Рыбный Мурман. 1993 г. Сентябрь.

14 стр. Детектив «РЫБНЫЙ МУРМАН» с 17 по 23 сентября 1993 года (Продолжение. Начало а№ 31, 33-36). 7. На вопрос Владимира Папа ответил “ нет". - Не нужно распыляться, - строго сказал он. - У вас и без этого забот хватит. - Обойдется, - заверил Володя. Сергей же лишь молчал и, как всегда, хмуро усмехнулся. У меня отлегло от сердца: Хоть какая-то отсрочка. Ладно, по­ живем - увидим. Главное - в Ростов они сейчас не поедут, а там сообразим. А все же любопытно: куда это он их отправляет? Может, снова где-нибудь какая-то “социалистическая револю­ ция" намечается? Комитетчики ушли - Папа отпустил их собираться в дорогу. Мы остались наедине. Папа прервал паузу. - Скажи, Макс. твоя Натали, что. сменила профессию? - Не понял? - Ну как же. На работу не выходит, хозяйством занимается... Неужели лучшей домохозяйки найти не мог?» Кровь ударила мне в голову, но Папа, предупреждая взрыв, поднял руку. - Остановись. Макс. Остынь. Все просто. После вашего при­ езда ее просто ни разу на панели... Извини, в баре не видели. Естественно, мне доложили. Ну а дальше несложно было до­ гадаться. в чем тут дело - она у тебя. Неужто так хороша, что оторваться не можешь? - он подмигнул. Я уже взял себя в руки и потому постарался вернуться в обыч­ ное состояние, в котором меня привыкли видеть за обсужде­ нием подобных пикантных тем. Усмехнулся. - Уверяю вас, окажись вы на моем месте, для вас это было бы не менее трудно. Девочка - исполнитель экстра-класса! Уж вы мне поверьте. - Верю, Макс, верю. Иначе не пользовалась бы она такой по­ пулярностью среди, заметь себе, самых разных клиентов: от рэкетиров и милиционеров до разномастных иностранцев. Ясно - конфетка! Но... Не перестарайся. Макс. Ты ведь уже долгонь­ ко хороших людей лишаешь удовольствия. Я неторопливо достал сигарету, закурил. - Помнится, вы мне сами говорили, что нам может понадо­ биться ее квартира. Кроме того - информация об иностранцах. Как вы себе представляете: я смогу к ней обратиться с подо­ бными вопросами, предварительно не приручив? Тут как раз тот самый случай, когда вербовка может быть основана исключи­ тельно на одном - на личных отношениях. Даже у шлюх, как ни странно, есть самолюбие. Она привыкла, что ею пользуются и за это платят деньги. Но той же монетой она платит и клиенту - пользуется им и получает с него. То есть чистейшие меркан­ тильные интересы. А когда, в чем и где они служили надежным гарантом чего-либо? - Психолог. - Папа усмехнулся. - Ну-ну, продолжай. - Вот я и решил с учетом всего этого, включая ваши пожела­ ния. и внести некую теплую нотку в нашу с ней “мелодию". О-о, не волнуйтесь! Я не влюблен, мы же с вами профессио­ налы. Что касается ее... Я попросту сумел сделать так. что со мной она себя чувствует человеком. Женщиной, наконец, а не станком. Скажу без излишней скромности. - я цинично усмех­ нулся. - Сейчас я могу из нее веревки вить... И я не прав?! Папа пристально посмотрел на меня. - А ведь ты. Макс. в последнее время не всегда откровенен со мной. Почему? Разве у меня вместо сердца кусок дерева? Или я не понимаю, что такое одиночество? Бог с тобой! Скажу тебе как на духу: лиши меня сейчас возможности нянчиться с внуками - трех дней не проживу. А ты столько лет один... Я ничего не имею против того, что у тебя появилась постоянная женщина. Но... Т а л и это женщина? Неужели ничего более порядочного не нашлось? - Похоже, вы меня не поняли. - я тщательно загасил в пепель­ нице сигарету. - Я - з а н я т д е л о м . А если так совпало, что дело доставляет еще и удовольствие - что же в этом пло­ хого? По-моему, это прекрасно! - Ой ли. Макс? Я в тебе этого раньше как-то не замечал, а Володя свежим взглядом подметил сразу: лукавства, оказыва­ ется. тебе не занимать. Теперь я осознал окончательно: он безошибочно “ вычислил" мое нынешнее душевное состояние. Притворяться далее опас­ но. Все свои возможности я мобилизовал в этот миг для того, чтобы придать своей физиономии предельно смущенный вид. - Да-а... Вы. как всегда, угадали. От вас ничего не скроешь. Вы правы: конечно устал. Устал быть один, устал от водки, от кабаков, от пустой квартиры. Вы говорите, шлюха? Советуете что-нибудь порядочное подыскать... Может, скажете, еще и же­ ниться? - А вот это - Боже упаси! - так поспешно воскликнул Папа, что я не смог удержаться от смеха. - Ну вот видите. Нет. будем уж отхровенны до конца. Я - это я. И Натали - идеальный вариант именно для меня. С ней - никаких неожиданностей. Надоест, перестанет быть нужной - вышвырну. Пока же. - я усмехнулся, - панель, то есть бар, обой­ дется без нее. А если кому-то там это не нравится, так вы по­ кажите мне этого человека - и мы с ним быстро утрясем вопрос. - я зловеще улыбнулся. - Ну-ну. Макс. Не горячись. Что ж. - Папа задумчиво оглядел меня. - Вроде все логично. Ты верен себе. Возразить нечего, все правильно. Ладно, извини за этот небольшой экскурс в твою личную жизнь. Ты. надеюсь, понимаешь, что затеял я этот разговор не удовольствия ради, а исключительно тревожась за тебя. Мы ведь с тобой старые товарищи. Ты мне веришь? - Он встал, подошел ко мне и положил руку на плечо. - Веришь? - повторил, внимательно глядя мне в глаза. Перед тем как направиться домой, я заехал в родной бар. Ответил на приветствия двух-трех завсегдатаев и подошел к стойке. - Приветствую тебя. Макс, - бармен уже спешил ко мне с бокалом. - Твоя любимая “Зубровка". - Здравствуй, Стас. - кивнул я ему и поднял бокал. - Твое здоровье! - Спасибо. Макс. - бармен легонько щелкнул по донышку, мы обменялись дружескими улыбками, и я. не спеша, выпил. - Повторить? Я кивнул, и он принес еще бокал. - Послушай, Стас. Натали тут у тебя частенько вспоминают? - Да уж, - тот расплылся в улыбке. - Дня не проходит, чтобы... - Так вот, - перебил я его. - Постарайся сделать так. чтобы вспоминали пореже. А еще лучше, если вообще забудут о ее существовании. Ты меня понял? - Как скажешь. Макс, - бармен кивнул. - Я должен на кого- нибудь сослаться? Я прекрасно понимал, что он имеет в виду. Здешние прости­ тутки были в его ведении, и клиенты за справками обращались к нему. И в зависимости от степени солидности, “масти" инте­ ресующегося он и должен был отвечать на вопросы - с той или иной долей откровенности. В противном случае, если бы он неосторожно попытался юлить или попросту пренебречь т а к и м в о п р о с о м , то рисковал, выйдя после работы, заполучить на ночной улице пулю или “перо" под ребро - за непочтительность. Другое дело, если кто-то из “ крупняка" лично брал на себя ответственность и запрещал - или разрешал - ему что-я’о. Сейчас складывалась именно такая ситуация, и бармену требовались гарантии. - Ладно. - сказал я небрежно, - можешь сослаться на меня. Только не ори на весь бар, когда будешь наводить порядок в этом вопросе. Мне реклама не нужна. - Ну что ты. Макс! Я понял. Все будет о 'кей. Считай, что с этой минуты мои клиенты Натали забыли даже в лицо... Когда я вошел. Натали с котенком на руках бросилась ко мне. - А мы с Тишей тебя заждались... Тишку придумала Натали. Когда я выразил сомнение по по­ воду того, что “даме" вряд ли подойдет мужское имя. она тут же нашлась и возразила: - А это сокращенно. Полное имя - Тихомира. Между прочим, я знаю кошку, которую зовут Боря. Вот! Я фыркнул. - Это кто же из твоих знакомых такой остроумный? Сейчас, конечно, не 37-й, но ЧК не дремлет. - А вот и не угадал! - она звонко рассмеялась. - Боря - это значит Бориславна. сиамская кошечка. У нее и в родословной это имя записано. Так что пусть эта твоя чека спит спокойно. ... Когда наш ужин подходил к концу. Натали вдруг, не глядя на меня, негромко спросила: - Ты мне веришь, Макс? - Что за вопрос, девочка?! Если я кому-то сегодня еще и ве­ рю, то ты - в числе первых. - Тогда объясни, зачем же ты меня проверяешь? Неужели ты ничего не понял? Да я же как собачка, которая замерзла на морозе, ее взяли на руки, отогрели, обласкали... Да она же руки готова лизать своему спасителю. Да я же... - она закрыла лицо руками, плечи ее вздрагивали. - А ты мне не веришь. В первое мгновение я растерялся. Но уже в следующее тре­ вожное чувство, не покидавшее меня с момента разговора с Папой, переросло в уверенность - что-то произошло. - Ты о чем. девочка? - я перегнулся через стол и погладил ее по голове. - Что случилось? Успокойся и объясни, пожалуй­ ста. Она отняла руки и, совсем по-детски шмыгнув носом, вытерла слезы тыльной стороной ладоней. - Но ты же мне позвонил, а разговаритъ не стал, повесил труб­ ку... - Когда я тебе звонил? - Днем. - Нет. Натали, я не звонил. Клянусь тебе. Но скажи, зачем ты. черт возьми, подошла к телефону? Я же запретил! - Но он зазвонил условно, - она испуганно смотрела на меня. - Раз позвонил, потом перерыв - еще раз... - Сколько было звонков? - Я не знаю... Три. кажется. И второй раз тоже. И я подумала... Ну конечно. Папа, как всегда, на высоте. Хотя невелика хит­ рость - обдурить девчонку. Мы с ней условились, что я позвоню трижды по три звонка, и только на четвертый она берет трубку. Папа не сомневался, что я обязательно договорюсь с Натали о звонках - если она действительно живет у меня. Ну и решил проверить на удачу - начал трезвонить с интервалами. И она попалась: услышала “ кодированные звонки" - и схватила трубку в полной уверенности, что это я “сигнализирую". Вот же старая любопытная сволочь! Стоп , стоп, стоп! Спокойно. П а п а н и ч е г о п р о с т о т а к не д е л а е т . А сейчас случайности исключены тем более. Хотя не доверять мне у него вроде бы и нет причин, но он тем не менее постоянно держит меня в поле зрения. Это стало ясно с того самого момента, когда впер­ вые было упомянуто имя Натали, - еще перед нашим отъездом в деревню. А в связи с этим ростовским делом, можно не со­ мневаться - будут “отфильтрованы" все так или иначе причаст­ ные к нему. И я, разумеется, не исключение. А все его излияния по поводу любви ко мне. о понимании не что иное, как блеф чистейшей воды. Похоже, я действительно чересчур рассла­ бился. - Успокойся. Натали. Это была какая-то ошибка. - И я повто­ рил: - Клянусь тебе, это звонил не я. - Правда? - Правда. - Тогда... Тебе в субботу и воскресенье на работу нужно? - Нет, разумеется. А что. есть идея? - Есть, - она окончательно успокоилась и улыбнулась. - Пое­ дем к нам на дачу? - И, опережая мой вопрос, поспешно до­ бавила: - Папа с мамой на выходные в Москву приедут, и мы там будем одни. (Исповедь наемного убийцы) А л е к с а н д р Ш Е Б Е К О На выходные... До выходных еще дожить нужно. Но я не раз­ думывал. Мне действительно хоть на краткий миг необходимо сейчас вырваться из города, чтобы не задохнуться окончатель­ но. И потому я радостно завопил: - На дачу?! Блестящая мысль! Заскочим на рынок, купим мяса - я такой шашлык сотворю!.. - И Тишу... - И Тихомиру Максимовну возьмем с собой. Небось не отка­ жешься от шашлычка? - я подхватил котенка, который как раз в этот момент дожевывал у моих ног кусок колбасы. - Обожаю кошек. Самые загадочные существа на свете! Игольчатый коготок впился мне в палец - я, как видно, не рассчитал и слишком сильно прижал голубоглазого чертенка. Да... Интересно. И что же ты мне “ нацарапаешь" - вместе с теми, которые на душе? Вот вопрос... 8 . Вместо спланированных двух мы пробыли на даче целых три дня. Лишние сутки нам. на радостях, подарил Папа, пришедший в восторг от совокупления двух факторов, возникших в августе девяносто первого и Октября семнадцатого - демократической глупости и советской власти. Утром в пятницу, едва поднявшись, я включил приемник. С восьми до половины десятого прослушал все выпуски новостей, но о Дмитрии так ничего и не сказали. Натали за завтраком удивленно поглядывала на меня. Она уже привыкла, что по ут- рам я всегда включаю кассету с записями Владимира Семено­ вича и под бешеный надрыв “ Коней привередливых" настраиваюсь на ритм предстоящего дня. Я объяснил ей. что по радио должны передать нечто важное, чего я не должен пропустить. Так и не дождавшись обещанной информации, я поехал на работу. Папа встретил меня в приподнятом настроении. - Новости слушал? - Конечно. И - ничего. - Будет, будет. - он потирал руки. - В дневных новостях ска­ жут. Хочешь знать - что? Разумеется, я хотел. И к тому же я был заинтригован пере­ менами в его настроении. Ведь еще вчера он был. мягко говоря, раздосадован тем. что дело получает всенародную огласку. Не считая нужным скрывать свое удивление, я прямо спросил его об этом. Он рассмеялся. - Игра. Макс. игра. Хорошая игра начинается. А весь выигрыш - нам. Да! “труп врага хорошо пахнет". - кто-то из древних ска­ зал. Хорошо сказал! ' - А что. этот журналист уже труп? - спросил я как можно рав­ нодушней. - Физически, к сожалению, пока нет. Но в перспективе - без сомнения. И не только он. Потому что “труп врага хорошо пах­ нет", - повторил он со смаком. - А теперь слушай текст. “Около месяца назад в Ростове-на-Дону было совершено тяжкое пре­ ступление. имевшее своей конечной целью скомпрометировать и запугать известного журналиста - непримиримого борца с коммунистической идеологией, одного из самых активных за­ щитников Белого дома, проведшего все три дня и три ночи на баррикадах, отстаивая демократическую, свободную Россию. Миллионы читателей и радиослушателей знакомы с его разоб­ лачительными материалами о коррумпированных чиновниках са­ мого высокого ранга, о взяточничестве, мздоимстве в партаппарате КПСС, о всевозможных мафиозных структурах, раскинувших свои сети буквально по всей стране и проникших практически во все эшелоны власти: от райкомов и исполкомов - до ЦК КПСС. В интересах следствия и безопасности нашего товсрища. который едва не стал жертвой провокации, мы пока не называем его имени. Но в прокуратуре России нам сообщи­ ли. что его непричастность к совершенному преступлению пол­ ностью доказана. Уверены, что по окончании следствия он сам расскажет вам, уважаемые радиослушатели, об этой подлой по­ пытке застззить замолчать честного журналиста. Да. мы побе­ дили. но враг, взращенный почти восьмидесятилетней коммунистической диктатурой, еще силен и опасен. Преждев­ ременность всеобщей эйфории очевидна". - Папа отложил ли­ сток. - Ну и подобная ахинея еще минуты на полторы. - Он смеялся, он откровенно хохотал. - Вот бараны, вот бараны! Я не верил своим глазам... Папа неиссякаем в своей непред­ сказуемости! Передо мной сотрясался в припадке безумного веселья, классик бы сказал, “лес обезьян". - Демократы хреновы! - захлебывался он. - Погоди. Макс. по­ годи. Пройдет совсем немного времени, и они без нас друг другу глотки перегрызут, как только начнут заслуги подсчиты­ вать. И пусть! И хорошо! И пока они там “ соплями обливаются", мы дело будем делать - страну от гражданской войны спасать. Пара таких “ соловьев", как этот журналист, в тысячу раз опаснее нынешних так называемых демократических парламентских гор­ лопанов. Их пока еще никто не знает, вот они воду и толкут, демагогией продлевая свое существование. Этот же - автори­ тет. фактами давит на психику, и ему верят. Заседания тех - вызывают жалость. Песенки и статейки этого - прозрение и злость. Русский человек жалеть может долго. Но не дай Бог его разозлить! И вот этого уже мы не должны допустить ни в коем случае, поскольку - пропадем все. И значит, как ни крути, не обойтись нам без траурных митингов с последним словом “о погибшем, но не сломленном товарище". Тут ни о какой жа­ лости и речи быть не может, тут борьба на выживание - кто кого? “Любой живой кумир опасен, как вино". Есть у него такая песенка. Написав ее. он сам себя приговорил, потому что это действительно так. Если бы удалась наша операция и мы бы сумели его хотя бы скомпрометировать, я уж не говорю, при­ влечь на свою сторону, это стало бы хорошим уроком и серь­ езным предупреждением остальным, зато ему бы - сохранило жизнь. Сорвалось. Что ж. такая, значит, судьба. Ну. что мол­ чишь? Я пожал пленами. - А что говорить? Все это может быть и так. Даже скорее всего так. Только я никак в толк не могу взять другого: чего вас так от заявления этого разобрало? Кстати, когда, вы сказа­ ли. оно будет? - В двенадцать. В новостях зачитают. А разобрало. - он ус­ мехнулся. - Понимаешь, мы к прокуратуре до сегодняшнего дня не могли подобраться. Проверенных кадров “ушли", а новые - еще от путча не очухались. Борцы за Россию... И вообще, все держалось в тайне и делалось “шепотом". Теперь же ситуация иная. Они сами "распечатали" это дело для всеобщего обоз­ рения. Теперь у журналистов развязаны руки, и они могут вы­ нюхивать где угодно и как угодно, ни у кого не вызывая подозрений своим любопытством. - обычная погоня за объ­ явленной "клубничкой". И вот сегодня после двенадцати н а ш а журналистская братия возьмется за дело по-настоя­ щему. Сообразил? Я конечно же все сообразил. И в который уже раз не мог не восхититься Папой. Теперь-то неминуемо попрёт информа­ ция о ростовском деле... (Продолжение следует).