Рыбный Мурман. 1991 г. Декабрь.

Заметки с натуры ( Продолжение. Начало в № 33, 39) КОТ МАТРОСКИН (часть третья) Кстати, о кошках. По этому поводу есть анекдот. Собрались как-то физиологи на свой конгресс и заспорили: можно ли кош ку приучить есть горчицу? Мнения разделились. Тогда учредили приз тому, кто возьмется за это дело. Американец стал какие-то электроды в голову бед­ ного животного вживлять, током его му­ чает, на подсознание воздействует — ноль внимания. Англичанин — тот ум­ нее: держит свою кошку впроголодь и ко­ рмит сметаной, добавляя понемногу гор­ чицы. Но тоже ничего не получается. А русский опытами себя утруждать не стал. Давайте, говорит, приз мне. "К а к та к? " — не верят зарубежные коллеги. А вот так: берет и мажет горчицей у кота, извините, под хвостом. Тот, обезумев от боли, начинает горчицу слизывать и орать при этом благим матом. "У нас в Союзе, — говорит русский, — всегда так: поедим говна — и на работу с пес­ нями!" Но я чуть отвлекся от темы. Так вот, на борту судна действительно был котенок. Маленький, взятый еще в Совке. За ме­ сяц плавания он подрос, возмужал. И на стоянках стал уже заглядываться на местных иностранных кошек. Мы же в обиду Матроскина не давали и бдитель­ но следили за его нравственностью. Осо­ бенно преуспевала в этом благородном занятии повариха Лена. Но все же однаж ­ ды не уследила. Как это случилось? О том и речь. Ошвартовались мы как-то в яхт-клубе одного из уютных греческих островков. Погода — великолепная, море — лазур­ ное, пляжи — золотые. Но экзотика и прелести зарубежья нашим мореходам к тому времени приелись. Тем более что хлеб на борту давно кончился, а вчера последний сухарь догрызли. Вдвоем с Бо­ цманом, напополам, в трюме, чтобы ник­ то не видел... Ошвартовались, значит, и каждый занялся своим делом. У кого валюта в кармане шуршала — те по мага­ зинам побежали. К сувенирам всяким, джинсам-футболкам да дешевой радио­ аппаратуре прицениваться. Безденеж­ ная, но любопытствующая часть экипажа по местным достопримечательностям вдарила. Хотя и утомительное это время­ препровождение — по жаре, когда ува­ жающие себя аборигены сидят по своим частным домикам да виллам с бассей­ нами, потягивают холодное пиво и фило­ софствуют с кухарками, — ты же бега­ ешь из конца в конец острова, глазеешь на какие-то античные развалины и дума­ ешь: а не дурак ли я? Третьи, самые ленивые, на борту ос­ тались. Кто шахматы расставил, кто дю­ дик в очередной раз перечитывает, кто с Матроскиным играется. Впрочем, не из-за лени наследственной они такие уро­ дились. Жил человек, рос. В школе учил­ ся, институт, может быть, закончил. Вну­ ками обзавелся. И вдруг, очутившись на чужом празднике жизни, понял: а ведь я, кормилец семьи и уважаемый соседями человек, не могу здесь, за рубежом, и круж ки пива выпить. Платили мне всю жизнь зарплату какими-то бумажками, „ урезали талонами да купонами норму по­ требления, продавали на предприятии дефицитные товары за многолетний ударный труд, — а здесь все по-иному. И оказывается, что король-то голый. Го­ лый, ка к каждый из нас, вырванных из совковской действительности. Какой-то африканец, насобирав коко ­ сов и продав их за сто тугриков, может на те тугрики поехать отдохнуть куда его черная душа пожелает. А наш россий­ ский умелец как в колоду вбит по рукам и ногам "деревянностью" соврубля. Так что же, у нас не такие же руки-ноги, как у африканца? Или что иное меньшего размера? Или работаем хуже? Помнится, смотрел я как-то по теле­ визору пресс-конференцию с тогда еще только вступившим в должность пре­ мьер-министром страны, а ныне содер­ жащимся под стражей путчистом Вален­ тином Павловым. И задают ему вопрос: "А где вы, многоуважаемый, продукты покупаете? "А у меня жена, — отвечает, — ходит в наш буфет и набирает продук­ тов на неделю вперед. А потом за все плачу, даже президентский налог". И все, услышав про налог, заулыбались, чуть не зааплодировали. Для таких вот вся страна наша — что служебный бу­ фет, где для нас остаются крохи с их ежедневного пиршества. Крохи, которых, естественно, не хватает на всех, если пытаться купить-достать что-нибудь без блата. А чтоб по-людски, ка к все челове­ чество делает: заработал копейку — и лети себе отдыхать куда-нибудь на Майами или уминай дома сервелат с бул­ кой, — о том и думать не моги... Впрочем, я вновь отвлекся. Так вот, собрались в тот день мореходы на ужин и стали рассказывать о своих впечатле­ ниях. А кот Матроскин — тот слушает. — Я, — говорит Капитан, — решил жене подарок купить. А она наказывала, мол, мелочь не вези, а что-нибудь по-настоящему стоящее. А что возьмешь, если за все время плавания удалось ре­ ализовать лишь командирские часы, ко­ торые от таможни спрятал. Хотя мал-ма- ло, но валюта в кармане была. На всякий случай снял со стены в каюте рога, что вместо вешалки висели. Большие такие, ветвистые. И поперся я с теми рогами по городу. Думаю, кто-нибудь заинтересует­ ся, купит. Ходил-ходил — нет покупате­ лей. Час ходил, другой — даже не смот­ рит никто в мою сторону. А они, рога-то, тяжеленные, чертяки... Зашел в магазин, сам предложил купить хоть за десяток долларов — лишь смеются. И чуть уже было с расстройства не бросил рога тут же у дверей магазина, как подлетает ко мне расторопный такой малый с видеока­ мерой в руках. Купи, говорит, за пятьсот долларов. А у меня всего пятьдесят. Ста­ ли торговаться. И что вы думаете — уло­ мал я его. Рога, говорю, в придачу дам. А он: давай, отвечает, пятьдесят, а рога себе оставь. Ударили по рукам — и толь­ ко я его и видел. Иду на судно с видеока­ мерой, представляю, как жена обрадует­ ся такой покупке. И решил взглянуть, от­ крыть футляр. А он весь в фирменных наклейках, запечатанный. Открыл — а там вот эта штуковина... И Капитан, матюкнувшись про себя, бросил на палубу деревянную "к у к л у " видеокамеры. — Так ведь, подлец, еще камешков в коробку напихал, чтобы по весу не от­ личить. Так мои последние доллары и уп­ лыли. А рога пришлось вновь на стенку в каюте прибить... — А вот я сегодня с обновкой, — по­ хвасталась Ленка, подавая расстроенно­ му Капитану миску с кашей. — Вышла днем прошвырнуться по набережной, иду и, как всегда, в мусорные баки по пути заглядываю. И вижу — лежат в одном почти новые кроссовки. Примерила — маловаты. Но это ничего — я в Совке их рубчиков за пятьсот враз продам. А драхмы последние экономить не ста­ ла, купила на них мороженое. Сладкое... — А мы в церкви местной были, — про­ должил разговор Фотограф, — и встрети­ ли нашего русского парня. Он там вроде сторожа, что ли, работает. Степаном зо­ вут. Разговорились. Оказывается, Степан еще год назад взял билет и поехал в кру­ из по Средиземноморью. А здесь сбежал, политического убежища попросил. А ему говорят: докажи , что тебя в Совке прите­ сняли за инакомыслие, иначе ни граж ­ данства, ни пособий не будет. Он и так, и эдак — ничего не получается. Мол, кооператором был, рэкетиры замучили, по комсомольской линии выговор есть — ничего не помогает. Но Степан малый, видать, сообразительный. Связался он со своими дружками в Совке, а те на него в местной газетенке статейку тиснули. Мол, Степан подлец и изменщик Родины, мол, они давно замечали его буржуйские замашки и провокационные речи. И те­ перь Степан раздобыл ксерокс той ста­ тейки. Завтра, говорит, пойду в полицию, покажу им вещественное доказательст­ во. Что не зря из Совка убежал, по поли­ тическим соображениям... Слушал все эти байки Матроскин, слу­ шал, да и заснул. Но на ус себе что-то, видать, намотал. А после ужина к нам англичанка с соседней яхты пришла. Фи­ гуристая такая барышня, но — почти ба­ бушка. Помогите, говорит, бедной жен­ щине. Сбежали от нее, оказывается, два матросика. А она на яхте третья, хозяйка, — вот и весь экипаж . Полгода уже по островам катается, хочет еще на Сици­ лию зайти, а потом домой, в Англию. Пла­ чу, говорит, фунтами стерлингов. А кор­ меж ка бесплатная. Кто ко мне в команду пойдет, кто яхту повести сможет? Задумались наши мужички, зачесали репы. Оно, конечно, соблазнительно. Но уж больно старовата хозяйка. Кабы по­ моложе... Так и ушла англичанка ни с чем. Вернее, с котом Матроскиным. За­ приметила она его, по шерстке поглади­ ла — и переманила малолетку с нашего деревянного корыта к себе на яхту, пошу­ шукавшись сперва с Боцманом. Многие к тому времени уж спать легли, не могли их заговор предотвратить. А наутро, как отдали швартовы и в море вышли, кину­ лись искать Матроскина. Боцмана расто­ лкали, а он, гад, пьяный в стельку. Мат­ роскин, говорит, по своей воле к англи­ чанке ушел. Мне оно ни к чему, меня дома жена ждет, а у Матроскина все впереди... Так и лишились мы кота Матроскина. Жалко, конечно, но жить-то надо. Вспом­ нили, что до сих пор не завтракали. Глядь — и Ленки на борту нет. "К а к так, что такое?" — забеспокоился Капитан. По­ шел на камбуз, а там записка: "У хож у по собственной воле. По политическим мо­ тивам. Прошу не беспокоиться. Лена". А рядом кроссовки почти новые, что из бака мусорного вытащены, стоят. Забы­ ла, наверное... Капитан за ухо себя подергал и при­ нялся собственноручно для оставшегося экипажа завтрак готовить. В следующем порту мы об этом случае в полицию зая­ вили, до консульства нашего дозвони­ лись. Правда, о Матроскине решили не сообщать. Он действительно маленький еще был, не понимал что к чему, а вот Ленка — та баба тертая. А еще Фотограф подсказал, что на островке том, где сто­ яли, раньше какие-то лотофаги жили. Мол, о том еще Одиссей знал. Он, Фото­ граф, у нас эрудит. А я так уже сейчас, вернувшись в Совок, "Одиссею" Гомера в библиотеке взял и вычитал в ней такие строки: ...их с дружеской лаской Встретив, им лотоса дали отведать они; но лишь только Сладко-медвяного лотоса каждый отведал, мгновенно Все позабыл и, утратив желанье назад возвращаться, Вдруг захотел в стороне лотофагов остаться, чтоб вкусный Лотос сбирать, навсегда от своей отказавшись отчизны. Силой их, плачущих, к нашим судам притащив, повелел я Крепко их там привязать к корабельным скамьям; остальным же Верным товарищам дал приказанье, нимало не медля, Всем на проворные сесть корабли, чтоб от них никоторый, Лотосом сладким прельстясь, от возврата домой не отрекся". Прочитал и думаю: "А может, и не надо никого вот так к корабельным скамьям привязывать, ка к Одиссей приказал. Мо­ жет, пусть живут где им нравится. И едят тот сладкий зарубежный лотос ложками до икоты. А мне и здесь хорошо. Одно плохо — никак до сих пор октябрьские талоны на сахар отоварить не могу... ( Продолжение следует.) Виктор ГЕОРГИ