Рыбный Мурман. 1993 г. Ноябрь.

«РЫБНЫЙ МУРМАН» 12 - 18 ноября 1993 года 13-причал 13 стр. К орабль бросает, как малень­ кую щенку. Все скрипит, грохочет, стонет. Громадные взбе­ сившиеся волны с неимоверной си­ лой бьются о ветхие бока старого истерзанного судна. Я, как зверек, забилась в угол каюты. Страшно. Кажется, что этот шторм никогда не закончится. Сильный удар - все ва­ лится на палубу. Из последних сил держусь, чтобы не упасть и... от­ крываю глаза. Утро! В открытое окно свежей струей вливается настоявшийся на травах и запахе коровьего молока, чистый, прозрачный возДух. Через невесомое, ажурное полотно гарди­ ны виднеется маленькое “ государ­ ство” цветов, встрепенувшихся от первых лучей солнца и чуть замет­ но качающих головками. Так спо­ койно и уютно, и кажется, что оке­ ан, шторма, вой ветра и в самом де­ ле только снились когда-то. Мягкие шаги еле слышно при­ ближаются к кровати. Теплая рука нежно гладит мою голову. Я беру тонкие натруженные пальцы, це­ лую их и прижимаю к щеке. Мама садится рядом со мной и тихим го­ лосом спрашивает: - Проснулась, доченька? Я кладу на мамины колени голо­ ву, и этот краткий миг детства для меня несказанно дорог и безгранич­ но прекрасен. - Мамочка, родная, как хорошо с тобой, - шепчу я, обнимая маму. Выпархиваю на крыльцо, тя­ нусь, встав на цыпочки, навстречу солнцу и радуюсь, радуюсь, что живу и все это вижу. Шлепаю босы­ ми ногами по мокрой, прохладной траве сада. Подол халатика намок и прилип к щиколоткам. Срываю со­ зревшие, будто специально для ме­ ня, крупные рубиновые ягоды малины и наслаждаюсь свежестью сока. Где-то в кудрявой зелени смо­ родины пискнула проснувшаяся синица. На листьях яблони блестят, переливаясь всеми красками раду­ ги, еще не успевшие испариться капли росы. Поет петух свой веч­ ный гимн восходящему солнцу. Я ежусь от утреннего холодка и вприпрыжку, в шутку повизгивая, бегу в дом. - Ты, наверное, всю жизнь бу­ дешь ребенком, - с тихой грустин­ кой в голосе смеется мама и зовет всю семью завтракать. На столе ароматно дымится кар­ тошка, аккуратной горкой лежат зеленые в пупырышках огурцы, сочные краснобокие помидоры, ду­ шистые стебли укропа, петрушки, лука. Вкусно пахнет нарезанный большими ломтями горячий хлеб, а в тонких высоких стаканах стелет туманом парное молоко. Мне легко и чуточку печально. Закончился отпуск, и сегодня я по­ кину родительский дом. Через час автобус увезет меня от самых дорогих на этом свете людей. Увезет от домашнего тепла и света, от тропинки, по которой сделала свой первый шаг, от березки, у ко­ торой впервые услышала “ люблю” . И от дороги, по которой ушла в трудную взрослую жизнь. Л чуть позже самолет поднимет над всею землей и в который уж раз унесет на далекий Север. Серые сопки, извилистый залив, большие сталь­ ные корабли - все это моя непро­ стая, но по-своему прекрасная судьба. Приземлившись вечером в аэропорту, увижу через стекло ил­ люминатора гнущиеся от ветра тонкие деревца, покрытые мелкой зыбью лужи. Выйду, стуча каблуч­ ками по железным ступенькам до­ ждем помытого трапа. Вспомню о сданном с остальными вещами в ба­ гаж зонтике. И не спасут меня от мурманского холода и мелкой во­ дяной пыли ни теплый домашний свитер, ни модный импортный плащ. Дрожа, буду переступать с ноги на ногу в ожидании такси, а потом с грустью смотреть на мель­ кающие за окном одинокие силуэ­ ты прохожих, ища, нет ли знакомых. А когда машина домчит меня до выстроенной гармошкой девятиэтажки, неспеша поднимусь на свой этаж, войду в свою кварти­ ру и вспомнютеплые мамины руки, светлое утро еще сегодняшнего дня, яркое солнце. Перед рейсом эти впечатления так сжимают сердце... ... А пока - я у мамы, все и все еще рядом со мной. Ольга САМУСЬ, работник плавсостава АО “ Мурманрыбпром” . НАСУДНЕ Из рассказа Алтухова (диктофон- ная запись): “ Я запомнил время, когда остано­ вилась машина. Это записали в бор­ тжурнале - 2 часа 10 минут: “ Остановка машины из-за останов­ ки вспомогательных механизмов - их залила вода.” Через коридоры надстройки выби­ раться было уже невозможно, пыта­ лись идти по трапам через машинное отделение. Передо мной карабкался помощник капитана Черный. На па­ лубе были капитан, старпом, четвер­ тый помощник, два матроса. “ Как с документами?” - спрашивал капи­ тан. “ Все в порядке, - отвечал стар­ пом, - как положено” . Я понял так, что судовые документы запакованы, в случае чего они будут на плаву и сохранятся. Еще говорили, что лучше быть на главной палубе. Если судно перевер­ нет, здесь меньше конструкций, мо­ гущих помешать движению или повредить гидротермокостюм. Ка­ питан и старпом стояли в спасатель­ ных жилетах. Судно кренилось все больше, мы ходили по борту, как по палубе. Бы­ ло около четырех утра, ветер не уни­ мался, ночные волны продолжали биться о теплоход, вокруг были те­ мень, дождь и снег, когда я ощутил, что судно уходит у меня из-под ног, ускользает легко и стремительно, носом вниз. Я успел еще ногами пе­ ребрать несколько шагов перед тем, как теплоход отъехал от меня. Ока­ завшись по грудь в воде, я видел кар­ тину фантасмагорическую: освещенный теплоход, с бортовыми и топочными огнями, с освещенны­ ми палубами, освещенными иллю­ минаторами, исчезает, сгущая вокруг темноту". Потом комиссия признает, что причиной гибели судна была, скорее всего, потеря остойчивости при по­ падании на попутную волну, подли­ не близкую длине борта, высотой более семи метров. Ситуацию ос­ ложнило попадание при крене за­ бортной воды в трюмы. ВВОДЕ “ В ночи мерцали огоньки - свети­ лись лампочки на макушках капю­ шонов. Волны разбросали людей на большом пространстве. Мимо меня проплыл полузатопленный контей­ нер с оборванными цепями, его рез­ ко крутило, цепи по бокам громыхали. Я поймал один конец, хотел удержаться за него, но сообра­ зил, что контейнер кидает вверх и вниз, об него стукнуться можно, он все равно затонет, и отпустил. Минут через десять я увидел Юру Александрова, крикнул: “ Юра!” . Он: “ Я ...’ “Давай подплывай!” . Мы стали подгребать друг к другу. Он держался за спасательный круг. Когда в воде два, три, пять человек вместе, ле те держаться, их обнару­ жат скорее. Сблизившись, мы сце­ пились пластмассовыми застежками - “ карабинами” , теперь нас не могло раскидать далее двух метров друг от друга. Говорили меж­ ду собой, что спасать будут, сомне­ ния никакого не было. Помню ощущение - все бы ничего, только б вода не проникала к телу, только бы не холод. Вода все-таки просачивалась сквозь неплотное прилегание капю­ шона к подбородку. Я искал позы, чтобы зажать щель подбородком, вытягивал руку из перчатки, кула­ ком прикрывая изгиб. Часа через полтора, еще темно бы­ ло, мы увидели Падубоцкого и мат­ роса Бондаренко. Они тоже были сцеплены, навалились грудью на два спаренных бруса, смытых с палубы вместе с аварийным имуществом. Вокруг нас тоже крутились доски, пенопласт, деревянный такелаж, много всякой мелочи, мы все оттал­ кивали от себя, боясь распороть гид­ ротермокостюм. Начальник радиостанции - человек пожилой, он больше молчал, мы старались его расшевелить. “ SOS” передали?". Передал, говорит. “ А судно идет нам на помощь?” . Идет, говорит. “ Отку­ да?” - “ От берегов Бразилии и Ар­ гентины” . Ну, думаю, обрадовал, это неделя хода. “ А ближе суда есть?” . Он кивнул: есть. Еще мы встретили буфетчика Ива­ нова и помощника механика Наза­ рова, они тоже подгребли к нам, стали держаться за брусья, на кото- ых лежали грудью Йадубоцкий и ондаренко. СМЕРТЬ В ОКЕАНЕ Падубоцкий умер первым. Я не видел, как это случилось, ле­ жал на спине, смотрел в пасмурное небо, ноги были подняты и поджаты, я даже скрестил их, чтоб было теп­ лее. Слышу голосЮры: “ Начальник все уже ...” Анатолий Викторович лежал грудью на брусьях, опустив руки в воду, но признаков жизни больше не подавал". В середине дня моряки заметили самолет. Он был в отдалении, кру ­ жился, ходил галсами. Приближа­ ясь к плавающим, включил прожектора, стал посылать пробле­ сковые огни, как маяк. В костюмы моряков вшиты светоотражатель­ ные элементы, отвечающие на яр­ кие вспышки собственным светом, помогая летчикам заметить фосфо­ ресцирующее пятно. Алтухов рас­ стегнул оранжевый спасательный пояс, стал им размахивать, его това­ рищи тоже старались, как могли, обнаружить себя. Но самолет исчез в облаках. Во второй половине дня умер Бон­ даренко. “ Ребята, - говорил, - мне плохо, мне плохо...” Донесся странный смех или вроде как смех. Анатолий задергался, стал что-то говорить не­ внятно и скоро смолк. Больше мы его не слышали. К вечеру снова возник самолет, стал кружить над районом. Он был то точкой в небе, то приближался, пролетая так низко, что видны были иллюминаторы и открытая дверь. Самолет сбросил горящий бенгаль­ ским огнем фальшфеер, но нахо­ дившимся в воде, как в тугой яме, ничего не видно было, кроме струй­ ки дыма. Моряки кричали самолету: “ Э -э !” . На большее не было сил. “ Ну, думаю, все, больше не вытя­ нем. К ночи напала дрема, по телу разливалось тепло, пришла сонли­ вость. Я знал по литературе, что при обморожении это опасный симп­ том, так уходят из жизни. Мысль об этом заставляла менять позы и не давать себе расслабиться. Примерещилось машинное отде­ ление и покрашенный в серебрянку утиль-котел. Он вырабатывает пар, от него всегда пышет теплом. Как оы хорошо прижаться к нему. “ Юра, - повернулся я, - пойдем к стармеху, пусть поставит на котел...” - “ Ты чего?” - ответил Юра, и мои галлю­ цинации исчезли". Их качало на волнах, как резино- К D f , ОИ вые мячики, вверх и вниз, оило во­ дой, заливало пеной, приходилось как бы выталкивать себя из воды, снова устраиваться поудобнее. Ночью шел крупный град, лицо за­ крывали перчатками. Но этого мож­ но было не делать: по словам Алтухова, боль притупилась, не­ приятнее было таянье града на воде, когда к телу проникал с водой холод. Где-то в полночь подал голос буфет­ чик Серега: “ Ребята, вы - мужики, хоть немного пожили, а я молодой, еще ничего не успел...” Сергею Иванову было 24 года. Под утро над головами закружили альбатросы. Птицы садились на во­ ду, подплывали совсем близко, под­ плывали “ нагло” , сказал Алтухов. “ У меня было желание схватить птицу за ногу, оторвать ей голову, выпить кровь и согреться. Я пытался одной рукой дотянуться, но рука дрожала, альбатрос выскальзывал” . СПАСЕНИЕ Часов в 8 утра появился самолет Б-62, посланный с Фолклендских островов. Шесть часов понадоби­ лось ему, чтобы добраться до района бедствия. Обнаружив на волнах сле­ ды кораблекрушения, самолет тоже сбросил горящий фальшфеер и ушел, видимо, облетать соседние воды. “ Когда над тобой самолет, есть надежда, что ищут, не бросили. В воде ты абсолютно беспомощный и думаешь, что тебя только извне могут спасти” . Через пару часов самолет вернул­ ся, стал пускать ракеты. Когда вол­ на приподняла Алтухова на гребень, он посмотрел в сторону пуска раке­ ты и увидел на горизонте точку, по­ хожую на кончик заточенного карандаша. Понял: это корабль. Прошло немало времени, когда тан­ кер приблизился. Над водой навис­ ла гигантская тень “ Бунга Салаши” . Малайзийские моряки, сгрудив­ шись на палубе, что-то кричали Ал­ тухову и сцепленному с ним Александрову, бросали спасатель­ ные концы, но люди на воде поймать их не могли. Трижды танкер разво­ рачивался, повторял попытку, толь­ ко на четвертый раз Алтухов ухватился за конец и всеми силами, которые еще оставались в нем, на­ мотал конец на правую руку. С па­ лубы теплохода быстро подтягивали моряков. “ Юра, помогай подгре­ бать” , - просил Алтухов. “ Все, не могу больше” , - сказал Александ­ ров. “ Очнулся я в спортзале, лежу на матрацах, над головой баскетболь­ ная сетка, надо мной лица вроде ки ­ тайского происхождения. Голова чумная, не могу понять, где нахо­ жусь. Мне дали пить, я пил не пере­ ставая и снова потерял сознание.Очнулся, мне говорили, часа через два, меня рвало водой и чем-то черным. Юры рядом не бы­ ло. Потом мне рассказали, что Юра всознание не приходил. Ему делали массаж сердца и искусственное ды­ хание, но помочь ничем не могли. Юру положили в морозильную ка­ меру” . СТИХИЯИВЕРА Как сообщили “ Известия” , 17 сен­ тября в 4 часа в Южной Атлантике в районе острова ПхЬ, примерно на полпути от Буэнос-Айреса до Кейп­ тауна, в кромешной тьме, прони­ занной дождем и мокрым снегом, под грохот волн, одинокий в ночи потонул теплоход “ Полесск” Бал­ тийского морского пароходства. По­ строенный в Германии в 1974 году, он ничем не отличался от подобных теплоходов: вытянутый на 150 мет­ ров, с пятью трюмами, меры без­ опасности вполне отвечали требованиям регистра. Моторные спасательные шлюпки, два надув­ ных плота - все это было исправно, но... Волны высотой до девяти метров опасно раскачивали судно. Крен до­ стигал 20, 30, 50 градусов. После полуночи теплоход лег на правый борт и в исходное положение боль­ ше не возвращался. Моряки пытались убрать или хотя бы уменьшить крен, перекачивали балласт с правого борта на левый, но судно как-будто уснуло на боку. По-видимому, при крене костная мука сместилась в полуторатонных полиэтиленовых мешках. Утрамбо­ валась в новом положении и не да­ вала судну выпрямиться. Время было спускать спасательные шлюп­ ки, но при крене в 50-52 градуса шлюпка левого борта оказалась на такой высоте, что вывалить ее за борт было невозможно, а шлюпка притопленного борта, освободи ее от стойки, была бы разбита о борт. Но даже надевая гидротермокостюмы, матросы надеялись, что покидать теплоход не придется. Ночь унесла тридцать жизней. Те­ ло Юрия Александрова было приве­ зено в Санкт-Петербург, где его отпевали вМорском Никольском со­ боре. Священнослужители готовы были отпевать каждого из погибших моряков, но только 12 семей согла­ сились отпевать своих, другие про­ должают верить, что мужья или сыновья живы. (По материалам “Известий”). ПИСЬМО С ПРОМЫСЛА. Фото Станислава БАРКОВА.