Рыбный Мурман. 1990 г. Ноябрь.

О ч л л л л л л а д Возв^ащщцщ имена К Т З Н А Л С некоторых пор память у Евгения Григорьевича Зииькевнча работает вспять. Вот и нынешним летом, встретившись в родной де­ ревне на Внтебщнне, Е. Г. Зииькевич и его родные об­ суждали, какую такую анти­ советскую агитацию мог ве­ сти брат Николай, и пришли к выводу, что он мог засту­ питься за отца и высказать­ ся в таком духе: — Вы говорите о преиму­ ществах коллективизации, а в деревне голод. Моего отца Советы до нищеты довели. В узком кругу, в застолье, мог спеть озорную частуш­ ку: Пузо голо, лапти в клетку, Выполняем пятилетку... Основания для таких вы­ сказываний были. В Ушач- ском районе между дерев­ нями Березово и Тетча есть Ругорова гора. Там, недале­ ко от Полоцка, когда-то сто­ ял его хутор, Григория Ми­ роновича Зинкевича, жила большая семья. Глава семьи, потомственный крестьянин, землю знал, любил и тру­ дился от зари до зари. Доб­ ротный дом и пристройки свидетельствовали о том, что хутор процветал. Еще старик Зинкевич стал известен тем, что ни за что не хотел идти в колхоз. Когда отняли у него ухо­ женную землю (случилось это после суда над Н. И. Бу­ хариным), а самого пересе­ лили в деревню, в колхоз он все равно не пошел. Взял себе участок на неудобьях и там продолжал пахать и се­ ять. Тем и кормился. Верил он, что земля его не обма­ нет... Видать, старший сын Ни­ колай характером и статыо в отца пошел. В последний раз братья виделись лето.м 1937 года. Николай прово­ дил на родине очередной от­ пуск. Как всегда привез до­ мой крупы, муки, небогатые подарки родителям. Был оживлен. Охотно помогал от­ цу по хозяйству. Интересо­ вался у Женьки, как он учится, другие разговоры вел. Навсегда запомнил Ев­ гений Григорьевич кучеря­ вую голову брата, темно-си­ ний френч с отложным во­ ротником, сильную коренас­ тую фигуру. С тех пор дороги братьев разошлись. Николай опять уехал л а Север, где тогда жил и работал, а Евгений остался в отцовском доме. Здесь, па Витебщиие, и за­ стала его война. Их Ушач- ский район входил в парти­ занский край. Зинкевичам и их землякам лиха пришлось хватить немало. А когда фа­ шисты проводили каратель­ ную экспедицию, было это в марте 1944 года, Евгений Зииькевич, которому тогда шел семнадцатый год, как и других молодых парней и мужчин, угнали в фашист­ ское рабство. Больной, измученный, ис­ худавший, он попал в ла­ герь для военнопленных, рас­ положенный в западногер­ манском городе Штаргарде. Думал, что не выживет, но молодой организм взял свое. Женька встал на ноги. Был он мал ростом, не слишком заметен, по шустрый и на­ ходчивый. Видимо, это и оп­ ределило выбор пленных со­ ветских офицеров, решив­ ших привлечь Женьку и еще одного подростка к "добыва­ нию продуктов у иностран­ ных пленных. Была тщательно продума­ на вся операция. Но все рав­ но риск оставался смертель­ ным. Между двумя рядами колючей проволоки шла ши­ рокая полоса, по краям ко­ торой стояли вышки с часо­ выми. Пока одни военно­ пленные отвлекали внима­ ние охранника, другие при­ поднимали колючую прово­ локу. Женька нырял в узкую щель и ужом полз в зопу, где размещались американ­ цы и англичане. Там ему да­ вали сигареты и продукты, переодевали в американскую форму, п он шел через не­ сколько охраняемых проход­ ных к госпиталю для совет­ ских военнопленных. Этим маршрутом Евгений Зииькевич пробирался не раз. Именно там, в госпита­ ле, познакомился он с совет­ ским летчиком-нстребите- лем А. Т. Куликовым, сби­ тым над Германией и силь­ но обгоревшим. Были и дру­ гие встречи. Продукты, ко­ торые с риском для жизни, по крохам, тайком приносил Женька в свою зону, доста­ вались в первую очередь ос­ лабевшим и больным совет­ ским военнопленным. Помо­ гал он им бескорыстно, из чувства добра и сострадания. Все тут было Евгению Гри­ горьевичу тогда ясно п по­ нятно. Он знал, чего хотел, за что и с кем боролся. Это сейчас идет в его сознании Это Николай Зинкевич, ко­ торого разыскивает его брат Евгений Григорьевич. Эта фо­ тография вместе с паспортом отца и другими документами 45 лет пролежала в тайнике в земле. Когда немцы начали карательные операции, старик Зинкевич собрал все докумен­ ты, обернул плотной тканью, залил воском и зарыл з своем огороде. И вот в 1988 году, когда при строительстве но­ вого дома прокладывали ка­ нализацию, строители обнару­ жили тайник. Всмотритесь в это лицо. Может, оно пока­ жется вам знакомым... переоценка ценностей. Он клянет «сталинских вырод­ ков >, намеревается предъ­ явить счет канцлеру Г. Ко­ лю, чтобы немцы выплатили ему компенсацию за годы, проведенные в плену, и да­ же проскакивает у него со­ жаление о том, что после войны он зря вернулся на родину: ведь звали" его на Запад, в США , в американ­ ской зоне, в лагере для пе­ ремещенных лиц обещали деньги, помощь и благополу­ чие. Если бы он тогда знал о судьбе старшего брата! Мо­ жет быть, и сделал бы дру­ гой выбор. Но вестей от бра­ та не было. Женька скучал но дому. Да и вообще мно­ гое воспринимал тогда по- другому, не так, как сейчас. Однажды, а разговор проис­ ходил в 1947 году, когда Евгений вернулся домой и уже учился в техникуме, отец обмолвился: «Николая сгубил Сталин. Остерегайся его, сынок! Это очень ковар­ ный и жестокий человек». Но сын отцу не поверил. Да какой там Сталин?- А между те.м отец оказал­ ся во многом прав. Перево­ рот в душе Евгения Григорь­ евича начался в июне 1990 года, когда, развернув газе­ ту «Мончегорский рабочий», он нашел в списке реабили­ тированных жертв сталин­ ского режима сведения о сво­ ем старшем брате Николае. «Родные люди, мончегорцы и оленегорцы, верьте, я был потрясен, — писал Е. Г, Зииькевич в редакцию. — Я строитель. За 40 лет рабо­ ты на Севере, в основном в Оленегорске, я сотни / раз бывал в Мончегорске, на комбинате «Североиикель», сотнях других объектов (осо­ бенно на строительстве жи­ лых зданий) п не знал, что здесь оставил след мой стар­ ший брат... У нас в деревне все по­ гибло. И почему-то после войны я, опираясь на воспо­ минания отца и матери, ис­ кал брата и его жену в быв­ шем Хибииогорске (ныне Ки- ровск. — Ред.), но ничего не нашел...» Почти ничего не нашел Е. Г. Зииькевич и в Подоль­ ском архиве Министерства обороны. Он обращался ту­ да дважды: в 1946 и 1972 годах. И оба раза ему сооб­ щали, что Николай Григорь­ евич Зинкевич пропал вести. Вот и все. без К счастью, сегодня дру­ гие порядки. Евгений Гри­ горьевич рассказал нам, как возвращали из неизвестнос­ ти его брата. «Я связался в Мончегор­ ске с КГБ. Телефонную встречу имел с исключитель­ но добропорядочным чело­ веком большого сердца. Со­ ловьевым Валерием Геннадь­ евичем. Он, считай, мгновен­ но по моей просьбе созво­ нился и сообщил мне данные о брате». Так стало известно, что до ареста Николай Зинке­ вич работал дробильщиком на комбинате «Северони- кель». 22 апреля 1939 года он был осужден особым со­ вещанием НКВД СССР по статье 58 часть 10 за анти­ советскую агитацию и на­ правлен в Онеглаг Архан­ гельской области. Был же­ нат на Сулнмовой Анне Ива­ новне, 1916 года рождения. Состоял в рядах ВЛКСМ. До войны проживал в Мон­ чегорске на улице Комсо­ мольской. Вскоре пришел ответ из областной прокуратуры. В нем сообщалось, что поста­ новление особого совещания в отношении Н. Г. Зинкеви­ ча отменено и в соответст­ вии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О до­ полнительных мерах по вос­ становлению справедливости в отношении жертв репрес­ сий, имевших место в пери­ од 30—40-х и начала 50-х годов» он полностью реаби­ литирован. Таким образом,’ сняты тя­ желые политические обвине­ ния, возвращено честное имя еще одному советскому че­ ловеку. Это уже немало. Но почему-то не испытываешь полного облегчения. Более того, только теперь, когда все больше раскрывается об­ лик нашего трагического прошлого, мы отдаем себе отчет, как глубоко оно про* никло в каждого из пас, как цепко следует за каждым нашим, казалось бы, совер­ шенно новым шагом. Вот и в судьбе Н. Г. Зин­ кевича еще все ясно. Ев­ гений Григорьевич, который, естественно, хочет подробно узнать, как сложилась судь­ ба его брата на Архангель­ ской земле, получил казен­ ный ответ из учреждения П-233, подписанный началь­ ником П. Ф. Сафроновым и заведующей архивом В. М. Васильевой. В нем подтверж­ дено, что Н. Г. Зинкевич «был осужден 4 декабря 1939 года особым совеща­ нием НКВД СССР за анти­ советские высказывания на три года лишения свободы. Прибыл в учреждение П-238 Плесецкого района Архан­ гельской области 12 марта 1940 года из мурманской тюрьмы. Умер 13 февраля 1942 года от энтероколита. Похоронен в поселке Кочко- Озеро. Точное место захорег нения установить невозмож­ но». Понятно, конечно, что эмоции должностных лиц не всегда совпадают с чувства­ ми родственников бывших зэков. Но если сопоставить эту сухую канцелярскую справку с ответом из Подоль­ ского архива Министерства обороны, видишь противоре­ чия иного рода. Был ли Н. Г. Зинкевич на фронте? Про­ пал ли он без вести или умер в лагере от воспаления кишечника за два месяца до освобождения? Сейчас Евгений Григорье­ вич продолжает поиск. По воспоминаниям старшей сест­ ры Зинкевичей, у Анны Ивановны Сулнмовой и Ни­ колая был сын. Звали его то ли Виктором, то ли Вита­ лием. До войны -Николай Зинкевич работал дробиль­ щиком на комбинате «Севе- роникель». Но есть его фо­ тография, посланная родным в 1937 году. На обороте ее он сообщает, что работает начальником пожарной команды в районе станции Зашеек, в Восточной губе озера Имандра. Может быть, еще живы люди, которые помнят Ни­ колая Зинкевича, его семью? «Господи, помоги найти прав­ ду!» — этими словами Ев­ гений Григорьевич заканчи­ вает свое письмо. Он coofc хцает свой адрес: г. Олеиб- Горск, ул. Парковая, Д. 20, UB, 13 и добавляет, что при получении паспорта, посколь* Uy все архивы были сожже­ ны, ему вписали в фамилию мягкий знак. Эту разницу в написании фамилий братьей мы и сохраняем. В. ТАТУР. г. Мончегорск. 23 ноября190 года ю РЫБНЫЙМУРМД 3