Рыбный Мурман. 1994 г. Октябрь.

У Л - Посвящается моему финскому сверстнику Ааро Юнтилля Станислав ДАЩИНСКИЙ, кандидат исторических наук СОВЕТСКИЕ ПАРТИЗАНЫ В ЛАПЛАНДИИ: взгляд с обеих сторон границы (Окончание. Начало в № 36, 37, 38, 39, 40, 41.) Немало усилий затрачено нами на по­ иски без вести пропавших финнов, и из всех уведенных из Лапландии мы сегодня ничего не знаем только о трех. Пройдемся еще раз по этому списку. Взятые на сенокосе у деревни Хаутаяр- ви Оссиан Хаутаярви и его дочь Майре погибли тогда же. Нынешним летом, как уже говорилось, на постаменте в деревне дописали их имена. В Юлилуйро был пленен Ниило Понку и приведен в район Ниванкюля: после пе­ ремирия с Финляндией он возвращен на родину. К сожалению, уточнить у него что-либо невозможно, его уже нет в жи­ вых. Из Локко партизаны уводили девочку Варпу Хелину Маннинен, она тоже вскоре после войны была дома. Но цель ее пле­ нения так и не понятна, как и ее непред­ сказуемые и необъяснимые действия, время от времени, в Финляндии. Зимой 1942 года был схвачен в лесу, километрах в двадцати от Марти, Карло Ноусу, приведен в район Имандры, нахо­ дился в одном лагере с Ниило Понку и то­ же к своей радости и радости близких оказался дома. Возвратился домой и Эйно Тоссавай- нен, взятый в плен в районе Савукоски. И вот прояснилась судьба троих плен­ ников из Сейтаярви - Ялмари Араярви, Элиссе и Валттери Оллила. Она так же трагична. Утверждения Варпу Хелины Маннинен, что она якобы могла видеть в Мончегорске, в лагере военнопленных, Ялмари Араярви, что к ним в детский дом приходил финский парень, похожий на Валттери, что, возможно, она встречалась и с Элиссе, - выдумки. Никто из троих, как вы уже прочитали, не мог быть в Мончегорске. Горько это, но лучше, чем неизвестность. А теперь еще об одной проблеме. Она охотно дискутируется финнами и стара­ тельно обходится у нас. В печати Финляндии, в пострадавших от партизан деревнях говорят о жестокости наших лесных воинов. Но можно ли вооб­ ще говорить о какой-либо войне, где би­ лись бы насмерть цивилизованными методами?! Привел бы мне кто-нибудь пример. Противоположных я выстрою множество: Хатынь и сотни других таких же дере­ вень в Белоруссии, сожженных вместе с жителями; гитлеровские концлагеря и печи для сжигания людей по всей Европе; бомбежка американцами в конце войны не имевшего никакого военного значения города Дрездена; 350 тысяч жертв атомной бомбардиров­ ки Хирасимы и Нагасаки и сотни тысяч умерших после войны от радиации; вьетнамская деревня Сонгми; сотни ни в чем не повинных жертв при американских бомбардировках в Персид­ ском заливе, в Югославии... По оценкам тех, кто соприкасался в минувшей войне с финнами, жестокими были и они. Я уже упоминал о госпитале в Сам-Посаде, о финских диверсантах не­ подалеку от зимнего пионерского лагеря под Мончегорском. Я читал многие документы о зверствах маннергеймовцев и ппоцкюровцев и содро­ гался. Карельскому партизану, финну по рождению Арви' Сивикко, попавшему в плен к финнам, те отрезали голову, пове­ сили на сук дерева, а в распоротый живот трупа напихали патронов... Кто может по­ ручиться, что его сын, боец того же отря­ да, входя в финские деревни, выбрасывал из своих подсумков патроны и гранаты? Финские солдаты на Карельском фрон­ те добивали наших раненых воинов. У де­ ревни Пуско-Сельга они убили сразу 70 истекавших кровью наших бойцов. Так же поступали с партизанами шюцкюровцы. Милосердие на войне часто отсутство­ вало. Оно как бы оставалось в мирной жиз­ ни, не сумев перешагнуть черту, за которой начинались сражения. Очень точно назвал одну из своих книг Дмитрий Гусаров, бывший карельский пар­ тизан, - “З а чертой милосердия “ . Наши партизаны добили своего раненого товари­ ща; собрался комсостав, посоветовались и убили - тяжело и далеко было нести. Могли ли те же люди милосердно отнестись к не­ приятельскому солдату или мирному жите­ лю воюющей с нами страны? К счастью, такие убийства своих не ста­ ли характерными, массовыми. Они лишь свидетельствуют о невысоком интеллекте тех или иных командиров, принимавших та­ кие решения. В большинстве же случаев партизаны шли на жертвы, но товарищей не бросали. Восемь дней из финского тыла, сотни километров несли партизаны отряда “Полярник" своего боевого товарища Арка­ дия Близо. Спасали таким же образом и других. В жестокости наших партизан, явной или мнимой, есть одно обстоятельство, мимо ко­ торого пройти нельзя. Большинство жертв среди мирного финского населения вызвано тем, что финнам, даже подросткам, в при­ граничных районах или было роздано ору­ жие, или они имели своего достаточно. Как же партизану разобраться, откроет по нему огонь человек с винтовкой или гранатой или протянет руку для приветствия? Имело ли значение, у кого в руках находилось оружие - у женщины, девушки, ребенка? Законы войны более чем суровы, они беспощадны: или ты убьешь, или тебя тут же отправят на тот свет. Третьего не было дано. Многие, мне представляется, в Финлян­ дии сегодня это понимают и от голословных обвинений открещиваются, пытаясь взвеши­ вать все “з а “ и “против“ . Вот и лапланд­ ский писатель и исследователь Хикканен пишет о том же: вооруженных финнов, хотя они были и не в военной форме, русские не могли считать мирными. Партизаны далеко не всегда прибегали к оружию. Большей частью они в Финляндии вели разведку, в селения вообще не заходи­ ли. Или устраивали диверсии на дорогах. Приказы им отдавались жесткие - без край­ ней нужды не стрелять. И если случались жертвы (по мнению финнов, не оправдан­ ные) , это было результатом стечения обсто­ ятельств. “Нельзя отдельные, случайные, вызванные обстоятельствами войны эпизоды гибели мирных людей выдавать за тактику и стратегию партизанских действий, - пи­ шет мне Дмитрий Гусаров. И добавляет: - Конечно, что и говорить, партизанская вой­ на сурова по своему характеру ( “нападения из-за угла“) , но чем лучше тотальная бом­ бежка городов? Разве тем, что потери мир­ ных людей там исчисляются уже не единицами, а сотнями? Этими рассуждения­ ми я не хочу ни обелить, ни оправдать слу­ чаи безжалостности и жестокости, которые имелись за три года партизанской войны. Но их были единицы, они чаще всего слу­ чайны. Партизаны не были ангелами, но и бандитами их может назвать лишь непоря­ дочный человек “ . Приказов жестоко поступать с мирными жителями ни на фронте солдатам, ни в тылу партизанам никто не давал. Напротив, с первого и до последнего дня войны командо­ вание Красной Армии, политорганы фрон­ тов, армий, дивизий, полков в приказах, газетах, листовках подчеркивали: жертв среди населения воюющей с нами страны не допускать. Памятен приказ И. В. Сталина перед вступлением наших войск в Герма­ нию: Верховный Главнокомандующий тре­ бовал соблюдения этого правила под угрозой расстрела. И объяснял: мы воюем не с на­ селением Германии, а с фашистами. То, что за время всей войны в Северной Финляндии погибло ТОЛЬКО (если так можно говорить о людях) 150 мирных жите­ лей, подтверждает сказанное. Для сравне­ ния вспомним: из 52 тысяч наших военнопленных в Финляндии сознательно, преднамеренно погублено 18500. Мы ищем в прошлом не пепел, не пыль раздоров, а огонь, который согрел бы нас и сблизил, как людей у костра; мы не обхо­ дим скверное и ужасное, чтобы оно не при­ ближалось к нам снова. Я искренне верю, что никогда больше финны и русские не поднимут оружие друг против друга. Я буду стремиться к этому еще и ради памяти о своем финском сверст­ нике Ааро Юнтилля, с которым родились в один год, месяц, день... * * * ...Малые города умеют делать большие дела. В приграничном финском Салла, насчи­ тывающем чуть больше шести тысяч жите­ лей, в августе 1994 года происходили события, о которых говорили и писали не только по всей Финляндии, но и в Швеции, Германии, России. Здесь проходил между­ народный семинар “Салла-95“ . С доклада­ ми о боевых действиях на фронте Салла (по-нашему - на Кандалакшском направле­ нии) выступили шведские, немецкие, фин­ ские ученые-историки; Россию довелось представлять мне. С величайшим внимани­ ем и интересом вслушивался я в различные оценки тех событий и радовался: откры­ вающиеся границы и архивы под­ водят нас, историков, к переломным моментам - мы получаем возможность с о п о с т а в л я т ь разные точки зре­ ния, мнения, оценки. А это - кратчайший путь к истине. Мы с Вейко Эрккиля, с которым “зава­ рили" эту партизанскую кашу (взгляд на советских партизан с обеих сторон грани­ цы) , пошли дальше - с любезного согласия и помощи муниципалитета Саллы пригласи­ ли на семинар мурманских партизан: ко­ мандира отряда “Большевик Заполярья “ Александра Смирнова, разведчика того же отряда Анатолия Голубева и санитарку Ва­ лентину Дерябину. Более двадцати раз они пересекали границу Финляндии нелегально, на этот раз переходили ее открыто, с пас­ портами и без гранат. “Капитана Карокко“ (так звали Смир­ нова в Финляндии в годы войны, в переводе с лопарского что-то вроде “хитрый лис“ ) здесь ждали. За 50 лет он впервые ступал на эту землю. Как-то его встретят? Ведь жестокие следы партизан кровоточат глубо­ кими душевными ранами и в Хаутаярви, и в Локко, и в Юлилуйро, и в Сейтаярви, и у Лаанила-ручья. Повсюду в этих местах в Лапландии стоят памятники, на которых вы­ биты имена многих погибших мирных жите­ лей. Первые встречи были трудными. Насто­ роженными. Но - восхищаюсь финнами! - ни одной демонстрации антипартизанской, ни одного митинга антироссийского, ни од­ ного лозунга против необычных гостей ни на улицах, ни в газетах не появилось, хотя пи­ салось о встречах невероятно много. Прошло пятьдесят лет. В мире многое изменилось. Люди, стрелявшие друг в друга на той вой­ не, тоже стали иными. И вот уже обнимает­ ся Александр Смирнов с солдатом финской армии 1939 года, с которым тогда целились друг в друга. С улыбками и юмором вспо­ минают Смирнов с бывшим финским погра­ ничником, как гонялись друг за другом в 1942 - 1944 годах. - Обманул тогда я вас, - прищуривается Смирнов. - Вы к границе бросились пере­ крыть нам отход, а мы на сопке укрылись и переждали погоню, а потом спокойно уш­ ли... - Было бы зимой, на лыжах мы бы вас догнали, - говорит финн. - Мы знали ваше великолепное мастер­ ство лыжников, и зимой у нас была иная тактика. Но скажу прямо: немцев мы не бо­ ялись, если их было даже вдвое-втрое боль­ ше партизан; финны же преследовали нас, если их оставалось и трое против нас пяти­ десяти. Лед недоверия, вражды, ненависти таял на глазах. Народная дипломатия делала свое дело. И я думаю, что трое наших пар­ тизан и их финские коллеги-ветераны сде­ лали в те августовские дни больше, чем многие наши политики за 50 лет. Вместе возлагали венки погибшим финнам и рус­ ским в Лапландии, а потом вместе приехали на нашу сторону, под Алакуртти, и опять венки и цветы оставались на могилах пав­ ших финских и русских солдат. Это была дань памяти всем павшим. Не их вина в том, что они погибли, виновны те, кто начи­ нает войны. Даже у тех, у кого от рук партизан по­ гибли самые близкие родственники, кто еще не знает о судьбе родных и близких людей, глаза теплели. Сквозь слезы и они улыба­ лись: война - холодная война после той го­ рячей - тоже кончилась. Июль-август 1994 года. Мурманск - Соданкюля - Салла. [алёкое-близкое... № 42 (4538) 21 - 27 октября 1994 года