Рыбный Мурман. 1996 г. Декабрь.

Л еонид - врач и поэт. Одно другому не мешает, скорее дополняет... * Он родился в 1955 году в Сибири. Окончил Кеме­ ровский мединститут. Ж и ­ вет и работает в Апатитах главным врачом КВД. Леонид в поэзии хотя и не мэтр, но и не новичок: в активе две книги стихов. Правда, они тонкие. Но в них - действительно стихи. Первый сборник «Ветер души» увидел свет в 1993 году под эгидой областного Фонда культуры. Я открываю наугад и читаю: Прошу вас, сохраните доброту... Ее чем меньше, тем она дороже, И, к моему великому стыду, Она ничем себе помочь не может. И для удара - вся обнажена, Все ей, родной - и сплетни ей, и плети... И это все - моя вина, моя вина. Моя, моя... За все на белом свете! «Печаль молчит» - это вторая книга стихов. Она вышла в свет в 1995 году. Летел и разбивался хрусталем О землю дождь. На счастье ль? ■Помолчу... Веселье пронеслось, как ветер октябрем, И нет луны - задуло, как свечу... «А для надежды, - звездочет кричит, - На небе столько гнезд!». Но слышу я, печаль моя молчит Под хруст последних звезд... Мне и очень многим нравятся стихи Леонида. Сегодня готов третий сборник. Но, увы* без спонсоров выпустить книгу почти невозможно. Вот почему с разре­ шения автора - новые стихи. Пусть пока в газете... Виталий СЕКРИЕРУ. Леонид КОНОВАЛОВ И только эхо от моих надежд. За что им туго спеленали крылья? И крыльям рваться из таких одежд, И гнуться, и ломаться от бессилья. Вот так же птица - ей ни петь, хрипеть - Зовет птенцов, а тем не опериться, Зовет, вся в исступлении, взлететь, Когда по ним серпом проводит жница. Утешься тем, что было до меня, Утешься тем, что будет позже. А из сегодняшнего дня Возьми, что кажется дороже. Возможно, через пару лет О нас судить не будешь строго - Все в жизни нам дано от Бога, И ничего другого нет. ■ МАРТОВСКИЕ ИДЫ Еще хваталась за руку жена, Еще дрожали безутешно губы, Предчувствием тяжелым сражена^ Она была сегодня даже грубой - Как не хотелось никуда пускать, Но как ей Цезаря Великого неволигпь;;: Что может женщина ему сказать? С ним просто невозможно спорить, А он ей отвечал, в лицо смеясь: Что за напасть, что может с ним случиться, Когда в его руках такая власть? О, глупость женская, все эти небылицы! И вышел вон. Вновь - нищий на пути, Что обещал смерть в мартовские иды. А вот уже кончаются они... -Н о ведь не кончились, - сказал вдруг тот с обидой. - Прочь, нищий, прочь! Вот, наконец, сенат, Вот где друзья единой веры, Как на: подбор. Но почему они шумят - Им неизвестно чувство меры? Так и вошел. И что это?! О нет: На Цезаря обнажены кинжалы?! Явь или сон? Нет, разум застит свет. Я осам этим вырву жала! Ну что ж, ко мне! И ты здесь с ними, Брут? Мой мальчик, ты?.. Тогда берись за дело, - И молча в тогу завернулся, вдруг.,: Лишь от ударов опадало тело - 1 Так резал Брут... И запах крови бил, Как в ноздри хмель лукавящей отравы... Потом ступней на горло наступил. Вот звездный час! И вот мгновенье славы! И счастлив Брут! За царство осени полжизни - - я отдал, И лето выжжено в багряную жестокость. И этот день, он тоже канет в пропасть, Лишь в песне ветра зазвенит металл. Ах осень, осень, я хочу на юг. Сменяя птиц, сюда летят метели, А мне б заснуть под шубой тихой ели И видеть юг, ликующий вокруг. Алексей ПАРАМОНОВ РЫБАКИ Так повелось: зимою, летом С мальчишества и до седин Сгребают жесткой, мертвой сетью Живое золото глубин. А в небе - там другие сети, К то в них попал - те х не спасти, И холодом железным све тя т Ячейки Млечного Пути. И рыбаку с рожденья в торя т Отец и мать, косматый дед Что Николай - хозяин моря, Без веры в э то - быть беде, К то был в штормах, наверно, знает, Что там совсем не до трески! И с верой в старца Николая Уходят в море рыбаки. Рискуют и зимой, и летом, С мальчишества и до седин Просеивают мертвой сетью Живое золото глубин. ЗНАМЯ Живое бьется рыбье пламя В холодной, мертвой глубине, А в небе - сполохово знамя, Оно - в тебе. Оно - во м 0 ; Пускай мороз под минус тридцать, И нам по тридцать. К то кого? На палубу огонь струится, Огонь глубин. Огонь богов. - Он пляшет, души согревая, Подмяв собой сетей золу. Как искры, чешуя взмывает В распахнутую настежь тьму, И этих огоньков мерцанье, Коснувшись звезд, вернется к нам. Сияй же, сполохово знамя, Свети поморским рыбакам! ЯКОРЬ Старый, грязный якорь Врезался в причал. Словно рукоятка Ржавого меча. Летними дождями, В зимнюю метель Стертыми когтями Роет свой туннель. Ведь ему до моря Рыть еще и рыть, В небе чайки спорят: с - Быть или не быть ? ...Роет землю якорь, Что т у т выбирать? ■V Снова бы «на якорь», Как бывало, встать. ПОВОРОТ «ВСЕ ВДРУГ»! -ВСЕ ВДРУГ! - опасный начат кросс, За поворотом - фронт. Чумазый вахтенный матрос Вращает горизонт. Швыряет штурман карандаш, Его расчет- не в счет! И замер целый экипаж, Вживляясь в поворот. - ВСЕ ВДРУГ! - назад. - ВСЕ ВДРУГ! - вперед. Все вдруг! По курсу - враг! Как конь удила - фок грызет О т злости бледный флаг. И бъет копытом океан, Ломая небеса. И дождь в лицо - как в барабан, И молния - в глаза!: - ВСЕ ВДРУГ! - трехсотый год подряд. - ВСЕ ВДРУГ! - и в этом суть. Всегда готов за Русь моряк Себя “ВДРУГ развернуть. СЛЕПОЙ СНЕГОПАД Поцелуй листопада с дождем Взволновал тихо спящую лужу. Дал ей силы для схватки со стужей, С беспощадно-воинственным льдом. Солнце падает в землю без сил, В небесах чья-то песня допета. Острый клин журавлей в спину Лета Пьяный ветер с размаху всадил. Реверанс мокрых листьев - финал, Покраснела меж тучами просинь. С первым снегом вальсирует осень Белый танец. Безумнейший бал. КОДЕКС ВЗЛЕТА Паденье в пропасть: вид полета, К то т а к не падал - не летал, И есть особый кодекс взлета У мрачных и холодных скал. Ни строчки в нем о бренном теле, Ни буквы о конце пути, Он писан для снежинки белой, Для той, что, падая, л е ти т . РЫВОК Вобью метафору в листок, Свяжу стихов петлю тугую, Накину, затяну, ликуя, И - во т он, к мастерству рывок! Б А С Н И БРИТВА «Не буду больше брить! Мне надоело! - капризничала Бритва. - Что в том толку - работать целый день?!». Ушла на полку и там в безделье заржавела. ПЫЛЕСОС Однажды некий Пылесос, надувшись, зашипел: «Ох,еколькогрязй!Сколько дел! Ведь я один в любую щель ^ сую свой нос». Ему заметил старый Стол: «Все это под вопросом: ты даже не почистишь пол, пока тебя не сунешь носом». БУДИЛЬНИК Будильник заливался по утрам: «Здесь все, гляжу, бездельники и трутни! А я вот тикаю и в праздники, и в будни». Торшер включился и сказал: «А сам? Когда тебя раз в день не заводить, не будешь и ходить». УТЮГ Утюг - известный подхалим - старался так, что сам сгорел и сжег директору \ :пиджак. И как зы думаете - что стало с ним? Директор вытолкал за дверь его ногой. А гладит пиджаки теперь другой. ПИЛА Пила Бревну грозила, не сдерживая злость: «Я изгрызу вас всех, будь хоть ты дубом!». А тут в одном бревне попался гвоздь, и та сломала зубы. ИГЛА И НИТКА В одной шкатулке жили по соседству Катушка и Игла. Сказать по правде - дружба . ' крепкою была, не разлучались с детства: куда Игла, туда и Нить. Хотя Игла любила поострить: «Смотрите-де, беспомощность какая, ну ничего не могут без меня! Всю жизнь их за собой таскаю, как слепых щенят. Учитесь у меня - пройду в любую щель!». А как-то одна Нитка не стерпела: «Пролезть - всего полдела, но это же не цель. : А слава вертихвостки и проныры - :7 ,. бездельнице под стать. Ты можешь только бегать и сверкать, зато мы накрепко латаем дыры».. ; Евгений БУГРОВ РОЯЛЬ Рояль вздыхал и млел, рождая звуки: «Как я талантлив! Как я гениален!». Возможно, так же вы подумали вначале. А ведь на самом деле - это чьи-то руки. холодильник Продукты - мясо, сыр, рулет - шептались в холодил6нике тайком ; ■ «Какой бездушный он, все время 7- : с холодк о м - каких не видел свет!». ; А тут он отключился в воскресенье. И тихо молвил: «Зря ругаете меня. Вам без меня не жить и дня». Оттаял и заплакал от волненья. ■v-;;.,: СВЕЧА ’ Одна Свеча влюбилась без ума. И, не подумав о последствиях романа, сама впустила в сердце горе - Дон-Жуана. А знаете, кто этот ловелас? ■Фитиль! Знакомый стиль: чуть вспыхнул, тут же и погас. Всю ночь Свеча и таяла, и млела, сидьбу благодарила за подарок. К утру сгорела! И кто она теперь? Огарок! КОНВЕРТ Простой Конверт (неглупый - по всему) воскликнул как-то: «Есть идея!». И тут же восемь прохиндеев (простите - марок) вмиг приклеелось к нему. БОБИК С ТАБЛИЧКОЙ Хозяин привязал на шею Бобику . ^ табли чку; чтоб всяк прохожий был осторожен, когда случайно повстречается - с ним лично. У Бобика вскружилась голова. Не разобрав - какие там слова, бегом на площадь; сам не свой: «Смотрите, вот как надо! Здесь вам не Бобик, а герой! Вот! Мне сей час • присвоил и награду!» . Нашелся грамотный Барбос и, прочитав, сказал тот пес: ;• • - ■ «Не радуйся тому, что стал •: теперь известный, ведь там написано, что злой ты -у ; и бесчестный». БУТЫЛКА В Бутылке все кипело и бурлило! :;-Щ Открой, дай волю - ух, какая сила! Но почему она в углу стоит так робко? Да потому, что наверху сидит ' тугая Пробка . №51 20 - 26 декабря 1996 года