Рыбный Мурман. 1993 г. Август.

12 стр. В историю флота «РЫБНЫЙ МУРМАН» с 6 по 12 августа 1993 года I I есомненно, один из самых одаренных капитанов, с которым свела меня морская жизнь, был Эдуард Констан­ тинович Наумов. После того как мы вместе работали на БМРТ “Муромск" под командованием Героя Со­ циалистического Труда Клав­ дия Валериановича Ардеева, морские дороги наши разо­ шлись. Меня заметил прохо­ дивший дублирование на “Муромске" капитан Иван Се­ менович Рыжков и уговорил На­ умова отпустить четвертого штурмана на новый траулер “Лазурный", который он прини­ мал и где была вакансия на должность третьего помощника капитана. На “Лазурном" отмо- рячил я пять лет. И “вылупился" оттуда дублером капитана. За этот период в море и на берегу были незабываемые встречи с Эдуардом Константиновичем. Джорджес-банка. Рядом за­ гадочная неизвестная Америка. Берег по ночам манит разно­ цветными огнями и кажется на­ много ближе, чем днем. При южных ветрах назойливый запах водорослей Карибского моря, не выветривавшийся при прого­ не в сотни миль. Больше тысячи траулеров утюжат шельф. В эфире - разноголосая речь: бы­ страя, эмоциональная - испан­ цев, сдержанно-уверенная - англичан. Промысловый район - земной шар в миниатюре. Ма­ ленькие государства со своими законами, порядками, с грани­ цами по краю фальшборта представляют все континенты. Япония - далеко на востоке, а траулеры рыбачат здесь, у бе­ регов Америки. Меньше всего судов США. Маленькие, юркие, они гоняются за меч-рыбой, за тунцом, ставят ловушки на кра­ бов и омаров. За границей фальшборта действуют международные за­ коны. И кажется удивительным, но инциденты очень редки. Взаимное уважение, строгое выполнение общепринятых пра­ вил при столпотворении на ог­ раниченной территории, где, если действовать по принципу политиков, можно глотку друг другу перегрызть, позволяют дружно добывать дары моря. Сторонясь группы промыс­ ловых судов, проносятся огром­ ные пассажирские лайнеры, оставляя широкий пенистый след, обрывки музыки и щемя­ щую грусть в душах моряков: живут же люди! “Лазурный" натруженно пыхтит, пробираясь в лабирин­ тах поверхности воды, свобод­ ной от чужих ваеров и траловых досок. С правого борта лихо подкатывает “Муромск", выхо­ дит на параллельный курс мет­ рах в пятнадцати. На крыле рулевой рубки загорелый, ост­ роносый Наумов, непокорный чуб во власти ветра, клетчатая рубашка пузырем, уши растопы­ рены, как маленькие локаторы на слежение, радостный, энер­ гичный, аж распирает, ехидни­ чает: - Эй, на барже, суши весла, брататься будем! Иван Семенович, спокой­ ный. равнодушный, ворчит. - Вот баламут. Дрова сейчас будут. - Выходит тоже на крыло, кричит: - Эдуард Константино­ вич, осторожнее, навалишь! - Семеныч, не дрейфь! Бро­ сай эту помойку, побежим на север селедку гонять. Напару веселее. - Да нет. Мы здесь послед­ ний подъем имели десять тонн хека. Куда бежать от рыбы? - степенно отвечает Рыжков. - Ладно, смотри, завидовать будешь! “Муромск" разворачивается, Наумов дает три длинных гуд­ ка, уходит на север. Через двое суток, просмат­ ривая сводку, Иван Семенович восхищается: - Вот проныра, раскопал, один. У Наумова была удивитель­ ная напористость при работе в самых сложных районах. Теряя промвооружение. порой сутка­ ми в сводках выдавая ненави­ стную ему? “ баранку", он не унывал, не уходил из рулевой рубки, колдовал с тралмейсте­ ром над тралами и добивался человеком. В душе - неиспра­ вимый романтик, можно ска­ зать, “ конкистадор", неутомимый искатель сильных ощущений и вместе с тем ра­ циональный хозяйственник, бы­ стро просчитывающий разные варианты решений и упорно на­ целенный на оптимальный ре­ зультат. В то время его решения многим, особенно партийным органам, казались авантюрны­ ми. Жаль, дожить до момента, когда потребовался бы его предпринимательский талант, ему не пришлось. Вспоминается, как в 1977 году мы вместе летели в Афри­ ку. Я был назначен капитаном на БМРТ “Домодедово", стояв­ ший в порту Лубо Экваториаль- нил: “Мы приехали в Лубу, не врезать бы здесь дуба". Наумов был бодр и весел, и рубашка на нем не топорщилась, накрахма­ ленная, чистенькая - когда ус­ пел переодеться? Ходил по причалу, напевая: “ Мы приезду сюда рады, в баню здесь хо­ дить не надо". Когда судовой катер доста­ вил нас на борт “Домодедово", моряки зашли в закрытый кон­ тур жилых помещений, где по- домашнему урчал кондиционер, в каютах гулял легкий ветерок, напоминающий морской бриз. Это был рай. На второй день Наумов предложил: “Леха, у меня в рейсовом задании мероприятий тьма: всякие лекции, доклады, Морской дневник успеха там, где надеяться на рыбалку шансов почти не было. Район облова палтуса к запа­ ду от Исландии был, пожалуй, самый сложный по грунтовым ус­ ловиям. “Лазурный" следовал в порт, но получил распоряжение от начальника флота завернуть в квадрат, где работал “Вымпел", подловить палтуса до полного груза, чтобы не приходить в порт с неполными трюмами. (После “ Муромска" Наумов получил новенький траулер польской постройки “ Вымпел" и рыбачил на нем уже два года.) При подходе мы получили полную информацию от Наумо­ ва о трассах траления, промво- оружении, тактике лова. К сожалению, метеоусловия не позволили “майору" побывать на борту напарника, самому по­ смотреть, как настроен трал. И начались чудеса. Сидим вроде на струе “Вымпела", трал воо­ ружили так же, но Наумов за пятнадцать минут поднимает десять тонн, мы - трал “ вдре­ безги". Пооставляли все тралы на грунте и пошли в порт несо­ лоно хлебавши, с неполными трюмами, сполна получив “раз- далбонов" от чуткого руковод­ ства. Наумов был неординарным ной Гвинеи и работавший по челночной системе. Наумов направлялся командовать промрайоном Намибии. Меня поразило, с каким любопытст­ вом, непосредственностью, мальчишеским восторгом пере­ нес он это путешествие. Он не сидел на месте, сновал туда- сюда, в аэропортах осмотрел все углы, в самолете познако­ мился с летчиками и, конечно, со стюардессами, даже со штурманом посидел, спев “ма­ ма, я летчика люблю..." - к не­ описуемому восторгу женщин. За перелет он стал своим пар­ нем в экипаже самолета. Порт Лубо встретил нас па­ рилкой. Траулеры затерялись в смоге залива. Словно попали в преисподню: какие-то ненату­ ральные застывшие деревья вы­ рисовывались на холмах, окружающих порт, в отдалении превращались в многорукие чу­ довища без голов, словно сол­ нце мечами-лучами срезало их наверху. Тишь. Ни дуновения ветерка. Одежда на моряках обвис­ ла. Уставшие в дороге люди за­ дыхались от пара, насыщенного запахом водорослей и непонят­ ной, непривычной тропической гнили. Кто-то мгновенно сочи­ инструктажи. По-моему, моря­ ков задолбали этой идеоло­ гией. Так что накрывай стол, играй большой сбор капитанов. Здесь и поговорим о житье- бытье". Воспитательная работа была проведена по высшему классу и закончилась массовым купани­ ем у борта судна. Когда я вни­ мательно вгляделся в воду залива, больше нырять не захо­ телось - всякой колючей, рога­ той живности кишело великое множество. Купание быстро прекратили. Увы, про такой способ политико-воспитательной рабо­ ты кто-то доложил в партком, вернее, “ заложил" Наумова, и потом пришлось доказывать, что мы не верблюды. Много было у Эдуарда Кон­ стантиновича друзей, много бы­ ло подмазывающихся, осо­ бенно когда он восседал на Олимпе флотов. Цена дружбы познается только в беде. Я это хорошо понял на своей шкуре, ободранной о предательства считавшихся друзьями моряков, которым помогал, когда им это было нужно и которые ретиро­ вались, перестроились и при­ липли к другим, чтобы еще что-то высосать. Да какие это моряки и друзья? Это - прили­ палы. Конечно, прилипал Нау­ мов по своей щедрости и открытости души пригрел нема­ ло. Но, Бог ему судья, делал он это искренне. Вероятно, Наумов не стал бы Наумовым, если бы ря­ дом не шагал с ним по жизни преданный друг - жена Римма Ивановна. Все-таки характер был у него импульсивный. Спо­ койная, добрая, приветливая, неунывающая Римма Ивановна гасила излишнюю эмоциональ­ ность Эдуарда Константинови­ ча, особенно когда его идеи разбивались о косность чинов­ ников. Квартира Наумовых всегда была гостеприимной. Когда Эдуард Константинович стар- помил, а я штурманил, после рабочего дня как-то забрели мы в ресторан “ Космос" поужинать. Я только глазами хлопал - сто­ лик быстро разросся. Пришлось еще стол подставлять, а глав­ ное - до этого столько старпо­ мов, капитанов, вместе собравшихся, я не видел. Не­ ловко стало, а он меня пред­ ставляет да слова хорошие говорит. Я уже готов от смуще­ ния под стол залезть. А Наумов шепчет: “Леха, не дрейфь, че­ рез несколько лет и ты станешь таким..." За разговорами припоздни­ лись, в полночь тянет Эдуард Константинович меня к себе домой. Ладно, соображаю, до дому доведу, но в квартиру войти - дудки! Я не раз видел, как разъяренные жены своих любимых мужей на лестницу выкидывали, сопровождая таки­ ми эпитетами, каких я в лекси­ коне матерых боцманов не слышал. Позвонили. Дверь откры­ лась. Я Наумова к двери под­ талкиваю, а сам бочком, бочком, чтоб без шума улиз­ нуть. А Римма Ивановна меня взяла под ручку и за Наумовым в квартиру приглашает без нра­ воучений. Эдуард Константино­ вич подмигивает хитро: “Что, испугался? Сейчас чайку попь­ ем, а может, еще чего". Попили “еще чего" и чайку. Может быть, утром и получил Наумов от жены головомойку, но при посторонних людях этого не случалось. ... Поземка гуляет по клад­ бищу. Внизу белеет равнина покрытой льдом и снегом реки Туломы. На другом берегу - стена крутых сопок, на которых густой лес исчезает в сумерках короткого февральского дня. Положил цветы на могилу Эду­ арда Константиновича. Заметив серевшую неподалеку камен­ ную глыбу, подхожу и сажусь на нее. С момента трагической смерти близких мне людей у меня возникла, помимо воли, необходимость бывать здесь перед каждым рейсом и после возвращения в порт, словно не­ видимые духи берут меня под руки и приводят сюда, чтобы здесь, в тишине, осмыслить свои деяния, взвесить их трезво по большому счету на разломе Жизни и Смерти. Через тернии идет возвращение к Вере, к Бо­ гу. Сидя на холодном камне, вглядываясь в снежную круго­ верть над шапками надгробий, я вижу разбросанные по холмам погосты, лица безвременно ушедших родных и друзей. От- куда-то сверху, из космоса, волнами возвращается их Энер­ гия Созидания. Я верю в Разум, верю в будущее России!