Рыбный Мурман. 1996 г. Июнь.

f 6ej 6*ш*ссл4,) ковылял до каюты. После таблетки нитроглицерина под язык с ужасом обнаружил, что боль в моей на­ стывшей груди не проходит. Неуже­ ли ; инфаркт? И никто. Щ е не поможет, и закончу я свою жизнь на этой посудине, среди гренландских льдов в сорок с небольшим лет. Никогда мне еще не было так тяж­ ко. Может быть, в начале врачеб­ ной карьеры, когда полтора сутбк «рожал» с одной женщинои? Может быть, на сенокосе у тестя, с шести утра до двенадцати ночи? Или на «скорой», когда за одну ночь отвез трех инфарктников подряд, на:оде­ ялах по лестницам, мужиков под сто кило?.. Я глубоко и горестно вздохнул, уже смирившись с пе­ чальной участью, и вдруг услышал сквозь выдох свистящий хрип. Ну конечно! Как же я не разобрался! Это же явный трахеит! Нахватал открытым ртом морозного воздуха, и потому за грудиной саднит. Пос­ тучалась буфетчица, принесла за­ втрак из манной каши. Она уже повеселевшая. Капитан ту бумагу взял и теперь только от досады пи­ нает их собачку, начальник радио воюет с котом. Кап быть, окажется и неплохим, а то все попадались - горький пьяница или ярый трезвен­ ник, то вьюн и обманщик... А может, это сам я - нехороший? Но ведь на­ зывают же капитанов на судне: то «чиф», то «фюрер», а то и ласково - «папа». А мне почему-то хочется, чтобы говорили про капитана: «пер­ вый после Бога», как у английских моряков... А на выгрузки я больше в том рейсе не ходил. Здоровье дороже. когда все кончилось, понял, что ос­ тался без рук, ног и спины. Непри­ вычный к систематическому физическому труду, не «размагни­ ченный» (два месяца на железном судне, не походить по земле или травке) - я устал неимоверно. И ни­ как не мог уснуть, чтобы накопить силы на ночную смену. Внутри уже ничего не осталось; одна сплошная боль мышц, нервов, замерзание души. После прошедших двух дневных смен и одной ночной нужно опять идти - с двух ночи и до восьми утра. Это уже почти полтора суток бес­ прерывной работы. Пошатываясь, спускаюсь в холодное марево к ре* бятам, которые за это время стали роднее всех. Вот так - пять месяцев можно отходить и не получить до ­ брого слова, а после работы в трю­ ме t ЗДЙ человек! И стараются поддержать, помочь хоть словом. И я уже кое-чему научился: на низ стропа нести на руках опущенных, потом на животе, на середину класть уже с груди, а наверх кйДать с плеча, с возгласом «хэх!», потому что высота стропа - под два метра, а коробки тарные с рыбой - по 27 кило... . . Драка-таки случилась. С кровью и перебитым носом - у штурмана, заплывшим глазом - у нач. радио. Матросы их успели раз­ нять слишком поздно. Пришлось, конечно, «снимать побои» - опреде­ лять степень тяжести телесных повреждений. Хорошо, что сталки­ вался с такими вещами, работая когда-то на «скорой». Штурман со­ ставил рапорт капитану с копиями в суд. В глазах потемнело, в груди зако­ лоло, ноги подкосились... ьыло еще семь часов, ноя ушел, еле-еле до- Парнишкой взял в руки гитару. Наигрывая, подпевал собственные незатейливые рифмы. И до сих пор пережитое в огне спецслужбы, в судовых буднях рыбацкого промысла само собой переплавляется в песню. ipv-V- ' ■ j J Переписанные набело, в отрыве от его голоса и струнного перебо­ ра эти песни, конечно, не отвечают высоким поэтическим меркам. Но друзья и близкие любят слушать Сергея, будут рады встрече с его публикацией. Надеемся, как и другие читатели, так или иначе связан­ ные с морем... Пенный след за кормой. И как будто мираж - исчезают СизыМ маревом тают в пустынной дали берега. Свежим бризом соленым опять меня море встречает: Снова в рейс на полгода - такова уж судьба моряка... Океан! Величавый безбрежный простор без начала и края, Шихо плещет о борт голубая морская волна... И поэты не зря о тебе свои рифмы слагают, Ты сердца покоряешь сполна и во все времена. Снова вахтами жить - вахты жизнь моряка измеряют. Календарь отмечать день за днем, дом родной . вспоминать. Пусть нелегок мой хлеб, пусть шторма, ураганы швыряют. Я живу! Я живой! Только ты не устаньМеня ждать. Мне улыбка твоя будет сниться все время ночами. Что так редко бываю с тобою, родная , прости. Но полгооа пройдет, и ты встретишь меня на причале... Я вернулся домой! Я пришел!., чтобы снова уйти... Щ 'Я С В 'Я В М О Р Я Знаешь, что я скажу о морях? i Ты готова послушать такое? О красавцах морских кораблях. ; Криках чаек. Свиданий с зарею. \ Знаешь, что меня манит туда? { Почему от тебя убегаю, ■: у Почему ухожу я в моря? :Ш : : Хочёшь знать почему, дорогая? Когда ветер в снастях завывает. Когда шквалом придет ураган. Когда дыбится море, вздыхает. -^ Когда ветром наносит туман. Когда вал поднимается с моря, Выше рубки заносит волну, - Я стою на руле, я на вахте, Я с волнами борюсь, я пою! Я пою о любви и о жизни v И мечтаю о доме родном. Ч: Я пою о тебе. И я знаю, "У Точно знаю - вернусь я домой! Как приеду домой (не приеду - Я на крыльях к тебе прилечу), Как тебя захвачу я в охапку, Как от счастья чуть не закричу... И не нужно узду надевать . На морского коня - пусть согреется. Пусть надышится домом родным. Мы в морях этим жили, надеялись. Мы ночами об этом грустим... И всем женам, всем верным морячкам От мужей-рыбаков вам поклон. Вы, родные, их только дождитесь, И пускай станет явью их сон. .. Поморы Игорь М* ероморск) лагает Рейдер. Николаич отмахивается: не ды: не решились зайти в нужную нам бух- лезь ты... Рейдер смотрит с недоумением. Я?: точку, отстаивались на соседнем Острове, развожу руками: I am only third mate (я всего Когда зашли, увидели лишь причал и короб- лишь третий помощник). ку фабрики: дома разбежались где-то по Простояли в Тромсе пять суток. Рейдер ус- сопкам и ложбинкам. И место называется пел слетать в Рейкьявик. Приехал на судно с Ваннбос (причал на острове Ванней). Не­ очаровательной фрейндгел Ренди, которая Много поволновались, когда очередной неплохо говорит по-русски. Несмотря на наши фишконтролер стал закручивать штопор проблемы, Рейдер до конца оставался добро- термометра в брикет слабозамороженной желательным/приглашал наев ресторан «По- рыбы. Обошлось. Нас даже начали торо- мор», где болгарин Петр Петров подавал нам пить (была пятница) по-русски: работа, ра- настойки в рюмке-сапожке, привез для коман- бота, работа,.. И свою рыбу продали. Не ды два ящика пива, и, наконец, договорился, всю, но по 2000 крон заработали сверх та- что мы будем сдавать рыбу на одной из фак- рифа. На борту осталось, кроме всего про­ торий в 4-х часах хода от Тромсе. Лоцмана чего, 15 тонн пикши. Кто-то решил, что ее заказали на 9 утра. необходимо сдать на транспорт, а пока Но утром мы не снялись: произошел забав- транспорта нет, неплохо бы еще порыба- ный и драматичный случай. Мы ждали лоцма- чить. Пока нацеливались на промысел, «на- на к девяти, а он прибыл в пять часов, верху» договорились с транспортом. Пока Спохватились: нет двух матросов - уехали на шли к транспорту, выяснилось, что там це- велосипедах на свалку за покрышками. Темно, лая очередь, и не известно, сможем ли мы холодно, кругом снег, а они на велосипедах - пробиться?.. «Может, еще порыбачите?», за покрышками. Вернулись через 20 минут Но уже никто не смог бы заставить нас ра- после того, как уехал лоцман. Я сказал ребя- ботать. там: покрышки нас погубят. Позже подъехал И домой не пускают. В Мурманске рыба на красной «зализанной» «Ауди» капитан пор- не нужна. та, и мы с ним ругались по-английски. Он гнул Вечером созвонился с домом. Успокоил, свое: файв о клок; я - свое: найн о клок. Зис ис как мог, жену, сказал, что везу много гостин- мистэйк. Ай хиад, маета хиад: найн о клок... цев... Это было действительно так: прибли- (Пять часов. - Девять часов. Это ошибка. Я жался Новый год. И хотя мне не нравится слышал, капитан слышал: девять часов). отдыхать зимой, положил капитану на стол Как бы там ни было, задержались еще на заявление на отпуск... сутки. Еще сутки потеряли из-за штормовой пого- Борт МИ-1411 «Ударник». промчался по улицам в сопровождении эскор­ та, а шествовал среди толпы. Норвежцы были переполнены любви к своему королю, но дво­ рец, в котором он скрылся, не осаждали, а дисциплинированно потянулись к центру горо­ да искать развлечений. Оркестры играют не­ смотря на дождь. Город веселится, отмечая свой праздник. А я ушел от всего этого, пото­ му что там невозможно не тратить нашу драго­ ценную валюту. ...Когда это было? Камин, король Олаф, ремонт? Да не так и давно - полгода назад. За ремонт судна надо расплачиваться, поэтому мы снова в Норвегии, на этот раз в Тромсе, с трюмами, полными рыбы. Нет времени выбраться в город. Я - адъ­ ютант, переводчик и «толкач». Плохой толкач и плохой переводчик. Продукция наша «не ка­ тит». Рефмеханик и здесь нас подвел. Когда дело было сдвинулось, фишконтролер ввин­ чивает свой датчик в туловище трески, а там всего - 7°С. «Фирмач» предложил сдать рыбу в Исландии: мол, дадут хорошую цену и не бу­ дет проблем ни с фишконтролем, ни с тамож­ ней. У нас тоже свой интерес в Исландии - дешевые машины. Мы просим фирмача Рей­ дера связать нас с нашим руководством. Тот достает из кармана (нет, не паспорт, это у нас кроме паспорта ничего нет) «пенал» телефо­ на, набирает комбинацию цифр и передает ап­ парат капитану. Капитан просит «добро» на Исландию, но трубка рычит - на восток, на транспорт. Я пытаюсь вмешаться: Николаич, да скажи ты ЕМУ об условиях, которые пред­ Сижу в кресле... У камина в заброшенном норвежском домике. Коваными щипцами поп­ равляю головешки. Все бы хорошо, но нет рядом жены и дочки. Судовая жизнь за две недели пребывания в Харстаде уже надоела. Захотелось уединения. За окном отцветает черемуха. Природа повторяет нашу: те же березы, рябины, ивовые, те же папоротники и иван-чай. Но во всех огородах - клубника. Норвежцы предпочитают жить в частных до­ мах, подстригать траву, выращивать экзоти­ ческие цветы. Дома вписываются в сложный ландшафт, и город похож на дендрарий. Не все прилизано, как у немцев, но оттого и ми­ лее. Харстад встречал короля Олафа по слу­ чаю открытия Дворца культуры. Король не От редакции. Главы рукописи автор передает р е д акции логически за вер шен ним и, поэтому с сылка не предыдущие публикации - ■чисто символическая ; “PM" М 26 (июль 1995 г ,) , №> 10 ( март 1996 г.) № 23 7 - 13 июня 1996 года