Рыбный Мурман. 1994 г. Май.

14 № 20 (4516) 20 - 26 мая 1994 года Зеленая лампа о о о о о о о о о о о о о с Ольга ЛОВЧИКОВА - работает референтом- переводчиком "РМ", поэт и бард THE TWIN двойник I see them clearfy two creatures in the Fire Salamander & Scorpion Patience & Passion and that is what's called Love. Когда я думаю, что есть любовь, мне представляются двое в огненной стихни: Саламандра и Скорпион как воплощения терпения и слуасти. ^ Было так не однажды: отчаянье, боль, угасанье. Смерть. Распад. Пребыванье во тьме - ожиданье. Изумление, боль - оживанье. Было так не однажды, и знаю мгновенья, что пророчат ее наступленье - предостереженье... вторженье... повиновенье приказу, исполненье которого - мольба, посвященье и желание жизни вечной караются как преступленье. Наивны или беспечны те, кто ее называет именем женским? Отныне Наемник в городе павшем - вот ее имя! Она - скорпион, совершающий суровый обряд венчания и жало в себя вонзающий в бессонном огне отчаяния. * * * Я ждала тебя, любимый, двадцать суток - лед и пламя, двадцать сумерек разлиты синевою под глазами, двадцать образов скорбящих - в кровь истертые колени, двадцать молодых невольниц, изнывающих в гареме, двадцать призраков скользящих, двадцать плакальщиц у трупа, двадцать стариков, стоящих за даровой плошкой супа, двадцаг без на: 1 ть занесенных снегом > дежды отогреться, двадцать черных горок пепла там, где сердце. Там, где сердце. Silence let it be silence because my Loye is bleeding & weeping. Only time will wipe the tears. But what will the face of my Love When the cuts heal up? Лицо моей любви обезображено тупым ножом. Боль и слезы - удел моей любви. Остается ждать, коща утихнет боль и высохнут слезы. Но каким будет лицо моей любви, коща заживут раны? * * * Коща лицо любви разбито, от взглядов любопытных не укрыто, обезображено тупым ножом измены, осквернено бессилием и гневом, когда лицо любви исходит кровью, слезами, что неистовым потоком текут, ничьей не утоляя жажды, оно взывает тщетно - нет ответа, надежда ускользает слабой тенью: предательство не ведает пощады, предательство не знает милосердья. Когда лицо любви забыто, крест-накрест заколочено, забито, любовь сияет из пустых глазниц - ей нет запрета под холодным небом. А осень пышное справляет новоселье и празднует, лениво предаваясь утехам утонченного гниенья... Когда лицо любви забыто... * * * Я хочу быть твоим убийцею О, моя дорогая, верь мне: будет хочу быть твоим поверенным. ТЕПЛОГО ЛЕТА! Я хочу быть твоим Хароном, Память всех твоих встреч, улыбок Я впитаю горячим взором - Я хочу быть твоим Хароном. Я хочу быть твоим служителем После - все забывается, милая, Буду я единственным в мире, Сокровенным твоим хранителем. Я хочу быть твоим убийцею! Моя печаль, боль, моя любовь, где ты? Приди сюда, чтоб, коснуться вод Леты. В конце пути - свет, прощальный пир, пенье. И вдруг - тебя нет: ты станешь лишь тенью. Что было плоть, плен, набат в ночи, бденье - то будет прах, тлен: ты станешь лишь тенью. Тяжелых вод ток... Да будет мир с нами! Прими мой дар, Бог: мою печаль - память. * * * Итак: я покидаю пределы тесные, пусть заметут снега мои пути, пусть опадут моих желаний высохшие листья. Прости, прости! Мне ж остается лишь мой полет за гранью пониманья и мой двойник - мой первенец и предок: с ним вести нам предстоит безмолвную беседу в сопровожденьи музыки неслышной. Прости, прости... Вячеслав КУДРЯВЦЕВ - моряк, постоянный автор и лауреат литконкурса “РМ "Я в КАДУЕ НА СТАНЦИИ СОЙДУ... На Вологодчине леса, цветы, болота... Я в Кадуе на станции сойду. На родине родительской охота Мне побывать хотя бы раз в году. Промчит автобус через речку Суду. Прягаево... Семеновская... И Я через пять минут в деревне буду. О, Фалинская, Бог тебя храни! Привет всему: колодцам, избам, липам. Как разрослись у дома тополя!.. Я детство здесь, как зернышки, рассыпал, Чтоб одарила щедростью земля. Вокруг поля, луга... Все в многоцветье. Заросший пруд в низине под окном... Я в Мурманске. А все же есть на свете, Что помним мы, что любим, чем живем... * * * Дорога машет ивою-ольхою, tt шшмтж О, незабудка - родина лесная, С овинами, стогами на лугу, Перенесу любую боль я, зная, Что скоро с тобой встретиться смогу. Прими меня тепло в свои объятья, Прохладой утра сердце напои. Пусть облака, как свадебные платья, О первой мне расскажут о любви. Свой нежный стих тебе я посылаю, Как весточку из “городского дна“ . Перечеркнет судьба, быть может, злая Мой путь к тебе, лесная сторона. Ну и пускай... Я разве позабуду Твои глаза и милые черты, И тополя, и заросли у пруда, И через речку^ старые мосты. Деревня спит в июльском полумраке, Как добрая старушка. Сладок сон. Отлаяли свое уже собаки И ветром лай их в дали унесен. Деревня спит, как добрая старушка, На тишину склонив свою главу... Ты в гости ждешь меня, моя избушка, По крышу вросшая в крапиву и траву. Деревня спит под липовой прохладой. Чуть в стороне собрались тополя. Им пошептать о чем-то очень надо, Смотря с небес на тихие поля. Деревня спит. Я слышу, как бормочет Она во сне о пролетевшем дне... Мне б окунуться в фалинские ночи, А больше ничего не надо мне. * * * Вечерний полог дымчатых туманов Над лугом, над рекою невесом. Нам не хватает сладостных обманов, Зеленой тишины цветных лесов. Природа - воля вольная по сути. Не надо ныть, придуриваться, лгать. В ней нет ни зла, ни зависти, ни мути, Она светла, как божья благодать. А над деревней звезды, будто свечи, Ночная даль таинственно-тиха... Как жизнь порой всех грешных нас калечит И как доводит, смертных, до греха! Но так легко пройтись цветущим лугом, Вдохнуть пьянящий воздух глубоко* Природа - наша лучшая подруга. Жаль, часто от нее мы далеко. Шарманка-жизнь один мотив играет, Для бедных иль богатых - все равно. Нет на земле ни воли и ни рая, Их никому познать не суждено. Так принимай судьбу свою такою, Какая есть, не спорь и не кляни. Не отравляй печалью и тоскою Свои все дни, да и чужие дни. * * * Мне б синь да зелень, солнца лик, А с ними все раскраски лета. Какой живительный родник - Миг лучезарного рассвета! О, научиться б принимать, Как надо, эту благодать! Покой душевный обрести Необходимо для начала, Чтоб слово доброе “прости “ Как очищение звучало. Черту, где зла скопилась рать, Вовеки не переступать! И, совершенствуя себя, Мир делать радостней и краше... Нельзя в действительности нашей Жить, не надеясь, не любя. Коль все ты делаешь греша - Уничтожается душа... Мне б синь да зелень, солнца лик, А с ними все раскраски лета. Пусть пропаду, как и возник, В миг лучезарного рассвета. * * * Золотая родина моя, Все бываем в жизни мы у края... Сердцу снятся милые края, Где природа - продолженье рая. Золотая родина моя. Все бываем в жизни мы у края - Есть удача или нет ее. Даже жизнь отринув, умирая, Мы воспоминаньями живем. Все бываем в жизни мы у края. Сердцу снятся милые края: Старая деревня, лес и поле. Грусть светла и нет на сердце боли, Засмотрюсь ли в мыслях в юность я. Сердцу снятся милые края. Где природа - продолженье рая, Неуютных быть не может дней, Если не лукавя, не играя, Жизнью жить и только лишь своей, Там природа - продолженье рая. Золотая родина моя, Я уже не тот беспечный отрок, Но мне каждый след твой старый дорог. Я люблю тебя и - не тая, Золотая родина моя! Золотая родина моя! Нет у жизни ни конца, ни края, Потому и снится золотая. Когда вдруг в глубокой боли я, Дорогая родина моя... * * * За околицей лают собаки. Им бы глотки от скуки подрать... Вечер сине-березовый плакал От души, нежной девке под стать. А теперь ночь густая упала, Над деревней ни звезд, ни луны. Хорошо в тишине сеновала Упадать в беспечальные сны. Запах сена да марлевый полог, Дождь грибной пошумел и затих. Летний день будет светел и долог, И красив, как лирический стих. Тишина - чародейка ночная За окном клонит в сон тополя. Ах, моя ты сторонка лесная, В сердце льющая силы земля! Зорька будет сиренево-ясной, И траве под росой зеленеть. Лишь бы жить-поживать не напрасно, Встретить с легкостью девицу-смерть. Петляет среди леса и полей. Здесь сердце дышит волею другою, Здесь даже в день дождливый веселей. Ф ото Виктора К О Н О Н О В А ,