Рыбный Мурман. 1994 г. Сентябрь.

Одессе-маме 200 лет № 37 (4533) 16 - 22 сентября 1994 года 13 Жемчужина у моря Итак, я жил тогда в Одессе... Этой пушкинской строкой начну свой ре­ портаж о первой сентябрьской неделе, на которую пришлись торжества по случаю 200-летия Одессы. Репортаж, не претендующий на всеохват- ность ( “я вам не скажу за всю Одес­ су ...м) и личностный, ведь пишу его я, а не какой-нибудь там Иванов или Рабинович. Кстати, в Одессе сейчас на слуху фамилия Гурвиц, а ее носи­ тель, Эдуард Иосифович, второй ме­ сяц как севший в кресло мэра города после выборов, вызывает восхищение у большинства одесситов. Бывший прораб на стройке, один из первых в Одессе кооператоров, он никогда не состоял ни в каких партиях за свои 46 лет. Еврей, имеющий дочь от первого брака и сына от второго, который (сын) вместе с мамой постоянно про­ живает в Израиле. Не правда ли, со­ всем недавно любого факта из этой биографии было бы достаточно, чтобы человека даже близко не допустили к коридорам власти. Недруги говорят, что Гурвиц хочет сделать Одессу при­ городом Хайфы, а сам мэр заявляет, что Хайфа станет пригородом Одессы, чем-то вроде Пересыпи на берегу Средиземного моря... Кстати, о море, которое Черное. Все одесские пляжи, вновь ставшие бесплатными, открыты. Купающихся много, хотя медики все еще не реко­ мендуют лезть в воду, в которой мож­ но подхватить бог знает какую инфекцию. Но после закрытия многих приморских заводов рыба в море, впервые за последние десятки лет, появилась: не только на Привозе, но и просто на перекрестках улиц вам предложат аккуратные связки бычков и ладошечных глосиков. Вот вам ре­ альные плоды перестройки! К слову сказать, бесплатными в городе стали не только пляжи, но и проезд в общественном транспорте. На 20 процентов подешевела колбаса, которая там и так стоит в 2,5 раза де­ шевле, чем в Мурманске; снижается цена на хлеб (он в Одессе самый де­ шевый на Украине). И все эти изме­ нения горожане связывают с приходом к власти Гурвица и его команды. Впрочем, продолжим о юбилее. Кульминацией его стало открытие по­ сле реставрации морского вокзала. Зеркала, медь и мрамор отделки про­ сто шокируют мещанина средней ру­ ки, той, которой в лучшем случае, если нет денег в правом кармане, то можно пошукать их в левом. В ан­ самбль морвокзала входит и церковь- часовенка Николая Угодника, также выстроенная в модернистском вкусе сынов Италии прекрасной, которые-то и произвели реставрацию. Между прочим если мэр Одессы еврей, то кто, как вы думаете, воз­ главляет одесский филармонический оркестр? Естественно, венесуэлец и гражданин США великолепный Хо­ барт Эрл, не уступающий по популяр­ ности самому мэру. Оркестр открыл в оперном театре Неделю музыки в честь Давида Ойстраха, а в театре оперетты лично мне удалось посмот­ реть “Белую акацию“. Там же, на Французском бульваре, кроме театра оперетты находится еще одно весьма полезное заведение - БСА, что значит банно-саунная ассоциация, вступить в которую труднее, чем в масонскую ложу. Но автор этих строк был удо­ стоен подобной чести после того, как президентом БСА Николаем Андрее­ вым был зачитан следующий декрет: “Как известно, в 9994 г. до нашей эры древний китаец Панас Голожо- пенко в промежутке между изобрете­ нием компаса и пороха открыл для человечества сухой пар, тем самым создав предпосылки для развития бан­ но-саунных ассоциации. Отмечая славный юбилей со дня рождения на­ шего любимого теплоносителя и учи­ тывая необходимость пропаганды здорового образа жизни на всех кон­ тинентах, считаю возможным увели­ чить численность БСА на Французском бульваре на одного дей­ ствительного северного члена. Нового члена отличают высокие морально- этические и теплоизоляционные каче­ ства, как то: наличие дополнительного волосяного покрова на морде лица и мощной жировои прослойки на костно­ скелетной основе..." Однако что-то я все о себе да о се­ бе, за Одессу забыл. Заглянем на улицу, по названию которой Одессу узнают на всех уголках планеты, - на Дерибасовскую. Там на месте бывшей свалки над обрывом нынче открыт па­ мятник первостроителю города Иоси­ фу Дерибасу. Недалеко от Аркадии открыта еще одна скульптурная ком­ позиция под названием “Похищение Европы“, а на Чкалова (прежнее и нынешнее название Б. Арнаутская) появился памятник одесситке. Все - в лучшем виде. У “Похищение Европы “ даже дежурит милиционер (или сле­ дит, чтобы быка бронзового не увели, или чтобы килограммовых карасей и ч бассейна не повыловили). Кстати, о названиях улип. К юби­ лею города многим из них были воз­ вращены старые имена. И одесский КГБ, который нынче ФСК, вновь стал находиться на Еврейской улице. За что боролись, как говорится, на то и напоролись. Помните анекдот: старый евреи звонит в справочную и спраши­ вает телефон КГБ. Ему отвечают, что здание КГБ этой ночью сгорело. Ев­ рей звонит второй раз и слышит в от­ вет то же самое. Звонит в третий и на возмущенный голос телефонистки от­ вечает: “Так ведь мне, милая, об этом очень приятно слышать..." Теперь и мне будет очень приятно на конвертах писем на квартиру дедушке и бабуш­ ке указывать не улицу Воровского, а Малую Арнаутскую. Виктор ГЕОРГИ. На снимке: памятник Дерибасу. Мурманск - Одесса - Мурманск. - Вы слыхали, Мендель Крик в Израиле! Он приехал несколько месяцев назад со всей семьей. - Кто такой Мендель Крик? - Как, вы не знаете, кто такой Мендель Крик? Нет, вы слышите, он не знает Менделя Крика! - Да, не знаю. - Вы вообще - еврей? - Что значит - вообще? - Если вы отвечаете мне воп­ росом на вопрос, так вы-таки да еврей. Так вот, Мендель Крик - одесский извозчик или, как их на­ зывали, биндюжник. Папаша Мендель Крик, грубиян даже между биндюжниками, имел же­ ну и двух сыновей... Помните Ба­ беля? “Об чем думает такой папаша? Он думает об выпить хо­ рошую стопку водки, об дать ко­ му-нибудь по морде, об своих конях - и ничего больше!.." * ♦ * Мендель зашел в свою схар- диру, бросил в угол портфель, в котором лежали визы, справки, копии документов, виды Одессы, фотографии родственников и ло­ шадей, туалетная бумага и бу ­ тылка воды, развалился в кресле, оставленном хозяином квартиры только для того, чтобы записать в договоре, что квартира полностью меблирована. Вид у Менделя был весьма живописный. Длинные шорты с абстрактным рисунком, Ф а н т а з и и п о м о т и в а м п р о и з в е д е н и й И с а а к а Б а б е л я белые носки и кроссовки. Мощную фигуру обтягивала майка с портре­ том майкла Джексона. - Нехама! Нехама-а!.. Жена не спеша вышла из кухни. - Ты что кричишь, как курица, которую еще не зарезали, а уже ощипывают? - Сними обувь мою. По традиции, установленной с незапамятных времен, Нехама дол­ жна была снимать с него обувь. Она снимала сапоги, густо смазанные дегтем, потом снимала валенки с га­ лошами, потом туфли, сандалии, бо­ соножки и вот теперь - кроссовки. - Нехама, где наши дети? - А то ты не знаешь, где твои дети. Левушка в ульпане, а Бенчик - на курсах менеджеров, так это, кажется, называется. - Боже мой, Бенчик, перед кото­ рым дрожала вся Одесса, король Бе] бой на менеджера! н о если он устроится ;нчик, для которого очистить лю­ банк было пара пустяков, учится i Н по старой специальности, я бы хо­ тел, чтобы он начал работу с банка “Идуд", который у олим торчит как кость в горле. - Наши олим тоже хороши. При­ езжают, хапают “корзину" и, да­ же не поцеловав мезузу, бегут об­ ратно! Разве это евреи?! - Это евреи, - Мендель вздох­ нул. - Они едут туда-сюда, ищут свое счастье. Что они видели в своейжизни? Они виделипару пу­ стяков. Теперь они говорят, что их приезд был ошибкой. И некоторые уезжают. - Еврей не должен ошибаться! - возражает Нехама. - Но разве со стороны Бога не было ошибкой поселить евреев в России, чтобыонимучились, как в аду? - Не богохульствуй, Мендель! - И чем былобыплохо, если бы евреи жили в Швейцарии, где их окружали быкрасивые озера, гор­ ный воздух, банки, набитые золо­ том, и сплошные французывместо арабов? - Хорошо там, где нас нет, - старая песня. - Один умный человек сказал, что так как мы уже везде, то нам везде плохо. - И чем тебе здесь плохо, Мен­ дель? Ты уже у себя дома, на род­ ной земле, нам же платят приличную пенсию и дают еще на квартиру! - Но я не могу жить без работы. Я всю жизнь работал, мои руки дрожат, когда я не держу вожжи, а глаза слезятся, когда я не вижу лошадей. Мендель отвернулся к окну. Нехама несколько минут молчала, потом тихо спросила: - Куда ты сегодня ходил? - Я был в “мисрад клита“, и в “битуах леуми“, и еще где-то... - И что ты им сказал? - Я сказал, что имею интерес купить пару лошадей, повозку и заняться перевозкой вещей по всей стране и обратно. Я говорил и убеждал, как Господь на горе Си­ найской из горящего куста. И они клали себе в уши мои слова. - И что же они ответили тебе, Мендель? - Что они сказали? А что они могут сказать, если в Израиле ло­ шадей меньше, чем министров... Один говорит, что прожил сорок лет и лошадей видел только в кино и на сигаретах "Мустанг". А вто­ рой сказал, что если даже я найду лошадь, в чем он, конечно, сомне­ вается, то это будет считаться, что у меня есть личный транспорт и меня могут лишить пенсии. - Хорошенькие новости ты при­ нес! - Какие уж есть, Нехама. Могу тебе сказать, что кое-кто здесь не хочет нас, как невеста не хочет прыщей на голове. - Оставь этих глупостей, Мен­ дель. Куда тебя еще занесло? - В одесское землячество. Они как раз были заняты очень важным делом: делились на выходцев с Де- рибасовской, с Молдаванки, При­ воза... Меня встретил старый еврей, у которого из всех отверстий торчали волосы и он был похож на синагогу после погрома. “Что вы хотите?" - спросил он меня. “Ло­ шадь!" - сказал я. “Вы шахма­ тист? “. - “Нет, я биндюжник..." “Вы знаете, - говорит он мне, - это очень редкая специальность у олим. На одного биндюжника при­ дется, наверное, несколько тысяч академолим...“ “Да, я не краков­ ский раввин, но вы, по-моему, тоже не стояли под венцом с племянни­ цей Мозеса Монтефьоре". Он по­ нял, что имеет дело с настоящим одесситом, и говорит: “Если вас интересуют лошади, так я вам ска­ жу, что несколько месяцев назад в Израиль приплыла-таки одна ло­ шадь. Но у нее не было визы, и ее отправили обратно44. Наступил вечер. Мендель за­ жег свет, одел спортивный костюм и вышел на балкон. Он посмотрел на уходящую вдаль улицу, на дома, стоящие на высоких столбах и на­ поминающие табун серых скаку­ нов, готовых пуститься галопом. - Можетбыть, забыть олошадях и заняться чем-нибудь другим? - подумалМендель. - Но чтопользы, если на носу у меня уже очки, а в душе осень/.. Вдверях показалась Нехама. В руках она держала русско-иврит- ский словарь. - Мендель, завтра суббота. Ты купил на шуке то, что я просила? - У них там сломался компью­ тер, и нам не перечислили ни ко­ пенки. Не за что было купить... - Ты не мог раньше сюэтом по­ думать? Ведь завтра суббота! - Так чего же ты хочешь? - Я хочу, чтобы суббота была суббота! - закричала Нехама. - Я хочу, чтобы мы были не хуже дру­ гих людей. Я хочу ходить вниз но­ гами и вверх головой! Как делают люди? Они берут десять фунтов мяса, варят суп, готовят котлеты, едят и смеются... - У тебя на уме котлеты, а мне нужна лошадь... - Оставь, Мендель! - закричала Нехама. - Я знаю, какая лошадь тебе нужна, тебе нужна лошадь, которая любит выпить и закусить удила! - Где это ты вычитала, Неха­ ма?! Ты же прямо-таки Спиноза! - Боже мой, зачем я выходила замуж за этого биндюжника? - Поздно пить боржом, Нехама, когда отвалилась почка. И вообще, уже поздно, делай ночь, Нехама. - Конечно, когда ты слышишь правду, тебе хочется заложить уши ватой! - Все, заседание окончено. Д е­ лай ночь, Нехама, экономь хаш- маль... В схар-дире Менделя Крика по­ гасли окна... Аркадий ФИНКЕЛЬ.