Рыбный Мурман. 1993 г. Июль.

«РЫБНЫЙ МУРМАН ИНТЕРНЕШНЛ» с 30 июля по 5 августа 1993 года СлОЖЫ ПвСНЮ 13 СТР- "'Ком <мм f t fl£ МрОМ&АА' И м я судового врача Елены ЕКИ- МОВСКОЙ известно читателям рубрики "Сложи песню". Думаем, что в море подхватят и этот ее мо­ тив. Наша память жива Будет пухом земля Вам, Владимир Высоцкий! Будет пухом она и для многих других. Не от мира сего вслед идущих за солнцем И ушедишх не в срок в этот призрачный мир. Даль Олег, Виктор Цой и Андрюша Миронов, Добрый Женя Мартынов и Игорь Тальков, Бессердечья и лжи вы не знали законов И прослыть не боялись за чудаков. Ваши песни и жизнь - это факел надежды, Озаряющий страшную черную ночь. Были вы, как и мы, на земле этой - грешны, Но, изранившись, гнали сомнения прочь. Прав Володя, сказав очень емко и метко: ".Возвращаются все, кроме лучших друзей, Кроме тех, кто нужней ", а судьбе он не верил, Но учил верить в жизнь и держать настежь дверь. Даль Олег доказал, что судьба лишь однажды Дарит нам этот миг, ослепительный миг. Жизнь одна лишь, друзья, не прожить ее дважды, - Он напомнить просил, и вдруг голос затих. И просил Виктор Цой пожелать нам удачи, Не остаться в траве в том неравном бою. Без борьбы жизни нет, жить не стоит иначе - Он хотел в нас вселить эту веру свою. И послал лебедей добрый, нежный Егений В мир людей, чтобы стал он намного светлей. И с улыбкой Андрей сосчитал без сомнений Всех Жаннетт и Бабетт, как чреду праздных дней. День настал, час пробил, выстрел - нету Талькова... Как посмела подняться рука подлеца! Игорь, спой "Пруды" нам, как чисты они снова... ТЫРоссию любил, предан был до конца. Вас теперь с нами нет, только это - неправда! Живы все вы, ребята, и будете жить! В подтвержденье всего в дом с волшебных экранов Вы приходите к нам, не давая тужить. Веру в жизнь, доброту вы с собою несете, Заставляя с колен нас подняться, не ныть! Два крыла распрямить в страстном, дерзком полете, Все хорошее - помнить! Плохое - забыть! Пусть же пухом земля у надгробий ложится, Спят спокойно они вечным праведным сном Наша память жива!Не дано нам забыться. Мы с любовью цветы к их могилам несем. * У^натолий ФИЛИППЕНКОВ - чи­ тает “ Рыбный Мурман" в учреж­ дении ОЮ-241/16 в Мурмашах. “Я один из ваших преданных читате­ лей", - пишет он. И предпосылает своему стихотворению лирическую прелюдию: “Человек рождается дважды. Второй раз его рождает поэзия. И на этот раз он рождается для добра. Добро создает красоту в нашей жизни. Жизнь людей, тво­ рящих красоту, трудна и коротка. Но красота, созданная ими, бессмерт­ на, ибо она порождает щедрость и новое добро. Несмотря на холод и жестокость мира, любить мы долж­ ны нежно...". Анатолий оставил свой адрес на случай, если кто-то захо­ чет отозваться на его стихи: 184364, пос. Мурмаши, ОЮ-241/16. б/с, отряд № 13. Пока ты жив, не говори: пропало... ГЕТЕ. Я ничего не знаю о себе. Кто я на этом свете и откуда? Я лишь в твоих глазах, в твоей судьбе Явился словно объясненье чуда. Не знаю, сколько лет и сколько зим Искали мы во тьме свое начало, И этот свет теперь неугасим До самого последнего причала. Угаснут звезды, завершив свой путь... В пустыне мы слепого мирозданья Назначим встречу на когда-нибудь - Пусть самое короткое свиданье! Спешить мы будем миллионы лет На эту предначертанную встречу, И будет наш едва заметный след Росой туманной новых звезд отмечен. /Александр СТОЮЩЕВ - старожил Мурманска, с 1955 года здесь. Сейчас на пенсии. Большой люби­ тель природы и “тихой" охоты. Сти­ хи любит и пишет давно, но - для души, нигде не печатался. А тут ви­ дит, “ Рыбный Мурман" специально страничку отвел для непрофессио­ нальных поэтов, и решился послать свои пробы пера. На ваш суд. Корабли идут в морском просторе, Штурманы прокладывают путь. Моряка в далеком синем море, Дорогая, вспомнить не забудь. Не забудь последнее свиданье, Летний вечер и морской прибой. Ты тогда сказала на прощанье: ".Возвращайся, жду тебя, родной". Не забуду слов твоих хороших, Поцелуй горячих, нежных губ. Ты на свете мне всего дороже, Мой любимый, мой хороший друг. И любовь, хранимая тобою, Помогает мне в морском труде. На Курилах, в Средиземном море Вспоминаю только о тебе. Сообщу тебе я день прихода, Выйдешь ты встречать меня в порту, Радостно мы встретимся у входа, И тебя я крепко обниму. А пока живи мечтой о встрече, Будущее счастье береги - И наступит долгожданный вечер, Все у нас с тобою впереди! Две невесты Случилось такое в природе, Что Кольский залив, как жених, В раздоре, как бают в народе, Достался один на двоих. Все трое встречаются вместе, Чуть слышно ведут разговор. С которой из двух интересней. Никак не решить до сих пор. Тулома - на лебедь похожа, А Кола - речистей, страстней. Залив наш решиться не может, Которая сердцу милей. Любовь перепутала карты, В большом замешательстве он. И к морю - студеному старцу - Обеих ведет на поклон. Хоть в жизни раз сходить в ночное, Босым побегать по росе, И что есть русского, земного Знать не из книг, а по себе. Расслышать кваканье лягушки, Грустить под пенье соловья И вспомнить детские игрушки, При этом слезы не тая. А сенокос! Теперь кто вспомнит Картину скошенных лугов Иль уголки души заполнит Весенним запахом цветов... Но нас влечет совсем другое: Металла скрежет, рев огня. Нам дорого все то, что воет. Как обделяем .иы себя! J""|apnca ЛАКТИОНОВА - человек непростой судьбы. бывшая эмигрантка. Газеты уже успели про­ листать перед публикой и проком­ ментировать неладно сшитые страницы ее жизни. Стычки с мили­ цией. смерть сына, хроническое одиночество и неустроенный быт оказались благодатным материалом для газетного моралитэ. А в “ Рыб­ ный Мурман" Лариса прислала сти­ хи. О себе она сочла нужным рассказать следующее: “Советы от­ казали мне в прошении взять детей с собой в Панаму, где я провела в эмиграции два года. Но зато в стра­ не изменился режим, и это дало возможность сюда вернуться. Рус­ скому человеку везде тяжело. Не в материальном плане, нет: работу и в Панаме найти можно, вполне можно устроиться и наладить жизнь. Но невозможно в моральном плане: чужая речь, чужая культура, чуждо все. В Латинской Америке я стала писать стихи, песни, музыку. Но горько писать "в стол". Вороны Старая новая сказка Слухом полнится земля: Белый ворон у Кремля, Правду и свободу Он несет народу. Ворону поверили, Трон ему доверили. Лишь корону он одел, Моментально почернел. Ночь упала на поля, Стонет русская земля, Кровушкой политая, Могилами покрытая. Замер колокольный бой, Слышен лишь шакалий вой. Воля, правда скрыты, В лагерях закрыты. Вороны не тужат, Верой-правдой служат Непокорных истребим, Власть менять мы не дадим! Но родит моя земля Русского богатыря - Русь опять воспрянет И свободной станет! У ^ле ксей ПОЛУБОТА - 17-летний юноша, после окончания школы работает на АТС рыбного порта. Со­ чиняет стихи и песни, любит лите­ ратуру, рок- и бард-музыку, а также нашу северную природу. Это источ­ ники его немножко грустной поэ­ зии. Вечер Куда, куда стремятся люди? Куда так мчатся поезда? А нам бы ехать на верблюдах Иль на конях хоть иногда. Чтоб жизнь свою продлить подоле, Постичь зеленую красу, Нам надо бы работать в поле, Встречая первую звезду. Сонно вздыхает город Ртами последних машин, Черный тоскливый холод Веет с погасших витрин. Смотрю в лица редких прохожих, И каждый раз с новой тоской Я думаю: как не похожи На тех, что были со мной! На тех, с кем делил я когда-то Веселье и горечь тоски, На тех, что ушли безвозвратно, И поэтому мне дороги. Грущу и мечтаю впустую, Забыв, что домой ужпора. О счастье далеком тоскую, Заглядевшись на свет фонаря. ♦ * * Как просто и как странно: Вокруг - свет фонарей, На небе-океане Флот серых кораблей, Шумят-гудят машины Как будто вдалеке, Нещадно режут шины Блестящее шоссе. На пустыре высоком Лишь будка и трава, В низине блеском окон Манят к теплу дома. Уютно тонет город В осаде черных скал, Ночной бодрящий холод Ползет из луж-зеркал. А мне так хорошо здесь Идти по пустырю, Вдыхать студеный воздух, Петь песни фонарю. * * * На темно-сш 1 ем небе Зажглись фиалки звезд, Горы далекий гребень Обвила тучек гроздь. Луна белесым шаром Зависла над землей, И розовым пожаром Занялся небосклон. Сиреневые ночи Бывают только здесь, И пусть тепло не очень, Зато чудес не счесть! * Д л е к с е й ЯГНЕТЕВ - токарь из “ Севрыбхолодфлота", ему 31 год. Играет на гитаре и сочиняет песни. Про любовь, про море, про мужскую верность. Одно из стихо­ творений он посвятил памяти люби­ мого певца, у которого по сию пору пол-России поклонников. И. ТАЛЬКОВУ. Певец от Бога, музыкант великий Души глубокой, сердца чистоты, Святые песни пел он о России, Хотел страну поднять из темноты. Он возродить хотел былую славу, Затравленную красным кумачом, Уверенно в руках держа гитару, С невидимым он дрался палачом. Он за Россию был в святой обиде, Он слишком сильно Родину любил, Со злом боролся, подлость ненавидел, А палача он так и не убил. Поэт ушел, как большинство великих, Сраженный в сердце пулей роковой, И сколько музыки и песен недопетых Ушли навеки с жизнью молодой. Его стихи несли изобличенье, Он верил в силу музыки и слов, У Господа просил он избавленья Для всей Отчизны и ее врагов. Россия-мать, родная, многоликая, Звони, звони в свои колокола. Убит поэт, воспевший Русь великую, Но музыка его в сердцах - жива. ^авел СТРОЧИЛИН - нет темы, наверное, за которую не мог бы взяться стихотворец. И экология, и любовь, и праздники, и будни наши - все его вдохновляет. Снежная королева Март. Теплынь дороги расхлестала, А весна - стремительный разбег! Отчего же ты со мною стала, Как безмолвно-белой тундры снег? Истина убийственно простая: Все вернется и опять уйдет... И за что же ты со мной такая, Как студеный айсберговый лед? Все равно, обычной чередою Промелькнут бегущие года. Почему же ты теперь со мною Холодна, как талая вода? К нам с весною новое приходит. То, что вечно движет жизнь вперед, Выше солнце вешнее восходит, Превращая в воду снег и лед. Яркий диск с восхода до заката Брызжет светом в шумную толпу, В почках набухающих цыплята Вербную прошили скорлупу. Только от тебя лишь запуржило - И пошло метелями кружить. Хоть проси совета у светила, Как тебя согреть и растопить... Весь с тобой, от края и до края, Распахнись, улыбки не тая... И за что же ты со мной такая, Королева снежная моя? * ^ идия АЛИСТРАТОВА - наш дав­ ний. хороший друг. Стихи ее не требуют правки и легко ложатся как на музыку, так и на сердце. Старо­ жил Мурманска, она повидала в жизни немало, и житейская муд­ рость ее оборачивается искренней добротой в стихотворных строках. Чей-то домишко - Крыльцо, два окошечка - К слому готовится, Еле живой. Сопка да тропка Да травки немножечко, Хлам у сарайки Да песик хромой. Ах, эта сценка! В стихи так и просится! ..Л^енщина злая пылит у ковра. Бабушка с горбиком С eedpa.wi возится Пьяный мужик "забивает козла" С парнем молоденьким (сыном, наверное), Грязный ботинок Свисает с ноги... Ох, до чего же Отродие скверное! Взять бы за шиворот, Вправить мозги! Разлука - не горе Песнь рыбака Вздрогнули стре,тки-ресницы Сомкнутых ласковых глаз... ...Что тебе, милая, снится В этот предутренний час? Ужне простор ли глубокий С чудищем грозным на дне - Там, где кораблик далекий Ранен тоской обо мне? Полно! Разлука - не горе, Чувства не тонут в воде. Песня любви через море К сердцу пробьется везде. Ночь на покой соберется - Вспыхнут рассвета огни. Резво, как лань, встрепенешься. Скажешь: " Приляг, отдохни!". Я передам тебе сына, Тут же забудусь на миг. Там, над зеленой пучиной, Спать безмятежно отвык. ... Как же хрупки эти плечи! Как эти руки нежны! Дружбой согретые встречи Грустного счастья полны. Сохнут цветные пеленки. Вьет свои гнезда весна. Спи на здоровье, девчонка, Женщина, мать и жена! ... Ночь в серебристом уборе. Пью до испарины чай. Каторга! Страсть моя - море! Дома устал! Выручай!.. Каприз Песня Вы мне объяснились, А я задержалась с ответом. Вы вспыхнули ярко, Ушли, ничего не поняв. А ветры порхали Над бабьим занозистым летом, И в танцах кружились, И небо, и землю обняв. Осеннее солнце Прощается с Кольским заливом. Чуть тише дороги, И люди с работы идут. Счастливые пары Куда-то спешат торопливо, Грустят, расставаясь, Надеются, верят и ждут. За чистым окошком Печально закат догорает. От гордости прячась, Тайком выхожу на крыльцо. Ах, если б вы знали, Как тяжко на сердце бывает, Коль долго не вижу Любимое ваше лицо!