Рыбный Мурман. 1989 г. Сентябрь.

л BBT . основание народной шнолы , училища , основанного на псалтыре. Цифири учили плохо, а землю мерили лаптя ­ ми, «носком в пя т ку» . Но воспитание сердца было на­ стойчивое; учеба была тиранская , но касалась она не расчета, не выгоды, а проповедовала т у самую «стро­ гость» к самому себе и ближним , которая н уж на и важна —в человеческом обществе, ...вопреки той правде дрсмуче- 'S o леса, в которой оно обязано жить ... Вот эту-то божескую правду народ и считал важною в старинной псалтырной и часословной школе. Теперь же , когда времена значительно изменились , когда нет татарина, барина, когда общественные и частные отно ­ шения в народной среде осложнились , облеклись в но­ вые формы — этой высшей точ ки зрения на о к р у ж а ­ ющее и нет в современной школе, ...где можно узнать массу чисто п р а к ти ч е с ки х сведений об удобрении, на­ возе и т. д., ...но нет той на уки о высшей правде, к о ­ торая бы дала теперь человеку сказать себе, что спра ­ ведливо и что нет, что можно и что нельзя, что ведет к гибели и что спасает от нее». Здесь мы поблагодарим Глеба Ивановича и попробу ­ ем крестьянское недовольство- школой сравнить с на­ шими недовольствами. При всей кажущейся несравни­ мости болевые центры у них совпадают. Российские родители конца XIX века и советские — да и не толь­ ко советские — конца XX озабочены тем, что школа предлагает детям довольно много более или менее по ­ лезных сведений по разным предметам и не дает ра­ стущему человеку главного знания, из которо го стро­ ится здание жизни , слагаются взаимоотношения с людьми. Мы наравне с нашими прадедами крестьяна­ ми вполне м ож ем сказать, что в нынешней школе то ­ же «ничему не учат» и «нет строгости», но на том сход­ ство наших претензии и заканчивается. Начинается не­ сходство. И главное, коренное несходство, из которо го растут все прочие различия, есть то, что мы уже не крестья­ не (крестьянин по словарю В. И. Даля есть «крещеный человек»), мы люди дру го го мира. Даже те из нас, кто *!?&ботает на земле, перестали быть крестьянами, «кре ­ щеными людьми», а стали колхозниками или рабочи­ ми совхоза, или арендаторами. В общем — труженика ­ ми агропрома. Крестьянин не мыслил себя и детей своих некре ­ щеными, лишенными спасения и вечной жизни, и от школы ждал не науки в теперешнем смысле слова, а укрепления в вере: в христианской православной вере. Он мог называть ее знанием и даже «наукой о высшей правде», но имелось-то в виду учение Христа и вера в Спасителя. А мы, пропущенные через индустриальное обучение, уже не мыслим себя крещеными и, рассуж ­ дая о дефиците веры в нас и в наших детях, имеем в виду не ту, прошлую , крестьянскую , христианскую веру, основанную на авторитете Святого Писания, а но- Еую веру, которая должна произойти o r понимания за кономерностей жизни , от знания, засвидетельствован­ ного наукой. Бог нас у ж е не может удовлетворить, а наука е щ е не удовлетворяет, и однако наша вера про ­ чно установится только на убедительно доказанном ло­ гическом основании. Если крестьяне хотели укрепить своих детей в вере, хотя и склонны были называть ее знанием, то мы хотим укрепиться в знании, хотя и склонны называть его верой. Крестьяне потому легко и отказывались от школы: невелика потеря, если уроки учителя не дают главно­ го. Крещеному ребенку лучше не забивать голову пустяками, лучше вовсе обойтись без грамоты, а веру, ^ъавственное чувство укрепить в нем своими семейны­ ми, общинными средствами. И укрепляли очень осно­ вательно. Нам хорошо знакомы эти крестьянские дети, вырос­ шие в малошкольной деревне конца Х !Х-го века. Мы отчетливо видим их в так называемой «деревенской прозе» Белова, Абрамова, Распутина, Астафьева, отлез­ шего «ПОСЛЕДНИЙ ПОКЛОН» незабвенной бабушке своей Катерине Петровне, так похожей на м ою бабуш­ ку по отцу Матрену Ивановну Семенову и наверняка похожую на тысячи, миллионы других, простившихся с нами в пятидесятых, в шестидесятых годах. Знали бы мы, что в их лице окончательно расстаемся с русским крестьянством, что нас целует последнее поколение отечественного средневековья (или «мракобесия» по нашим школьным канонам), оказавшегося на высоте положения даже и в невиданных прежде виражах, ку- ражах послереволюционного государства. Христиан­ ское долготерпение наших малограмотных и вовсе не­ грамотных бабушек худо-бедно не позволило умереть ни нам, ни колхозам . Веры своей они, действительно, не сумели нам передать. Но ведь мы бы ее и не при ­ няли. Помню, как оголтело налетал я с насеста неза­ конченного начального образования на бабушкиного господа бога, помню , как терялась она от мое го наско­ ка и богохульства, как испуганно прикрывала ладоня­ ми мою «ученую» голову и шептала, утихомиривая: «Не надо, сынок, перестань. Не веришь, и не надо. Кричать- то зачем?..» А я еще и вырывался, и снова налетал, бу- л^/чи уверен, что бабуля боится за своего Иисуса Хри- ~'й§та, боится быть разубежденной моими неотразимыми доводами в пользу безбожия. Господи, сколько мне понадобилось прочитать, продумать, пережить с тех пор, чтобы подойти к пониманию бабушкиной боязни за неразумного внука! Бабушка, родимая. Теперь я знаю, почему ты жила именно в нашей семье, а других своих детей лишь из ­ редка навещала. Знаю, почему называла сыном, «сын­ ком» не только Петю, Петра Пегровича, моего отца, потерявшего на войне ногу по самый пах, но и меня, да и всех людей, бывавших в дому, привечала, как де­ тей своих, называла и считала таковыми. Многое я знаю теперь про тебя и веру твою, и новой, уж е зря ­ чей любовью полнится душа моя, построенная и тво­ ими заботами. Но даже сейчас, тем более сейчас, к о ­ гда мне стало понятным значение и величие христиан­ ской веры, я не м о гу сделать ее своей, не мо гу вооду­ шевиться заглавной заповедью православного кресть­ янства: «Жить — Богу служить!»* Эта заповедь позво ­ ляла м уж и кам отторгнуть «порченое» школьное обра­ зование ради нерушимости традиционного уклада, ради крестьянского образа жизни, считавшегося угодным богу. Заповедь ж е нового мира, которому принадле­ ж у я: «Учиться, учиться и учиться». Мы м ож ем отверг­ нуть негодную нынешнюю школу, затрудняющую обра ­ зование наших детей, только ради годной, способству­ ющей человеческому развитию. * Она ж е — заглавная пословица в сборнике В. Даля. со с о CL> с о Точка зрения Видеосеанс на таможне Сам грешен: нынешним летом при подходе нашего судна к Мур­ манску положил подальше от лиш­ них глаз приобретенный в иност­ ранном порту красочный журнал с картинками, как бы это сказать, несколько фривольного содержа­ ния. И хотя знал о новых тамо­ женных правилах, о значительном послаблении на ввоз из-за грани­ цы как печатных, так и видеома­ териалов, по не хотел при погра­ ничном досмотре дать повод для дополнительных вопросов. Наив­ ная, конечно, логика. Впрочем, опасения мои были напрасны. Рас­ сеяли их сами таможенники, при­ гласив па просмотр конфискован­ ных кинороликов. — Мы обеспокоены возросшим количеством попыток ввоза в стра­ ну материалов порнографического содержания, — рассказывает стар­ шин инспектор Мурманской та­ можни Геннадий Наумович Поджа- ров. — Но чем отличается «конт­ рабандная» порнография от «ле­ гальной» эротики? Этот вопрос за­ дают нам многие моряки. Задают с издевкой, мол, видали мы таких знатоков-искусствоведов... А раз так — давайте попробуем разо­ браться вместе.; Геннадий Наумович выкладыва­ ет на стол десяток кассет, вклю­ чает видеомагнитофон. На экране проходят незатейливые сюжеты, безыскусно воспроизводящие по­ ловой акт. Различия лишь в слю­ не декораций — спальня, лесная лужайка, телефонная будка... Да в количестве партнеров — двое, трое... Бесстрастная камера фик­ сирует уродливо происходящие события, участники которых, слов­ но по команде, меняются места­ ми, демонстрируя своп физиологи­ ческие особенности. — Сомнений пет — порногра­ фия в чистом виде, — комменти­ рует Поджаров. — То есть, изоб­ ражение непристойных сцеп для разжигания низменных инстинктов. На мой взгляд, подобная низко­ сортная продукция мало кого сп о­ собна разжечь-возбудить и несет в себе разве что лишь информа­ ционную нагрузку, имеет, как го­ ворят медики, познавательное зна­ чение.- ...Вновь мелькают кадры видео­ ролика, н вновь незамысловатый сюжет о похождениях похотливой горничной, занимающейся отнюдь не приборкой в гостиничных но­ мерах. Через каждые пять-десять минут на экране показана теперь уже имитация полового акта. Не будем ханжами, повторяя вслед за одной из участниц теле­ моста с американскими женщина­ ми, что в Советском Союзе секса нет. Не хотелось бы возвращать­ ся и к отшумевшим дискуссиям о «Маленькой Вере», об этом якобы первом отечественном порнофиль­ ме, однако именно па пего ссыла­ ются моряки, провозя продукцию сомнительного содержания. Но ведь в «Маленькой Вере», как, впрочем, и в других хороших со­ ветских и зарубежных фильмах, «криминальные» эпизоды вплете­ ны в фабулу, в той или иной ме­ ре раскрывают характеры, взаи­ моотношения героев. Создатели же «похотливой горничной» ставили перед собой задачу явно попроще — не мудрствуя лукаво, сексуаль­ но возбудить зрителя. Думаю, что имею право так судить, даже не являясь искусствоведом с дипло­ мом. Таможенники продукцию та­ кого содержания определяют как «вульгарная эротика» и запреща­ ют ее к ввозу. По-моему, термин довольно точный. — Этот ролик, за исключением двух купюр, разрешен для показа в видеосалонах Мурманска, —- го­ ворит Поджаров, закладывая в магнитофон кассету с фильмом «Калигула и Мессалина». —- Но по сути дела и здесь, лишь на более высоком художественном уровне, смакуются различные непристой­ ные сцены, под прикрытием исто­ рической тематики пропагандиру­ ются развращенные вкусы. И в данном случае наше мнение рас ­ ходится с мнением работников уп­ равления культуры, которые, как я понимаю, дали «добро» на по­ каз «Калигулы»... Любопытно, что весь этот не­ обычный видеосеанс на таможне составлен из фильмов, которые пытался провезти через границу лишь один мурманрыбпромовскнй моряк. В объяснительно]'! записке он утверждает, что купил их не просмотрев и не поинтересовав­ шись содержанием. Как кота в .мешке — на всю валюту разом... А вот объяснения первого по­ мощника капитана этого судна (на­ званий и имен не раскрываю, так как дело не в конкретном случае — хочется порассуждать об общей тенденции): «Эти 31 кассета на­ ходились у меня в сейфе в фир­ менной упаковке и выдавались для просмотра. Лично я их не просмат­ ривал». Довольно наивная и, как я понимаю, рассчитанная па ду­ рачков, отписка. Не ошибусь, ска­ зав, что киноролики самого раз­ личного содержания — от «жест­ кого порно» до блестяще испол­ ненных мультиков, от «благород­ ной эротики» до фильмов ужасов — многие моряки не только смот­ рят, но и обмениваются ими в мо­ ре с экипажами других судов. Есть интерес — есть и спрос, опе­ режающий официальные формы организации обменных вндеофон- дов. В общей массе домой прово­ зится н значительная часть сом­ нительной продукции, потому что у таможни практически нет воз­ можности «перлюстрировать» каж­ дую кассету. Именно просматри­ вать, потому что теперь ушли в прошлое плотные списки фамилий «запрещенных» авторов и произ­ ведений. В новых таможенных правилах их заменили три слова — «материалы порнографическо­ го содержания». (Естественно, речь сейчас не идет о запрещенной к ввозу изобразительной продукции, пропагандирующей терроризм, расизм, подрыв государственного строя и т. д.) ...На видеомагнитофоне прокру­ чивается очередной фильм, дейст­ вие которого происходит в России, герои же говорят по-испански, а спят этот модный нынче «Распу­ тин» в ФРГ . Я слушаю коммента­ рии Геннадия Наумовича и ловлю себя па мысли, что с особым, и не только профессиональным ин­ тересом, слежу за развитием дей­ ствия в подлежащих сокращению сюжетах. Видеосеанс на таможне подходит к концу и пора делать выводы. Но какие? Оставим для специалистов спо­ ры о той грани, после которой ки­ нолента эротического содержания превращается в подлежащую изъ­ ятию продукцию «вульгарной эро­ тики». Многое, о чем вчера гово­ рилось шепотом, сегодня выплес­ нулось на страницы газет и экра­ ны телевизоров. Подчас, через край. Да и тема нашего сегодняш­ него разговора не столь интерес­ на, сколь свежа для печати. Во все времена были и есть нравст­ венные правила поведения чело­ века, правила, которые каждый трактует в зависимости от уровня личной культуры. Но запретньи*! плод сладок*, поэтому всевозмож­ ные запреты часто дают обрат­ ный результат. Уверен, что любой нормальный взрослый человек не ударится в изощренный разврат, посмотрев порнографический фильм, и бе;?. труда отличит художественную лепту от низкопробного кинороли­ ка. Хотя можно ли назвать «нор­ мальным человеком» моряка, ме­ сяцами работающего в экстремаль­ ных условиях в отрыве от семьи'.' Да и живем мы в обществе, где нас окружают разные люди. Так что тот красочный календарь из журна­ ла с картинками несколько фриволь­ ного содержания я вывешивать пока воздержусь. Как-никак в доме под­ растает сын-школышк. Или я не прав? С. ИГОШИН. сентября 1S8S года *