Рыбный Мурман. 1990 г. Март.

Знаки препинания ОБ ЭТОЙ ИСТОРИИ УЖЕ ПИСАЛИ ОБЛАСТ­ НЫЕ ГАЗЕТЫ. ПРИЧЕМ КАЖДАЯ — СО СВОИХ ПОЗИЦИЙ «РЫБНЫЙ МУРМАН», КОРРЕСПОН­ ДЕНТ КОТОРОГО ПРИСУТСТВОВАЛ НА СУДЕ, ИМЕЕТ СВОЙ ВЗГЛЯД НА ЭТОТ НЕОБЫЧНЫЙ СЛУЧАЙ, СУЩЕСТВЕННО ОТЛИЧАЮЩИЙСЯ ОТ «ВЕРСИЙ» ДРУГИХ ГАЗЕТ. БИЗНЕС НА КРОВИ «Да, я желал Темчуре смерти! Не пропало у меня это желание и сейчас», — заявил на суде обвиняемый Юрий Сельманович, с вызовом глядя в глаза потерпев­ шему Олегу Темчуре. Что могло вызвать в ссзсем еще молодом человеке столь убежденную ненависть? И к кому — не к насиль­ нику, убийце, палачу — к своему начальнику! Нена­ висть, граничащая с самопожертвованием: пусть даже срок добавят, но я ему и через головы конвоя к р и к ­ ну... Пять дней по нескольку часов длился судебный процесс. Пять дней наблюдал я Сельмановича, Нечаева, но так и не мог понять, что же ими двигало и дви­ жет. Воистину, чужая душа — потемки. После такого судебного марафона невозможно сзо- дить все к знакомой схеме, смахивающей на дешевый детективный фарс: один — озлобленный мститель, другой — алчный, равнодушный к чужой боли душе­ губ, за три копейки человека зарежет. Чушь. Уверен: все гораздо сложнее и в душе Нечаева, ка­ ким бы хладнокровным негодяем он кому-то ни казал­ ся; и в отношениях Сельмановича с Темчурой, и в кровазой истории, которая между ними произошла, как и все в человеческом житье-бытье. Кому-то, быть может, и достаточно поспрашивать там-сям о случившемся, чтобы выдать публике исчер­ пывающее по интонации резюме и с легкостью необы­ чайной развесить на людей, о которых понятия не име­ ешь, ярлыки. В таких случаях, как правило, факты — вещь не упрямая, их можно перепутать, извратить: ерунда, мол, всем и так все ясно! Так рассуждать, и суд бы незачем развозить на неделю,- минутное дело — и готов приговор. Удивительны порой людское лег­ комыслие и безответственность, это в первую голову относится, увы, к нашему брату газетчику. Что же пра­ веднее: пересказать историю первым или пересказать ее точнее? Моральный капитал — штука заманчивая, но можно ли походя зарабатывать его на чужих судь­ бах, на пролитой крови? К счастью для обвиняемых, судьи им достались д о ­ тошные и с плеча рубить не собирались. Их интересо­ вали не только обстоятельства и нюансы случившегося, но и психологические мотивы поступков. Поэтому су­ дебное расследование было сложным и напряженным. Неожиданный вынесен и приговор. «Я НЕ ХОТЕЛ УБИВАТЬ» Сельманович виновным себя не признал. йот что он рассказал на суде: — Я работал заместителем директора молодежного культурного центра при Первомайском райкоме ком ­ сомола. Принял меня на работу директор МКЦ Олег Темчура. Несмотря на то, что работал я на износ, с утра и до позднего вечера отдавался делу, с директо ­ ром у нас служебные отношения не сложились. Он тре­ тировал меня, придирался, выводил из себя, подлав­ ливал и зел дело к увольнению. В конце концов он ре­ шил уволить меня с работы. Это меня оскорбило и обидело. Я проникся к нему неприязнью и задумал проучить Темчуру, избить его. Но поскольку физически я слабее, то стал искать человека, который мог бы это сделать. Спросил своего знакомого Томова, нет ли у него на примете такого человека. Тот привел Игоря Не­ чаева, мы познакомились. Он был на своей машине, отрекомендовался опер ­ уполномоченным ОБХСС рыбного порта. Я намекнул, что нужно избить одного типа. Нечаев спросил, сколь­ ко это будет стоить. Я предложил 300 рублей. Он от­ ветил: мало. Я предложил 500. На этой сумме пореши­ ли. И поехали к дому Темчуры, чтобы Игорь знал, где тот живет. Это было в апреле. В середине мая я сказал И горю , что избиение отложим, — мы с Темчурой по ­ мирились на какое-то время. Нечаев пообещал вернуть деньги недели через дзе. В конце мая мы встретились сноза. Нечаев расспра­ шивал, как продвигаются дела в МКЦ, — имелась в ви­ ду перепродажа дефицитной рыбы. Я рассказывал, ка ­ кие Темчура допускал незаконные сделки. Игорь вер­ нул мне в этот день 500 рублей. Когда мы вышли из дома, я обратил внимание, что его машина несколько... нуждается в ремонте, и заметил ему об этом. Он ска­ зал, что на ремонт у него нет денег. И тогда я отдал ему обратно 500 рублей, он сказал, что вернет день­ ги к зиме. Потом я уехал в отпуск. А после отпуска Темчура по ­ ставил меня перед фактом увольнения. И я решил встретиться с Игорем. Кажется, я выпил перед этим бокал шампанского. — Ваши слога, сказанные Нечаеву: «Нужно поста­ вить Темчуре крест и свечку». Что вы имели з виду! (Вопрос прокурора). — Лучше, если б на него наступил шагающий экска­ ватор. Но об убийстве я не говорил и не допускал его. Я просил только избить. На это Нечаев назидательно сказал мне, что это не способ выяснять отношения и что я псих. Мы решили ехать к Темчуре домой затем, чтобы Нечаев, как работник ОБХСС, мог выведать, что там за темная история с продажей тресковой печени в Москве. Для этого мы решили, что он представится как перекупщик дефицитной рыбы, приехавший из Ле­ нинграда. Это было вечером 1 сентября. Я пошел с женой в кино, но ушел с сеанса, так как мы договорились с Нечаевым встретиться и ехать к Темчуре. Игорь был на машине. Когда подъехали к дому и вышли из машины, Нечаев показал перчатки и сказал, что это мне, и до ­ бавил: «А обувь сожжешь, не обеднеешь». Я принял это как шутку. — Вы ответили ему, что у вас тоже есть алиби, что вы в это время «сидите в кино». Поясните! (Вопрос прокурора). — Я просто шутил, поддержал шутку Нечаева. К о ­ гда вышли из машины, Нечаева всего трясло, руки др о ­ жали, он сказал, что ему нужно собраться, пройтись. И мы, прежде чем зайти в подъезд, прошлись вокруг садика. Темчура был дома один. Нечаев был очень во зб уж ­ ден и все время тер руки. Не знаю почему. — Вы предполагали, что Нечаев может убить Тем­ чуру! {Вопрос судьи). — Нет, не предполагал. (А ка всех допросах утверж­ дал, что предполагал. — С. А.) У Нечаева была воз­ можность убить — например, когда Темчура вытирал воду под батареей и был к нам спиной. Мы говорили о возможностях и связях МКЦ. Тем­ чура намекнул, что есть возможность провернуть опе­ рацию с несколькими тоннами семги и красной икрой. Вообще он проявил большую заинтересованность в «кооператоре из Ленинграда». Потом сказал, что ему нужно позвонить, и засобирался. Нечаев прошел в при ­ хожую , рядом стоял Темчура, я находился в комнате. Когда Темчура вдруг упал на пол, я не понял, что про ­ изошло. Потом он вскочил и посмотрел на меня. Это было смешно, я не удержался и улыбнулся. (Сельма­ нович лукаво сверкнул глазами в зал, откуда мрачно следил за ним пострадавший — мощный бородач, о к ­ руженный друзьями.) Темчура бросился на кухню и закрыл дверь. Он страшно визжал, звал на помощь! «Помогите! Убивают!» Я испугался. Мы бросились л прихожую . Игорь дернул входную дверь, но не смог спрачиться с замками и крикнул мне: «Вали!» — то есть уходи. Я высадил ногой оконное стекло в комнате. Мы убежали. Я убежал, потому что испугался. На ули­ це я спросил его: «Игорь, ты что, убил его?» — «Да, я его убил». Я решил вернуться в квартиру, чтобы оказать Темчу­ ре помощь. Но его уже увезли, а в квартире была ми ­ лиция. Меня задержали. «ЭТО БЫЛ ПЬЯНЫЙ БАЗАР» Обвиняемый Игорь Нечаев, 29 летний офицер мили­ ции, оперуполномоченный отделения БХСС отдела ми­ лиции рыбного порта, бывший работник объединения «Мурманрыбпром», сидел на суде белый как полотно. В зал, где были мать, родня, глаз не подымал. Было видно, что внутренне он раздавлен. Однако держится прямо, его выдержка не может не обратить внимания. Говорит спокойно, ни на ко го не глядя, чуть глуховато: — Томов познакомил нас с Сельмановичем. Тот ска­ зал, что его кто-то обидел. Рассказал о Темчуре. По ­ просил поставить ему фингал — чтобы все на работе видели. Я сказал, что могу найти такого человека, но сколько он за эти дела получит? 300 рублей — мало. Сговорились на 500. Я сказал, что работаю в ОБХСС. Юрий ответил, что у него есть интересный для меня материал, что это его хобби — собирать компромат на различные кооперативы, показал папку с материала­ ми, в том числе и на Темчуру. Мы решили, что можем быть друг другу полезны, я наметил его как кандида­ туру а помощники ОБХСС. Нужда в избиении Тем­ чуры отпала. Деньги, которые Сельманович мне дал как плату за избиение, я ему вскоре вернул, когда мы сидели у меня дома. Тогда же Юрий с издевкой за тил, что моя .машина очень потрепана, и отдал обратно 500 рублей на ремонт. Я продолжал интересо­ ваться делами в МКЦ. Там возникла подозрительная ситуация с большим количеством видеокассет для Тем­ чуры, всплыла история с 8 тысячами банок печени трески. Сельманович говорил, что ему угрожали расправой др уж ки Темчуры и что он даже купил якобы в «А р к ­ тике» итальянский пистолет за 500 рублей, потому что боится расправы. Договорились, что поедем к Темчуре выяснять, что там с печенью. А разговоры насчет «свечки и креста»» я принял не более как пьяный базар. Сельманович в тот вечер выпил, на мой взгляд, не бокал шампанского, как говорит, от него пахло коньяком . Почему я ударил ножом Темчуру? Своими разгла­ гольствованиями о семге, икре, дефицитах в таких ко ­ личествах они вызвали во мне подозрение. Я не исклю­ чал что оказался в сетях организованной преступной группы. В этот момент и Сельманович показался мне провокатором, так как заранее знал о сделке, — отку­ да? После моего удара Темчура упал на пол, затем вскочил и закрылся на кухне, разбил окно, закричал. Я хотел уйти, но не смог открыть дверь. Мы выскочили через разбитое окно в комнате. Нож я выбросил в ру­ чей. Да, в тот период у меня были долги. Но это одыч- ное дело для всех и его нельзя назвать чрезвыч<*ляы- ми материальными затруднениями. (В семье Нечаева двое детей, неработающая жена, он должен был род ­ ственникам 7 тысяч рублей за машину.) Больше того, я не только занимал деньги — кстати, всегда возвра­ щал, — но и сам давал в долг и 1000, и 800 рублей (это подтвердили на суде сослуживцы Нечаева). «ЭТО ЗЛОНАМЕРЕННОЕ ПОКУШЕНИЕ!» Олег Темчура — теперь уже бывший директор Пер­ вомайского МКЦ, ныне член кооператива «Планета». Ему 27 лет. Дело о «коммерческой деятельности» воз ­ главляемого им в прошлом году МКЦ расследуется отдельно. — У меня не было к Сельмановичу личной неприяз­ ни, как он утверждает. А только служебная неудовлет­ воренность им как работником. Он способен только на бредовые идеи, а на практике ничего не делал. Он от ­ личается уникальной злопамятностью и непомерным честолюбием. Когда я уличил его в продаже «левых» билетов в видеосалоне, он заявил мне: «У меня есть на тебя такая «компра», что ты у /леня из тюрьмы не вылезешь». И продолжал приторговывать. Когда я не отпустил его в отпуск, пока он не завершит дело с продажей семги и трески в Москве, он пригрозил мне, что покончит с собой, — и помахал какими-то* таблет­ ками. Когда я предложил ему увольняться, он с к4В ^ что «за такие дела на пику сажают». В следующий f-M намекнул, что «жизнь подешевела, сейчас в «Ар к­ тике» за 600—700 «колов» можно нанять убийцу» и что у него там все «схвачено». Я опасался его бредней. Говорил об этих угрозах а райкоме комсомола. Меня успокоили: ерунда все это, не бери в голову. Советовался с друзьями, не обратить­ ся ли в милицию. У Сельмановича был оклад 230 рублей, при всех «полярках», были некоторые привилегии как у замди­ ректора МКЦ. Ему было что терять. И от него можно было всего ожидать. Они с Нечаевым сидели у меня, и когда я наклонил­ ся, чтобы вытереть воду под батареей, то заметил, как Сельманович побарабанил пальцами по столу и они с Нечаевым переглянулись. Это мне не понравилось. Когда Нечаев был в прихожей, я повернулся, чтобы выключить телевизор. В это время Сельманович, сто­ явший в комнате, окликнул меня, я оглянулся — и ощутил толчок в спину со стороны Нечаева. Но я не падал на пол. Я увидел лицо Сельмановича — он б у к ­ вально наслаждался происшедшим. Я понял, что они пришли намеренно, чтобы убить меня, — Сельманович исполнил свои угрозы. Когда я забаррикадировался на кухне, то видел че­ рез рифленое стекло, как кто-то из них л о д ош е тНЩ ^ подергал дверь, но я крепко держал ее. И начал кр и ­ чать. Тогда в комнате заметались. Когда они выпрыг­ нули в окно, я вышел в коридор и позвонил соседке, попросил вызвать скорую помощь. Стало трудно ды ­ шать, я подумал, что умираю. Мне нанесли двойное проникающее ранение грудной клетки глубиной около 13 см. СУДЬИ КТО! Изложенное — еще не факты, а лишь услышанное мною на суде. «Вину за собой признаю. Сельманович не виноват в том, что я сделал. Виноват я. Судите м е ­ ня», — сказал в заключение Нечаев. Но правоту по ­ казаний может установить лишь суд. И не только обла­ стной, как теперь очевидно. Хотя его объективность не вызвала лично у меня сомнений, но все же, пока его приговор не вступил в законную силу, мы — прес­ са — не впраэе ставить судьбоносный знак препинания в знаменитой фразе «казнить нельзя помиловать». Ис­ тория еще не закончена. Сергей АРХИПОВ. (Наш корр .) 16 марта 1990 года 8