Рыбный Мурман. 1991 г. Октябрь.

И это — мы, Господи! На этой странице мы пуб­ ликуем фотографии, сде­ ланные нашим фотокоррес­ пондентом Виктором Корец- ким в 16-й исправительно-трудовой ко­ лонии. Это — колония осо­ бого режима. Осужденные там находятся под замком. Сидят за самые тяжкие пре­ ступления: убийства, изна­ силования и т. д. Сроки от 8 до 15 лет. Много особо опасных рецидивистов, не по первому разу осужден­ ных. Некоторые 5-й — 8-й раз отбывают наказания. ’ ’Население” колонии — 900 человек, из них — около 600 убийц. Контингент крайне тяжелый. И тем не менее именно эта колония считается по всем показателям лучшей в области. А теперь несколько слов о начальнике колонии, встреча и беседа с которым состоялась несколько дней назад. Анатолий Пантелеевич САРЕНКО — подполковник внутренней службы. 44 года. В 60-е годы учился в Поли­ техническом, но по направ­ лению партии пошел рабо­ тать в колонию. Окончил Высшую следственную шко­ лу МВД СССР, затем Акаде­ мию МВД СССР. Умен, начи­ тан, от природы интеллиген­ тен. Он из той новой волны работников органов внут­ ренних дел, что пришла на­ конец-то на смену разгром­ ленным профессионалам 60-х годов. Год назад вся ад­ министрация колонии вме­ сте с Саренко вышла из ря­ дов КПСС. Мы с ним договорились встретиться в УВД сразу по­ сле того, как закончится коллегия, на которой он присутствовал. Навстречу мне вышел спортивного вида симпатич­ ный человек и, увидев на моем лице тень недоуме­ ния, пошутил: — Все представляют на­ чальника исправительной колонии этаким верзилой с красной физиономией и оловянным взглядом... Мы посмеялись, погово­ рили немного на эту тему, и я попросила его расска­ зать о работе колонии. — Им на лицевой счет идет 150 — 200 рублей. 50 процентов у них удержива­ ется в пользу государства. Вот тоже несправедливость: почему 50, а не 20, как при­ нято при назначении испра- вработ? Эти деньги они мог­ ли бы посылать своим се­ мьям. Ведь одна поездка матери через всю страну стоит огромных денег. По­ лярных надбавок им тоже не платят. — А вы ставили эти воп­ росы перед МВД? — Да, когда здесь был ми­ нистр Виктор Павлович Ба­ ранников, мы высказали все проблемы, он сказал*, будем решать. — Анатолий Пантелее­ вич, ка к вы считаете, эти рецидивисты раскаивают- — Мы не исправляем осу­ жденных,— огорошил он меня сразу, — мы только исполняем наказание. Наши учреждения не приспособ­ лены для того, чтобы испра­ влять человека. А название ’ ’ исправительно-трудовая колония” совершенно наду­ манное. Законодательство безнадежно отстало от жиз­ ни, соответствующих усло­ вий не создано. Да посудите сами: как можно исправить сложившегося человека, взрослого? Для этого нуж­ ны высококлассные специа­ листы: психологи, педагоги. Вот давайте сравним хотя бы с армией: там на 100 со­ лдат, в большинстве благо­ получных ребят, пять воспи­ тателей — пять офицеров. А у нас на 100 бандитов — один молоденький лейте­ нантик, недавно принятый на работу. — Мы уже давно вступи­ ли в конфликт со време­ нем. И еще: кто определяет сроки исправления? Поче­ му именно 5 лет, а не три года? — Да, верно, это опреде­ ляет не воспитатель, а суд согласно статье Уголовного кодекса, а не требованиям воспитательной программы. Чтобы иметь какие-то по­ ложительные результаты, у нас должна быть разрабо­ тана государственная про­ грамма. Должен быть опре­ делен статус начальника колонии. С меня требуют выполнения плана произво­ дства (у нас швейный цех, шьем подшлемники под каски строителей). Но я кто: предприниматель или поли­ цейский? Если предприни­ матель, то дайте мне свобо­ ду, я заработаю деньги и на­ правлю их на решение со­ циальных проблем тех же заключенных или их се­ мей... Если я полицейский — у меня совсем другие за­ дачи. — Анатолий Пантелее­ вич, каковы условия содер­ жания в колонии? Несколь­ ко месяцев назад мы опуб­ ликовали нормы продуктов питания, отпускаемых за­ ключенным, после этого наши читатели были в шо­ ке: нам бы такое питание, говорили они. — Я могу сказать, что пи­ тание достаточное, но мало зелени и витаминов. При сроке, скажем, в 15 лет — это ощутимо. — Но есть лавочка, да и посылки осужденные по­ лучают. — Это так, но тут много проблем. Сумма, на кото­ рую осужденные могут ку­ пить товар, по закону не должна превышать 17 руб­ лей 50 копеек. А пачка сига­ рет стоит 7 рублей. Продук­ ты дорожают, а нормы оста­ ются прежними. Далее. Согласно прави­ лам внутреннего распоряд­ ка осужденный может полу­ чать в год только одну по­ сылку. И весом не более 5 килограммов. А на почте принимают до 8 кг. Теперь представьте: мать посылает сыну посылку, куда положи­ ла разные дефициты, в том числе полукопченую колба­ су. Я вынужден эту посылку, если в ней более 5 кг, от­ править обратно. В каком она виде придет назад? Я, конечно, не обращаю на вес внимания, и мы принимаем все посылки. — А вас не наказывали за такие "вольности” ? — Посмотрите мое личное дело: 14 взысканий. Мы го­ ворим, что надо сохранять социальные связи осужден­ ных с внешним миром, с родственниками, а разре­ шается писать только одно письмо в месяц,и дается од­ но свидание в год. У нас в колонии они письма пи­ шут, сколько хотят, я ликви­ дировал и цензуру. Что он там может секретного сооб­ щить? Мы сейчас открыли двери для посещения и жур­ налистам, и иностранцам, и родственникам осужден­ ных. — Сколько заключенные получают за свой труд? ся? — Нет, не верю я в это. С некоторыми я здесь встречаюсь уже по третьему разу. К примеру, есть такой Анатолий Салтыков. По­ следний раз осужден за убийство жены. Я ему гово­ рю: ’’Толя, как ты мне надо­ ел!” Пока у нас не будет разработана в государст­ венном масштабе система социальной реабилитации осужденного, до тех пор будет высоким рецидив. А сейчас он достигает 50 процентов. Они выходит из колонии, попадают в совершенно иной мир, где надо самому заботиться о себе. Здесь их кормят, одевают, тут крыша над головой, даже кино и видеофильмы. А на воле? Они уже отвыкли заботить­ ся о себе, о семье. Не могут приспособиться к воле. Многие уже в поезде на­ чинают пьянствовать с не­ знакомыми людьми, часто бичами, а потом вдоль поло­ тна обнаруживаем трупы наших бывших заключенных — их выбрасывают из поез­ да. Считаю, что надо в корне изменить систему отбыва­ ния наказания, с тем чтобы постепенно налаживались связи между осужденными и их родственниками. Соде­ ржание должно быть таким: камера, потом, если хорошо ведет себя, — бескамерное содержание, а последний год-полтора он может жить в семье, с матерью, женой. И за эти полтора года он решит все свои социальные проблемы. — Мне говорили, что ва­ ша колония шефствует над школой-интернатом в Пяй- ве. — Да. Мы регулярно пе­ речисляем школе деньги, на 42 ребенка завели сбер­ книжки, и каждая бригада отчисляет туда по три про­ цента заработка за месяц. К 16 годам дети уже получат приличные суммы. Купили телевизор, видеосистему, собрали полторы тысячи и приобрели 30 видеокассет. В колонии сделали стенд, где поместили цветные фо­ тографии этих ребятишек. — Не жалеете, что пошли работать в колонию? — Иногда, конечно, жа­ лею. Трудно бывает. Мои со­ курсники по Политехничес­ кому кто за границей рабо­ тает, кто на крупном пред­ приятии. Ну а потом думаю: если не я, то кто же... Беседовала с начальни­ ком 16 исправительно-тру­ довой колонии особого ре­ жима Анатолием САРЕНКО Зарема БОРОВАЯ, обозреватель ” РМ.” *