Рыбный Мурман. 1990 г. Июнь.

Беседа с увлеченным человеком ш 1 Q КА НЕВИДАЛЬ, скажут, — человек увлекается ^ собирательством денег. Да таких «коллекционеров» нынче столько, что никакой милиции на них не хватит! Целыми стаями крутятся — что у «Альбатроса», что у интуристовских гостиниц... Так да не так. Конечно, тем дюжим молодцам, которые точно рыбы-прилипалы вьют­ ся вокруг зарубежных гостей портового Мурманска, выменивая нашенские сдеревянные» деньги на ихние бумажные, известно слово «боны». Но того, что на све­ те есть еще и бонистика, они знают навряд. А на жи­ вого бониста посмотрят не иначе как на выокившего из ума: кто ж будет собирать деньги, на которые даже в ресторане не посидеть! Кто ж будет тратить на это вре­ мя, силы и... деньги?! Однако такие люди есть. Хотя и немного. Один из них — первый помощник капитана тралового флота Александр Карпович Зубков. За два с лишним десятка лет Александр Карпович соврал около тысячи старинных денежных знаков — бои, имевших хождение в нашем государстве. Часть коллекции, в которой представлены купюры времен гражданской войны и первых лет Советской власти, уже не первый месяц экспонируется в областном крае­ ведческом музее, вызывая немалый интерес посетителей. Около стендов экспозиции мы и встретились с помпо­ литом. — Первый вклад в мою коллекцию сделал отец, Карп Иванович. Это было где-то сразу после войны. 'ТГодарил он мне пятисотрублевую царскую ассигнацию со словами, что, мол, если бы имел ее до революции, то мог бы приобрести и дом, и корову, и еще бы оста­ лось... Ну, тогда-то это уже была просто бумажка, я так к ней и относился — что с первоклашки возьмешь? Даже пятно чернильное посадил... Так что это не впол­ не коллекционный экземпляр. Коллекционеры ведь выискивают чистенькие, хрустящие купюры . Но ассиг­ нацию я все-таки не заменяю, хотя возможность под­ ворачивалась не раз, — она дорога мне как память о детстве, об отце... - - Ко гда ж е вы всерьез увле кли сь бонистикой? — Это пришло далеко не вдруг. Сначала пробудил­ ся интерес к истории. Из Оренбургской области, где родился и провел первые годы, я отправился учиться в Ташкент, в техникум связи. И там познакомился с очень интересным человеком, геологом, участником гражданской войны Иосифом Александровичем Анбо- евым. М ежду прочим, одна его находка — золотая древнекитайская монета, найденная в экспедиции, есть даже в Эрмитаже... Беседы с Иосифом Александро­ вичем заставили меня на многое смотреть иначе, чем тогда, в конце пятидесятых, было принято. В частности, на историю гражданской войны, которая в рассказах этого умнейшего, много повидавшего человека выгля­ дела далеко не так просто, как рисовалось в учебни­ ках. И еще одно любопытное ташкентское воспомина­ вш ие — деньги, на которых спят. Дело в том, что в двадцатые годы в Средней Азии существовали Бухар­ ская и Хорезмская республики. И деньги там печата­ лись на шелке. Во-первых, очень прочный материал, а во-вторых, видимо, с бумагой было так же туго, как и сейчас. И после того как деньги эти вышли из обра­ щения, находчивые хозяева — не пропадать ж е мате­ рии! — стали шить из них матрасы, одеяле, наволочки. Десятки лет с тех пор прошло, а, бывало, зайдешь в узбекский дом и видишь — на полу матрас,- сшитый из денег. Отличная иллюстрация к тому, насколько относительны все ценности в нашем мире... Так вот, если говорить о серьезном увлечении бонистикой, то оно началось здесь, на Севере, куда я приехал к се­ редине шестидесятых. К этому времени уже как-то сформировались основные интересы в жизни, да и начал самостоятельно зарабатывать. Что немаловаж­ но, поскольку любое коллекционирование требует и материальных затрат. — Вы с ка зал и , что у колл е кц и о н ер о в ценятся новень ­ к и е х р у с т ящ и е к у п ю р ы . Но ведь б ум а га очень не про ч ­ ны й материал . К а к ж е удается раздобы ть хорош и е э к ­ зем пл яры .денеж ны х з н а ко в , ко то ры е были вы пущ ены д е ся т ки и даж е со тни лет назад? — А это спасибо бережливости крестьянского харак­ тера. Лучшие находки бонистов — они из бабушкиных сундуков. Благодаря первой своей профессии мон- тажника-верхолаза я немало поездил по стране, по самым глухим углам. Там-то и можно было найти цен­ н ы е для сведущего человека редкости. Например, я “долго искал деньги, которые выпускала в Архангель­ ске в годы гражданской войны поддерживаемая интер­ вентами администрация некоего Чайковского. Далеко не у каждо го коллекционера они есть — так называ­ емые «.чайковки». И вот как-то оказался в командиров­ ке в Пертоминске, небольшом городке на берегу Бе­ лого моря . Ну, думаю, где еще и искать, как не здесь. Хожу вечерами по старожилам, расспрашиваю — и никакого результата, только головами качают. Наконец одна старушка говорит: «Мы про твои «чайковки» даже и не слышали, а вот портянки у нас были...» — «Какие такие портянки?» — «А вот посмотришь», — и выносит мне самую настоящую «чайковку»! А, надо сказать, эти купюры действительно были очень большие, поэто­ му, видимо, их и прозвали в народе «портянками». — А л е кса нд р К а р п о в и ч , б о л ьш ую часть вашей ко л ­ л е кц и и со с та вл яю т боны , вы п ущ е н ны е во время г р а ж ­ д а н с ко й войны и в первы е годы Советской власти . По­ чему? Этот период вам особенно интересен? — М ожно ответить так: получилось само собой. Бо­ лее того — иначе и не могло получиться. Ведь что та­ кое деньги? Кровь экономики. Изыми их из обращения — немедленно начнется разрушение хозяйства. А в годы гражданской войны страна оказалась раздробле­ на на множество частей, и в каждой из них почти тот­ час возникали свои деньги. Различные правительства, подчас лишь на территории небольшого района, возни­ кали и падали, власть переходила из рук в руки, но «k. хозяйство как-то необходимо было поддерживать? А армии содержать? Свои деньги выпускали Деникин, Краснов, Юденич, Врангель, Колчак, атаман Семенов. Ведь кроме всего прочего это еще и символ власти! Скажем, Деникин, готовясь захватить Москву, заказал во Франции большую партию новых денег. Их изгото­ вили — очень красивые получились купюры , отлично отпечатанные. Правда, воспользоваться ими не приш­ лось никому — кроме коллекционеров. Собственные деньги выпускали и интервенты. Например, англичане, хозяйничавшие на Севере, печатали купюры , аналогич­ ные царским ассигнациям, но с надписью поверху «Се­ верная Россия» и с 1919 года — без короны у двугла­ вого орла. Пользуясь этими бумажками, они беззастен­ чиво обирали местных жителей, ведь никто им не мешал, чуть что, включить печатный станок... Американ­ цы на Дальний Восток тоже явились с новыми «рус; скими» деньгами. Любопытно, что партизаны отбили у интервентов несколько вагонов с ассигнациями, и по­ том ими пользовались уже другие власти. У меня в Александр ЗУБКОВ: «ДЛЯ СЧАСТЬЯ МИЛЛИАРДА МАЛО» коллекции есть двадцатипятирублевый билет с надпе­ чаткой «Временная земская власть Забайкалья». — С помощ ью надпеча тки менялся хо зя и н д е н еж ны х ресурсов? — Да, и это было весьма распространенное явление. К примеру, правительство Керенского выпустило 4,5- процентный заем. При Советской власти его билеты использовались в РСФСР в качестве денег, что удо ­ стоверяла специальная надпечатка сбоку. Но этими же самыми бонами расплачивались и колчаковцы, только у них надпечатки были другие — буквы «И» или «В», то есть Иркутск и Владивосток. Между прочим, вообще Советская власть несколько лет пользовалась царскими деньгами. Видимо, было непросто при той разрухе пе­ реналадить производство, да и руки не доходили. По­ этому до 23-го года в стране выпускались деньги с дву­ главым орлом. Впрочем, рассказывать об отдельных ви­ дах денежных знаков, которые ходили в стране в ту пору, дело почти безнадежное. В конце двадцатых го ­ дов знаток этого вопроса Чучин создал каталог бу ­ мажных российских денег, начиная с самых первых, выпущенных в 1769 году Екатериной Второй. Так вот, только в период с 1917 года по 1925 год в стране на­ ходилось в обращении более 11 тысяч видов различ­ ных купюр . Представляете? — Честно говоря , с трудом . — Тем не менее это так. Конечно, большая часть этих денег имела очень ограниченное употребление. Например, специальные деньги выпускались для лаге­ рей, в которых содержались солдаты вражеских армий, попавшие в плен в годы первой мировой войны. И та­ ких лагерей на территории страны было не один, не два — и в каждом свои особые купюры . Или взять ча­ стные деньги... — Частные? То есть вы п у с ка вш и е с я ка ки м -т о ча с т ­ ным лицом? Но ведь это п р о ти во р е ч и т самой идее де­ не г к а к всеобщего э кви вал е н та . К то ж е будет доверять день гам , ко торы е печатает частное лицо? — А иногда просто выхода другого не было. Вот в Сибири были знаменитые хлеботорговцы братья Осмо- ловы, на них работали тысячи человек. И купцы выпу­ скали для них особые осмоловские рубли — отчасти для того, чтобы принудить людей приобретать товары в собственных же лавках. Если включить сюда денеж­ ные и расчетные знаки различных компаний, то можно насчитать восемь с половиной тысяч бон различного достоинства, которые мы, коллекционеры, называем частными деньгами. Они, между прочим, просущество­ вали довольно долго. На выставке, к примеру, пред­ ставлен именной товарный ордер Транспортного по­ требительского общества Мурманской железной доро ­ ги достоинством в три рубля. В нем значится: дейст­ вителен по 1 октября 1928 года и вписано имя конкрет­ ного лица — Салтуп Николай Карлович. Разве не день­ ги? Да, думаю, в ту пору они были и поценнее обще­ государственных, потому что такой ордер гарантиро­ вал по крайней мере приобретение товара. — Рассматривая ваш у ко л л е кц ию , невольно думаеш ь и о ны неш нем дне... Та к, может, ниче го пло хо го не б у ­ дет, если р е с п уб л и ки и впрям ь заведут собственные д ен ь ги , к а к это собираю тся сделать прибалты? А за н и ­ ми и области... — Скорее не будет хорошего. Если оставить в сто­ роне политическую подоплеку и заглянуть в историю, то можно сказать одно: подобные процессы — отра­ жение хозяйственного развала. Разве от хорошей ж и з ­ ни возникло в стране столь уникальное разнообразие денежных знаков? Наоборот, потому что экономика дышала на ладан. Вот в 1923 году взамен царских бы­ ли пущены е оборот совзнаки. На них напечатано: «Один рубль 1923 г. равен одному миллиону рублей, изъятых из обращения». И что же? Уже в следующем году в ход пошли миллионные ассигнации! Это теперь для коллекционеров раздолье, а тогда сапоги, к примеру, стоили 80 миллионов. Крестьяне же торговали так: по­ скольку считать они были не горазды, то пуд муки про ­ давали за два пуда денег, любыми ассигнациями — и вся недолга! И так бы оно и продолжалось, если бы не нэп, не укрепление хозяйства... Впрочем, мы сейчас уже вплотную подошли к введению «областных» де­ нег. .Разве наши тек называемые талоны-заказы, тор­ говля по паспортам — не то же самое? Чуть-чуть оста­ лось. Нет, нужно хозяйство налаживать, рубль у креп ­ лять. — Какие экземпляры коллекции вам особенно доро­ ги? — Если говорить о самом-самом, то это «моржовка» с надпечаткой. В Архангельске в 1917 году начали пе­ чатать рубли с изображением моржа. Эти деньги име­ ли хождение и у нас, так как Кольский край был частью Архангельской губернии. Перлом своей коллекции ft считаю «моржовку» с круглой печатью «Мурманск на Мурмане». Надпечатка была сделана в двадцатом го ­ ду, когда с полуострова изгнали интервентов. Больше такого экземпляра я ни у кого не видел и даже не слышал о нем. А раздобыл его, как ни странно, в Со­ чи, в отпуске... Еще есть купюры, которые сейчас вы­ зывают особый интерес, — лагерные. Вот рубль, ко то ­ рым платили заключенные на Соловках. Недаром гово­ рят, что это было государство в государстве: денеж ­ ный знак даже подписан не председателем Госбанка, не кассиром, как было принято, а начальником финот­ дела ОГПУ. Тогда, в двадцатые годы, лагерей было мало, поэтому и рубль отпечатан видите как аккуратно. А потом, когда аресты пошли по конвейеру, о поли­ графии уже не заботились — тискали небрежно на ка ­ кой попадется бумаге. Есть у меня несколько лагер­ ных рублей выпуска 1937 года и один среди них с печатью «Кар.-Мур. Лаг. № 9». Карело-Мурманский, значит... Посмотришь на него, посмотришь и невольно подумаешь — сколько страдальцев держали его в ру­ ках? Кто они были? Какой кровью, каким потом опла­ чен этот невзрачный клочок бумаги... Поистине деньги — отражение истории государства, и нет такого тайного, даже зловещего уголка государ­ ственного механизма, куда бы они не проникали. Ста­ рые денежные знаки — немые свидетели войн, рево­ люций, побед и поражений, разрухи и созидания, ярчайших надежд и страшных преступлений, голода, благополучия, радости, слез •— всего, что было в судь­ бе человечества. Это своеобразный исторический, культурный и эстетический памятник минувших эпох. Да-да, эстетический тоже, ведь частенько деньги офор­ мляли крупные художники! Жаль, что это стали так по ­ здно понимать — столько всего уничтожено... Вообще к нам, коллекционерам, долгое время относились с по ­ дозрением. Ну, марки да значки еще туда-сюда, а все остальное воспринималось с этаким прищуром*, зачем? какая идеологическая подкладка? Только в последнее время отношение поменялось: начались выставки, по­ явились после огромного перерыва каталоги. — Александр Карпович, у вас ка к у коллекционера есть мечта? — Похоже на вопрос Остапа Бендера Шуре Балага- нову: сколько тому нужно для счастья... Так вот, мне нужно десять миллиардов рублей! — М-м... не чересчур? — В самый раз. Дело в том, что Федерация Совет­ ских республик Закавказья в 1924 году выпускала де ­ нежные знаки достоинством в один и даже в десять миллиардов рублей. Миллиардная купюра у меня есть, а десять никак не могу найти. Большая редкость! _ Думаю, у читателя, то и дело натыкающегося в нашей беседе на фантастические цифры, сам собой воз­ никает вопрос: а сколько может стоить ваша коллек­ ция? — Ну вот, и вы туда же... Скучный вопрос! Нет ни­ чего более относительного в мире, чем деньги, особен­ но бумажные. Взять хоть «моржовку» с мурманской надпечаткой — досталась мне практически даром, хотя я готов был заплатить и двести рублей. Но для сочин­ ско го собирателя она не имела большой ценности, а мне, мурманчанину, очень дорога! Чтобы узнать истин­ ную стоимость того или иного раритета, нужно его еы ставить на аукцион «Сотбиз», только он и покажет. Но я коллекцию продавать не собираюсь. Со временем, пожалуй, подарю Оренбургскому музею — родина все-таки. Да и климат для хранения бумаги там более подходящий. Словом, свою коллекцию я оцениваю так: она стоит двадцать пять лет жизни. в. николик. фото В. КОРЕЦКСГО. 13 15 и 1§90 года