Рыбный Мурман. 1993 г. Сентябрь.

14 стр. Детектив «РЫБНЫЙ МУРМАН» 24 - 30 сентября 1993 года (Продолжение. Нач. в № 31, 33 - 37). - Вижу, понял. - Папа удовлетворенно кивнул. - Нам бы только "хвостик зацепить, и считай, что тот, кто провалил ростовскую комбинацию, у нас в руках: И кто бы это ни был. клянусь тебе. Макс. - я отдам тебе эту суку. Думаю, тебе захочется побесе­ довать с тем. кто готов был подвести тебя под "вышку". ' - Захочется, не сомневаюсь. - я усмехнулся. - Мой Магнум" уже начал ржаветь. - Кстати, о "Магнуме". Он у тебя с собой? - Как всегда, - я похлопал по боку. - Дай-ка мне его. - попросил Папа. Что-то тревожно шевельнулось у меня в груди, но внешне я не подал виду, вытащил и отдал оружие. - Да, - произнес Папа, бережно взвешивая на руке тяжелую “игрушку". - Надежная штука, не правда ли? - Осечек не было, сами знаете. - Ладно. - Папа открыл сейф, положив туда оружие, снова запер. - Пусть пока у меня полежит. С такой “дурой" сейчас по Москве опасно ходить - в любой момент могут остановить и обыскать. Неприятностей не оберешься с этими новыми ве­ яниями. Ты не обиделся на меня? - Да, в общем, нет. Только как-то непривычно без него - будто кусок тела оторвали. Папа рассмеялся. - Уговорил. - снова открыл сейф и достал коробку. - Держи взамен - “ Макаров" с насадкой. И поменьше, и с патронами без проблем. Кстати, у тебя к “ Магнуму" патроны остались? - Еще пачка. - Ты как-нибудь занеси, я у себя на даче постреляю, а то руку уже совсем сбил. - Хорошо. А... эта “хлопушка", - я потряс коробкой, не откры­ вая. - чистая? - Как слеза, - заверил Папа. - Со склада. Еще ни одного выстрела не сделано, и нигде не зарегистрирован. Можешь быть спокоен, я ручаюсь. - О’ кей! Мы дождались двенадцатичасовых новостей. Все произошло так, как и предсказал Папа: в конце диктор зачитал уже зна­ комый текст. - Ну вот и все. - Папа поднялся, я за ним. - Отдыхай. Макс. До вторника - свободен. - А почему до вторника? - удивился я. - А потому что понедельник - седьмое число. Грех водки не попить за родную Конституцию. - А что. демократы разве еще не отменили коммунистические праздники? - Так скоро?! Чем же они тогда следующие семьдесят лет заниматься будут? Вот под такое игривое настроение Папы я в пятницу и покинул офис. Три дня мы с Натали наслаждались шашлыком, лесом и со­ бой. Ни приемников, ни магнитофонов, ни телевизоров - только мы да Тихомира Максимовна в кресле, напротив кровати. И вот сегодня вторник. Я завез Натали домой и поехал на работу... Я о многом передумал за последнее время. Но чаще других мне в голову лезли, как ни странно, мысли все больше о чем-то глобальном, вечном. О жизни и смерти например. Что это: ум­ нею или просто возраст поджимает? Вот Высоцкий: “ Мне есть что спеть перед Всевышним. Мне есть чем оправдаться перед ним". Ему было сорок два. когда он умер. Значит, это он на­ писал еще раньше. Мне сейчас сорок два - и я жив... пока. Он - в земле, я - еще топчу ее. Из земли вышли - в землю уйдем. А что она есть, Земля? Говорят, у каждого свое ощущение бытия - невзирая на все законы Природы, науки, зримые и очевидные вещи. А о чем говорит мне мой жизненный опыт? Мои ощуще­ ния. приобретенные мной за четыре десятилетия, в общем^го никчемной и. в общечеловеческом смысле, преступной жизни? Я давно не “крашу" этот мир разными красками. Он для меня сегодня однозначно - черно-белый. Так мне теперь проще ори­ ентироваться в происходящем. Нюансы мешают принимать ре­ шения. Образованность, кстати, тоже. Я - человек, который точно знает, что самая действенная сила в мире - страх. Самый убедительный аргумент - основанный на страхе. Все самое вы­ сокое. равно и низкое, - рождают прежде всего чувства, зача­ тые страхом. Фундамент любой личности складывается из “страхокирпичиков" - множества разных страхов. Да. есть вроде бы и характерный для всех страх - страх смерти. И все же он абстрактен - потому что на каждого действует по-разному: эру­ диция. вера, самовнушение - отыскивают тысячи способов, смягчающих или даже совсем подавляющих ужас перед неми­ нуемым концом. Отсюда и хаос в человеческих отношениях. А вот если бы был действительно один на всех - непреложный, бескомпромиссный, одинаково безжалостный в отношении лю­ бого и каждого, несчитающийся, даже исключающий эруди­ цию. веру, самовнушение, - Главный Страх, - этот мир жил бы по совершенно иным законам. К примеру, не имей люди, ска­ жем, такой лазейки, как убежденность в том. что Земля - шар. по которому можно бесконечно двигаться и, значит, иметь бес­ конечные возможности для повторения ошибок или любых бе­ зумств, которые даже в случае краха грозят всего лишь возвращением к началу, - разве позволили бы они себе тот беспредел, что творится сейчас вокруг? А что если взять да и перекрыть эту лазейку: отменить мученика, сожженного когда- то на костре. - не шар Земля вовсе и совсем не вертится. Зато обладает иной чудесной способностью - раскачиваться и за­ просто может перевернуться от малейшего неосторожного дви­ жения. потому что она на самом деле - палуба, некая плоскость, зависшая над бездной. И оттого, опасны на ней любые "зоны", границы, скрывающие нас друг от друга, ибо случайность - или сумасшествие! - кого-то могут обернуться трагедией для ос­ тальных: взбредет в чью-то голову затеять какие-то тайные иг- ы. свару - и полетим мы все. без исключения, в тартарары. едь в природе человека - шарахаться от неожиданности. Убежден, что при таком "наличии отсутствия" в общечеловече­ ском сознании представления о нашей планете как о шаре - урок географии в школе станет главной, как говаривали боль­ шевики, кузницей кадров" для работы на Земле. Возможно, так оно и будет когда-нибудь, но пока... Пока приходится жить среди тех. кого "отковал" Октябрь семнадцатого, а закалили - семьдесят четыре года советской власти. И потому - черно-бе­ лое кино... На Кировке я попал в "пробку". Тут вообще всегда непросто, но сегодня творилось нечто невообразимое. Машины буквально терлись друг о друга, пешеходы на тротуарах шли быстрее, чем мы ехали. Потребовалось целых сорок минут, чтобы преодолеть этот отрезок от главпочтамта до Лубянской площади. Наконец, обогнув “тумбу" из-под Дзержинского, я спустился в центр. Подъехав к офису, припарковался на стоянке и через пару минут уже входил в приемную. * Доброе утро. Лелечка. - я поцеловал руку секретарше и вру­ чил обязательную розу, которая, кстати, тоже была одной из причин моей задержки, - я забыл заехать к цветочникам у ВДНХ, а в последний момент вспомнил о базарчике у главпочты и свернул к нему. - Добрый день, - секретарша улыбнулась и кивнула на дверь. ' Вас заждались. Уже два раза спрашивал. Там и Владимир Сергеевич с Сергеем Юрьевичем. Ага, приехали. Значит, сейчас будут какие-то новости. Я кив­ нул секретарше и вошел в кабинет. “ Ну наконец-то. - воскликнул Папа, увидев меня. - Долго спишь, сынок. - И он, приподняв руку, постучал по циферблату своих часов. - "Пробка" на Кировке, - объяснил я, пожимая ему руку. - Они же к своей "конторе" все подступы светофорами перегородили. С приездом, - я пожал руки и кагэбэшникам. - Кстати, - про­ должал, усаживаясь на стул рядом с Владимиром, - проезжал мимо останков вашего “железного Феликса". Между прочим, издалека этот постамент напоминает то ли вытянутую башню броневика, то ли маяк... с российским флагом вместо прожек­ тора. Что вам больше нравится? Папа рассмеялся. - Ты чего. Макс, такой взъерошенный с утра? Не с той ноги встал? - А что, - весело вступился за меня Владимир, - он, пожалуй, прав. И с тем и с другим вполне можно согласиться: из башни - обзор хороший, а маяк - с пути не позволяет сбиться. Зришь в корень, Макс. Молодец! Я, в общем-то, не совсем это имел в виду, но спорить было глупо. И я лишь пробормотал: - Да уж, зрю... - Ты, конечно, уже знаешь? - спросил Папа. - Что скажешь? - Что - знаю? - не понял я. - Ты хоть радио когда-нибудь слушаешь, телевизор смотришь, газеты читаешь? - Зачем? - я пожал плечами. - Иметь такого шефа и искать новости на стороне? Глупо. А вообще-то я три дня за городом был. Шашлык, лес и все такое... А в чем, собственно, дело? - Понятно... Володя, передай-ка ему газету. - На первой полосе. - подсказал тот. передавая ее мне. Это был сегодняшний “Труд". - Дочитай до конца. - добавил Папа. - Требуется твое мнение. И я прочел: “Убит Игорь Тальков. Как сообщил заместитель начальника уголовного розыска Петербурга Анатолий Костин, во 1\Ш Ал е к с андр ШЕБЕКО (Испопсдьнаемного убийцы) время концерта в комплексе "Юбилейный" за кулисами возник спор между Азизой и Игорем Тальковым. Он перешел в драку между ним и неким И. Малаховым, который представлял инте­ ресы певицы. Еще во время драки Тальков сделал четыре вы­ стрела из газового пистолета и ударил им Малахова по голове. В ответ последовало два выстрела, предположительно из нага­ на. Игорь Тальков был ранен в грудь и скончался в машине "скорой помощи". Я поднял голову, в ушах стоял какой-то гул. Значит, я в вос­ кресенье бродил по лесу, а тем временем в Питере... Три пары глаз с любопытством взирали на меня. - Ну, - наконец произнес Папа, - что скажешь? - А что... сказать/ - Ну... убедительно или нет? Текст, я имею в виду. - Ах текст, - я еще раз пробежал глазами заметку. - Нет, - я отложил газету. - “Липой" воняет. - Почему? Наконец-то и Сергей "прорезался", слишком долго молчал. - Почему, значит? - Я снова взял газету. - Что ж, пожалуйста. Много, конечно, отсюда не "выжмешь", но то, что “шито белыми нитками" - понять можно. Малахов скрылся, хотя концерты та­ кого ранга "перекрываются" и вашими, и ОМОНом. Ладно, “ушел" из зала. Но сегодня третий день, а он все "в бегах". При таком ЧП район перекрывается в минуты. Ясно - ушел по заранее приготовленному “ коридору". А может, и не ушел, и не в бегах вовсе, а лежит себе сейчас где-нибудь на дне речки с "перышком" в боку. Или с дыркой в затылке. - Из чего видно? - Да из "тумана" выплывает, который так и прет из этой за­ метки. Как ловко поданы подробности, обывателю остается только проглотить - Т а л ь к о в д р а л с я с Малаховым, с т р е л я л в н е г о четыре раза, у д а р и л по голове... А вот теперь внимание: “ В ответ последовало два выстрела", - а вот кем они были сделаны - опущено. Не конкретизируется! Для чего? Чтобы умный читатель сообразил и вбил себе в го­ лову с а м очевидный вывод: стрелял Малахов! Но! Если по­ думать... - Ну, ну, - поторопил Папа. - Если подумать? - А если подумать, то при таком изложении, раскладке, в бу­ дущем очень легко обыграть так, что получится: Малахов, если с ним сорвется, очень легко выводится из игры, поскольку замнач розыска конкретную фамилию не назвал, и появляется новый вариант - кто-то стрелял из толпы, скажем, защищая дру­ га. Кого вот только - Талькова или Малахова? - А зачем же тогда Малахов сбежал, если он тут ни при чем? - это уже спросил Владимир. - Ну, во-первых, он не сбежал, а, как мы выяснили - “ушел по коридору . А во-вторых, мы сейчас уже взяли вариант два, когда нужен уже кто-то другой, не Малахов. Малахова, поло­ жим, надо вытаскивать, чтобы “подставка" не разговорилась. Это, - поторопился я закончить мысль, чтобы не перебили, - на случай, если этому самому Малахову решат сохранить жизнь. И вот тут легко объяснят его бегство - испугался, мол, когда в пылу драки зазвучали выстрелы и Игорь упал с двумя пулями в груди... - С одной, - поправил Владимир. - С одной пулей в груди - точно в сердце, - он твердо встретил мой взгляд. - Ну дальше, дальше. - поторопил Папа. Я уже понял, что они попросту “ обкатывают" на мне ситуацию. Что ж, к вашим услугам, господа. Продолжаем знакомиться. - Из протокольных, хотя и туманных в отношении убийцы и определенных в отношении жертвы слов начальника из розыска напрашивается вывод, о котором я уже упомянул: кому-то очень нужно напустить туману, то есть протянуть время. Для чего? Чтобы, пока суд да дело, этого Малахова прикончили бы, как я уже говорил. Кто? Да те же поклонники, друзья Талькова. Только вот тут. пожалуй, мне не совсем все ясно, - я помедлил и закончил: - Малахова-то до сих пор. по официальной версии, нет. И сообщений о его смерти - тоже нет. Похоже, вы его попросту потеряли, господа. Нет? это он еще не читал "Комсомолку", где интервью с Таль­ ковым за несколько дней до его смерти, - сказал Папа. - И не видел телевизионной пленки, - добавил Сергей. - И не знает, что за два дня до концерта в Москве в студии фирмы “ Мелодия" Тальков записал и смонтировал свою новую песню “ Господин Президент", которую впервые собирался по­ казать на публике именно на концерте в Питере, - завершил Владимир. - А нельзя ли. наконец, вразумительней, черт возьми? - взор­ вался я. - Что вы со мной в какие-то кошки-мышки играете! - Спокойно. Макс, - остановил Папа. - Сейчас я объясню. Если бы ты знал, что в интервью у Талькова спрашивали, есть ли у него оружие и мог бы он убить человека, а по телевизору видел видеоряд, отснятый до происшествия, где все внимание фоку­ сировалось на Малахове, твои выводы были бы еще более оп­ ределенными - публику знакомили, ей внушали образ убийцы. - Понятно, - я покачал головой. - А что это за песня “ Господин Президент"? - Да это не суть важно, - уклонился Папа. - Важно, что в ближайшие месяцы, а может быть, и годы, ее вряд ли услышит “широкая публика". - Так... значит, именно эта песня помешала. Интересно, что же т а к о г о он еще не сказал о коммунистах в своих прошлых песнях, если на новую пуля понадобилась? Серьезное, видать, дело. А, снайпер? - я посмотрел на Владимира. - Смотри ж ты. - улыбнулся тот. - Запомнил. Только почему ты решил, что я имею к этому какое-то отношение? - По-моему, он с л и ш к о м догадливый, - растягивая слова, произнес Сергей, и что-то в его тоне мне не понрави- юсь. Ах ты. дятел! Да ты никак меня пугнуть хочешь? Я мысленно бложил его матом и спокойно сказал: - А ты. Сережа, не у себя в “конторе" и я - не твой клиент. >1 на мою психику своими дешевыми Лубянскими штучками не дави, не надо. Понял? - А то - что? - его глаза сузились. - А то... - начал было я. - Хватит! - прикрикнул Папа. - Вы что. с ума посходили? - И строго: - Ты, Сергей, не дергай парня. Он профи - не хуже нашего, а кое в чем и получше будет. А мы одно делаем, между прочим. Кроме того, этот разговор мы ему сами навязали. И ты. Макс. попридержи свой характер. Они у нас люди новые и еще к твоей чувствительности не привыкли. - Тем более, - сказал я упрямо. - Поаккуратней надо на по­ воротах. - Все. - Папа прихлопнул по столу ладонью. - Закончили. Да­ вайте о деле. Если Макс разглядел “липу" лишь по одной за­ метке, то, значит, обязательно найдутся люди, которые соберут все факты и уже на их основании сделают еще более жесткие выводы. А это - газетный лай. радио, телевидение... Любителей "журналистских расследований" в наше время как собак раз­ велось. Вон наш, например... клиент - тоже из их числа. Да еще из самых рьяных. Дмитрий, понял я. но виду не подал. А Папа тем временем продолжал: - Нам нужно всю эту шайку-лейку опередить и выбить у них почву из-под ног. Пускай чувствуется, что эта история не со­ всем уголовщина в чистом виде, как бы в этом ни пытались убедить. Это даже хорошо. Потому что умный человек, безус­ ловно. обнаружит признаки нашей силы даже в этой небреж­ ности. с какой мы тасуем вопросы жизни и смерти. Ну-ка. Володя, расскажи нам. что планируете дальше делать? - Дальше? А дальше будем продолжать "раскрутку" Малахова. На днях в “Труде" появится кое-что из его биографии. Бывший уголовник связан с мафией. А сотрудники розыска на страницах газеты как бы ненароком вспомнят, что он большой силой воли и фантазии не отличался никогда. Что задержанный в свое вре­ мя сразу выдал всех своих подельников, включая родного бра­ та.’ Ну и, - Владимир улыбнулся. - для пушей трогательности мэжно еще добавить, что жаловался “ операм" на злодейку- судьбу. которая толкнула его к уголовникам, помешав стать со­ трудником органов внутренних дел. Вот приблизительно в таком ключе, - закончил он. Я присвистнул. - Так его же свои и “пришьют". Или. - осенило меня, - вы сами и постараетесь... снайпер? Ну а потом, конечно, на друж- ков-мафиози спишете... Лихо! Владимир рассмеялся, Папа поморщился. - А не слишком ли переигрываем? Уж больно в лоб получается. - Ну и что? - угрюмо подал голос Сергей. - Пусть болтают что хотят. Поболтают и перестанут, себе дороже. Покойник - аргумент убедительный. Сами ведь только что об этом говори­ ли. А кг?к ты считаешь, Макс? - он скорчил мне дружелюбную физиономию. - А никак. Я так полагаю, что в любом случае мое мнение здесь "шестнадцатое". Это ваши "игры", у вас все продумано. Вам и виднее. - Мудро, - Сергей удовлетворенно кивнул. На какое-то время в кабинете воцарилась пауза. Наконец я решил, что могу ее нарушить вопросом вполне уместным в дан­ ной ситуации. - А где его хоронить будут и когда? Ведь его из Питера при­ везти надо... - Уже, - отозвался Владимир. - Завтра во Дворце молодежи прощание, затем - на Ваганьковское. - К Высоцкому, значит. Ну-ну, - я опустил глаза, чтобы слу­ чайно не встретиться с ним взглядом. Папа все понял и счел нужным объяснить. - Макс Высоцкого обожает, потому так и реагирует. - А я, между прочим, и к Талькову хорошо отношусь. - Относился, - негромко поправил Владимир. - Отношусь. - упрямо повторил я. - И плевал я на вашу политику! Дерьмо это, а не политика, если таких ребят убивать приходится, - не удержался и выпалил я, через секунду уже проклиная свой длинный язык. - Успокойся, Макс. успокойся. - мягко попросил Папа. - Рос­ сию надо спасать, Россию. Ну ты вспомни, что он пел: “ Как ты могла себя отдать на растерзание вандалам, Россия?!" Ну что это? Это - клич к гражданской войне. В наше время - как спичка в пороховой погреб. Вандалы-то кто? Мы, получается. Ну, по­ смотри. что после этого августа творится. Ну поиграли в де­ мократию, “выплеснулись" на врагов-коммунистов - в “ Матросской тишине" камеры забили, Феликса сдернули... Хва­ тит. наверное? А Тальков... Что ж, талантливый парень, но... не ко времени. Уж больно разошелся “ народный певец". Свобода1 Победители! Э-эх. кутята. А чего победили-то? Двух месяцев с августа не прошло, как ворота Ваганьковского снова “ распе­ чатали". Нет, - его голос стал жестким, - а в ^с т - не конец. Начало! Новое - Августовское. Именно так, с большой буквы. - Это уж точно, - произнес Сергей, а Владимир кивнул, со­ глашаясь. - Даст Бог. они там все потихонечку и соберутся, - усмехнувшись, он посмотрел на меня и уточнил: - На Вагань­ ковском то бишь. "КПСС... СС! СС!" ♦ Эх. Игорь... (Продолжение следует). « и КПСС...СС! СС / ” - строка из песни И. Талькова.