Рыбный Мурман. 1989 г. Октябрь.

g Наша история Т РИФОН ПЕЧЕНГСКИЙ, осноззтель самого сезерно- го в мире православного монастыря, землепрохо­ дец и строитель, просветитель и воин, сопричис­ лен церковью к лику святых и почитается верующими как чудотворец. Учеными этот современник Ивана Грозного считается выдающимся деятелем шестнадца­ то го века, который внес огромный вклад в хозяйствен­ ное и культурное освоение Кольского полуострова. О Трифоне Печенгском писали, по моим подсчетам, не менее десяти мурманских авторов — историки, писате­ ли, журналисты. Все наши краеведы, а вслед за ними и учителя, лекторы, излагают в основном лишь один вариант жизнеописания основателя Печенгского мона­ стыря. По этой версии преподобный Трифон был в молодости «страшным разбойником» и пришел в Рос­ сийскую Лапландию «замаливать грехи». Однако право­ славные историки утверждают, что печенгский подвиж ­ ник с юнос-ти вел благочестивую, праведную жизнь. В больших книгохранилищах, можно получить ком п ­ лекты издавазшегося в прошлом веке журнала «Право­ славный собеседник». Есть в нем замечательный раз ­ дел «Памятники древнерусской письменности». В этом разделе и было опубликовано в 1859 году «Житие преподобного Трифона Печенгского» с обширным ком ­ ментарием. Обратимся к тем строкам житийной хро ­ ники, которые выражают суть так называемой «церков­ ной версии»: «Блаженный же измлада взирая на пра­ ведное пребывание родителей своих, подражая благо­ честию их от юности своей изряден постник, кроток и милостив». Далее сообщается, что он совершил свой подвиг по велению самого Иисуса Христа. Писатель дореволюционного времени Н. Корольков, сделавший популярные пересказы житийной хроники Трифона Печенгского, пишет, перелагая древнерусский текст, что в юности святой любил укрыться от людей в лесу, размышляя в тишине и обращаясь с молитва­ ми к Богу... «Раз в таком уединении он услышал голос: «Не здесь твое место: тебя ждет земля необитаемая и ж аж д у ­ щая...» Повинуясь сему таинственному голосу, он оста­ вил отроческий дом и отправился на дальний Север. И пришел к берегу Северного океана, в Кольский при- сул, в народ лопари». Все российские историки и писатели прошлого счи­ тают, что преподобный Трифон с младых лет стал на путь подвигов во славу божию . Вместе с тем двое ино­ странных авторов сообщают, что севернорусский свя­ той вовсе не был праведником с юности. По их утвер­ ждению , лопарский апостол совершил все сзо и слав­ ные дела замаливая великие грехи, искупая пролитую кровь. Норвежский ученый прошлого зека профессор Я. Фрисс, путешествуя по Российской Лапландии, услышал сказания «русских лопарей» о почитаемом ими печенг­ ском чудотворце. «По преданию, в юности своей он был страшным разбойником», — записал норвежец. Вспомним, однако, что через триста лет после смер ­ ти Трифон стал для коренных жителей тундры фигу­ рой легендарной, мифической. Как в каждом мифе, к истине примешался вымысел. Истоки этого вымысла мы еще попытаемся выяснить. Пока заметим, что ны­ нешние историки с готовностью ухватились за «раз­ бойничью» версию. Из книг и газетных статей эта версия перешла в кон ­ спекты мурманских учителей истории, в записи наших краеведов и пропагандистов, в их лекции и беседы. Вот характерный пример. Помню, как год назад в поселке Никель, в старатель­ но отделанном двухэтажном зданьице с вывеской «Му­ зей трудовой славы», мне довелось услышать беседу об истории освоения Печенгской земли, которую спо ­ койно и уверенно проводила заведующая со старше­ классниками. Рассказывая о преподобном Трифоне, она говорила о его «разбойной молодости», совсем немного добавив о первопроходческой, просветитель­ ской и хозяйственной деятельности, не вспомнив о его воинских подвигах. В общем, все в духе статей, опуб­ ликованных в книгах нашего издательства и в местной газете. Сразу скажу, что сегодня заведующая музеем Вероника Александровна Мацак прочитала, изучила, проработала немало редких книг и журналов о препо ­ добном Трифоне, заказывая их по межбиблиотечному коллектору и добывая неведомыми мне путями. Се­ годня она, пожалуй, владеет наиболее полной инфор­ мацией о печенгском подвижнике и основанной им обители. Ну а тогда, при первой встрече, поясняя од ­ носторонность своей беседы, Вероника Александровна предъявила мне подборку вырезок из газеты «Совет­ ская Печенга». Основу жизнеописания, изложенного в них, может выразить цитата из очерка «Преподобный Трифон»: «На Севере он оказался по той причине, что, будучи разбойником , во гневе убил свою любовницу и отправился сюда отмаливать свои грехи». О печенгском подвижнике рассказывают не только статьи, но и книги, в частности, «Кольская земля» И. Ушакова. При каждом случае я рекомендую всем, интересующимся историей края, прочитать ее. Однако слова Ивана Федоровича о том, что «Трифон — быв­ ший разбойник», не подтверждаются, по-моему, приве­ денным историческим источником, выдержкой из «Со­ общения» голландского путешественника Симона ван Салингена. К этому документу мы еще обратимся. ...Обширный материал о Печенгском районе собран в содержательной книге Леонида Алексеевича Потем­ кина «У северной границы». Упоминается в ней и Три­ фон Печенгский. К сожалению, для описания всех слав­ ных дел замечательного человека, выдающегося деяте­ ля Русского Севера, которому мы обязаны освоением Печенгского района и присоединением его к России, в трехсотстраничной монографии об этом самом районе К 400-летию РАЗОРЕНИЯ ПЕЧЕНГСКОГО МОНАСТЫ­ РЯ: 30 НОЯБРЯ 1589 ГОДА ВСЕ МОНАХИ И ТРУДНИКИ, ЗАСТИГНУТЫЕ В ОБИТЕЛИ, БЫЛИ ЗВЕРСКИ УБИТЫ ЗА ­ ХВАТЧИКАМИ. А ВСЕ ПОСТРОЙКИ СОЖЖЕНЫ. «Он был гр о зны м для вра гов воином ...» (Сообщение Симона ван Салингена о земле Лопни. Журнал «Литературный вестннп>, 1901 г.). отведено всего около тридцати строк. Вот большая часть этого текста: «В церковном «житии» Трифона, причисленного к «лику» святых, говорится, что Трифон — сын священ­ ника, с юных лет стремился к пустынножительству. Со ­ всем другое позедал о нем голландский купец Салин- ген, не раз бывавший в Печенге во второй полозине XVI столетия. По свидетельству этого современника, Трифон сам рассказывал ему, что «много народу о гра ­ бил и разорил он... и много крови пролил». После та­ ких дел Трифон удалился в Печенгу замаливать грехи». Вот и решает читатель: раз уж сам Трифон расска­ зывал, что грабил, — как тут не* поверить, что был он страшным разбойником . Тем более что Потемкин дает источник: «А. М. Филиппов. Русские в Лапландии в XVI веке. Журнал «Литературный вестник». Теперь, ка ­ залось бы, остается отбросить всякие сомнения. И все же попробуем добраться до «Литературного вестника», изданного в 1901 году. Нам его выдадут, скажем , в библиотеке имени Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. О ткроем толстенный, переплетенный в кожу , тисненный золотом том. Вот и строки про крозь, которую пролил Трифон... Стоп! Сзою коро ткую цитату Потемкин начал с сере­ дины фразы. Почему? Неужели ради экономии места мож но отбросить несколько начальных слов? При этом слов самых значительных, содержащих главный смысл сообщения: «Он был грозным для врагов воином...» Вот так. Голландец Салинген сообщил, что преподоб ­ ный Трифон сражался с врагом, и сражался доблестно. А советский историк пересказал его так, что якобы Трифон грабил народ. Понимай — убивал своих, без­ защитных. Совсем маленькая разница! Но так было на­ до автору книги и ее редактору, так требовало мыш ­ ление того времени. Ведь религия — опиум, а служи ­ тели церкви — мракобесы. Если Трифон и «сыграл п о ­ ложительную роль», как пишет Потемкин, «в развитии внешней торговли и рыбного промысла на Западном Мурмане в 60—80 годах XVI столетия», то все разно он человек с темным, кровавым прошлым. Потому* сделав вид, что добросовестно цитирует зарубежно го автора, историк обращается с текстом четырехсотлет­ ней давности самым неприличным образом . Мало т о ­ го, что у цитируемой фразы отрублены начало и к о ­ нец. Из середины оставшегося обрубка вырезано по­ яснение, особенно важное для смысла. Из цитат дли- ною-то в одну строчку выброшено — «на границе». В результате этого бессовестного сокращения защитник и воин стал грабителем и разбойником . Вина за это передергивание, исказившее смысл цитаты, ложится не только на автора, но и на редактора издания. Давайте для полной ясности сопоставим нашу книгу и первоисточник. У Потемкина: «много народу ограбил и разорил он... и мно го крови пролил». В «сообщении Симона ван Салингена» цитата вы гля ­ дит по -другому : «Он был грозным для врагов воином, много народу ограбил он на границе...» Вспомним, что речь шла о XVI веке, когда взаимные набеги через границу были своего рода нормой. Воен­ ная добыча тех ж е новгородских уш куйникоз внушала гордость. Однако новгородец преподобный Трифон вовсе не гордился победой даже на границе, на р убе ­ же, при защите родных пределов. Вот чего не захотел заметить ни один из автороз! Из тех, разумеется, кто прочел Салингена — Трифоно­ ва современника, свидетельства которо го заслуживают дозерия по мнению ученых-историков. Не замечательно ли, что преподобный Трифон, бла­ женный, как называют его порой в жизнеописаниях, со­ вершенно не ставил себе в заслугу победы в жестоких схватках? Напротив, он печалился и скорбел об убиен­ ных, о невольно пролитой крови, осуждал и казнил се­ бя за грех, которо го нельзя было миновать. И все это есть у Салингена. Итак: «Он был грозным для врагов воином, много народу ограбил он на границе и м н о ­ го крози пролил, в чем раскаялся и о чем горько со ­ жалел: поэтому он поклялся не носить в своей жизни полотна, решил сделать себе обруч во кр у г пояса и вда­ ли от всех людей, в пустыне, каяться перед Богом, не пить больше никаких хмельных напитков, не есть м я ­ са... Построил небольшую келью и взял с собой иконы, перед которыми молился Богу, прожил там значитель­ ное время, вовсе не видя людей, не ел ничего, кроме рыбы, которую сам ловил, и кореньев и ягод...» Так какой ж е разбойник? Кающийся христианин, счи­ тавший тяж ким грехом даже вынужденное убийство в бою . И это в эпоху Ивана Грозного, вглядываясь в к о ­ торую , мы, например, считаем несомненной доблестью деяния того знаменитейшего атамана, посланного в Си ­ бирь купцами Строгановыми, который м о г перестре­ лять из ружей северных жителей, вооруженных лишь луками. Для того чтобы отобрать у них и все накоплен­ ное добро, и их землю, а затем обложить их немалой данью. Но Ермак — не был «служителем культа». А на Трифона, основателя монашеской обители, м ож но вешать всех чертей. За это похвалят, это оценят. Так было. Теперь мы размышляем: Ермак шел с мечом, Трифон — с книгой. Оба собирали русские земли, хо ­ тя и такими разными способами. И все ж е какая невероятная разница — во мнении потомков в чести и славе. Преподобный, как и всякий истинный христианин, не умолчал о своих прегрешениях. И добродушные по ха­ рактеру лопари стали рассказывать о жизни преподоб ­ ного Трифона, которо го они уважали и любили со вре­ менем вовсе не так, как рассказывал о себе правед­ ник. И далеко не так, как записал его рассказ голлан­ дский путешественник Салинген. Объяснения этой странности, а точнее, странной закономерности, мы находим у самого голландца. Салинген рассказывает, что Трифон подверг себя жесто ком у осуждению и "су­ ровому наказанию за то, что ему пришлось убивать врагов. Такое покаяние было непонятным простодуш ­ ным лопарям. Каяться и терзаться, по их понятиям, карать себя человек мог, лишь убив незинного . Вот и стал преподобный Трифон разбойником . Проницательный Николай Карамзин, к котором у стои­ ло бы обращаться не только за историческими сведе­ ниями, но и за наблюдениями в области общественно­ го сознания, высказывает глубокую и точную мысль: «...Все необыкновенное, чрезвычайное, сильно действуя на воображение людей, произвели многие басни, ко то ­ рые смешались в преданиях с истиною и под именем летописаний обманывали самих историков». Предание о преподобном Трифоне вполне могло слиться в сознании лопарей со сказанием о другом се ­ вернорусском святом — Варлаамии Керетском , не ка ­ нонизированном церковью , но почитавшимся пом ора ­ ми. Варлаамий (о нем можно почитать у несравненного Бориса Шергина) действительно искупил великими под ­ вигами и мучениями, раскаянием и подвижничеством свой тяжкий грех — убийство неверной красавицы ж е ­ ны. Дополнительным подтверждением того, что жизнь преподобного Трифона была жизнью праведника,- стали «малые книжицы», написанные монахами-летописцами, что легли в основу жития лопарского апостола. В них нет ни слова о преступлениях, совершенных Трифод^м . А летописцы не щадили в своих писаниях даже царей. Честно писали они и о покаявшихся грешниках, став­ ших святыми. Объем газетной статьи не позволяет рассказать об анализе других исторических источников. Но все они говорят, что святой Трифон, землепроходец и строи ­ тель, просветитель и доблестный защитник родной зем ­ ли, прожил долгую жизнь героя и праведника. В 1532 году построил он первый храм на Печенге. После это ­ го ставил он кельи и соляные варницы, сооружал в о ­ дяные мельницы, проповедовал, изучив, как родной, саамский язык. Он совершал пешие странствия в Нов­ город, Москву, каждое из которых было подвигом . Он создал на Печенге замечательное хозяйство, крупный культурный центр. Поставил церковь на реке Паз, по которой и сегодня проходит наша граница с Норвеги ­ ей. А еще западнее, на речке Нейден, срубил часовню, которую , как ни удивительно, сберегли норвежцы . Печенгский монастырь погиб в огне, в стонах, в п р о ­ клятиях и в молитвах 30 ноября 1589 года. Это была мурманская Хатынь, ибо она была частью совершивше ­ гося тогда геноцида, уничтожения всего православного населения края. Преподобный Трифон лег в землю своей Печенги в 1589 году. После него остались только строки в исто­ рических книгах да в православных молитвах. Осталась память о праведнике. В. Ж Д А И ^ р . 13 октября1909 года РЫБНЫЙМУРМАН