Рыбный Мурман. 1997 г. Апрель.

17 апреля 1997 года 'ф& К о г д а м ы в ы х о д и м з а м у ж , мы фотографируемся, считая, что это - на всю жизнь и такое событие грех не запечатлеть на память потомкам. Когда разводимся, частенько в исступлений обиды рвем дорогие прежде фотографии. У Лидии Петровны Ивановой* свадебные снимки сохранились. Она там в белоснежной короткой фате, нарядная Мы СИДИМ У И ВАНО ­ ВЫХ ЛОМА . Она показывает свадебные фотографии 74-го года, а я невольно считаю про себя: еще бы два года вместе -и можно праздновать серебряную свадьбу. Только какая там свадьба; в доме душно и мрачно, как в бомбоубежище. Темно от черного, закопченного потолка (это Николай Иванович у себя в комнате костер на 7 ноября раз­ жег - праздник отмечал), а душ­ но от ничем не выводимого зловония общественного туалета, которым тут пропитана не толь­ ко мебель, но и, кажется, сами стены. Источник запаха - комна­ та хозяина, он там частенько и счастливая, и жених - статный черноволосый Коля Иванов - надевает ей кольцо на палец. Даже на старом снимке видно, как оно сверкает. «Обручальное кольцо - двух сердец одно решенье...» Помните, была такая песня? А у них вышло - двух сердец одно крушенье. Знать бы, куда'оно укатится, токолечко, и куда за собой приведет... Жизнь каконаесть НИКОМУHIНУЖЕН ВШЛЛЕВ ЧЕШЕК ВЙ ПОРОГЕ ЕТЙРОЕТИ. НООШЬОНЕШ ШЕЛК ЭТОМУВЕЮЕВОЮШЭВЬ оправляется прямо на пол, не найдя туалета. Честно говоря, я собиралась искать Николая Ива­ новича в подвале -месте его при­ вычного обитания. Но надобности в том не было, под­ линный кусочек подвала я уви­ дела прямо в трехкомнатной квартире типовой девятиэтажки на ул. Капитана Орликовой. В • двух комнатах и кухне, несмот­ ря на вонь, все чистенько и при­ брано, хотя очень небогато, а одна из комнат выглядит точь-в- точь как подвал. Черные, голые, выгоревшие стены без обоев, «застекленное» фанерой окно, кучи тряпок на полу и никакой мебели. Вся ветошь принесена «рачительным» хозяином с по­ моек, много раз эту «гуманитар­ ную помощь», кишащую вшами, зараженную чесоткой, Лидия Петровна выкидывала на улицу, но Николай Иванович, ворча и жалуясь, тут же натаскивал но­ вую партию грязного барахла. Мы стоим с ней на пороге, вглядываемся в темноту (света тут совсем нет) и видим, как начинает в ответ на наши тихие голоса копошиться куча тряпок в углу на полу. Тщедушное ли­ чико высовывается оттуда pi не­ ожиданно зычным голосом £:: ВОПИТ.* ;' :? ' :'' . Г ' V >; ■ | ;■ ■' -Лида, покурить дай! Ну дай покурить, Лидия!!! Вот таким же громким до пронзительности голосом он бу­ дит соседей по ночам, но крики более душераздирающие: «Лида, дай хлебушка! Дай поесть, Лида, есть хочу!». Голос взвива­ ется до верхних этажей, будора­ жит жильцов многоквартирного дома, до истерик пугает детей, не дает спать порой до утра. Особенно если Николай бродит по подъезду, перед тем как спус­ титься спать в подвал. Случают­ ся ночи, когда Лидия с детьми, обессилев от его криков и от пос­ тоянного страха быть подожжен­ ной во сне, выставляет его за дверь и запирается - броди где хочешь, дай хоть чуть поспать. И тогда он колотится в двери соседям, громко жалуется на жизнь, просит хоть хлебушка. Сердобольные выносят, кляня жестокосердную Лидию и не зная порой, что перед ними глу­ боко больной человек. У Нико­ лая инвалидность по психическому заболеванию -эн­ цефалопатия, Корсаковский син­ дром, при котором человек просто не помнит ничего, что с ним происходит. Он не помнит, как только что наелся до отвала, не помнит, где две^ь из кварти­ ры, и пытается выити погулять через застекленную лоджию, причем не открывая окна. Бо­ лезнь свою он напил. Пил, пил много лет и напил. Он пил, а головная боль, словно тяжкое похмелье, мучит всех, кто так или иначе с ним связан, -семью, соседей, врачей. . . . В се б ы л о к а к в п е с н е , когда в 74-м он при­ ехал в родную Кировскую об­ ласть: « На пооывку едет молодой моряк, грудь его в ме­ далях, ленты в якорях». При­ был Коля из Мурманска, где, по его до изумления живописным рассказам, ходил в дальние моря. Правда, медалей на груди не было, но, как и в песне, «хо­ ром девушки вздыхали» -до чего хорош! А уж его байки про даль­ ние заграничные страны, где не только кисельные берега, но и ко­ лониальных товаров -завались, а модным тогда кримпленом просто все прилавки завалены, и все -■за копейки! - кружили головы как вино. Была среди Колиных слу­ шательниц и юная Лида, только^ только девятнадцать стукнуло. Она-то и стала его избранницей. Сыграли свадьбу, а как приехала молодая в славный город Мур­ манск, то выяснилась грустная правда: не ходит Коля в моря, поскольку уволен из «Мурман- сельди» по ЗЗ'-й за прогулы. Работу искали вместе. Лида, несмотря на то, что закончила к тому времени техникум и имела диплом бухгалтера, пошла двор­ ником -жить было негде, а ей тут же дали служебную комнату в «деревяшке». Коля же долгое время «искал себя», устраивался то туда, то сюда и отовсюду ухо­ дил не по своей воле. То из окна по пьянке выпадет, то прогулива­ ет без конца, то подерется с кем, опять же после совместного рас­ пития. Листая его трудовую книжку, я поразилась: какую же необычайную он проявлял всю жизнь резвость ног. Мелькают места работы и даты, нигде он не задерживался больше года-гюлу- тора лет. По-настоящему он был привязан только к водке, вот ей не изменял никогда. Они прожили семь лет и разве­ лись. Ну невозможно было выно- мертвого. Ну а дочка? Она выро­ сла тихой, славной, но психологи не зря говорят: «Дочери алкого­ ликов не могут стать впоследст­ вии полноценными, уверенными в себе женщинами. Это - с детст­ ва угнетенные, со сломанной пси­ хикой и неспособностью сопротивляться судьбе и обстоя­ тельствам, робкие, забитые су­ щества». И ВСЕ-ТАКИ ЛИДИЯ ПЕТРОВНА ЖДАЛА ПЙ>Е- ЛОМА . Ведь должен же когда- нибудь ее супруг обернуться на себя, протрезветь и ужаснуться тому, во что превратил ее и свою жизнь. Дождалась. Но не того. Семь лет назад Николай заболел раком легких. И это его так пот­ рясло (от рака умерли его отец и мать), что он... стал пить вообще без просыпу. Если раньше случа­ лись перерывы на день-два, неде­ лю, то теперь он пил, оплакивая свою жизнь, ежедневно. В угаре даже не заметил, как его проопе­ рировали, как спустя уже три года заболел белой горячкой, ле­ чился и получил инвалидность в МОНДе (Мурманском областном наркодиспансере), как его хватил паралич и как потом он снова стал ходить, правда, с палочкой - все было как в тумане. Так же, как и сейчас. - Слушайте, но ведь семь лет прошло после операции, -говорю я его жене в изумлении, - онко- больные и не рассчитывают на такой подарок - столько лет жиз­ ни. -Да кому он нужен там, навер- * Все имена изменены. сить его художества: пил, бил, из­ девался над ней и детьми, приво­ дил домой компании собутыльников, уносил из дома вещи. Словом, до боли знакомая картина любой жене и семье алко­ голика. Лида пробовала уезжать от него с детишками в Ура-Губу, работала там бухгалтером/Но сердце в разлуке щемило: все же какой-никакой, а отец детям... Вернулась. И когда их «деревяш­ ку» расселяли, несмотря на дав­ ний с мужем развод, в новую девятиэтажку поехала все же с ним вместе. Решила: попробую еще, может, опомнится. Ну и чего там греха таить - хотелось полу­ чить квартиру побольше, все-таки дети растут, надо в будущее за­ глядывать. И не пришло ей в го­ лову, насколько калечащим будет для подрастающих сына и дочери соседство с отцом-алкоголиком. Сегодня сын его ненавидит от­ крыто - никак не может забыть, как папаша решил его в 12-летнем возрасте «воспитнуть» спьяну и начал душить, да не в шутку, а всерьез. Хорошо, сосед отнял уже почти теряющего сознание, полу- ху? - буднично говорит Лидия Петровна. - Туда ведь, к Богу, тоже, наверное, не всех берут, а с разбором... Уже потом доктора мне объяс­ нили: да, как ни странно, но ал­ коголики - закоренелые, проспиртованные - могут жить с онкозаболеваниями довольно до лго. Почему? Ну, во-первых, ал­ коголь в больших дозах действует губительно не только на все орга­ ны человека, но и на проклятую «взбесившуюся» клетку. А во-вто­ рых, если нормальный человек сгорает От рака в течение месяца- двух, так как уходит в роковой недуг с толовой, утопает в болез­ ни, просто не находит в себе силы бороться и жить дальше, то алко­ голик, пропивший память, эмо­ ции, страх, не помнит, что с ним, и не держит в голове и сердце сосущии ужас неминуемой близ­ кой смерти. «Пилювал» он на этот рак, да и все тут. Ему море но колено, а тут какая-то невиди­ мая глазу болячка. Тьфу, расте­ реть и забыть. Не хочу, чтобы мои размышле­ ния кто-то воспринял как руко­ водство к действию. Понимаю, что среди трезвенников этот ме­ тод «лечения» рака, мягко гово­ ря, непопулярен. Но таково жизненное наблюдение. Что есть -то есть. После того как Николай Ива­ нов стал в МОНДе своим челове­ ком, после попыток его лечения доктора дали ему инвалидность по психическому заболеванию. И это необратимо. А то, что он раз­ жигает костры 'в собственной квартире, еще не самое страшное. Там он все же под присмотром, родные, как это и было уже, в состоянии поднять тревогу, вы­ звать пожарных, «скорую» и т. д. Но он может разжечь костры и глубокой ночью в подвале дома, где частенько ночует, и запалит весь огромный спящий дом запро­ сто. Сейчас он больной неопас­ ный, неагрессивный, но кто может поручиться, что в присту­ пе белой горячки он не увидит злейшего врага в ребенке *встре­ ченном во дворе, и не схватится за нож? Помню случай, когда алкоголик в лапшу искромсал то­ пором спящую, вполне трезвую жену-мученицу только потому, что она «вся была усеяна чертика­ ми, которые ее щипали и вообще грязно приставали», а он ее спа сал. Убивая их, чертей, топором, разумеется. Алкогольный горя­ чечный бред - вещь страшная и непредсказуемая. И, конечно, правы соседи, которые не раз писали жалобы в милицию и в МОНД с просьбой изолировать Иванова, и права жена, которая все пороги исходила, умоляя как- то его пристроить. Однако дело это весьма, как выяснила я в наркодисиансере, трудоемкое, так как необходимый Иванову психинтернат имеется только в Апатитах, и места в нем - вещь дефицитная. Раньше был такой еще и в Кандалакше, но закрыли -нерентабельно. Конеч­ но, ведь эти больные страшно много едят (они просто забывают, что уже ели), за ними нужны пристальный присмотр и тщатель­ ный уход, так как во многом ве­ дут они себя как грудные дети - забывают, где туалет, пачкают одежду, мочатся в постели и т. д. И до них ли великой нашей дер­ жаве, которая на здоровых-то де­ тишек и нормальных пенсионеров наплевала. А тут - инвалиды, да еще психи. Закрыть интернат, распустить персонал -да и дело с концом. Это какая ведь эконо­ мия! А то, что экономия эта зиждет­ ся на здоровье и спокойствии ок­ ружающих и оборачивается порой смертями, пожарами, а иногда и вовсе непредсказуемыми последствиями, - на это большим чиновникам как-то в принципе наплевать. И все-таки выход есть. Хотя для того, чтобы найти его, Лидии Петровне вновь надо стать на тер­ нистый путь походов по чиновни­ кам и инстанциям. Прежде всего надо запросить в отделе социаль­ ной защиты путевку в этот Апа- титский интернат и ждать, может быть, очень долго, пока она при­ дет. Затем взять своего благовер ного и долго-долго водить по докторам, проходя комиссию (ко миссия будет, как на космонавта - длительная и дорогостоящая, все справки платные). Как она будет таскать по врачебным каби­ нетам несколько лет немытого, одетого «из помойки», нетрезво­ го, психически больного своего супруга - представить не могу и никому не советую. Страшная перспектива. Однако без нее не обойтись. Как и без сбора необхо­ димых заявлений и подписей от соседей -свидетелей о социальной опасности супруга. И если она этот крестный путь пройдет, то, может быть, Николаи Иванович будет пристроен. Хотя доброхоты ей говорят порой: «Да отвези ты его в другой город и «забудь» на вокзале. Кто его будет искать, кому он ну­ жен?». Не может она этого сде­ лать. Так и живет. Есть у Николая Ивановича родные сест­ ры и брат в Вятской губернии, да кто его такого возьмёт? В наше тяжкое время кому обуза по пле- чу? ' ф Пока его фантазии вполне без: обидные. Потеряв лет десять на­ зад все зубы, он теперь всем рассказывает, что их выбил ему девятнадцатилетний сын. О жи вом-здоровом брате он плачет, как его насмерть задавила в де­ ревне лошадь, подбирая все съес ­ тное дома до крохи, он жалуется всем, что жена морит его голо­ дом. Осуждать его не стоит - он болен. - Вот как бывает, -сказал нам встретившийся в подъезде один из его приятелей затрапезного вида и с застарелым сивушным запахом. - Пока человек работал -был нужен, как заболел - нико­ му не надобен стал. ‘ Да не работал он! Он пил. Всю свою жизнь. И пропил все. Что там вещи... Разве это главное? Он нрогшл звонкую молодость - свою и жены. Пропил безмятеж­ ное детство своих детей, превра­ тив их жизнь с пеленок в ад. Пропил свою судьбу. А ему всего лишь 49 лет... * Фото Инны КРАЕВОЙ .