Рыбный Мурман. 1990 г. Ноябрь.

£ со с < С Е X < Политические страсти во Львове достигли своего апогея 14 сентября. Именно в этот день произошло со­ бытие не оставившее равнодушным ни одного жителя западноукраин­ ского региона, да иг пожалуй, всего Советского Союза. Толчком послу­ жило решение городского Совета народных депутатов о демонтаже памятника В. И. Ленину. Он находил­ ся на самом людном месте города, у Театра оперы и балета. В пять часов вечера у памятника собралась толпа. На так называемо]! «стометровке» — стол­ потворение. Невдалеке, ожидая своего часа, сто­ яли подъемный кран и самосвал. Повсюду мель­ кали плакаты: «Ленин — основатель империи зла», «Памятнику Ленину не место во Львове!», «Ленин — идол коммунизма», «Сталин — вер­ ный ученик Ленина». Слышались крики «Гаиь- ба», «Ганьба!» («Позор»). X Мы постарались быть у самого памятника, что­ бы не упустить деталей происходившего. Где-то сзади раздались свист, вопли, шум. Мужчина средних лет упорно протискивался скеозь толпу к памятнику В. И. Ленину. — Поставьте ему лестницу, пусть поцелуется со своим идолом, — летело ему в спину. — Про­ пустите комуняку попрощаться, — не унимались собравшиеся. Цветы не украсили постамент, уже забрызган­ ный краской, их укрепили на стреле подъемного крана. На его кабину взобрался представитель Червонограда, где впервые в стране был спят па­ мятник вождю. — О! У него уже есть опыт!.. Давай быстрее!.. Этот человек (себя он не назвал) зачитал вы­ держки из письма В. И. Ленина Молотову о конфискации церковного имущества и расс-треле служителей церкви, сопротивлявшихся этому. Объявил, что в этот день демонтированы памят­ ники «палачу украинского народа» в Винниках, в Зимних Водах. Там же улицам даны имена Ро­ мана Шухевнча — генерал-хорунжего дивизии Бандеры (это имя в комментариях не нуждается), Евгения Коновальца — петлюровского полковни­ ка, основателя ОУН (организации украинских на­ ционалистов). Со стороны «клумбы», этого так называемого «гайд-парка», двигалась процессия с сине-желты- флагами. —- Пропустите народных депутатов! Дорогу депутатам! — кричали глашатаи, усиленно рабо­ тая локтями. С крыши автомобиля зачитывали решение сес­ сии городского Совета. Когда на шею Ильича была наброшена удавка, раздался крик: «Вира!» Толпа скандировала. Кран вздрогнул, напряг стальные мускулы, натянув трос, зазвеневший как струпа. Еще мгно­ вение, и, казалось, фигура Ленина взметнется на виселице-кране, закачается на весу. Но статую все же пришлось поднимать не за шею — побоя­ лись, что мягкий металл не выдержит напряже­ ния. Изваяние сдвинулось под вопли: «Долой!» и «Прощай, Володя!» — Поверните его вокруг три раза, пусть по­ прощается!.. — Пусть посмотрит, кто его снимает!.. Статую положили на грузовик, лицом вниз. Толпа улюлюкала... Какой-то старик ударил Ленина по голове. Под одобрительные вопли все же затянули удавку. Вокруг машины подпрыгивали возбужденные все­ общим экстазом и подогретые алкоголем люди, если их можно так назвать. Невольно подумалось: окажись па месте памятника живой Владимир 4%1льНч, с ним бы поступили так же. Распоясавша­ я с я толпа плевала в кузов машины, норовя уго­ дить в лицо бронзовому Ленину, уже покрытому пятнами красной краски. Это действо вовсе не походило на то, что назы­ вается демонтажем. Скорее это была сцена из нашествия варваров на Рим. Еще несколько лет, даже месяцев назад, никто бы и подумать не мог, что такое возможно в обществе, претендую­ щем на звание цивилизованного. Когда от памятника Ленину осталась лишь ни­ жняя часть постамента, которую не смогли со­ рвать с места, один из организаторов дебоша за­ явил: — На сегодня митинг закопчен! И ехидно добавил: — Другая серия будет завтра! Она, правда, была менее драматично]!. У по­ стамента памятника работали несколько человек, ломами и отбойными молотками выравнивая пло­ щадь. Мальчишки растаскивали по дворам остат­ ки гранита. Теперь туристам, приехавшим полю­ боваться древним городом, место, где возвышал­ ся памятник, показывают как одну из достопри­ мечательностей, завоеваний «острова свободы». Старший сержант С. ОСИПЕНКО, курсант О. ЩЕ- БЛЫКИН. «7/а стража Заполярья». и иемость Соловецкий мемориал (журнал «Север», № 9) «На карте нашего Отечества есть место, при одном упоминании которого вздрагивает сердце. Место это — Соловки. Небольшой архипелаг в Белом море, он во многовековой нсторнн России простирается могучим, еще не до конца познан­ ным материком». Этими строчками из обращения к читателям начинается девятый, сентябрьский номер журна­ ла «Север». Пришел уже десятый, в нем, как и в предыдущих, много интересного, но не могу от­ ложить именно эту книжку, хотя давно уже про­ читана она с первой до последней страницы. Для россиян Соловки предстают сразу не­ сколькими символами: духовного подвижничест­ ва, философской мысли, стойкости перед неприя­ телем и местом жесточайшего уничтожения лю­ дей. Год назад коллектив журнала стал собирать литературные произведения о Соловках. «Мы едва ли могли предположить, насколько горькими и страшными... окажутся неполных два десятиле­ тия ГУЛАГа», — говорят издатели, посвящая весь помер этому периоду. Извлечены не публи­ ковавшиеся прежде талантливые произведения из отечественных спецхранов, дошли до Родины пу­ бликации русского зарубежья, в том числе жур­ налов «Посев», «Грани», которые до недавнего времени у пас изымались и запрещались. Открывается специальный помер повестью Ген­ надия Андреева (Гепнадпя Андреевича Хомяко­ ва) «Соловецкие острова». Через год после окон­ чания школы, начинающего газетчика, его аресто­ вали и осудили по печально известной 58-й статье. В воину попал в плен и остался на Запа­ де. Занялся литературой в 1946 году, после двад- цатилетпего перерыва. Редактировал альманах «Мосты» (ФРГ) и журнал «Русское Возрожде­ ние» (США ). Геннадий Андреев воссоздает быт Соловков двадцатых годов, когда в кельях-камерах еще стояли топчаны, а не теснились трехъяруспые на­ ры, работали театры, фотография, издавались газеты. Перед нами проходит череда его сокамер­ ников: присяжного поверенного, священника, па­ сечника, профессора, возвратившегося из Техаса в Россию ковбоя. «Иногда я думаю: зачем они здесь? Зачем их оторвали от семей, привезли в Соловки, держат в лагере, если они вряд ли спо­ собны обидеть и муху?» — горестно размышляет автор, и мы не можем через пять десятилетий не согласиться с ним. Выразительны у Андреева и женские образы: запоминаются блондинка, наме­ ревавшаяся выйти замуж за иностранца, библио­ текарша последнего русского царя, разные доро­ ги которых привели в одно место. Тщательно, хотя и пунктирно, выписана сце­ на приезда Горького на Соловки, вызывают ува­ жение его уловки хоть на короткое время остать­ ся с узниками наедине и тут же оно теряет очер­ тания в потоке гневных проклятий узников, про­ читавших в рассказе Горького о Соловках, что это почти земной рай. Бориса Ширяева (1889 — 1959), который про­ вел па архипелаге семь лет, представлять вряд ли необходимо. Отрывки из его главной кни­ ги, «Неугасимая лампада», появившейся впер­ вые в 1953 году в журнале «Грани», печатались недавно в литературных журналах страны. Он не принадлежит к числу выдающихся писателей русского зарубежья, но одним из первых вторг­ ся в безгласную нашу историю и тем останется в пашей памяти. В 1918 году его приговорили к расстрелу — убежал, в 1922 году такой же при­ говор — заменили на десять лет Соловков. В «Неугасимой лампаде» он нарисовал удиви­ тельные портреты владыки острова, начальника лагеря Ногтева («от изломов его то похмельной, то пьяной испхостенической фантазии зависел не только каждый наш шаг, но и сама наша жизнь»), одесского контрабандиста Френкеля, ставшего главным распорядителем рабсилы на Соловках, а затем начальником Беломорканала, Героем Социалистического Труда. В девятом номере «Севера» опубликованы рас­ сказы Ширяева «Приход отца Никодима» и «Му­ жицкий Христос». К сожалению, стесненные газетные колонки не позволяют более-менее обстоятельно сказать о других авторах и их произведениях. Ограничимся поэтому схематичными сообщениями. Михаил Розанов (1902— 1989), журналист, пробыл в различных лагерях одиннадцать лет. В США вышло его фундаментальное исследова­ ние «Соловецкий концлагерь в монастыре». В «Севере» помещены его воспоминания «Соло­ вецкие фактории». Поэзия представлена стихами Владимира Не­ мецкого (Свешникова) и Александра Панкратова, также испивших чашу Соловков. В разделе публицистики обратит на себя вни­ мание очерк «Соловецкая трагедия», появивший­ ся в 1924 году в журнале «Воля России» в Пра­ ге под псевдонимом «Эсер», который пока так и не удалось раскрыть. Это одно из первых свиде­ тельств о ГУЛАГе в зарубежной прессе. Речь идет о первом расстреле заключенных па остро­ ве 19 декабря 1923 года. Публикуется обращение 23 соловецких епис­ копов к правительству СССР, принятое в мае 1926 года.' Читатель найдет в номере также пуб­ ликацию белого офицера А. Клингера «Соловец­ кая каторга», документальный очерк «Памяти отца Павла Флоренского» и другие произведения. Не вместил специальный выпуск журнала ни одно произведение украинских, казахских, бело­ русских писателей и поэтов, которые тоже про­ шли через Соловки. Их творчество должно уви- леть свет в республиках. Но назвать каким-то об­ разом, думается, следовало каждого. Тем более что .много и русских талантливых литераторов- соловчан осталось в тени. Как Анна Баркова, на­ пример, в которую верили Блок и Пастернак, — книга ее стихов «Возвращение» вышла в этом го­ ду в Иванове; как прозаик, историк литературы Анатолий Горелов — первый руководитель ле­ нинградских писателей. Один из номеров будущего года «Север» наме­ ревается посвятить Валааму. С. НАУМОВ. РЫБНЫЙ МУРМАН 1? 2 ноября 190 года