Рыбный Мурман. 1989 г. Январь.

О7П У III У^ите^ат^н а я / Я " По я беспечный. t СВОЮ ДУШУ НА ВОЛЮ... Интервью с поэтом Ю. Кузнецовым ...Мужчины тихонько говорили своей спутнице: — Вон, в очереди стоит, за военными. Видите? Это великий русский поэт. Юрий Поликарпович Кузнецов. Спутница никак не могла отличить его. Очередь большая. Двигалась медленно. Гостиница «Поляр­ ные Зори» в то время заполнилась какими-то спорт­ сменами. Все устраивались. Л Кузнецову надо было заплатить еще за полдня. Потом срочно ехать в краеведческий музей. А потом поздно вечером его ждал поезд «Мурманск — Москва». Юрий Кузнецов, уставший от встреч, споров, разгово­ ров — от всей этой программы (поездка в Мур­ манск в качестве руководителя группы литераторов Литннстнтута была насыщенна), ждал у стойки ад­ министратора. Обыкновенно, до обидного буднично. И стало страшно, что никто из людей, окружавших его тогда (исключая разве собратьев по перу), да­ же не догадывается, что рядом с ними человек, чье творчество перешагнет и наши с вами годы, и жизнь наших детей и внуков. (Впрочем, история капризна. Если бы англичанин Уильям Блейк не писал свои стихи на деревянных гравюрах — знал бы кто-ни­ будь о нем сейчас?) Поэт Юрий Кузнецов редко показывается на те­ левидении. В сравнении с другими мало издает­ ся. Его имя у массового читателя не на слуху, оно не так эстрадно популярно как, скажем, имена Воз­ несенского, Рождественского. Но тем, кому посча­ стливилось открыть для себя его стихи, останутся заворожены ими навсегда.' К сожалению, газетная страница не позволяет дать мало-мальскнй развернутый портрет этого че­ ловека или хотя бы небольшое исследование его творчества. Да и боюсь, что многие наши читатели, «благодаря» малым тиражам его немногочисленных сборников, незнакомы со стихами Кузнецова. По­ этому предлагаю компромиссный вариант: пусть наша беседа с поэтом периодически прерывается стихами. ПУСТЫНЙПК Есть камень в широком поле, И а камне старик стоит. Колени его ослабли, И голос его дрожит. Небу возденет руки — Руки горят огнем. Долу опустит руки — Они обрастают мхом. Когда поднимает руки — Мир озаряет свст. Когда опускает руки — Мира и свста нет. КОРР.: — Наше творчество глубоко символично. Эти, только вам присущ ие , образы, переходящие из с тихо ­ творения в стихотворение : столб, змеи, вихри , свист, старик. Откуда берет начало ваше русско -мистическое , притчевое (я бы т а к сказала) творчество? Ю. П. Кузнецов: — Не знаю. Пишу как пишет­ ся. У меня своя вселенная, населенная своими жи­ телями, своими символами. Николай Рубцов в ад- ном из стихотворений сказал: «О чем писать? На то не наша воля!..» — Ваших стихов многие не понимают... К а к вы к этому относитесь? — Как можно *к этому относиться? Меня это, конечно, не устраивает. Но что делать? Если Ев­ тушенко, предположим, любят и читают миллионы, то моя аудитория — это всего лишь один миллион. И то, большинство принимает мою поэзшо сердцем. Люди чувствуют нечто. А объяснить не могут. Мои стихи их волнуют, тревожат — но попять смысл до конца они не могут. Да и можно ли до конца попять смысл? Думаю, что лет через пятьдесят я буду понятен будущему поколению. А пока мое творчество стоит особняком от всей современной русской поэзии. В чистом поле гигант из земли возникал И горбатое солнце на запад толкал. Помоги / — говориА он. — Стань братом моим. Что есть время — мы этот вопрос разрешим. Ты змеиную • мудрость узлом затяни, Просвистевшую пулю — еще подтолкни. Ты в любви не минувшим, а новым богат, Подтолкни уходящую женщину, брат. И ледник, что спешит за улиткой вослед, Подтолкни: он ползет уже тысячи лет. — Обычно писателям приходит масса писем. Писем- размышлений , благодарностей, исповедей. Есть ли у вас такая почта? Поддерживаете ли связи со своими чита­ телями? — Почта есть всегда. Правда мешками письма не носят. Но ручеек не оскудевает. В основном, это рукописи. Просят отрецензировать стихи. Если я чувствую, что человеку это действительно надо, то отвечаю. Если вдруг стихов нашлют много — не отвечаю. — Попадаются интересные? — Пет. Отвечаю, как правило, что стихи плохие. Но некоторые авторы не понимают. Через некото­ рое время снова присылают, новые. Тогда уже ни­ чего не пишу. — Судя по" всему, вам читательская почта не нужна? Знаете, некоторые писатели очень ценят эту «связь с народом». — Мне эта почта ничего не дает. Плохие стихи. Часто — полемика, а порой и ругательства по по­ воду когда-то где-то сказанных мною слов. Я пи с кем не собираюсь спорить. И навязывать свою точку зрения — тоже. Меня спросили — я отве­ тил/ Я так думаю. Мало ли кому не правятся чу­ жие мысли. I I потом — переписываться, отвечать... Выл та­ кой писатель Василий Ажаев — «Далеко от Мо- rvnMV.*3T6 его роман. После публикации к нему хлынул полой читательских писем. Остаток зкпгши он занимался перепиской. Отвечал, ему писали снова, ои опять отвечал. И больше по-моему, ни­ чего не написал. Некогда было. — Если вы т а к относитесь к аудитории, то зачем вам н уж ны поездки с творческими группами по горо­ дам? За последние четыре года только в Мурманске вы побывали дважды . — А они мне не нужны. И тоже ничего не да­ ют. А насчет Мурманска — это случайность. Я до­ мосед. Ездить, так сказать, впечатлений набирать, не люблю. Мне это не надо. Мои стихи из моего внутреннего мира. Я и сейчас-то не хотел ехать. Просто спросил организаторов: «А северное сия­ ние будет?» «Будет», — ответили. Тогда поехал. Ни разу не видел северного сияния. — Посмотрели? — Да, повезло. Поехали к военным, оттепель. Они говорят: тепло, не бывает в такую погоду сия­ ния. II — иочыо все небо высветилось. А говорят — не быгзет. Ну, это природа ради вас старается. Сегодня ночью шел самый настоящий дождь. Слышали? — Да. — Зимой — дождь... А на утро — ураган . По-моему, это ваш приезд к нам т а к где-то там, за облаками, о т ­ мечается. — Ну, вы преувеличиваете мое личностное на­ чало. А вообще ради северного сияния стоило ехать. Мне важно видеть и знать все состояния природы. * * * И з земли в час вечерний, тревожный Вырос рыбий горбатый плавник. Только нету здесь моря! Как можно! Вот опять в двух шагах он возник. Вот исчез. Снова вышел со свистом. — Ищет моря, — сказал мне старик. Вот засохли ни дереве листья — Это корни подрезал плавник. ПУСТОЙ О РЕХ Идет ли дождь, метет ли снег, Налит ли солнце, — По свету катится орех, Земля трясется. Как будто облако летит И тенью кроет. Внутри ореха черт сидит Да ветер воет. ]/е так ли черт живет в молве И строит рожи И ветер свищет в голове Пустопорожней? Не так ли брат его сидит В пещере темной И древней гибелью грозит Земле огромной?.. Судьба не терпит cyerhis Н Так много в сердце пустоты Земной и вечной. И все пустое па земле И под землею Вдруг откликается во мне Само собою ... Идет ли дождь, метет ли снег, Палит ли солнце, — По свету катится орех, Молва несется. — На мой взгляд, у вас мало вышедших к н и г . Соз­ дается впечатление, что вас «зажимают». — Нет, я этого не чувствую. Я мало пишу. Мо­ жет, поэтому?.А вообще — не жалуюсь на недос­ таток внимания со стороны журналов. Постоянно звонят отовсюду, просят стихи. В будущем году у меня выходит несколько книг, в том числе одна — переводы. Впрочем, переводы я не считаю. * * ★ Я пил из черепа отца З а правду на земле, З а сказку русского лица И верный путь во мгле. Вставали солнце и луна. И чокались со мной. И повторял я имена, Забытые землей. — Очень часты нападки на вас дру ги х поэтов. Юлия Друнина в «Правде» (это было несколько лет назад) в пух и прах разнесла альманах «Дни поэзии», редак­ тором ноторого вы были. М арк Соболь в «Новом мире» написал вам откры тое письмо по поводу стихотворе­ ния «Я пил из черепа отца» — прямо -таки грубое. Не мешает ли вам такое агрессивное непонимание? --- Нет. Я этого не замечаю. Наверное, характер такой. Пусть говорят. Не люблю только, когда из­ вращают факты и мысли, когда врут.: Тот же Со­ боль в «Новом мире» усомнился, что мой отец по­ гиб па войне. Дескать, этого не может быть. Про­ верь, прежде чем такое заявлять. Да разве я мог бы писать так об отце, если бы ои не погиб на войне в 1944 году?.. И З СТИХОТВОРЕНИЯ «ЧЕТЫРЕСТА» Гора промолвила в ответ, От старости кряхтя: — На полчаса и тридцать лет Ты опоздал, дитя. Махни направо рукавом , Коли таишь печаль. Махни налево рукавомг Коли себя не жаль. nTT n jSW Г'^пр^гУтг " *ШХ^ГП/ t Он белым рукавом. И з вышины огонь дохнул И грянул белый гром. По леву сторону махнул Он черным рукавом. И з глубины огонь дохнул. И грянул черный гром. И опоясалась гора Ногтями — семь цепей. Дохнуло хриплое «ура», Как огнь из-под ногтей. З а первой цепыо смерть идет И за второю смерть. З а третьей цепыо смерть идет. И за четвертой смерть, З а пятой цепыо смерть идет И за шестою смерть, А за седьмой — отец идет, Сожжен огнем на треть. Гора бугрится через лик, Глаза слезит свинец Из-под ногтей дымится крик: — Я здесь, я здесь, отец! — У меня есть небольшое стихотворение «Дву- единство». «В тени летящего орла Сова ночная ожила. И полетела, как подруга, в плену возвы­ шенного круга. Орел парил. Она блуждала, не ви­ дя в воздухе не зги. И, ненавидя, повторяла Его могучие круги». Мои недруги, те, кто меня критикует, не любит как человека и как поэта, все равно следят за мо­ им творчеством пристально. Ненавидя. Может, мои стихи им мешают — я не знаю. Лично мне жить и писать не мешает ничто. ПОСОХ Отпущу свою душу на волю И пойду по широкому полю. Древний посох стоит над землей Окольцованный мертвой змеей. Р аз в сто лет его буря ломает . И змея эту землю сжимает. П о когда наступает конец, Воскресает великий мудрец. Где мой посох? — он сумрачно молвит, И небесную молнию ловит В богатырскую руку свою И навек поражает змею. Отпустив свою душу на волю, Он идет по широкому полю. Только посох дрожит за спиной , Окольцованный Мертвой змеей. Беседовала С. САВИНА. (Наш корр .) 1 января 1989 года