Рыбный Мурман. 1996 г. Май.

В истории тоталитарных государств масса примеров тому, как отдельные отрасли медицины использовались для расправы с инакомыслящими. Доста­ точно вспомнить, как психиатрия и ее специалисты становились инструментом в борьбе с неугодными, причем с м молчаливого согласия либо при прямом содействии пр о кура туры ^ Подобные методы борьбы с инакомыслящими были характерны и для нашего® государства - бывшего >~ СССР. Но с тех пор минуло много лет... Теперь, как Й Российской Конституцией Интересно, а возможна ли сегодня расправа с человеком в нарушение на о ш с т г о м м ш т ш Оно в окТябре минувшего года ^прогремело практически во всех средствах массовой информации области. Процитируем лишь одно сообщение из районной газеты “Кольское слово" № 86 от 18 октября 1995 года. “С 7 по 16 октября в Кольской средней школе-интернате зафиксированы четыре случая заболевания острой кишечной инфекцией, причем в трех подтвержден диагноз - дизентерия... 6 связи с этим на школу-интернат Кольским центром Госсанэпиднадзора был наложен карантин и запрещен роспуск детей по домам на выходные. Однако администрацией школы- интерната эти требования выполнены не были, дети были распущены по домам. В результате этого была создана угроза распространения инфекции” . Это ЧП! Администрация школы не считается с требованием Госсанэпиднадзора?! Создается угроза распространения инфекции?! У многих читателей эта информация вызвала испуг. У людей, знакомых с неблагополучием в Кольской школе- интернате на протяжении предыдущих лет, восклицание: “Ну вот, опять!” . У нас же появилось желание разобраться: а что на самом деле происходит в этой школе, большинство воспитанников которой - обездоленные дети? УГВЛВВВВ НАКАЗУЕМОЕ ШИНЕ ? Узнав, что меня интересует октябрьское ЧП, М. С. Тарусова, директор Кольской средней школы- интерната, достала из стола документы (их оказалась целая увесистая стопка) и предложила ознакомиться. Бумаги заинтересовали: под ними стояли подписи солидных людей, в том числе должностных лиц милиции, прокуратуры, местных властей. В тексте одной из них мелькнула фраза: “ ...возбуждение уголовного дела” ... Документы рассказалиЩо многом. Итак, в тот самый день, 13 октября минувшего года, в школу-интернат поступила телефонограмма: Вот она. “В связи с эпиднеолагополучием по дифтерии и ОКЗ (острым кишечным заболеваниям. - Авт.) в ср. школе- интернате г. Колы предлагаем не распускать детей на выходные дни в | |$ связи с предотвращением заболеваний г по области (подозрение на дифтерию - 7 чел., уточненные ОКИ - 4 чел.). Данная ^телефонограмма Доставлена и согласована с заведующей эпидотделом областного центра ГСЭН Рудометовой Е. И.” Подписана В. П. Высоцким, главным врачом Кольского центра ГСЭН. Что же произошло дальше? Получив такую телефонограмму, директор оказалась в щекотливои ситуации. Во-первых, в соответствии с законом о санитарно- эпидемиологическом благополучии населения руководители обязаны выполнять лишь распоряжения, постановления, заключения и предписания органов ГСЭН, но никак не телефонограммы. Во-вторых, объявить выходные дни рабочими директор вправе лишь при наличии разрешения профсоюзного комитета. В-третьих, ограничивать свободу воспитанников и объявлять карантин могут лишь органы государственной либо местной власти, но никак не директор школы. В- четвертых, оставив 200 детей в школе на выходные дни (а в тот день была пятница), надо хорошенько подумать, чем их кормить... Как было поступить? М. С. Тарусова, судя опять же по предоставленным документам, решила поступить по закону. Она связалась с В. П. Высоцким и попросила вынести предусмотренный Законом о санитарно- эпидемиологическом й ?благополучии документ. Собрала учителей, написала письмо -председателю профкома с просьбой дать разрешение на работу в выходные дни; Затем лично проверила запас продуктов. Но Кольский центр ГСЭН молчал. Посему в даче упомянутого разрешения профком отказал: не было на то законных оснований. Запаса продуктов оказалось недостаточно на предстоящие два дня (обычно на выходные ребята разъезжались по домам). Приняли решение отпустить их из интерната. ШКольский центр ГСЭН дал о себе знать вЪ вторник следующей недели. Но не запоздавшим законным документом, а... справкой на имя главы Кольской райадминистрации ЛДП; Пелёпца. В. П. Высоцкий сообщал: “ ...дети былй распущены по домам, в результате чего допущен занос дисртерии в г. ^Мурманск, f что свидетельствует об умышленном (! - Авт.) распространении инфекции за пределы учреждения” . Серьезное, согласитесь, обвинение. После такого документа прокуратуре б ь то впору возбуждать в отношении М. С. Тарусовой уголовное дело, потому что в УК Российской Федерации имеется статья 222-я “Нарушение правил, установленных в целях борьбы с .распространением инфекционных заболеваний и отравлением людей” . Кроме того, серьезность документа прослеживалась и в другой связи. иПрМййте, в Уголовном кодексе еще совсем недавно существовала статья 68-я "Диверсия” (из разряда особо опасных государственных ^преступлений). Чем справка за подписью В. П. Высоцкого - не обвинение в умысле М. С. Тарусовой на заражение жителей области, то есть нас с вами, инфекционными заболеваниями! А возможно, так оно и было? Интерес к документам;эще более возрос.. ЛУКАВЫЕ йВКУМЕНТЫ Я окунулась в них. И, судя по бумагам, уже упомянутая справка была только началом нашей истории. Последовали иные действия КЦ ГСЭН, совместные с райотделом образования, прокуратурой и администрацией Кольского района. Директора принялись вызывать в высокие кабинеты, отбирать всевозможные объяснения. Кольским: отделом образования была даже создана и активно работала так называемая независимая комиссия. А по ее результатам проведено заседание районной противоэпидемической комиссии. В общем, работа закипела. И в конце концов встал вопрос о соответствии М. С. Тарусовой занимаемой должности и увольнении... . Что же “накопали" специалисты, проверив досконально ситуацию в Кольской школе-интернате и деятельность ее директора? Вот лишь несколько грубейших нарушений, отраженных в итоговых документах. Выявлено: для питания воспитанников используются продукты с истекшим сроком годности, he анализируются вопросы ^охраны и здоровья воспитанников. Не получив согласия Госсанэпиднадзора на пятидневный режим учебной недели, директор (т. е. М. С. Тарусова) ввела его с 1 сентября 1995 года, чем вызвала “интенсивную нагрузку на центральную нервную и сердечно-сосудистую систему воспитанников...” Прочитав все это, поневоле вздрогнешь! Обездоленные дети едят некачественные продукты. Режим занятий наносит вред * организму. И вообще пребывание в интернате чуть ли не опасно для здоровья воспитанников. Чудеса да и только! И при этом директор, помимо прочего, почти что диверсант, по-прежнему в должности?! Но v среди предоставленных документов, к изумлению, оказались и другие... Они-то представляют собой особый интерес... Удивительное дело! Судя по бумагам, пятидневная учебная неделя в школе-интернате была установлена еще при старом директоре в 1989 году, к тому же по решению трудового коллектива и с согласия районного отдела обоазования, но никак сентябре 1§95-го и не при в ,^ нас убеждают, мы - пути к правовому демократическому государству, и каждый гражданин наделен многочисленными правами и свободами, закрепленными закона? И служат ли по- прежнему отдельные отрасли медицины инструмен том против неугодн* х? не в директоре Тарусовой, и Кольский центр Госсанэпиднадзора все эти годы возражении не имел. Помните грозные утверждения специалистов на предмет вреда пятидневки здоровью детей? Как свидетельствуют результаты углубленной медицинской комиссии, при таком режиме занятий (уже во время директорства Тарусовой) состояние здоровья воспитанников улучшилось. Занятна ситуация и с просроченными продуктами питания. Оказывается, в школу-интернат они были завезены из ресторана “ Кола” . А проведенная сотрудниками Кольского РОВД проверка сопроводительных и качественных документов (внимание было уделено именно продуктам, отпущенным в школу-интернат) каких-либо нарушений не выявила. И это удостоверил начальник Кольского РОВД. И еще один документ заслуживает внимания. Он подписан прокурором Кольского района А С. Дуниным. “В связи с ненадлежащим исполнением служебных обязанностей главным государственным врачом Кольского центра ГСЭН В. П. Высоцким... прокуратурой района внесено представление главному государственному санитарному врачу Мурманской области...” - и речь идет именно о ситуации с Тарусовой. Я поняла, что зашла в тупик. Чтобы разобраться во всей ситуации - и с ‘заносом инфекции в г. Мурманск” , и в целом со школой-интернатом, - выбрала не путь беседы с различными людьми, а “документальный” , более достоверный. И что же получилось? Документы оказались полностью противоречащими друг другу. Сам собой возник вопрос: а кто же на самом деле прав? Кто не выполнил свои обязанности, а кто был чист и безвинен? Г Ничего случайного в жизни не бывает. И поскольку все обвинения в отношении Тарусовой рассыпались как карточный домик, вывод напросился сам собой; кому-то она была неугодной. Но кому? Очень долго пыталась разобраться, и ответ на все вопросы пришел сам собой. Достаточно было узнать недавнюю предысторию нашей истории. “ЗРИ ТЫ, МАРИНА!..’’ Она интересна в широком смысле. Закон “О санитарно-эпидемиологическом ^благополучии населения’’, который уже упоминался в статье, был принят в 1991 году. Вслед за ним увидело свет постановление, в соответствии с которым санэпидслужба Минздрава РСФСР реорганизовывалась в самостоятельное ведомство - Государственную санитарно- эпидемиологическую службу РСФСР. Впоследствии эта служба получила права на платные услуги. У руководителей организаций и предприятий добавилось головной боли: не все могли оплатить услугй ГСЭН, прямо скажем, не дешевые. Но г гибкие руководители тем не менее договора такого рода заключали: принципиальность в отношениях с этой службой, понимали они, чревата. Перед таким выбором встала однажды и молодой директор Тарусова. Тогда, в декабре 1994 года, в кабинете главы администрации г. Колы прошло собрание руководителей детских учреждений. Там- то главврач КЦ ГСЭН В. П. Высоцкий и его зам В. А. Тугаринова, обратив внимание присутствующих на наличие инфекционной заболеваемости в районе, и предложили руководителям заключить договора на платные услуги центра. Кто-то подпись свою поставил сразу, кто-то позже. А вот М. С. Тарусова, прочитав договор, так и ахнула! Подумать только: осмотр на педикулез - 616 тысяч е ублей, обследование на яйцеглист - 08500, обследование на дифтерию - 584100 и т. д. Годовое обслуживание выливалось для школы в серьезную сумму. Шутка ли - отваливать такие деньги из скудных интернатских средств, да к тому же - за что? За работу, которую сотрудники государственной службы просто обязаны выполнять по закону. Бесплатно. Марина Сергеевна от заключения договора отказалась. Кто-то увидел в этом пощечину. Такое не прощается...“ Зря ты, Марина, - скажет Тарусовой одна опытная коллега. - Все мы под ними ходим. Захотят - оштрафуют, и повод найдут, а то ещё. чего доброго, под статью пойдешь...” Уже через два месяца постановлением главного врача КЦ ГСЭН М. С. Тарусова была оштрафована на 300 тысяч рублей. За нарушение отдельных норм санитарных правил, введенных в...1974 году. Это постановление, правда, сам же его автор позже отменит как незаконное. Но зато успеет доложить властям о применении к Тарусовой взыскания. Позже появится уже известная телефонограмма. Четыре месяца будут стряпаться подобные документы, проводиться проверки. Отраьотает уже упомянутая независимая комиссия Кольского роно, в которую, видать, по случайности, войдут близкие родствённики сотрудников Госсанэпиднадзора... Несмотря на многочисленные нарушения l/I\n«y/UInumviiri J1У1ЦС<1У11'Е IVUJIDUWI и pununu федеральных законов в отношейии М. С. Тарусовой, прокурор района не примет никаких мер прокурорского реагирования, кроме внесения уже упомянутого протеста на единичное бездействие В. П. Высоцкого. “ПРЕКРАТИТЕ ФАЛЬСИФИКАЦИЮ!” Избавиться от неугодной, тем не менее, не удалось. Передо мной письмо. Под ним - 28 подписей. Это заявление педагогов Кольской средней школы- интерната, направленное главе райадминистрации Л. П. Пелепцу. В нем коллеги требуют “прекратить заниматься фальсификацией фактов и искажением действительности в отношений Марины Сергеевны в угоду чьим-то болезненным амбициям, решить вопрос об ответственности виновных в фальсификаций”. Ответов на письмо коллектив не получил. Ответственности виновных не} наступило. Но и увольнения Тарусовой тоже не произошло. Марина Сергеевна Не ушла с должности, она по сей день в интернате. Смотришь на эту женщину и поражаешься: что же помогло выстоять в четыре месяца травли, проверок, комиссий? Сила характера? Поддержка рефят? :" Директор была сдержанна в ответах на эти вопросы, как, впрочем, и вообще в общении с журналистом. Она сказала так: “Я, поймите, не против проверок/ Никакой контроль не страшен, если осуществляют его те, кто имеет на то моральное право и что-либо смыслит в этом контроле.. f А что же угроза заражения? Как известно, инфекция не поразила Мурманск и область. Уголовное дело, которого так ждали недоброжелатели, не увидело свет - в его возбуждении про^ратуройрайона было отказано за отсутствием в действиях М. С. Тарусовой состава преступления. Не наступило даже дисциплинарной ответственности. Тут уж поневоле задумаешься: а может, никакой инфекции и не было? Ведь основываются же на чем- то титулованные профессора^ утверждающие, что каждый четвертый диагноз, поставленный отечественными медиками, - неправильный... И последнее. Можно ли считать нашу историю частной? Или она все-таки свидетельство того, что в нашем государстве по-прежнему существует- машина уничтожения неугодных, и ни власти, ни прокуратура даже не пытаются стать ей противовесом? Помните, в старые времена не последнюю роль в таких делах играли спецслужбы - это по их заданию шаманы медицины ставили диагноз здоровым людям. Интересно, после представления прокурора наложил ли штраф на В. П. Высоцкого его вышестоящий начальник (за .нарушение Закона "О санитарно- эпидемиологическом благополучии населения” )? А если нет, то чьим инструментом являлся ' Госсанэпйднадзор s нашей историй? Й. кому он в данной ситуации служил? Лилиана КОЖЕВА;