Рыбный Мурман. 1990 г. Июнь.

Инна Березюк. (Наш корр.) П А Ц А Н Ы 3 t марта УПС «Комиссар Полухин», выйдя из Кольского залива, повернул налево. Началась моя командировка. Баренцево море, словно обрадовав­ шись вновь появившемуся судну, при­ нялось раскачивать и подкидывать его. Засвистел, завыл ветер. На судне воца­ рилась тишина: курсанты, впервые вы­ шедшие в море, притихли в каютах. И вдруг слышу по трансляции не­ гром кий голос капитана Б. Д. Погуца: — Внимание. Уважаемые товарищи, сейчас мы будем проходить место, где 10 августа 1941 года в неравном бою погиб тральщик «Туман». На судне объ­ является минута молчания. Вахтенному помощнику дать гудок в течение ми­ нуты, вахтенному матросу приспустить государственный флаг. Я впервые услышала такое. Может, это было объявлено специально для курсантов, ведь у них шел первый в жизни морской день. И вот такое не­ стандартное приобщение к героической истории моряков-северян, думается, останется а их жизни навсегда. Особен­ но в жизни судоводителей, ведь они всегда точно знают, какие координаты пересекает их корабль. Позже Борис Дмитриевич рассказал, что в летнее время, услышав такое объ­ явление, курсанты выстраиваются на па­ лубе и замирают в строю во время минуты молчания. Не по приказу. • * * Бориса Дмитриевича Погуца я знаю много лет, еще с тех пор, когда он ра­ ботал в Севгосрыбфлотинспекции. Го­ товя материалы по безопасности м оре ­ плавания, я не раз приходила в эту ор ­ ганизацию и, встречаясь с Погуцем, не­ вольно отмечала какую -то особую ин­ теллигентность, даже, я бы сказала, ще­ голеватость капитана, мягкий свет его улыбки. И вот новая встреча с Борисом Дмитриевичем: он — капитан судна, я — пассажир. Предотходный день. День, когда, как говорят моряки, пароход превращает­ ся в сумасшедший дом. Что-то недо- везли, недопоставили, какие-то замо­ рочки с документами, нет какой-то «бу­ маги», а на другой требуется срочно заполучить подпись капитана... Вопро­ сы, вопросы. Беготня. В такие дни (по опыту знаю) к капитану лучше не под­ ходить. Но у меня дело неотложное: надо поселяться, кают свободных нет, сказал старпом. Теперь что скажет капитан. Борис Дмитриевич встал из-за сто­ ла, поздоровался, усадил в кресло, стал расспрашивать. Но в «дурдоме» про ­ должалась бешеная гонка — не пого­ воришь. Зато поедоставилась отличная возможность наблюдать непривычную картину: в этой круговерти капитан был невозмутимо спокоен, призетлиз и улыбчив. Впоследствии, а я пробыла на судне три недели, каждый день встречаясь с Борисом Дмитриевичем, всякий раз удивлялась этой незозмутимости. Пони­ мала: чисто внешнее впечатление, но ведь это ж надо так уметь! Ясно, что за мягкой улыбкой не вид­ но далеко не однозначное отношение к тому или иному человеку. За внеш­ ней беспечностью — глубокая тревога. А причин тому — сколько угодно. Техническое состояние УПС «Комис­ сар Полухин», как говорит экипаж, на грани фантастики. Это, конечно, мрач­ ный юмор, поскольку «Полухин» одно из старейших судов «Севрыбхолодфло- та». Фантастика в другом : как удается г л з т о м у механику Валерию Владими­ ровичу Антонову не только удерживать транспорт на плаву, но и обеспечивать приличную скорость его? Я называю фамилию только главного механика не потому, что труд других в машине ме­ нее тяжел или они сами менее умелы. А потому, что Валерий Владимирович верен этому старому бедолаге в тече­ ние почти двух десятилетий. И что ни рейс — механики безвылазно в машине. Было и такое. На пятые сутки после выхода из Мурманска пришлось оста­ новить двигатель. Отремонтировали. Пошли. Через пару часов я поднялась на мостик полюбоваться морем. Оно было седым, огромные волны то под ­ брасывали транспорт и флагшток ка­ сался хмурого неба, то швыряли транс­ порт вниз, и волна, с огромной ско­ ростью пролетая над палубой, наот­ машь била по рубке, и брызги залива­ ли ее иллюминаторы. Что было бы с нами, если бы не удалось починить двигатель? — так думала я. А о чем думал Борис Дмитриевич, стоя рядом со мной и улыбаясь по поводу моих широко распахнутых от ужаса глаз? Рядом с нами стоял курсант, по виду совсем мальчишка, Дима Нескородько. И я его спросила: — Ты на вахте? — Нет, пришел посмотреть. — Страшно? — Нисколько. Красиво! Ну вот, подумала я, еще один роман­ тик, поистине влюбленный 'в море, ведь Дима — будущий механик и по сути любование бушующим морем никак не вписывается в его курсантские обязан­ ности. Кстати, о курсантах. Казалось бы, что капитану до них? Есть руководители практики, есть помощник капитана по учебной работе, судовые специалисты. Но что ни разговор у меня с Погуцем, проблемы подготовки будущих механи­ ков и судоводителей — главная тема. Например, рассказывает, что любит встречаться с ребятами в своей каюте. Иду и я послушать. Как живется на судне? Были ли рань­ ше в море? Как к ним относится коман­ да? Где живут родители? Пишут ли ре ­ бята им? Наша работа — особая, гово ­ рит капитан, она связана с большим риском, сами увидите в ЦВА, в какую погоду швартуемся. Вы будете участ­ вовать в швартовных операциях, стоять на руле. Главное, чтобы вы почувство­ вали, насколько важна работа штур­ мана. Возможно, вы потом попадете на судно, где вас не будут так свобод­ но пускать на мостик. Поэтому сейчас, не стесняясь, пробуйте сами делать то же, что и штурман, пусть пока не все получается. Больше спрашивайте, поль­ зуйтесь всеми приборами. Особенно на вахтах третьего и четвертого помощни­ ков, они у нас молодые, но я в их ра­ боту не вмешиваюсь, пусть ошибутся раз, зато потом будут знать и уметь. Пятеро ребят слушают негромкий го ­ лос капитана. И, может, они уже сто раз слышали то, о чем он им говорит, но сама обстановка, и доверительный тон, и искренность Бориса Дмитриеви­ ча — все для них ново. Сначала несме­ ло, потом уже узеренно они задают вопросы. А напоследок капитан говорит: — Мне каждый раз очень трудно рас­ ставаться с ребятами. Даже говорить тяжело. Но я хочу, чтобы вы запомни­ ли: моя дверь для вас открыта всегда, не только во время рейса, но и после, с любой бедой, с любой проблемой — пг жалуйста. Сижу, слушаю, удивляюсь. Потом — нозый повод для удивления: оказывает­ ся, Борис Дмитриевич знает весь эки­ паж не только по имени-отчеству, но и судьбы каждого . А их — 70 человек. Спрашиваю: — Как вы умудряетесь запомнить? Улыбается: — Так я же не на мостике, там штур­ маны. А я и в трюме, и на палубе с людьми говорю , а то и в каюту зайду чайку попить. То, что Борис Дмитриевич «не на мо ­ стике», в какой-то мере правда. Он там, когда это действительно необходимо. Доверие к штурманам, конечно, при­ ходит не вдруг. Наверное, сначала не одни сутки проходят рядом, когда муд­ рость и опыт одного передаются Дру­ гому. Поэтому думаю, что за внешней беспечностью Погуца- — уверенность, что в свое время все передал, всему научил. А в трудный час он, конечно же, встанет рядом. Зато судоводители без опеки, без ощущения, что постоянно кто-то дышит в затылок, чувствуют и большую свободу. Хотя такое на судах встретишь не часто. И снова разговор о курсантах, о том, насколько важен для них заход в ино­ странный порт. Нашему судну отказа­ ли. Ребята очень расстроены. А капи­ тан — еще больше, не из-за себя, из- за них. Он говорит мне о том, как за­ поминается первый в жизни заход (са­ ма помню об этом!), как нужен ко н ­ такт наших ребят с курсантами анало­ гичных морских заведений в других странах. о * • * У меня уже начал вырисовываться об ­ раз добрейшего и милейшего капитана. Ну сами посудите: рассказывают, что в прошлом рейсе узнал Борис Дмитри ­ евич, что у одного из курсантов тяжело больна мать, часто живет на уколах. По­ советовал он парню на заходе купить маме разовые шприцы, а тот не купил. И капитан отдал ему две коробки , куп ­ ленные для себя. Но однажды, разговорившись, слышу от Бориса Дмитриевича такое: один очень большой начальник (не буду на­ зывать его имени) стал отчитывать По­ гуца, причем резко повысив тон. «Ты что орешь?» — сказал ему спокойно ка­ питан и вышел. «Теперь, если понадоб­ люсь, пусть лично пригласит», — усмех­ нувшись, закончил Борис Дмитриевич. * А помолчав, добавил: «Если придет на судно, на собрание, и примется отчи­ тывать, распущу экипаж и сам уйду». * * * Снова и снова возвращаемся к теме подготовки специалистов. Хочу, когда придем в Мурманск, схо­ дить в училище. Надо посмотреть, как дела у ребят, которые были в прошлом рейсе. — Зачем? — Надо. В училище тысячи ребят, где там разглядеть отдельного челове­ ка. А здесь они все на виду. Я к ним привык. Пойдем, узнаем как живут. Мальчишки ведь, галчата! Такого ничего не стоит оскорбить, а потом поди, по­ верни к себе. Они же потом на флот придут, может, и отличными специали­ стами, а вот какими людьми? — Только на вашем судне им позво ­ ляют именно работать на мостике? — ' Я считаю, так, как у' нас, больше пользы. Более того, мы обычно имити­ руем неисправности приборов. Пусть ломают головы! — Во времена Державина в ги м н а з т изучали 23 предмета, — Меняет капи тан тему разговора. — Сейчас 35—4С предметов, а грустней всего то, что- на спецдисциплины время сокращено до предела, зато лишних, не нужных им предметов — десятка полтора. На «Комиссаре Полухине» -Ж две штурманские рубки, тренируйся хоть круглые сутки. Но ведь рядом должны быть наставники. А кто будет задаром работать с ребятами? У экипажа свои задачи. Производственные. За обучение курсантов им не платят. Да, есть помощник капитана по учеб­ ной работе, бывший штурман Александр Владимирович Яковцов, загруженный до предела организационными вопро ­ сами, оформлением документов. А к о ­ гда на «Полухине» судоводители на предвыпускной практике, у помпоуча чуть ли не круглосуточная вахта в руб ­ ке: надо обеспечить ребят приборами, картами, надо обучить их пользоваться спутниковой связью. На других бассей­ нах судовым специалистам платят за работу с курсантами, а у нас нет. б целом же проблема крупней. Происходит постоянная нестыковка интересов. Курсантам, их руководите­ лям в принципе безразличны заботы экипажа о выполнении рейсового за­ дания. Морякам учебного судна нет де ­ ла до учебного плана курсантов. При­ мер: пока «Комиссар Полухин»-ходил в прошлый раз в Порт-Саид, что удли­ нило на месяц рейс, курсанты были ни­ чем не заняты (имею в виду тех ребят, которые сейчас на борту], в итоге у них потерян месяц, что для набора пла- вательского ценза далеко не пустяк. Возможный выход из этого несовпа­ дения интересов, по мнению и капита­ на, и руководителей практики, вывод учебных судов из производственного флота в самостоятельный отряд. Этот отряд должен быть на дотации всех флотов, подчиняться Минрыбхозу и иметь собственный валютный фонд. Вот у «южан» и «балтийцев», напри­ мер, все иначе: судовые специалисты получают хорошие денежки за обучение курсантов (у старпома — 200 рублей • месяц). Они имеют право даже выби­ рать порт захода. А наш «Комиссар Полухин» только последний год стал появляться в иностранных портах. М о ­ жет, это заслуга Погуца, может, нет. И еще одна проблема. Я уже говори ­ ла о техническом состоянии этого «лай­ нера». Но надо еще сказать и об усло­ виях жизни на нем. Четырех-, а то и шестиместные каюты с дырявы/lj? лино­ леумом на полу, темные, душные. Ни кондиционеров, ни нормального отопле­ ния. Жалко ребят... Руководитель практики мурманских курсантов Алексей Васильевич Забо­ лотный поделился со мной бредовыми, как он их назвал, идеями. Хотя, думаю, мысли вполне рациональные, более то­ го, вполне современные: — Нам бы взять на акционерных на­ чалах три судна и создать учебный флот, который не будет зависеть от планов флотов. Вот тогда можно нор­ мально организовать практику. Эти су­ да могли бы перевозить любые грузы в любом направлении, зарабатывая ва­ люту. А учитывая, что процентов трид­ цать экипажа будут курсанты, себесто­ имость судов станет ниже. Да еще мо ­ жно снизить расценки за перевозки . Думаю , что от заказчиков отбоя не бу ­ дет. Представляете, круглогодичная практика — и без проблем! На валюту — тренажеры. — Проблема, где взять такие суда? Новые распланированы для флотоз на много лет вперед, со старыми ор о ­ ка с ремонтом, ведь денег у мореходок нет. — Согласен. И все-таки надо думать... Сегодняшние пацаны завтра придут штурманами и механиками, от практи­ ки, от ее качества зависит, какими они будут специалистами. Все верно. И все архисложно. Празда, теплится маленькая надежда: много лет в «Севрыбе» говорят о создании учеб­ ного центра. Будет центр — будут с у ­ да, и тогда мысль Алексея Васильевича станет реальностью. А пока... Борис Дмитриевич ради «галчат» проходит Ирландским *>морем , чтобы показать курсантам берепа Анг­ лии и Ирландии, чуть «подворачивает», чтобы они увидели огни Лас-Пальмаса, Хоть издали. Чтобы хоть чем-ниб.удь смягчить суровость окружающей дейст­ вительности, теплом своего сердца по ­ сеять в их душах зерна добра, справед­ ливости, душевной чуткости. I июня 190 года РЫБНЫЙМУКИ