Рыбный Мурман. 1988 г. Март.

т { Яков Черкасский Двадцать семь лет прослужил Яков Ноевич Черкасский в Краснознаменном Северном флоте. Ныне он, капитан второго ранга запаса, член Союза журналистов, работает на транспорт­ ном судне «Илга». За годы поэтического творчества Черкасский выпустил три сборника стихоз. Последний из них, «Воздушный змей», увидел свет в Мурманском книжном издательстве а на­ чале нынешнего года. Предлагаем вашему вниманию подборку ранее не публикозазшихся стихотворений поэта. Литературная страница 13 Волны тычутся в свод небесный, Рвут, как нитку, толстенный швартов. Это значит, что морю тесно — Море рвется из берегов! Нет, стихию не переспорить, Будет много утрат и потерь — Третьи сутки беснуется морс, Словно загнанный в клетку зверь. Что ж, недаром судьбой деловитой Мне в друзья и о соперники дан Грозный Северный Ледовитый Оксан. Не стар, но далеко не юн — Мужчиной зрелым лет под сорок, Ворвался в дом ко мне Нептун — Был гневен взгляд его и зорок. Откинув волосы со лба, Дыша порывисто, взволнован, Он закричал мне: сПохвальба! Как, ' люди, стыдно быть должно вам! Я сильный шторм поднял вчера. Ударил пароход о камни. Среди различного добра Газета в руки приплыла мне. Листы газеты расползались, Вода кипела после шторма, Но все же через ил и слизь Я смог прочесть абзац, в котором Твердил какой-то щелкопер, Что ныне, дескать, не опасно, Вступать со мной в открытый спор — И люди верят этой басне! Вам этот подлый лжец знаком? Где он, скажите, обитает?» Н тут на берегу крутом Волна разорвалась крутая, Я стало море пенным вдрызг, I I нё успел я *даже ахнуть — Не продохнуть от черных брызг, От ветра, гиканья и страха. Вещая 'горе и беду, Ревело море несказанно, И торжествующий Нептун Стоял с горящими глазами! Вот, наконец, и проклюнулись почки, Птицы запели — скажите на милость! Даже невзрачное здание почты Похорошело, принарядилось, Стали березы белее и выше, Стали стройней и кокетливей ели. Даже на старой январской афише, Очи певицы заголубели. Преображёнье, круженье, броженье' — Вот что сейчас происходит на свете. Самое пылкое воображенье Меркнет под солнцем пронзительным этим. Пусть оке отныне навеки пребудет Все, что в мечтаниях виделось хрупких, Пусть же в любом человеке пребудет Свет — в размышленьях, в стремленьях, в поступках. Пусть даже самый случайный прохожий, Что улыбается солнцу, простору, Будет всегда и повсюду похожим Сам на себя в эту светлую пору! * * * Над головой такое небо — Смесь золотого с голубым. Когда бы я поэтом не был, Я непременно стал бы им. Как хорошо на белом свете, Где и взаправду так светло. Где женщины совсем как дети Пыот старомодное ситро. Где солнце, и любовь, и ласка. Где в прошлом времени — мороз. Где лапу людям без опаски Худой протягивает пес. Зимой суровой люди, звери. Его шпыняли много раз, Но не утратил он доверья Нисколько ни к кому из нас! А этот человечек малый, Какого пола, не поймешь, Бредет по лужам вслед за мамой — Неторопливый толстый морж. Он счастлив счастьем неохватным, Он весь в мечтах, и потому Поет на языке, понятном Лишь только одному ему! По Невскому проспекту, Пьянея от весны, Гуляет штурман — некто Лет двадцати восьми. Он полон дерзкой силы, Как траулер в порту, Хоть маковой росины И не держал во рту. Из Мурманска он прибыл, Где холод, мрак, метель; Груз дефицитной рыбы Забил, как трюм, портфель. Вокруг все ленинградки Настолько хороши — Хоть доставай тетрадку, Стихи любой пиши! Взбалмошным южным солнцем Затоплен Ленинград, А в кошельке червонцы Уверенно лежат. Ему сейчас не к спеху, И кажется — вот-вот Сама Эдита Пьеха На грудь ему падет. Весна, и воскресенье, И праздничный народ. II нету опасенья, Что это все пройдет... * * * Мы встретились случайно, как всегда,' I I каждому был путь судьбой указан. Ревела штормом взбитая вода, Мигал маяк подбитым красным глазом. В снегу, в тумане, в водяной пыли, Сердца сжигает горестное пламя. Мы разошлись, как в море корабли... По мы и вправду бы>ги кораблями! * * * С годами стало зрение слабеть, Зато душа все чаще стала петь. Чем меньше в этом мире различимы Полутона, детали и штрихи, Тем ощутимей и сильней причины Взор устремив в себя, писать стихи. Новелла к В ЕТЕР КРЕПЧАЛ , заходя к се­ веру, срывал пену с разгуляв­ шихся волн. Нос судна ст-ремительно поднимался на гребень волны, затем так же стремительно падал, чуть ли не черпая воду козырьком бака. Вол­ на пробегала под судном, как бы на­ щупывая его слабые места, возму­ щенно вырывалась на поверхность за кормой. Порой она билась с такой си­ лой, что Вадиму казалось, будто кто- то грохает по корпусу чем-то огром­ ным и тяжелым. Корпус содрогался от толчка, потом затихал и казалось, в этой минутной передышке судно на­ биралось еще большей твердости и упорства. — Ага, есть! На лебедке, стоять внимательно, _ командир на минуту отбросил микрофон, быстро метнулся к самописцу, потом назад. — Лео­ нидыч, режим?! — Сто восемьдесят на пятнадцать, — ответил Вадим, стоявший у пуль­ та управления двигателем. — Сто девяносто! — коротким взмахом правой руки командир как будто подвел под решением черту. — Есть сто девяносто! Вадим стоял в другом конце рубки, и по тому, как весело подмигнул ему стар­ пом, как, не отрываясь, глядел в од­ ну точку рулевой, забыв на миг о за ­ данном курсе, как, спокойно улыба­ ясь, закурил очередную сигарету Иваныч, штурман, только что сменив­ шийся с вахты, по тому, как во всей фигуре командира чувствовалась уми­ ротворенность и расслабленность, он понимал, что все хорошо, и в этом единственном слове сейчас заключа­ лись и напряженные минуты выхода на косяк, и радость осознанного ус­ пеха. На кормовом мостике, шлюпочной палубе, как в ожидании первого тра­ ла, собралось много любопытных. Кто в ватнике, кто в полушубке, а кто в одной рубашке и тапочках на босу ногу, еще со следами сна на лице, не обращая внимания на обжигающий холодный ветер, — все с нетерпением ждали трал. Этот трал стал как на­ дежда, как ответ на мучивший всех вопрос «быть или не быть». На про­ мысловой палубе пустые, без рыбы, ящики резали глаз, запорошенные снегом, они навевали смертельную тоску в рыбацких душах. Но вот в морозном воздухе среди натруженного гудения траловой ле­ бедки, под звон цепочек, наматываю­ щихся вместе с ваерами на бараба­ ны, раздался возбужденный и радо­ стный крик: «Вижу, вижу! Всплыл!» З а кормой метрах в ста, а может быть, и дальше, всплыл мешок, пока­ чиваясь на волнах, как огромный, сытно отобедавший удав. Мешок уже на палубе. Его подтя­ нули к самой лебедке, но и тогда ку­ ток еще свисал со слипа. Сытый удав мирно лежал на палубе, спокой­ но переваривая пищу. Сейчас он на­ чнет быстро худеть. I I рыба, еще трепещущая, как рябь на тихой воде в солнечный день, польется в ящики и бункеры. Оставшись одни, старпом и Вадим громко рассмеялись, пожав друг ДРУ* в ы Нехитрая операция — шкерка ры­ бы. Но требует большого терпения и умения в однообразии вахты поддер­ живать высокий темп. Вот уже месяц, как рыба объяви­ ла полный аврал. Она и сейчас не оставляла передышки. Однако норма выработки, которая еще недавно да­ валась с трудом, теперь выполнялась как установленное правило. И хотя люди устали, рыба не признавала это­ го. Каждый час, каждая минута доро­ ги! Поймал удачу, так держи ее крепко! гу руку за тот успех, в котором они оба считали себя виновниками. Стремительно пролетели часы вах­ ты. И когда они прошли, Вадим пой­ мал себя на том, что не торопил их.- Он не чувствовал усталости и совсем не хотел уходить. Засыпая, он еще раз представил только что прошедшую вахту, в ушах кузнечиками потрескивали самопис­ цы, в глазах мельтешили картинки эхограмм. Вадим думал о том, что, оказыва­ ется, есть эта влюбленность в работу, когда ничего кроме неё не существу­ ет, когда с каждым прикосновением к ней получаешь настоящее удовлет­ ворение. Й он радовался этому ново­ му впечатлению и удивлялся ему. ^Подвахты стали ежедневными, при­ вычными. Первый болезненный пери­ од давно прошел. И Вадим с ра­ достью замечал, что работалось легко и весело, с тем самым бодрым а зар ­ том, когда не чувствовалось ни вре­ мени, ни усталости, когда в каждом ритмично повторяющемся движении ощущалась четкость отлаженного ме­ ханизма. Сквозь однообразный и всепогло­ щающий шум машин рыбофабрики, часто раздираемый отчаянным визгом морозильных тележек, вдруг слыша­ лось, как кто-то кричал: «Эй! Шеве­ ли сапогами!» А нужно было'Шеве­ лить руками, шевелить до боли в ки­ сти, зажавшей шкерочный нож, а другой подбрасывать разделанную рыбину на движущуюся ленту транс­ портера, и так, чтобы рыба шла по ней непрерывным потоком. К транспортному рефрижератору швартовались ночью, на ходу. В рулевой рубке холодно и много­ людно. Вадим никак не мог согреть­ ся. Его подняли в тот момент, когда сон входил только в самую п°РУ. Х о ­ лодный озноб то и дело пробегал вол­ ной по телу, унося с собой остатки сна. Собрались все судоводители. По швартовному расписанию место Вади­ ма на связи. Два других штурмана стояли в ожидании. Им сейчас швар­ товаться на баке и корме. Капитан находился у открытого лобового иллюминатора, подавал команды, шевелил усами. Потом вы­ бегал на правое крыло мостика, смот­ рел вперед, оценивал ситуацию, при­ целивался. И вновь летела команда. Рулевой эхом отзывался на нее, тоже шевелил усами и резко крутил штур­ вал. Команда: «По местам!» Суда мед­ ленно и плавно сближались. «Леонидыч! Уточни курс рефриже­ ратора», — бросил на ходу капитан, метнувшись на крыло, Вадим запро­ сил по УКВ судно, стараясь в то же время заглянуть в иллюминатор и уяснить обстановку. — Курс 110! — Ясно, 110, вправо 5, шаг винта 5, самый малый вперед! — скоман­ довал капитан. Ветер рвал полы его полушубка, левой рукой он придер­ живал рвущуюся от вегра дверь, а правой — маленькую, причудливого фасона кепи с пластмассовым козырь­ ком, всматриваясь, вслушиваясь — весь внимание и готовность. Ошвартовались в полночь. В рубке сразу явственно обозначилась тиши­ на: остановили главный двигатель, выключили эхолоты, и радиостанция «Корабль» затихла в ожидании. До новой вахты еще четыре часа. I I Вадим вышел па палубу. Воздух показался сладким, опьяняющим, lie надышишься! Вверху усыпанная звез­ дами Вселенная. А здесь, внизу, как на полях в пахотную пору, борозди­ ли и пахали свою целину неустанные труженики моря — траулеры. Вадим с наслаждением вдыхал сла­ достно-соленый воздух моря, жадно, будто в первый раз, смотрел на спо­ койное величие неба, на тот мир, в котором он пребывал уже третий ме­ сяц и который сегодня показался ему неожиданно прекрасным, привлека­ тельным и обновленным. Сейчас Вадим наконец с ясностью понял, для чего ему были нужны эти 6 лет в высшей «мореходке», для че­ го учили и к чему он сознатель­ но и безотчетно готовил себя, не представляя до конца смысла проис­ ходивших с ним перемен, но с каж­ дым годом неизбежно приближаясь к закономерному итогу своих исканий, когда не судьба им, а он ею властво­ вал.- I I звали ту судьбу Морем. «В се нормально, дружище!» — сказал он себе и решительно шагнул по трапу. * * * I I снова, в который раз. как сиг­ нал к бою, раздалась команда: «По местам, к спуску трала!» И сУДно, стремительно описав цир­ куляцию, развернулось на курс тра­ ления. Взвились в небо конусы и флаги. Рулевой одерживал последний румб... «Травим доски!» — с этой коман­ дой ушли в воду плавучие крылья, чтобы широко раскрыть морю объя­ тия трала. Судно набирало ход. Ста­ ло видно, как расходятся ваерные ролики, значит, доски «забрали», ра­ ботают. Можно травить ваера. Они, как будто натянутые струны, стремитель­ но сбегали с барабанов лебедки, рас ­ кручивая ролики, стрелой вонзались в воду. Крики чаек провожали и встречали рассветы За кормой бесконечной змейкой вилась кильватерная дорож ­ ка, унося новые десятки и сотни миль. А впереди расстилались тыся­ чи непройденных миль... В. САМСОНОВ, капитан дальнего плавания. РЫБНЫЙМУРМАН 25 марта 1988 года