Рыбный Мурман. 1989 г. Ноябрь.

1 0 Возвращенные имена Н е п р и м е т н а сегодня Тери- берка на карте Мурман­ ской области. Заслонили ее ударные стройки пятилетки, новые большие города, гло­ бальные проблемы. А ведь было время, когда Териберка считалась одним из центров рыбных промыслов Восточного Мурмана — сюда съезжались сотни поморов, тут был вели­ кий торг, здесь размещалось волостное и иное начальство. Да и в первые годы Совет­ ской власти Териберка слави­ лась с е о и м и . умелыми рыбака­ ми и высокими уловами. В 1927 г. небольшое становище в 127 километрах к востоку от Мурманска стало районным центром. Тогда в Териберке проживало около 350 человек. Прошло еще десять лет. По переписи 1937 г. здесь уже проживало 2318 человек, на­ ходились крупнейший на Мур- мане рыболовецкий колхоз им. К. Е. Ворошилова, машин- но-рыболовецкая станция с мастерскими, рыбозавод, электростанция, небольшой кирпичный заводик, гидроме­ теостанция, больница, школа. Репрессии 30-х годов не обошли отдаленную от горо­ дов и живущую в основном морем Териберку. Сначала они носили какой-то случайный или выборочный характер. Так, в конце 1934 г. в Терибер­ ке было снято руководство комсомола во главе с Бирло- вым. Тогда же освобождены от работы в Териберке мест­ ные руководители НКВД Ми­ хайлов и Бородин. Затем (теперь уже в Мур­ манске) пострадали терибер- ские выдвиженцы — люди, ко­ торые в пору расцвета сель­ дяного промысла были пере­ ведены на работу в центр, на повышение в окружные орга­ низации. Это помощник пред­ седателя окрисполкома по рыбной промышленности М. М. Симановский, заведую­ щий сельскохозяйственным от­ делом окружкома партии Г. И. Евстифеев и еще несколько человек. Выдвинуты они были в аппарат окружных органи­ заций тогдашним первым сек­ ретарем окружкома ВКП(б) А . И. Абрамовым, а после его ареста полетели и их головы. Чуть позже, в феврале 1937 г., сняли с работы, исключили из партии и арестовали директо­ ра Териберской МРС А . И. Кагана (восстановлен в рядах КПСС Мурманским обкомом КПСС в конце 1988 г.). Началось преследование ди­ ректора мехмастерских Тери­ берской машинно-рыболовец­ кой станции И. Н. Рубина. Ком­ мунист с 1930 г., он сначала был снят с работы, якобы за вредительство. А 27 мая 1937 г. его вызвали на бюро райкома и попросили расска­ зать о контактах с «врагом на­ рода» А . И. Каганом, о том , почему рабочие не получают вовремя зарплату, почему в мастерских плохой инструмент и т. д . и т. п. При обсуждении персонального дела И. Н. Ру­ бина выступило четыре чело­ века. Они «вспомнили», что Рубин дружил с «врагами на­ рода», что когда-то то ли в шутку, то ли всерьез бросил реплику: «Денег нет — делай забастовку». В решении бюро записали: И. Н. Рубин «про­ явил политическую беспеч­ ность, благодушие, политиче­ скую слепоту». Сначала ему объявили строгий выговор с предупреждением . И катего­ рически отказались отпустить из района: «Надо оправдать доверие партии там, где пар­ тия считает нужным». Следует сказать, что и в Териберке было репрессиро­ вано не только «высокое на­ чальство», руководящий со­ став. Исключали из партии, а потом сажали в тюрьмы и ря­ довых работников. Так, 15 ию­ ня 1937 г. был исключен из партии счетовод столовой Те- риберского рыбкоопа Иван Ва­ сильевич Титов. Раньше он ра­ ботал в кильдинском колхозе «Смычка», потом в системе Мурманского рыбакколхозсою- за. Помору из Нюхчи предъ­ явили четыре обвинения: слу­ жил во время интервенции бе­ лым (было ему тогда 16 лет, и он работал в Мурманске на плавмастерской «Ксения»); был связан с троцкистом А . Смир­ новым (арестованный счетовод фактории Захребетное), а так­ же с «врагами народа» Рубин­ штейном, Никельбургом, Пав­ ловым. Его обвинили и в том, что, проводя по поручению райкома ВКП(б) политзанятия с домохозяйками Кильдина, «доказывал, что в Советском Союзе нет свободы слова и (Гудков тогда был членом бю­ ро райкома партии). Также дважды разбирали на бюро персональное дело Яко­ ва Андреевича Кошкина, 1899 г. рождения, комиссара полка в гражданскую войну. Он приехал на Север по при­ глашению Г. И. Евстифеева, ко­ торого знал с 1921 года. И вот за эту связь с «врагом народа» его исключили. 28 сентября 1937 г. был снят с работы и исключен из пар­ тии «как двурушник» замести­ тель директора МРС по поли­ тической части Константин Ф е ­ дорович Болдышев (работал в Териберке с марта 1936 г.). При разборе дела ему задали на бюро 29 вопросов, главные обвинения были такие: связь с «врагом народа» А . И. Кага- «врагами народа» П. И. Архи­ повым, П. И. Пироговым, А . И. Гудковым ... Так кто же вершил этот «высший суд» в Териберке? Местная партийная власть в лице бюро райкома партии. А в бюро тогда (да и почти всег­ да) главную и определяющую роль играл первый секретарь райкома ВКП(б). Эту долж­ ность в Териберском райко­ ме партии с апреля 1936 г. за­ нимал П. Г. Кузьмин. (До него в районе работали М. М. Си­ мановский, Г. И. Евстифеев и др .) Но летом 1937 г. П. Г. Кузьмин скоропостижно скон­ чался, и на смену ему при­ слали И. Т. Иванова, который, как видно по документам и воспоминаниям, немало нало­ мал дров в Териберке. А по­ могали ему члены бюро: пред­ седатель райисполкома М. И. Чеченин, начальник милиции Н. Т. Макаров, члены бюро Яцко, а потом Ямцев, Горшков ТРЩАТЪ печати», а также в том, что, уже работая в Териберке, го­ ворил, что буржуазные кон­ ституции демократичнее со­ ветской. Этот «букет» обвине­ ний назывался «контрреволю­ ционной деятельностью». Пред­ ставитель НКВД на бюро пря­ мо заявил: «В лице Титова мы имеем ярого беляка». 14 азгуста 1937 г. Терибер- ский райком партии исключил из членов ВКП(б) районного прокурора Д . М . Пономарева (партстаж с 1930 г.). В предъ­ явленном обвинении записано: «Работая в 1931 г. секретарем парткомиссии Мурманской ОКК (окружной контрольной комиссии — А . К .) активно за­ щищал троцкиста Ахматова, голосовал за троцкистскую резолюцию, выдвинутую А х­ матовым на объединенном пленуме ОК и ОКК 9 декабря 1931 г.» Тяжко пришлось прокурору на этом разборе — одних воп­ росов было задано около тридцати. А потом обвинения. В чем только его не упрекали: и в том, что был связан с троцкистом Есауловым и даже со шпионом Ольштинским (когда-то один раз вместе ез­ дили на о хо ту !); и в том, что не отмежевался от Ахматова и даже выступал в защиту его ; и в том, что не разоблачил вовремя «врага народа» Кага­ на; и в том , что бездушно от­ носился к жалобам рабочих и т. д . и т. п. В сентябре 1937 года бюро Териберского РК ВКП(б) ис­ ключило из партии А . И. Гуд­ кова, председателя райпотреб­ союза. Повод для создания персонального дела был во­ обще оригинальный — будто Александр Иванович разбил два барельефа с изображени­ ем Ф . Энгельса, посчитав, что это изображение «врага наро- Гамарника (?!). Но истин­ ной причиной для партийных, а потом и правовых репрессий была связь А . И. Гудкова с репрессированными Симанов- ским, Белевичем, Евстифеевым П И Ш И ном, развал политработы и вождизм (якобы он злоупот­ реблял выражением «я — председатель ЦК»). В октябре 1937 г. репрессии обрушились и на териберских женщин. На бюро обсужда­ лись персональные дела Тать­ яны Матвеевны Поповой и Марии Иосифовны Бауман. Первая приехала в Териберку осенью 1934 г., работала на рыбозаводе рядовой посоль- щицей, потом 26-летнюю де­ вушку заметили, выдвинули парторгом, заведующей рай- парткабинетом. А теперь ее обвинили в связях с «врагами народа» — все теми же Сима- новским, Белевичем, Евстифе­ евым («была в компаниях»). Ей самой теперь предстояло убедиться в «правильности» своих слов, не раз повторяе­ мых в парткабинете: «НКВД зря не берет». Среди исключенных из пар­ тии в Териберке были, как мы уже говорили, разные люди. Среди тех, кого репрессирова­ ли в конце 1937 г., — предсе­ датель колхоза «Рында» Ефим Миронович Машедо («за связь с врагами народа»), управ­ ляющий отделением Госбанка М. П. Котяков («за антисовет­ ские разговоры»), повар сто­ ловой Иван Алексеевич Горя­ чев («за участие в контррево­ люционной группировке, за связь с врагами народа, за антисоветские разговоры»). Среди репрессированных были жители Кильдина и Гав- риловки, Дальних Зеленцов и Торос-Острова. Причем об этом говорилось даже на ок­ ружных партактивах. Так, ха­ рактеризуя положение в мех­ мастерских Торос-Острова, один из выступавших на ок­ ружном собрании партактива в 1937 г. (Меркулов) перечис­ лил «врагов народа» в этом поселке: Гусев, Толстых («был посажен»), Рубин («большой прохвост и пособник ра­ зоблаченных врагов Кагана и Евстифеева»). И таких ярлы­ ков тогда развешивалось мно­ го. Мы иногда все беззакония сваливаем на НКВД . Но мест­ ные работники этого ведомст­ ва тоже «ходили под богом». И на них часто сваливались кары небесные. В той же Те­ риберке в начале 1938 г. сам начальник Териберского РО НКВД Николай Тихонович Ма­ каров схлопотал в райкоме ВКП(б) выговор за связь с и др. Как действовал этот синк­ лит, рассказал Семен Ивано­ вич Кулешов, он тогда рабо­ тал в Териберке: «Как-то раз в воскресенье (тут Семен Ива­ нович ошибается. В архивных документах эта дата дана точ­ но — 6 июня 1938 г., а это был понедельник. Тогда выходные дни были не по воскресеньям, а в каждый шестой день ме­ сяца (6, 12, 18, 24, 30) — до 1940 г. мы жили и трудились по шестидневному календарю — А. К .) звонит мне домой секретарь райкома... Как зва­ ли? Да уж его-то я никогда не забуду. Иван Титович Иванов. Вызывает, значит, на заседание бюро. Я спрашиваю: «А что случилось? Выходной ведь се­ годня». Отвечает: «А ты одень­ ся покрасивее, раз сегодня воскресенье». И кладет труб­ ку. Я побежал. Бюро — в полном составе. Иванов гово­ рит: «Есть ордер на арест Ку­ лешова. Всем все ясно? Куле­ шов, давайте сюда ваш пар­ тийный билет». И все. Никто Ни слова не произнес. Никто из членов бюро даже не взглянул мне в лицо — все сидели, опустив головы. За что? Почему? Никаких объяс­ нений». О своей дальнейшей одис­ сее С. И. Кулешов поведал так : «На том месте , где сей­ час облисполком, до войны стояло деревянное двухэтаж­ ное здание НКВД . Вот туда меня и посадили, в подвал. Тюрьма была небольшая — 24 камеры . Но народу там на­ билось много. В нашей каме­ ре было только 17 человек, а помещение-то всего 9 квад­ ратов... К следователю вызва­ ли меня только через месяц . Шкаревский его фамилия. Не поднимая глаз, сказал : «Пи­ ши». «А что писать?» — спра­ шиваю. «Пиши, тебе говорю! И запомни: здесь вопросы за­ даю я», — и ударил кулаком по столу. Нет, он меня не бил. Бил другой следователь — Школин. Ногами. Говорил при этом , что не хочет руки пач­ кать. А вот Кирсанов — тот палкой. Она у него вся измо­ чаленная была. У начальника их группы, Малинина, в каби­ нете на самом видном месте стояла дубинка —• красивая такая, сучковатая, из кизило­ вого дерева, лаком крытая. Он ее редко в ход пускал, но уж бил, говорили, наверняка... Мне повезло, не «удостоился». 3 ноября 1989 года На допросы вызывали в 2— 3 часа ночи. Следователь орал, рвал протоколы и швырял их в лицо... Предъявил наконец обвинение: статья 58, пункты 10 и 11. За десятый «десятку>ь и давали. Тут все просто — лагеря. А вот за одиннадца­ тый могли и под расстрел — это уже не просто антисовет­ ская пропаганда и агитация, а уже в составе группы, заговор, значит». Но Семену Ивановичу еще повезло — его выпустили (хо­ тя и обвиняли в «соучастии в контрреволюционной органи­ зации правых») через трина­ дцать месяцев. Еще больше повезло другим териберцам — в частности, работнику райко­ ма партии И. А . Шлячкову и новому директору рыбзавода С. П. Алексашину. В репрес­ сивной политике начался от­ лив, связанный с решениями партии и приходом в НКВД новых людей и свежих идей. А это, как видим, отозвалось да ­ же в далекой Териберке. Вот как все это происходи­ ло. 15 октября 1937 года бюро Териберского райкома партии обсуждало персональное д е - ^ ло бывшего секретаря райко­ ма комсомола Ивана Андрее­ вича Шлячкова (в тот момент он работал уже заведующим сектором партучета РК ВКП(б). «За связь с врагом народа и за потерю революционной бдительности» его поначалу освободили от работы. Над ним витала опасность — вот- вот арестуют. Однако в феврале 1938 г. дело стало пересматриваться. Бюро райкома ВКП(б) было вынуждено признать, что И. А. Шлячков «вел борьбу с вра­ гами народа», а не потворст­ вовал им; что если и пил, то в меру ; что действительно ухаживал за девчонками, но был вежлив. (Пусть извинит нас читатель, но мы тут ниче­ го не утрируем , так зафикси­ ровано в документах.) Старое решение (от 15.10.37) было отменено, И. А . Шляч­ кову поставили на вид и на­ значили заведующим партка- . бинетом РК ВКП(б) (после ухо~^ да из аппарата райкома пар­ тии он работал на рыбозаво­ де ). Все вроде стало на свои места : сохранен был человек, хороший работник (он потом в Мончегорске храбро воевал, жил в Мурманске). Такая же история случилась в Териберке с директором рыбозавода Сергеем Павлови­ чем Алексашиным. Член пар­ тии с 1919 г., он был обвинен в больших грехах: во-первых, был связан с «врагами наро­ да» Архиповым, Глейзером, Митрофановым, Сойко; во-вто­ рых, окружил себя классово­ враждебными элементами вро­ де плановика, бывшего офице­ ра Богданова, заведующего факторией в Кильдине бело­ гвардейца Кашина, кладовщи­ ка Федорова , счетовода в Харловке, сына псаломщика, Троицкого и др. 2 января 1938 г. стоял даже вопрос об исключении из партии С . П. Алексашина, но после S февральско-мартовского пле­ нума ЦК ВКП(б) его восстано­ вили в партии. Хотя первый секретарь РК ВКП(б) И. Т. Иванов и тут упорствовал: Алексашину записали выговор за аморальное поведение. Репрессии 30-х годов не ограничились центром страны, они охватили всю территорию СССР , воистину — «от Моск­ вы до самых до окраин». Пример Териберки это на­ глядно показывает. Причем социальная незащищенность людей здесь была значитель­ но большей, чем где-либо. А это и давало возможность процветать беззаконию и про­ изволу. Осуществляли репрес­ сии не только органы НКВД, но и все другие звенья адми­ нистративно-командной систе­ мы, включая партийные и ком­ сомольские организации, суд и прокуратура. А. КИСЕЛЕВ, профессор. 1 иЯ 1 ЯЛЯ 1 Я Д И 1 ШЛИ