Рыбный Мурман. 1993 г. Октябрь.

14 стр. Детектив «РЫБНЫЙ МУРМАН» 1 - 7 октября 1993 года (Продолжение. Начало в№ 31, 33-38). 9 . Надо ли говорить, что этот разговор в кабинете у Папы оставил у меня тяжелый осадок и навел на множество разных размышлений, включая и самые мрачные. Приехав вечером домой, я прямо с порога заявил Натали, что немного устал и. кроме того, мне необходимо кое-что обмозговать. Я устроился в кресле, Натали приготовила мне кофе. Ну. я налил себе рюмку коньяку и закурил: так что же мы имеем? Страшную “ машину” запустил этот путч. И. по большому счету, даже не важно, чем он окажется на самом деле - тра­ гедией или фарсом. Безусловно одно: это - начало конца. Начало конца нашей скотской жизни. И по счетам заплатят все ее устроители, никто не уйдет от ответа. И расплата их ждет не какая-нибудь, а именно - черно-белая: за искрен­ ность - награда полной мерой, за ложь и предательство - “ стенка" без покаяния. Потому что это - “ разборки" среди своих, на своей земле, в своем доме. Тому примеров сейчас множество по всей когда-то огромной стране. Но все это до сегодняшнего дня было где-то не у нас. далеко. И как бы ни старались журналисты живописать кош­ мары Средней Азии. Кавказа. Прибалтики и прочих “ горячих точек" - их усилия тщетны: запах пороха, шелест снарядов над головой, треск рвущейся плоти, когда в нее входит грубый зубчатый штык знаменитого АК. - невозможно почувствовать со страниц газет и телеэкранов. Подобные “ картинки" годятся, самое большее, на то. чтобы испортить сон ночными кошма­ рами. Да и те вскоре проходят - самая восприимчивая пси­ хика в конце концов адаптируется в этой ежедневной информационной мясорубке. И остается всего лишь, как пел Высоцкий. “ ... я сочувствую слегка погибшим, но - издалека". И вот он. путч, на нашей земле. Если в первые часы 19 августа я видел вокруг себя людей, охваченных каким-то пусть яростным, но все-таки весельем, азартом даже - нужно было видеть, с каким настроением возводились баррикады! - то уже к вечеру нас всех было не узнать. Потому что к этому времени стало ясно: лязг гусениц, постоянные напоминания о готовности к отражению штурма и газовой атаки - не игра, а самая что ни на есть ежеминутная реальность. Предчувст­ вие войны к этой первой ночи у Белого дома уже твердо укоренилось в сознании каждого, кто там был. А в душе, раз­ буженной п р е д ч у в с т в и е м войны. - очень быстро прорастают зерна г о т о в н о с т и к войне. И вообще, война начинается задолго до приказа “Огонь!". Близость оружия, к а ч е с т в о нагнетаемой атмосферы - начинают ее в сердце каждого еще до первого выстрела. И когда, наконец, начинает литься кровь - это уже не что иное, как ее логиче­ ское продолжение. Война будит в человеке два главных, определяющих же­ лания - спасать и убивать. Или: спасаясь - убивать. Что, на­ верное. одно и то же. Во всяком случае, я из бессонницы в течение этих трех суток сделал для себя совершенно одно­ значное заключение: я убивал - не тех. Малоприятное откры­ тие. не спорю. Но зато я теперь точно знал, кого мне защищать. Я был убийцей, стал - защитником. Хотя и в этом случае мне снова придется убивать - перед Всевышним я останусь чист, потому что на этот раз подниму оружие не корысти ради. Трех мальчиков лишили жизни убийцы: как не­ посредственно те. кто в упор застрелил двоих из них. так еще в большей степени и те, кто послал эти БМП “ на патрулиро­ вание", - выдав экипажам по четыре “ рожка” с боевыми пат­ ронами и загрузив машины боекомплектом. Если бы ребята не потушили бронемашину, не защитили людей, то. как сказал один из бойцов экипажа этого БМП: “ Рвануло бы так. что башня как раз бы до Белого дома долетела". Ну а о тех сотнях людей, которые находились рядом. - уже и говорить не при­ ходится. Смерть этих парней сломала в наших душах послед­ ние барьеры - мы все после этого известия по-настоящему превратились в солдат. Защитников! За Ельцина, олицетво­ рявшего в те дни Россию, каждый из нас тогда готов был убить любого, кто посмел бы не то что сказать - даже поду­ мать иначе. И при этом никто бы никогда не считал себя убийцей, никого бы не стали мучить кошмары и угрызения совести. Потому что мы - встали на защиту своей земли, сво­ его дома, своей Родины, наконец. Т е п е р ь ж е . е с л и вы я сни тся , что э то т путч - фарс, за р а н е е с п л а н и р о в а н н а я а кц и я - а кц и я на кр о в и ! - по п е р е д а ч е власти - я не завидую его организаторам. А ведь мысли по этому поводу уже возникают. И не только у меня. Череда странных самоубийств, не менее странное заточение Горбачева, кото­ рый всегда почему-то “ заточается" в самое неподходящее время... И вот - Тальков. Так же. как невозможно успешно осу­ ществить подобное убийство без “ прикрытия" его на месте некими силами, так же невероятно, что этот террористический акт был проведен кем-то на свой страх и риск - без благо­ словения свыше. Знали точно, что дело - при любом резо­ нансе - не получит дальнейшего развития. Но многое конечно же зависит и от ловкости, с какой его “ подадут" обществу, как будут “ спускать на тормозах", насколько надежными уда­ стся обставиться свидетелями и "заглушить" непредвиденных очевидцев. Спецслужбам, исполнителям тут придется попо­ теть еще немало. А возможно, что все эти вроде бы очевидные выводы на поверку окажутся попросту фатальным стечением обстоя­ тельств. И весь этот разговор в кабинете у Папы не что иное, как попытка выдать желаемое за действительное. Ведь никто впрямую не сказал о том. что это было подготовленным убий­ ством. и снайперский выстрел - сделан именно Владимиром. А планируемая кампания в прессе против Малахова - всего лишь неожиданно представившаяся возможность покончить с неугодным человеком - кто его знает, может, этот парень в чем-либо перед н и м и провинился? Но если допустить, что путч - святое дело, а смерть Таль­ кова - случайность, тогда остается один злодей, один винов­ ник - Рок. Некая к а р а свыше, настигшая этот семидесятичетырехлетний ГУЛАГ и завязавшая в один узел все - и добро, и зло! - с единственной целью: заставить раз­ рубить его. раз и навсегда - кроваво, страшно. Надежно! Что­ бы исключить у потомков даже саму мысль о попытке усовершенствования Природы, сотворившей человека по об­ разу и подобию своему, при помощи какого-либо искусствен­ ного “ инструмента" типа Устава КПСС или “ Морального кодекса строителя коммунизма". Если это так, то с этим не поспоришь - предначертано свыше. Но если август-91 снова оказался лишь политической игрой, где люди снова сыграли роли пешек, как всю жизнь играли при Советах. - его творцам, и в первую очередь Ель­ цину. головы не сносить. Потому что никому еще. со времен Сталина, не удавалось так влезть в души, впитаться в кровь, стать Верой. Надеждой и Любовью народа - как это сумел сделать первый Президент России. Соответственно и спро­ сится. Вот оттого и убежден я. что чем бы ни оказался этот путч, события до и после него, прежней жизни - конец, при любом раскладе. Бесповоротно! Мне. конечно, от этого ни холодно, ни жарко - меня это не касается. Но за Россию - радостно. За истинную Россию, которая безусловно восстанет из любой крови, очистится от любой скверны, в конце концов. Потому что были у нее Высоцкий и Шукшин. Галич и Тальков... Есть и живые. Вот Дмитрий например... пока живой. Ну что. Господи, отпустишь грехи в последний час. если мне удастся вытащить этого парня из могилы? Время от времени я ловил на себе испытующе-тревожные взгляды Натали, которая устроилась на диванчике и оттуда молча наблюдала за мной. Несколько раз котенок, по-хозяй­ ски расхаживающий по квартире, порывался запрыгнуть мне на колени. И всякий раз я его довольно недружелюбно спи­ хивал на пол. В конце концов он обиделся и ушел к Натали. Дикий контраст между домашней умиротворенностью, царив­ шей сейчас вокруг меня, и тем, о чем я думаю, как нельзя лучше иллюстрирует вселенскую хрупкость бытия. Итальянцы говорят: “ Чтобы почувствовать вкус моря - достаточно капли морской воды". Не нечто ли подобное произошло и со мной когда этот неудавшийся переворот - перевернул все во мне? В прошлом, по молодости, я не раз рисковал своей шкурой в твердой уверенности, что с каждым пойманным мною пре­ ступником жизнь становится все лучше и лучше. Затем, убе­ дившись в наивности, тщетности подобных усилий - поскольку в стране, где властью установлен лагерный режим, д о л ж н ы с у щ е с т в о в а т ь нарушители этого режима, чтобы с ними бороться, - я сделал резкий поворот на сто восемьдесят градусов и принял предложенные правила игры. То есть жизни, где каждый - для себя и за себя. В августе я снова встретился со своей молодостью - с такими же на­ ивными болванами, каким был и сам когда-то. И вместо того чтобы бежать от них, дураков, подальше - “дружно влился" в их ряды. Снова поверил в то. в чем, казалось, уже раз и на­ всегда разочаровался. Конечно, во всем виноват Дмитрий. Не сведи меня судьба с ним - я бы никогда не остался у Белого дома. А не оставшись у Белого дома - не увидел бы, как тысячи людей, многие из которых наверняка с не меньшим, чем у меня, горьким опытом, были готовы жизни свои поло­ жить именно за те идеалы, в которые я давно не верю. И я. вопреки здравому смыслу, сказал: "Я с вами!". Жалею ли я сейчас об этом? Пожалуй, нет. Нет. твердо. Все пришло как нельзя вовремя: возраст - заставляет подумать о душе, душа же - может быть успокоена лишь добрым делом. я не хожу в церковь, но я - крещенный. Правда, в последние годы я старался не вспоминать об этом, поскольку вся моя жизнь состоит из сплошных противоречий со всеми десятью запо­ ведями вместе взятыми. И вот - путч, Дмитрий. В общем - доброе дело. Теперь бы только довести его до конца, а там. глядишь. Боженька и надо мною сжалится. Итак - Дмитрий. Похоже, на какое-то время, но от него они отвлеклись - других забот полно. Надолго ли? Хотя... Что- то все-таки мелькнуло в разговоре, как-то Папа все же "про­ шелся" по нему. Я напряг память и мысленно попытался прокрутить "пленку" назад. Так и есть. Шеф сетовал на то. что любителей “журналистских расследований сейчас разве­ лось как собак". И имея в виду Дмитрия, заметил, что он - один из самых рьяных, и “ странности" вокруг Талькова навер­ няка привлекут его внимание. Ну. я идиот! И как только мог допустить, что Папа о нем забыл?! Все помнит. И люди его. конечно, копаются в этом деле. Но самое главное, завтра - похороны Талькова. И, разумеется, вся их поэтическая, арти­ стическая. бардовская братия там будет... Неожиданный грохот за спиной заставил меня вздрогнуть. - Тиша! - пож:кочив. крикнула Натали. Я обернулся. Телефонный аппарат с отброшенной трубкой лежал на полу. В метре от него, вздыбив шерсть и выгнув спину, стоял котенок. - Он нечаянно, - виновато сказала Натали, подхватывая его на руки и водворяя аппарат снова на тумбочку. - Понятно; - я встал и подошел к телефону, снял трубку - гудок был. Через минуту, отыскав в книжке номер, я уже нажимал кнопки. Слава Богу, подумал я. убедившись, что Дмитрия на том конце провода нет. Значит, он не приехал, и. следователь­ но, у меня остается время, чтобы еще раз все хорошенько обдумать. Почти стопроцентная гарантия, что в Ростове они его не тронут. Им нужен шум. показательный урок. И значит, они его уберут в Москве. Теперь главное - упредить их. - Натали. - воскликнул я. обнимая ее. - “ Кто время выиграл - тот выиграл в итоге", знаешь об этом? - Она растерянно смотрела на меня, прижимая к груди котенка. - Между про­ чим, женщина изрекла. - я расхохотался и поцеловал ее в округлившиеся глаза. Откуда, из каких недр сознания возникла эта фраза из мольеровского "Тартюфа"? Что это - напоминание о том вре­ мени. где я был "культурным человеком", некий "эффект эво­ люции"? А может быть, как это называется, "ассоциативное мышление" развлекается? Ну-ка. ну-ка. припомним, в чем там дело с этим Тартюфом... 10 . Весь вчерашний вечер мы проговорили с Натали о Таль­ кове. По телевизору крутили его клипы, фрагменты концертов. Я еще несколько раз звонил Дмитрию, но к телефону так ни­ кто и не подошел. Что ж, видимо, ростовские заботы настоль­ ко закрутили, что даже к собрату по крови не сумел выбраться. Может, это и к лучшему. Даже наверняка к луч­ шему - сейчас ему надежнее быть подальше от Москвы. Эти записи Талькова я раньше никогда не видел и не слы­ шал. Причина ясна как день - при жизни в эфир не выпускали, чтобы не мутил народ. Видимо, решили, что хватит одной “ России", от которой дрожь по телу и стыд за самих себя. Мы с Натали кое-что успели записать на магнитофон. “Обрядился в демократа Брежневский ,1пират”, Комсомольская бригада Назвалась программой “ Взгляд ”... Или: “Я бомбит жлобов с трибуны Самый главный в мире жлоб"... Или: “Перестроились комсорги, В шоу-бизнес подались, И один из них свой орган Называет фирмой ЛИС'С'... Или: “Перестроить можно рожу, Ну а душу - никогда"... Или: “Вся страна шагает в ад Широкой поступью... ... Как идешь ты с молотка За пятак. Родина моя - Нищая сума. Родина моя. Thi сошла с ума”. Да, метаморфоза... Родина моя. На работу я приехал, как всегда, к десяти. Зашел к Папе доложиться. И первое, о чем он спросил меня: - Слыхал вчерашний концерт по “2x2"? Слыхал, что поет, мерзавец? Нет. есть Бог на свете! Меня передернуло от этих слов, но я. конечно, согласно кивнул и подтвердил: - Лихой парень. - Отлиховал. - и неожиданно: - На кладбище не желаешь съездить? Во Дворец молодежи, пожалуй, ни к чему... “ све­ титься". А вот на Ваганьковское любопытно было бы наведать­ ся. как думаешь? Я пожал плечами. - Это пожелание или приказ? - Ну что ты. Макс. Разумеется, пожелание. Уверен, что и твоя подружка с удовольствием тебе составит компанию. Она ведь тоже наверняка его поклонница. - Тоже, - я согласно кивнул. - А. кстати, где наши... - я запнулся, подбирая подходящее слово, но он меня опередил. - Ребята, ты имеешь в виду? - улыбнулся. - Ты зря к ним так. они свое дело знают. Да и вообще, нормальные мужики. Вы еще поладите, вот увидишь. - Сомневаюсь. - я достал сигареты. - У нас масштабы разные. Разрешите? - Кури. кури. Что за церемонии? И не прибедняйся. Твой масштаб - не хуже. А что до них. то они отдыхают - отсыпа­ ются. Да и вообще, кое-какие дела еще есть. Ну так как. про­ ведаешь Высоцкого? Все-таки есть в нем что-то инквизиторское, языческое, средневековое - не знаю. Но что-то есть. Но срываться нельзя - он профессионал от Бога. Или от Черта. - Что, прямо сейчас ехать? Он рассмеялся. - Сейчас его только водружают на постамент, прихораши­ вают. Пока попричитают. пока поклонники пройдут, пока род­ ственники попозируют у изголовья... Нет. сейчас рано. Сейчас иди к себе, там у тебя на столе тезисы рекламы и фотографии - подработай для ТВ. радио и газеты. - Что рекламируем сегодня? - А сегодня у нас. сынок, кровь и щит нации - бензин, нефть, бронежилеты. Ну и обычная электроника. Что. скучно? - Да нет. это я так. - я встал. - Могу идти? - Конечно. Но ты... очень не скучай. Думаю, недолго ос­ талось. Вспомни, как у Гайдара-дедушки Чубук у “ стенки" крикнул: “ Время идет - веселое!". А ты ведь сам у Белого дома стоял, значит, легко можешь представить. Натали я позвонил около двух. Разумеется, запреты и ус­ ловности с телефона я давно снял, поскольку тайна перестала быть тайной. Вопреки убеждению Папы она не выказывала желания побывать на похоронах. Разговор, конечно, у нас об этом был. Но она сказала, что не хочет видеть Талькова мер­ твым. на том и остановились. Что же касается меня, сам я, честно говоря, подумывал о том. как бы все-таки выскочить на кладбище. Мысль о Дмитрии не оставляла меня. Не давая ей вставить и слова, поскольку у меня не было уверенности в том. что мой рабочий телефон не прослушива­ ется или кабинет не оборудован микрофонами, я быстро ска­ зал: - Собирайся, дитё. Через часок заеду. Поедем на клад­ бище. проводим Талькова. До встречи. - и положил трубку. Перед тем как уехать, зашел к Папе предупредить. Но секре­ тарша сказала, что он отбыл на встречу и будет только к вечеру. Мне же просил передать, что если я управлюсь с рекламой, то могу отдать ей тексты и быть свободен. Ну что ж. нечто подобное я и ожидал. Не зря меня послали на кладбище. Но мог ли я отказаться, даже если понял, что это неспроста. Ведь еще вчера я громогласно заявил, что неравно­ душен к Талькову почти так же. как к Высоцкому. Кроме того, если они что-то заподозрили, мой отказ вызвал бы еще большие подозрения. А подозрения при таком раскладе влекут немед­ ленные действия. И меры. Ко мне пока никаких мер вроде не принимается. Значит, пока - одни подозрения. Но где и как я “ прокололся"? С Дмитрием после путча я ведь виделся только раз - в день отъезда в отпуск. Если бы они уже тогда “ слушали" меня, мне бы вряд ли позволили уехать. В том. что мой домаш­ ний телефон не прослушивался, во всяком случае, до сегод­ няшнего дня. - я уверен. Квартиру, они. правда, могли "оборудовать" за время моего отсутствия. Но я ее тщательно осмотрел, едва приехал. Да и вообще был максимально осто­ рожен. Так что самое “ опасное", что могла зафиксировать маг­ нитофонная пленка. - наши утонченные любовные утехи с Натали. И все-таки каким-то образом они нащупали “ ниточку", связав­ шую нас с Дмитрием. Что-то произошло в последние дни. По­ хоже, что Папино расследование ростовской истории начало давать какие-то результаты. Так или иначе, а у могилы Талькова под склоненными россий­ скими флагами я сейчас видел Дмитрия. - Натали, видишь того бородатого? - Которого? Вон того, высокого? Да нет. Тот вроде артист. А вон там. левее, чуть пониже... Ви­ дишь? Молодец. Тихонько подойди к нему и шепни, что его Макс ждет, очень нужно. Приведёшь к машине, я буду там. v Я решил играть в открытую. Меня сюда загнали, значит - знали зачем. Следовательно, наше знакомство скрывать, мягко говоря, глупо. Но вот н а с к о л ь к о х о р о ш о м ы з н а к о ­ м ы - это. похоже, сейчас они и пытаются выяснить. (Продолжение следует). (Исповедь наемного убийцы) Александр ШЕБЕКО