Рыбный Мурман. 1990 г. Июнь.

В гостях у муз ВОЗВРАЩАЯСЬ ДОМОЙ По правому борту — в сугробах земля! //// что ж, что по карте — чужая?! Но нынче она — всех родней для меня, и каждый меня понимает! Земля — общий дом, как его ни зови; зачем же мы дом разделили? Увижу: земля — нет роднее земли! И — нет человеку счастливей! Еще пару дней — и мы тоже пройдем по улицам летнего /юрта! А нынче глядим — и впотьмах узнаем всё земли по правому борту. И слева встает на пол-неба заря, все реже помехи в эфире. — Ну, здравствуй, мой Мурманск! Прощайте, моря! Н — нет человека счастливей! ТРЕТИЙ ...Мне снились карты: дальняя дорога, король казенный и десятка треф... А в «кадрах* мне сказали очень строго: что визы нет, что я иду в резерв. Ну сколько можно?! Лучше в Баренцуху! — решили мы, две банки раздавив. Но я с досады дал кому-то в ухо — за то, что он не в меру говорлив. ■< А это — третий с «Красноперекопска»... Прости, дружок, так вышло невзначай. Зато теперь, как пел о том Высоцкий, нам вместе пить не водку — только чай! У нас судьба — Гренландского разлива: прощай, dtccHa, и Мурманск, и залив! А у жены, — глаза, как будто сливы... И третий был не в меру говорлив! Нас вместе с ним гоняли на подвахты, когда он тралы грязью забивал. Мы вместе ели и гоняли «нарды», и я его раз тыщу обыграл... Наверно, потому, что мне удача на ухо пела радостный мотив — и я молчал, а третий, чуть не плача, при этом был не в меру говорлив! Но день пришел — и снова мы в заливе... Привет, мой Мурманск, «кадры» и жена! И третий наш на редкость был счастливым, он не отстал и дома от меня... И вскоре дело кончилось разводом. Я на судне был пьян и некрасив, и все твердил одно перед народом — что третий был не в меру говорлив! Ш О X X I - и >5 2 со о s X НЕ РОМАНТИКА По горизонту бродят миражи — из белых облаков или из пены: как будто вырастают этажи, как будто проплывают каравеллы... 71 ночыо расцветает горизонт гирляндами огней нарядной елки. И в нашем сердце нежность расцветет, как расцветает личико ребенка. И в мир приходит мудрость тишины, и все вокруг — светло и просветленно, со VO со <а>=Ста и боги мы — хотя, как все, грешны, и мир на нас взирает изумленно... А мне твердят: «Смотри, не перегни! Стихи пиши не слишком увлеченно/> И если проще: да, горят огни, не миражи — суда идут вдали, и все здесь так, как и во время оно, и мы не боги здесь — мы рыбаки: в Гренландском море, в группе промрайона... О СУТИ Объясняет мне знакомый, представляя пароход, что вот этот бортик новый называется фальшборт. Что ж, красивое названье и понятней, чем кингстон: борт — стена отлого зданья, им — надежно защищен. А фальшборт — как есть фальшивка, имитация стены... И знакомый мой — ошибка: муж чужой — своей — жены. Дверь закроет — и забудет, и с другой и ест, и спит: как фалыцборт — в жестокой буре не спасет, не защитит! ПАМЯТЬ flu далеком южном берегу дом стоит над синими волнами, и балконы белыми руками машут вслед родному моряку. Этот дом — как лодка в парусах: то в туман ныряет, то в рассветы. Пенный след от лодки злые ветры на моих оставили висках. ...Я нырнула о северную мглу, думала, что память не достанет. По — как прежд^дом на берегу держит сердце креЬкими руками. СЕВЕРНЫЙ БЛЮЗ Луна убывает... И ночи несбывшийся блюз тягуч и расплывчат в прорехе небес из нейлона, и волнами тянется к выходу в море залив, как тянется лошадь к жилыо вслед за струйкою дыма. Луна убывает... Смывает румяна заря, меняет наряд свой невеста на вдовье обличье, и вслед саксофону заводит страданья гармонь, и вместо салютов тоска над землей .■ : колосится. Спи, доченька, спи! И пока на пропащей земле еще не тебе колдуны ворожат и шаманят, спи. бедный птенец мой. досматривай вещие сны, а мне уже поздно!.. И в сердце луна убывает... Б ыль КОРРИДА Евгений Зайковскнй Альберт «Литрович» вос­ седал на металлической боч­ ке в наспех обрезанных джинсах, подставив солнцу ноги, и «заливал» очеред­ ную историю, каких он знал множество. «Литровичем». его звали за неизменную литровую кружку с чаем, сопровождавшую его везде и всюду. Вот и теперь она стояла рядом. Начальник радиостанции Мих-Мих, че­ ловек" из породы молчунов- мыелнтелей, развлекал свое- , го друга, старпома Николя. Мы с Алексеем сидим па скамеечке на другом берегу реки, грея на солнце спины. Любуемся многоцветьем оп­ тового базара, шумного и многолюдного спозаранку и до позднего вечера. Глаз выхватывает в утреннем мельтешении то ржавый корпус нашего судна, уже подсохший после долгого плавания, то яхту под ярким парусом, то угол беленого дома среди " апельсиновых зарослей, то местную пыш­ нотелую красотку, одетую во все черное. Здесь все женщины носят такие одеж­ ды и потому похожи, как родные сестры, все в чер­ ном, все пышнотелы, все с иссиня-черными волосами. У борта судна слонялись ребята из нашего экипажа. Испанцы продолжали по­ грузку патоки. На причале скопилось около десятка многотонных сверкающих машин-цистерн. Утро первого мая. Шум­ ный порт с длиннющим на­ званием Санта-Мария дель... и так далее. Экзотика, к которой так чутко русское сердце... С погрузкой патоки что-то не ладилось, и агент, чтобы отвлечь нас от вынужденно­ го утомительного безделья, принес несколько десятков банок пива и билеты па кор­ риду. Коррида! Кто из пас не слышал об этом потрясаю­ щем, эмоциональном зрели­ ще. но чтобы увидеть на­ яву... Все, кто был свободен от вахты, радостно загомо­ нили. Балагур «Литрович»» просто выходил из берегов. Оживился даже невозмути­ мый в высоких своих думах философ Мих-Мих. И вот подкатили предоставленные фирмой такси. ,..Селп мы рядком на ска­ мейке в переполненном ог­ ромном зале-стадионе под открытым небом. Ждем. Зву­ ки фанфар, подчеркиваю­ щие торжественную обста­ новку представления, заглу­ шили мощный рев со зри­ тельских трибун. На арену выпустили быч­ ка — обыкновенное, симпа­ тичное, лохматое животное. И тут начало делаться то, что вызвало взрыв радости и азарта у зрителей: тореадор, манипулируя плащом, вотк­ нул в спину быка пику, брызнула кровь, животное испустило сначала свирепое, а затем переходящее в плач мычание, исполненное муки. .Так повторилось шесть раз. •Шесть раз рыдало живот­ ное, носясь за ОбИДЧИКф!, шесть раз ликовали зрите­ ли. Шесть раз содрогались иаши сердца. На судно мы возвраща­ лись молча, совершенно по­ терянные. Мучило чувство тяжести, сострадания и ви­ ны. • Наутро закончили прием-' ку груза. Капитан смотрел на часы, поглядывал на осадку, волновался: подни­ мет прилив нагруженное суд­ но или еще придется ожи­ дать большой воды. Когда вода в этой реке при отливе уходит, судно всем .днищем сидит на грунте, показывая обросшие ракушками борто­ вые кили. В такие моменты оно напомштет гигантскую, беспомощно затихшую на песке рыбину, выброшенную на берег. Вечером подул западный ветер, с приливом мы всплы­ ли и покинули этот госте­ приимный порт с таким кра­ сивым, певучим и длинным названием. Все разбрелись по судну кто куда. Никто не тревожил нашего мыслителя, оставшегося на палубе в оди­ ночестве. Он долго еще сто­ ял, обдуваемый ветром, гля­ дел на "отдаляющийся берег, в чужие дали, и раз-другой невольно воскликнул, слов­ но бы споря с самим собой: «Но это же убийство!» П од ритмы ламбады Африка, которая рядом Маленький светлоголовый россия­ нин танцевал под экзотический м о ­ тив рядом с высоким, необыкновен­ но пластичным африканцем, и ни­ чуть не уступал ему в искусности. «Звезда» танцевального вечера Ан- сельмо Гомеш, парень из Гвинеи-Би- сау, готовится стать моряком , а его лихой соперник, пятилетний * Женя Ласточкин — родился в море ! Вско­ ре заводная мелодия подняла почти весь зал: мурманские девушки и ребята, уроженцы стран Африки, Азии, Латинской Америки танцевали с упоением. Потом подтянутый и элегантный Сенете Рафаэль, ослеп­ ленный прожектором , читал стихи на русском языке, а утонченно-ин- теллектуальный мавританец Анн Ба- баэль просто растрогал друзей не­ обычайной взволнованностью своего выступления. — Африка! Когда думаю о тебе, вспоминаю песни моей бабушки. Но никогда мне не забыть и твои сле­ зы, Африка! Потому что я люблю тебя и всегда с тобой в душе, где бы ни был, — произнес над притих­ шим залом Типоти Педро, ведущий и главный организатор праздничного вечера курсантов-иностранцев выс­ шего мореходного училища в честь Дня освобождения Африки. Сегодня здесь учатся 128 челозек из 25 стран. В следующем учебном году прибавится еще 40 первокурс­ ников, это в два раза больше, чем поступало в предыдущем. Странам «третьего мира» нужны специали­ сты, а наша страна нуждается в ва­ люте, выгода обоюдная. Но это де­ ло государственное, а нас, обычных мурманчан, сближает с темнокожи ­ ми курсантами искренняя дружба и взаимный интерес к национальной культуре. У этих парней есть чему поучить­ ся. Каждый из них может без тру­ да объясниться на трех, а то и на четырех-пяти языках. Разумеется, от­ менно знают русский язык. Я слы­ шал, как они читают наизусть Пуш­ кина, Есенина — причем не только программные стихотворения, но и «для души». Один мой приятель из республики Кабо-Верде леречитал всего Булгакова, а я благодаря ему узнал ближе об удивительном талан­ те африканской певицы Мариам Ма- кеба. И все-таки мы знаем об этих ре­ бятах и их народах слишком мало. В силу ли своего нелюбопытства или других причин?.. А они, напротив, тянутся к нам, мурманчанам, хотят иметь здесь друзей, стремятся уз ­ нать о нашей жизни побольше. Ведь живут с нами рядом несколько лет, и это — часть их судьбы. ^ — Среди этих ребят ощущаешь себя совершенно свободно, на рав­ ных. С ними интересно, они эруди­ рованны и культурны, и за это их уважаешь, — сказал на встрече со ­ ветский курсант. Виновники торжества приветство­ вали приказ ректора о том, что на­ граждены Почетными грамотами от­ личники учебы и активисты общест­ венной жизни училища: Типоти Пед­ ро (Гвинея-Бисау), Сиди Ульд Моха ­ мед Махмуд и Мохамед Махмуд Ульд Ахмеду (Мавритания), Ф ран - сишко Домингуш Жоао Мигел (Ан- -гола). Праздник продолжался. Девуш ки были очаровательны, хозяева вечера изысканно-галантны, ведущие за­ жигательны и остроумны. Африка , удивительно, ка к ты порой близка, С. АРХИПОВ. (Наш корр .) НА СНИМКЕ: победители конкур* са исполнителей ламбады Ансельмо Гомеш и таинственная гостья, чьё имя, увы, осталось неизвестно. Ф ото В. КОРЕЦКОГО. 1 июня 190 года 8 РЫБНЫЙМУРМАК