действие зависит от того, как скоро они будут приняты на федеральном уровне. Это является причиной того, что практически не реализуется Федеральный закон о территориях традиционного природопользования, несмотря на то, что с момента его принятия прошло уже более 12 лет. В результате природопользование коренных малочисленных народов Севера в районах интенсивной разработки топливно-энергетических ресурсов оказалось фактически вне правового поля. Представители этих народов не могут приобрести правового статуса субъектов территорий традиционного природопользования вследствие образовавшегося институционального разрыва между законодательно закрепленным правовым статусом и сложившейся фактической правовой практикой. В период трансформации экономики самым важным моментом становится вопрос о собственности на землю и природные ресурсы в пределах районов традиционного проживания малочисленных народов Севера. Имеющиеся правовые прецеденты на уровне субъектов Федерации, выделяя эти категории земель в качестве территорий традиционного природопользования (ТТП) и родовых угодий, пока данную проблему не решили. На территориях, свободных от промышленной деятельности, проблема собственности на земельные и биологические ресурсы, если и возникает, то не имеет такой остроты, как в районах интенсивной эксплуатации минерально-сырьевых ресурсов, где развитие техногенных отраслей создает угрозу традиционным отраслям хозяйства, а значит и существованию малочисленных народов Севера как этноса. В связи с тем, что законы и нормативные акты субъектов РФ не должны противоречить федеральным, внесены изменения и дополнения в ранее принятые нормативные региональные акты. Примером в этом отношении может служить Ханты-Мансийский автономный округ - Югра, который, в данном случае, является модельной территорией, где в вопросах взаимоотношений коренных сообществ и недропользователей накоплен большой опыт. С другой стороны, требуется внесение дополнений в федеральные нормативные акты для реализации до сих пор не решенных проблем. Столкновение интересов недропользователей и владельцев родовых угодий приводило и приводит к различным видам конфликтов. Выходом из сложившегося положения послужили экономические соглашения между владельцами родовых угодий и хозяйствующими субъектами, эксплуатирующими месторождения. В них, помимо компенсаций владельцам родовых угодий и общинам, предусматриваются требования органов местного самоуправления по социально­ экономическому развитию территорий компактного проживания коренных малочисленных народов Севера, обустройству населенных пунктов. Процесс промышленного освоения, несмотря на снижение его масштабов по сравнению с советским периодом, охватывает все большую территорию вследствие разработки менее крупных по запасам, многочисленных месторождений углеводородов и других полезных ископаемых. На внутрирегиональном уровне (пример - ХМАО) постоянно идет процесс отработки ранее разведанных месторождений и освоение новых, который сопровождается ростом затрат и падением эффективности, связанных с эксплуатацией более мелких дисперсно разбросанных месторождений углеводородов. В ХМАО за период с 2004 г. по 1 октября 2013 года были введены в разработку 68 новых месторождений и в эксплуатацию 32 тыс. новых добывающих скважин, что составило 40% от их общего эксплуатационного фонда. Все это в значительной степени расширило деятельность нефтедобывающих предприятий, в ареалах традиционной деятельности 47