Рыбный Мурман. 1993 г. Май.

14 стр. ДЕТЕКТИВ «РЫБНЫЙ МУРМАН» с 21 по 27 мая 1993 года (Продолжение. Начало в № 14-20.) 13. Прошло два дня, прежде чем мы окончательно выбрали маршрут нашего путешествия. Ю г и Молдавия отпадали сра­ зу - везде стреляют. В конце концов мы остановили выбор на месте, которое ничуть не хуже любого курорта. Мы ре­ шили: на теплоходе дойдем до Костромы, оттуда на каком- нибудь “Метеоре” доберемся до Юрьсвца, родины, как помнится, Тарковского, и там уже где-нибудь в округе пои­ щем уютную деревеньку - порыбачим и побездельничаем всласть. Правда, насколько я знал, Горьковское водохрани­ лищ е затопило десятки деревень с полями и лесами. Но что- то ж е осталось / Теплоход уходил в семь вечера, и потому Натали с ран­ него утра отправилась улаживать какие-то свои рабочие д е ­ ла, а затем домой - собираться. Часа за два до отплытия я должен заехать за ней на такси.' И тут я вспомнил о Дмитрии. Как он там? Нашли ему квартиру или все еще по гостиницам скитается? Если нет, то пусть хоть две недели поживет у меня по-человечески. А там я вернусь, и что-нибудь придумаем. Сначала я позвонил в номер. Мужской голос сообщил, что уж е неделю он здесь живет с женой. - Хоть с двумя, - хмыкнул я и набрал тел еф он его друга, который он оставил. - Юрий Павлович? Добрый день. Не подскажете, как Дмитрия отыскать? Его товарищ . По путчу, - добавил я, улыбнувшись. - Максим меня зовут. Спасибо. Через некоторое время я услышал знакомый голос. - Макс? Здравствуй, - и наступила пауза. Я насторожился. - Привет, Дима. Ты чего такой... замороженный? Что-ни­ будь случилось? Как с квартирой? - С квартирой? С квартирои все в порядке. А случилось... Ничего особенного, обычная “тусовка”. “Обычная-то она обычная, - подумал я, - но вот голос твой мне совсем не нравится”. - Послушай, Дим, - бодро продолж ал я, - я сегодня ве­ чером на пару недель в отпуск укатываю. Приезжай, а? По­ сидим, вспомним героическое прошлое, - я заставил себя рассмеяться. Он сразу’ ж е согласился. Я назвал адрес, и уже через час мы сидели за столом. Дмитрий привез бутылку водки, и я пожурил его: - Я его в гости зову, а он со своей водкой приезжает. Обижаешь, - и распахнул бар, куда Натали понатащила бу­ тылок всех мастей. - Знаеш ь , - признался он, - напиться хочу. - В чем проблема? - я наполнил рюмки. - Валяй. И во­ обще, эта квартира на две недели в твоем распоряжении. Пей, гуляй, бесись, круши - в этой берлоге тебя никто не потревожит. Мы выпили. Потом еще. И еще. И, наконец, его прорвало. - Макс, Макс! Я пишу почти двадцать лет. Я неплохой журналист, у меня есть имя. Но я не только журналист. Я пишу стихи, песни, книги... А они никому не нужны, они - не наши! Когда-то я даже публиковал рассказы, повесть то ­ ж е умудрился, стихи, песни пел по радио... Но я не люблю коммунистов! Я всю жизнь их не люблю! В школе даже в комсомол отказался вступать. Это ж е банда! Ты читал Влади о Высоцком? - я кивнул, но он не обратил внимания и про­ долж ал . - Так вот, помнишь, как его вырвало перед витриной какого-то ф ээргэшного магазина и он плакал от вида шикар­ ной витрины, где было все, абсолютно все! Плакал и кричал, что как ж е это, страна побежденная купается в роскоши, а страна-победитель - нищая и голодная /! И это сделали они, эти сволочи. Я понял о них все еще пацаном. И я грыз и разрушал эту власть как мог. Ради одной строчки я городил огромные статьи, и цензор, не обратив на нее внимания, - пропускал, и она появлялась в газете. Иногда они, правда, приходили в себя, но дело было сделано - народ-то прочел и всс понял. Потом они этот мой прием раскусили - и с га­ зетой для меня было кончено. И с песнями, и со стихами... Он пил рюмку за рюмкой, у'жс не останавливаясь. - Дима, Дима, - попробовал вставить я, - но ссйчас-то мы ведь их придавили... - Брось, - он махнул рукой, - одна шайка-лейка. В во­ семьдесят пятом я тож е подумал, что всс, наконец-то свобо­ да! Перестройка! Этот “меченый”, помнишь, как "разливался"/ А в результате? К чему пришли? Десять лет назад я написал книгу - детектив о Севере. И конечно же они почуяли сразу, о какой мафии я пишу, когда говорю об артели, вылавливающей семгу в заповеднике и отправляю­ щей ее на материк вертолетами. Я тогда “уш ел” от психушки и тюрьмы - друзья спасли. Несколько лет вообще не высо­ вывался, “л ег на дно” - мама умолила. И вот этот... Горбачев. Поверил в него как в Бога. Послал книгу в “Молодую гвар­ дию”. Оттуда через неделю позвонил один пидор и так уж ее нахваливал, так она им всем понравилась и такой уж я замечательный писатель... - он проглотил очередную рюмку. - Ну? - не выдержал я. - Ну и ничего. Сказал, что нужно опубликовать ее как можно быстрее, и потому сначала он ее пропустит” через журнал . Просил позволения самолично заняться этим. Я, как обласканный пес, захлопал ушами, завилял хвостом и, разу­ меется, позволил. Да ещ е нос задрал - как же, редактор круп­ нейшего издательства берет на себя заботы о рукописи неизвестного автора. Он у меня попросил два месяца на под­ готовку к печати, спросил, над чем работаю и не мог бы при ­ везти рукописи в Москву. Представляеш ь мой восторг, Макс? - Да уж конечно, - я покачал головой. - Столько лет ни­ чего и вдруг - всс сразу. Впрочем, - добавил я, - так оно всегда и бывает. - Только не со мной... Дмитрий повертел в руках пустую бутылку, и я поставил на стол новую, тож е водку. Он разлил по рюмкам и продол­ жал: - Когда я через два месяца приехал в Москву и снова позвонил этому редактору, он дико извинялся и говорил, что не от него всс зависит, и рукопись нуждается в доработке. - Вот мудак, - не удерж ался я. - Погоди. Детектив только начинается. Он спросил, при­ вез ли я что-нибудь с собой. Я, конечно ,-привез. Да еще, кроме новых рукописей, кассету с новыми песнями. И еще похвастался, что Москва нынче встанет на уши - я написал песни “Марш рэкетиров” “Под сводами ЦК” и “Старый ка­ бак”. Где, между прочим, есть такие строчки: “Мы *• дети революции! И мы ей не изменим - пополним ваши нищие, голодные ряды !”. Или: “Нам не простят, коль мы простим убийцам с бокалами в руках, питавших кровопийцу под сво­ дами ЦК ”. А в “Старом кабаке” такое: “И молот плитой на могиле лежит - зарезанных мирным серпом”. Ну, как? - Здорово! - восхитился я. - Вот и он мне по т ел еф он у заорал то ж е самое, и мы договорились встретиться часа через два в ресторане гости­ ницы “Москва”. Он долж ен был принести мне мою рукопись на доработку, а я ему - вручить всс, что привез. О-о... И вто­ рая бутылка тю-тю. Ну, что там еще в твоих знаменитых за­ кромах осталось? Я достал бренди и еще подрезал балыка, которым “на дорожку” снабдил меня Боря в Ростове. - Эх, “кучеряво” живешь, Макс, - сказал он, отправляя кусок в рот. - Брошу я всю эту журналистскую, литературную ахинею и подамся к вам в коммерсанты. Примете? - Нет, Дима, - ответил я уверенно. - Да-а? - протянул он удивленно. - Это почему же? Вам, что, умные люди не нужны? - Очень нужны, - согласился я. - Но каждый должен за- ниматься своим делом. Твое дело - писать книги, стихи, пес­ та. Вот и пиши. - Писать?! А как? Что ж, дослушай историю до конца. И заметь себе, шел февраль 1989 года. Встретились мыв кабаке с этим редактором в условленный час. Я к его приходу конь­ ячку бутылочку заказал, закусочку... Прибежал он, аж запы­ хался. Сказал, что у него всего полчаса и пить он ничего кроме кофе не будет, так как совещание. Рукопись он принес, но вот у меня сегодня ничего не возьмет, потому что после таких собраний у них обычно пьянка, и он боится всс поте­ рять. Как тебе? - Ну, в общем, он, наверное, был прав, если дело обсто­ яло именно так, - осторожно заметил я. Дмитрий фыркнул. - Наливай! Я разлил по рюмкам, и он продолжал. - Это просто гениально! Минут через двадцать он исчез, а я, положив рукопись в “дипломат”, остался приканчивать коньяк и закуску. Не прошло и получаса после его ухода, к АлександрШЕВЕКО И Я НАЧАЛ СТРЕЛЯТЬ (Исповедь наемного убийцы) моему' столику подошел дядя лет сорока пяти, в костюмчике, при галстучке и попросил разрешения составить компанию. Я не удивился, хотя зал был полупустой, день ведь - мужику скучно обедать в одиночестве, да и мне было одному не очень весело. Я налил ему коньячку. Он поблагодарил и за­ казал еще бутылочку. Я - закуску. Мы познакомились и уже бодро общались, как вдруг в зал вошли мужчина с женщи­ ной. Он вскочил и бросился им навстречу. Они облобыза­ лись, и он подвел их к нашему столику. Вот, говорит, неожиданно друзей встретил. Можно им с нами? Ну а чего ж нельзя... Дмитрий замолчал и уставился в рюмку. Глаза покрасне­ ли, и он поспешно выпил и закурил. А я, я уже всс понял. - Дим, а Дим, слышишь меня? - Слышу, - отозвался он, не поднимая глаз. - Может, хватит, а? Черт с ними, с этими воспоминания­ ми. Давай лучше вспомним, как мы... - Погоди^ - перебил он. - Если бы это были только вос­ поминания. Есть еще день сегодняшний. Я под следствием, и у меня взята подписка о невыезде. - Ты?! - изумился я. - Под следствием?! Бред какой-то... Да за что? - Ладно. Дай доскажу то, у'жс немного осталось, а потом вернемся к этому. В общем, очнулся я ночью, под дверью дома своего товарища, у которого останавливался в ту пору. Без “дипломата”, разумеется, и, как утром выяснилось, с че­ тырьмя сломанными ребрами... Он поднял голову, и я спросил: - А ты хоть понял, что с тобой произошло? - Конечно. - Подсыпали? - Безусловно. - Да_ - сказал я после паузы, - трудные у вашего брата “игры”. Но ведь это же тогда было, - произнес я с надеждой, сам не веря в то, что говорю. - Ссйчас-то в чем дело? - А-а... - он невесело рассмеялся. - Помнишь, сам пре­ дупреждал, чтобы я был осторожнее в своих высказываниях, - они, мол, такого не забывают. - Так неужели?.. Что, вот так прямо и сказали?! - Ну что ты, - он посмотрел на меня, как на придурка. - Всс гораздо тоньше и... страшнее. Я расскажу, но давай сна­ чала еще выпьем. Мы выпили сщс. И снова сщс. И опять еще. Похоже, что спиртное не брало нас обоих. Дмитрий в ка­ кой-то момент вроде опьянел, но сейчас сидел абсолютно трезвый. И я ощущал выпитое лишь болью в затылке. Наконец, он заговорил. - Как ты понимаешь, я когда-то был женат. И не однаж­ ды, - он хмыкнул. - Жить с неудачником, пусть даже и не бесталанным, не каждая сможет. Но сейчас речь о послед­ ней. Она родила мне дочку и после развода, а это было, - он наморщил лоб, - ну да, в восемьдесят четвертом году, я снова уехал на Север, и она отдала мне дочку. - Как - отдала? - А вот так, взяла и отдала. Дочь вырастил фактически я. Вставал ночью, кормил, лечил, купал, закалял... В общем, “папина дочка”, в прямом смысле. Она материнских рук лет до трех практически не знала. - И это мать? - я не удержался и выматерился. Он пожал плечами. - Не так всс просто. Она на четыре года старше меня. Мне шел тридцать третий, ей - тридцать седьмой, когда мы поженились. - Ну и на кой тебе нужна была эта кляча? - Э-э, Макс, не торопись. Я после зимовки считался ка­ лекой, у которого больше не может быть детей. Сильно об­ морозился. Лечился год - принимал мумие. И - чудо! Она забеременела, мы срочно поженились. Теперь понимаешь, что для меня дочь. Вот то-то и оно. И она, наверное, пони­ мала это. Плюс - возраст, когда напоследок хочется пожить для себя. Потому, когда поняла^ что от меня ничего, кроме неприятностей - меня тогда КГБ и аж сам ЦК доставали, - и отправила нас с дочкой восвояси. Потом у нес что-то не получилось, и она приехала к нам и пробыла почти год. Но... - Понятно, - кивнул я. - Вы уже друг друга не могли простить. - Что-то вроде этого, - согласился он. - Она вернулась домой, дочь, конечно же, осталась со мной. Кстати, безо вся­ ких скандалов. Просто, по общему разумению, так было пра­ вильно со всех сторон. Потом, - он снова закурил - через несколько месяцев она прилетела и украла се из садика. Ме­ ня не было дома, когда прибежала воспитательница, и я уз­ нал об этом только через несколько часов. Но самолет уже улетел. Я сидел оглушенный рассказом. Досталось ох, досталось мужику. А он продолжал. - Я, естественно, в этот же день сорвался за ней. Почти месяц метался по городу, искал их. Нашел. Но не в городе, а в одном из пионерских лагерей, куда она на лето устрои­ лась воспитательницей. Непросто это было, - он наполнил рюмки. - Их на Лсбсрдоне около сотни... Я вздрогнул. На Лсбсрдоне? Или я ослышался? - Лсбсрдон? Правильно? - он кивнул. - А что это, Дима? - Ростов. Левый берег Дона. - А туда-то тебя как занесло? - изумился я. - Очень просто. После того как обморозился, врачи выгнали на юг. В больнице вообще два месяца возились со мной, думали, поначалу, рак. А в Ростове у меня жила бабушка, вот к ней и укатил. Там мы и познакомились... Подняли! Мы выпили, я сидел и чувствовал, как где-то внутри меня колотит мелкая дрожь. Да нет, это бред какой-то. Такого просто не может быть! - Ну, а сейчас в чем у тебя дело? Что за следствие? - прервал я паузу. - Каким образом это твое прошлое может быть связано с сегодняшним настоящим? Так ты, по-моему, выразился? Он кивнул. - Может. Я не сумел тогда вернуть дочь. Она ведь не алкоголичка, не наркоманка - се мать. Никакой бы народный, - произнес с горечью, - суд не отсудил бы ребенка безра­ ботному, нищему и бездомному отцу. Я убеждал сс, грозил всеми карами - и земными, и небесными. Бесполезно. Она уже работала в школе и если бы “скинула” ребенка отцу, то иначе как “аморальный” сс поступок бы оценен не был. А это значит с работы - вон. А Ростов не тот город, где немо­ лодая уже женщина с заурядными способностями может легко найти работу. - Так она работает в школе? - от сухости во рту у меня запершило в горле, и я, не дожидаясь Дмитрия, залпом оп­ рокинул рюмку. - Да, - сказал он и, помедлив, добавил. - Работала. Му­ зыку преподавала и, - он усмехнулся, - эстетику. Представ­ ляешь/ - То есть, как... работала? Ты хочешь сказать... Когда они с подругой наконец наговорились и она пере­ секла трамвайные пути и начала переходить на другую сто­ рону переулка к своему дому, я рванул машину. Удар был настолько силен, что сс отбросило к самой калитке, а многочисленные кульки словно фейерверк взмет­ ну'лись над дорогой. В зеркало я не смотрел, только вперед. Заворачивая к воротам больницы, быстро сорвал парик. Въе­ хав во двор, поставил “жигуленка” среди личных машин пер­ сонала и вышел через калитку в мощеный переулок, где меня ждал Борис. Через минуту мы уже мчались в аэропорт. - Макс, что с тобой/ - вывел меня из оцепенения встре­ воженный голос Дмитрия. - Ты даже побелел... Я очнулся и постарался взять себя в руки. - Скажи... Скажи, Дима, что с ней? Она умерла? Он покачал головой. - Ее сбила машина, и она в очень тяжелом состоянии. - Ну, хорошо, хорошо... А ты тут при чем?! - При веем. Машина зацепила сс не просто случайно, на дороге. Ее подкараулили у дома. За рулем сидел професси­ онал. Машину, говорят, до сих пор не нашли. - И всс аки, - упорствовал я. - При чем тут ты? - Эх, Макс... Сотни людей знают, как я мечтаю вернуть дочь. Ее родственники и знакомые сразу же указали на меня. - Ну а твое алиби? Есть же оно у тебя! - Слабенькое, честно говоря. Я несколько дней не выхо­ дил из дома, сидсл писал. А о новой квартире, куда меня поселил Юра, никто не знал, кроме него. А он - мой това­ рищ. - Но... кто? За что? - А я тебе что, зря рассказал свою историю, Макс? Всс продолжается. Меня у'жс отстранили от эфира, вернули статью из газеты. И вообще... - Что... вообще? - Уж каким образом они узнали номер телефона кварти­ ры, где я сейчас живу, не знаю. Только два дня назад в семь утра телефонный звонок и мужской голос... - Что мужской голос”? - почти заорал я. - Он сказал: “Ну вот, сынок, мы, похоже, твой лай теперь не скоро услышим. Да и пссснки тебе тоже теперь придется петь, как видно, другие. Дурак ты, сынок”, - и повесил труб- КУ- „ До парохода оставалось три часа. Дмитрии уехал час назад, он ведь под подпиской и луч­ ше не исчезать из поля зрения милиции. Я тянул бренди и медленно выводил на лежащем передо мной на столе листе: “Президенту России Б. Н. Ельцшту. Генеральному прокурору России"... На коленях покойно устроился верный “Магнум”. Но я еще ничего не решил. Я еще ничего не решил окончательно. Нет, ну что-то же я решил?! Мысли путались, я погладил оружие. Ах, Папа, Папа, Папочка... “Запел” телефон, и я, словно автомат, снял трубку. - Слушаю вас. - Максик, это я, Натали. Когда ты за мной приедешь? - Не знаю, - я нажал на рычаг и бросил трубку на тум­ бочку. Натали, прости меня. Я действительно пока ничего не знаю наверное. Кроме разве одного: всс эти годы я стрелял - не в тех. Господи, прости меня! Ну прости меня, Господи... (Конец первой части .) Об авторе Александр Шебеко ро­ дился в Москве в 1949 году. В журналистике - более 20 лет, начинал в “ Комсомоль­ це Заполярья". Откроем се к ­ рет: когда-то работал и в уголовном розыске. Пуб­ ликовался в центральных изданиях, работал на “Ос­ танкино". Повесть “ И я начал стре­ лять", как видит читатель, имеет свое продолжение. Публиковать его или нет - мы пока что не решили и по­ этому ждем предложений.