Рыбный Мурман. 1990 г. Март.

Попасть журнали­ сту в это медицин­ ское учреждение оказалось потруд­ нее, чем в колонию преступников. П о ­ чему? Что скрыва­ ется за решетками окон? П И Ш У ВАМ в минуту отчаяния, так как не знаю, *7 куда мне можно обратиться, как помочь моему брату. Он один из тех, кому в жизни пришлось узнать, что такое советская психбольница. Хотя мой брат при­ знан полностью вменяемым и дееспособным, лечился он в диспансере на Лобоза и в Апатитах от хрониче­ ского алкоголизма и шизофрении. И конечно, лечение ему не помогло — он пил и после лечебницы, даже еще больше, пил до тех пор, пока в анонимном нар­ кологическом кабинете ему не вшили «торпеду» — не знаю, как это правильно по-медицински называется, с тех пор «завязал», как сам говорит, навсегда. Но на учете все-таки состоит, и каждая повестка из психо­ неврологического диспансера у меня вызывает чувст­ во ужаса: а вдруг опять брата заставят идти в боль­ ницу. Давно бы пора, чтобы око прессы заглянуло внутрь такой больницы, чтобы хоть кто-то облегчил участь больных, которые содержатся там! Один туале т на все отделение , реш е тки на о кн а х . По словам брата , са ни тары за с тавляю т б ольны х мы ть па ­ латы за к р у ж к у чиф иря ! Мой брат и дома начал т а й ­ ком по пи в а ть чиф ирь — вот к а к его лечили в с та ци о ­ наре м у рм а н с ко го психод и спа нсера ! Еще мой брат часто на зы вае т слово «колеса» — к а к я поним аю , это н а р ко ти ч е с ки е м еди кам ен ты , тр а н кв и л и за то р ы . Та к вот, эти «колеса» паци ен ты п си хб о л ь ни ц ум уд ряю тся пи ть вместе с чифирем в «дурдоме», чтобы , к а к говори тся , «балдеть». Одна душ евая кабина — на все отделение. Прошло 10 дней — мойся . Что это за новый лечебный р еж им , ко гда больной моется по расписанию ? Брат мне р а сс ка зы вал , что даже в туале т б ольны х п у с к а ю т с тро ­ го по распи санию . А обращение с а н и та р о к и медсестер? Нецензурная брань в адрес больны х , обращ аю тся к пациентам не на «вы», а толь ко т а к — Петька , К о л ь ка , Васька , или, в лучш ем случае , Иванов, Петров, Сидоров. А то и п р я ­ мые оскорбления : «чудо в перь я х , не мы тебя делали, три и звилины и те прямые ...» М ожно ли т а к обращ а ть ­ ся с больными людьми? Есть даже случаи , ногда са­ ни та ры вы ходя т на работу в нетрезвом виде. Отсутствует элементарное уважение к людям. По­ чему пациент советской психбольницы не может по­ звонить своим родным по телефону? Почему в стацио­ наре он зачастую вынужден лежать в одной палате вместе с «принудчикадли» — лицами, совершизшими уголовные преступления и привлеченными к принуди­ тельному лечению, — и жить по их правилам, кото­ рые они принесли из тюрем и лагерей? Тут и чифирь, и «колеса», и даже — мужеложестао! Я обращаюсь к врачу с жалобами, у него на все один ответ: недовольны — ступайте в стационар. Но в таком стационаре, по-моему, и здоровый-то человек может заболеть психическим заболеванием, а не то что больной — вылечиться. Прошу фамилии нашей не называть, потому что бо­ юсь репрессивных мер по отношению к родному мне человеку. МАРИНА С., мурманчанка». О ПОЕХАЛА домой к Марине, чтобы поговорить ' подробнее с ней и ее братом, но, увы, разгово­ ра не получилось, настолько запуганы были эти два человека. Марина уже раскаивалась, что в минуту От­ чаяния написала эту горькую испозедь: как бы оглас­ ка не навредила Сергею. Подумалось; разве может пациент вылечиться у док­ торов, которым до такой степени не доверяет? А вот молодая наша землячка Галина П., узнав, что я занимаюсь проблемами психиатрических больниц, пришла в редакцию сама и согласилась рассказать о порядках, которые существуют з больнице на улице Лобоэа, — там Галине пришлось побывать уже не­ сколько раз. Созсем еще дезочка на вид, з потертом пальто, ак­ куратно заштопанных вязаных рукавичках... — Эта больница находится на Лобова, 14. С виду, конечно, и не скажешь, что это больница — все окна в решетках. Попала я туда за попытку самоубийства, сразу после реанимации. Когда пришла в сознание, смотрели на меня, как на какую-то... в общем, счита­ ли, что нормальный человек этого над собой не сде­ лает. Вообще, все. кто туда попал, — это уже не лю­ ди. Постоянно з а к р ы т туалет. В час пере см ен ки , это по ­ нятно,. за кры в аю т . Но если в это т час тебе п р и с п и ч и т , т а к что ж поделать? Они тебя п ош лю т подальше , и все. С а ни таро к в э то т час о отделении не бывает, они чай где-то пью т . Медсестра туале т не о т кры вае т , говори т , есть для э то го с а н и т а р ка . В субботу , в во с кре ­ сенье, ко гда врачей нет, — почем у мы д олж ны сидеть в пала тах в запер ти и не см отре ть телевизор? Общаться с больными тож е не ра зреш аю т . Вышел в холл — ни с кем не ра з го варивай , иначе тебя сра зу за го н я т в па ­ ла ту . Медсестры, когда они должны в ночную смену ра­ ботать, спокойно могут лечь на кровать и спать. А чтобы криминала не случилось, привязывают «буйных» на ночь к кроватям, чтобы самим спать спокойно. В одной палате могут лежать больные с отклонения­ ми в психике, невменяемые и просто люди с рас­ строенными нервами. И что меня еще там очень по­ разило — не разрешают плакать. Прямо говорят: не реви, иначе дольше тут пролежишь. Я говорю : «Что, разве только больные плачут?» — «Да, только боль- Hoie могут реветь, если не прекратишь, уколами тебя запичкаем». Письма там прочитываются. Обязательно требуют на прочитку письмо. Свидания строго под надзором, лишнего ничего нельзя сказать. Везде подслушивают, наушничают, доносят. Все время находишься под /грозой , что могут в Апатиты убрать. А за что? Психо­ лог поставил диагноз, что психика у меня здорова. У меня справка есть, что я вменяема. Но нервная систе­ ма расшатана. И все равно пугают: поедешь в Апати­ ты, там узнаешь, почем фунт лиха. — А м ож но ли нуда-то пожалова ться на врача, если счи таеш ь , что с тобой п о с т у п аю т несправедливо? — Честно говоря, я этого не знаю. — Были проблемы с работой , с учебой, ко гда ты по ­ бывала в этом заведении? — Конечно. Поступала в училище, но, узнав, что я стою на учете, мне преградили этот путь. Если стоишь на учете з «психушке» на Октябрьской, значит, уже никуда тебе хода нету, ни на работу не устроиться, ни на учебу, везде требуется из ПНД справка. Я работаю на почте. Хорошо, что у нас коллектив сплоченный — говорят, не уходи, мы тебя можем понять, а в другом коллективе разве смогут? Конечно, раз побывала в психушке — отношение к тебе будет не то. _ Галя, ты , ко неч но , м ож еш ь на это т вопрос не о т­ вечать. Почему ты хотела уй ти из ж и з н и , о тче го ты себя ч ув с тв уеш ь на с тол ь ко несчастной? — Вопрос трудный. Я всего 19 лет каких-то прожила на свете, но мне хватило всего за эти годы и на­ плакаться, и быть униженной. В семье нас три сестры и отец, матери нет, они развелись, уже давно, и она уехала. Старшие сестры повыходили замуж, я одна осталась. Отец давит на мою нервную систему своими пьянками, скандалами, оскорблениями, нецензурными словами. Лечился в ЛТП. На работе на это не реаги­ руют, хоть он неоднократно в нетрезвом виде являл­ ся. Участковый тоже ничего не делает, хотя я неодно­ кратно заявления писала. Отец может месяц побыть треззым, а потом опять полгода сидит на стакане. Он постоянно меня оскорбляет, я могу терпеть-терпеть, но нервы-то не железные. Однажды его собутыльни­ ки... не хочу даже говорить об этом... Я руки на себя и наложила. М ОЖНО ЛИ ТО, о чем рассказывают Марина и Га­ ля, считать лечением? Думается, что такие факты требуют комментария прежде всего специалиста, вра- ча-психоневролога, знающего реальное положение дел, сложившееся в их отрасли. Интервью мне согласился дать главный психиатр области Валентин Григорьевич Онегин. — Валентин Гри горьевич , я знаю , что за ча с тую па ­ циен ты боятся обращ а ться к п си хо невроло гу , по том у что счи таю т , что и х ожидае т не стольно медицинская помощ ь, с ко л ь ко репрессивны е меры ; д о п у с тим , уволят их с работы , о тчи сля т из учебно го заведения, поместят насильно в больниц у с реш е т кам и на о к н а х , о ткуда нельзя будет выбраться , и - т о м у подобное. К а к бы вы п р о комм ен тиро вал и это? — Эра, когда психиатрия рассматривалась в рамках социальной дисциплины, когда применялись репрессии, окончилась. Вышло новое положение, вернее Указ Президиума Верховного Совета «О порядке и услови­ ях оказания психиатрической помощи», в силу он всту­ пил с марта 1988 года. Рассматривается вопрос о гу ­ манизации всей медицины, в то/л числе и психиатрии. В этом положении большое внимание уделено именно условиям оказания психиатрической помощи. Госпита­ лизация осуществляется по двум принципам, из них главный — это добровольность. Или (очень маленькая категория) госпитализируются больные в порядке ока­ зания неотложной помощи, когда они представляют угрозу для себя или для окружающих. Резко снижена госпитализация в психиатрические стационары. В М ур ­ манской области количество госпитализирозанных уже в 1989 году на одну треть меньше, чем в предыдушие годы. Отменено огромное количество ограничений на труд. Никакой насильной госпитализации. По нозому Ука­ зу,если положен заведомо здоровый человек, врач- психиатр несет уголовную ответственность. Кроме то­ го, пациенты могут оспаривать действия врачей в про­ куратуре, через суды, через адвокатов, могут отзо- дить врача, если больной или его родственники счита­ ют, что этот врач не может принимать участия в осмо­ тре его. — Люди, ко торы е побывали в больнице на Лобова, ж а л ую т с я на переполненны е пала ты , о тс у тс твие д уш а , туале тов в доста точном количестве и т а к далее... Все это не спо соб с твуе т лечению н е р в н о -п си хи ч е с ки х бо ­ лезней. — Дело в том, что сейчас в Мурманской области к о ­ личество больничных коек на 10000 душ населения значительно меньше, чем в других регионах страны. Ситуация усугублена тем, что областная психиатриче­ ская больница находится в городе Апатиты. И пока вопрос о строительстве больницы в Мурманске на 500 мест не решен, мы не можем оказать стационарную помощь для детей, подростков, вынуждены возить их в Апатиты. Санитарные нормы в наших учреждениях меньше положенного, это не дает возможности об­ следовать больных на должном уровне, применить ряд методик лечения. Не решены в Мурманске вопросы психотерапии. От 45 до 48 процентов пациентов страдают разного рода невротическими синдромами, которые должны лечить­ ся в амбулаторных условиях психотерапевтами. Но нет возможности открыть эти кабинеты в поликлиниках, нет помещения, а диспансер готов их все на себя взять, это дало бы возможность оказывать и психиат­ рическую помощь, и психотерапевтическую, и суици­ дологическую (количество суицидов — попыток само­ убийства — у нас в Мурманске особенно велико, как писала в «Огоньке» руководитель всесоюзного суици­ дологического центра Абрамова). Нет помещения, не хватает и врачей. Так что больные правы. — Все ли больные , соверш ивш ие п о п ы т к у сам о уб и й ­ ства , подлеж а т го с п и тал и за ци и в п си хоневр оло ги че с ком диспансере? — Обычно они попадают в реанимацию, там их смотрит врач-психиатр, он и определяет, есть ли ^Не­ обходимость госпитализации. Будем пытаться открьъь на базе обычных поликлиник специальные кабинеты суицидологические и психологической разгрузки, где будут оказывать помощь людям, не уверенным в себе. Потому что Мурманск относится к регионам, где край­ не высокий риск суицидов. — Не можете ли вы на зва ть т о ч н ую циф р у по с у и ­ цидам? — Есть завершенные суициды — это статистика су­ дебных медиков. И незавершенные — примерно 39— 40 человек на 10000 населения. — Очень недовольны пациен ты младшим медицин ­ с ким персоналом : эти люди ведут себя кр ай не грубо , плохо вы п о л н яю т свои обя занно сти , п р е выш аю т пол ­ номочия и т а к далее, вплоть до пьян ства на рабочих местах. Что вы на это можете сказать? — Долгое время в санитарки попадали к нам люди случайные. Их просто не хватало, как и везде, и мы были вынуждены брать уволенных из других ле­ чебных учреждений, с улицы. Да, к сожалению, бы­ вают случаи грубости. Мы с этим боремся. Все случаи строго разбираются. Стараемся от грубиянок освобо­ диться, ведь это наносит страшный вред и больным, и самой психиатрии. — В А п а т и т с ко й больнице лечатся т а к называемые « п р и н уд ч и ки » — лица , соверш ивш ие у головны е п р е ­ с тупле ни я , ко торы е порой уж е побы вали в местах л и ­ шения свободы и оттуда принесли в бо л ьни ц у та ки е по ро ки , к а к употребление «чифиря» , «колес», т . е. н а р к о т и ч е с к и х средств, с п и р тн о го и даже м уж елож е - ство . ш — В Апатитской больнице имеются отделения ^цля больных, страдающих алкоголизмом, они имеют пато­ логию, по которой их нельзя помещать в лечебно-тру- довые профилактории. Работа с этим контингентом очень сложная. Как и с подростками — сейчас коли­ чество токсикоманов с нарушениями поведения резко возрастает, лечить таких больных, повторяю, очень трудно. Это проблема общества, а не одной лишь ме ­ дицины. Психиатрия ведь относится не только к кли­ ническим дисциплинам, но и к социальным; ка ко го общество, таково и состояние психиатрии. Д УМАЕТСЯ, если курс на гуманизацию психиатрии, о чем рассказал В. Г. Онегин, будет последова­ тельно реализован, то придет же конец недоверию между врачами и пациентами. Но, как явствует, от­ нюдь не асе зазисит от медиков. Недавно пришло утешительное известие от Марины: ее брата сняли с учета в психоневрологическом дис­ пансере. Рассказывая об этом, Марина даже плакала — от радости. И мы искренне поздравили девушку и родного ей человека. Но что делать таким, как девятнадцатилетняя Гали­ на? Ее судьба не перестает меня тревожить по-настоя­ щему — ведь идет речь не только о здоровье, но и о жизни человека. Кто может поручиться, что после оче ­ редного конфликта с отцом, его пьяными дружками девушка вновь не попытается наложить на сеоя ру­ ки? Никто не может — вот поэтому лечащий снова и снова направляет ее в стационар, где, по к ) ^ ^ - ней мере, вовремя предотвратят суицид. Очевидно, что психическое здоровье этой девушки зависит от условий ее жизни, что оставаться в одной квартире с отцом ей нельзя. Галина пробовала разменять жилье, но — еще одна бюрократическая закавьжа — кварти­ ра эта служебная, разменивать ее нельзя. Днем Галя работала на почте — в коллективе ее понимали и поддерживали. Но вечером, после работы, ей некуда было идти — только в пьяную компанию, с матом, с драками, в совершенно невыносимую для че­ ловека с расстроенными нервами обстановку. И вот тревожная весть: Галина на почте уже не работает. Ушла. Куда ушла? Мы пока не знаем. Ч ТО ЖЕ ПОМОЖЕТ ЕЙ? Мы опять сталкиваемся с возмущающей душу ситуацией, когда существует столько ведомств, столько организаций, занятых благо­ получием челозеческим, — и собес, и отделы по рас­ пределению жилья, и бюро по трудоустройству, и об ­ щество «Милосердие», существуют к о м с ом о л ь с ки и партийные органы, да и милиция, наконец, прокурату­ ра... — а тот самый человек, конкретный человек, нуж ­ дающийся в их помощи, а социальной защите, — вы­ падает из поля зрения всех наших зедомств. Кто поможет Галине П.? Ольга АНДРЕЕВА. 30 марта 1990 года 8 РЫБНЫЙМУРМ н Д