Рыбный Мурман. 1988 г. Июнь.

Размышления над фактом п г МАЯ в норвежском порту Ботс-фьорд пропал со- петский моряк. Матрос первого класса, старши­ на вахты, артельщик Борис Алексеев. Как он уходил с судна, никто не видел. Пропажу обнаружили в обед, сразу организовали поиск, сообщили в полицию . И лишь часа через четыре из полиции сказали, что А ле к ­ сеев попросил политическое убежище и сейчас нахо­ дится на пути в Осло... С Т Р А Н Н А Я ЭТА И СТО РИ Я В СК О ЛЫ ХН У Л А Vi ЭКИПАЖ . Только что, утром, Алексеева ви­ дели многие: впервые после болезни он вышел из каюты, собираясь заступить на вахту. Видел помпо- лпт. Спросил: «Как здоровье?» — «Нормально», — был ответ. Видел вахтенный штурман: Алексеев спрашивал у него, будет ли увольнение. Словом, многие видели: выглядел Алексеев вполне обычно, не волновался, не нервничал. И вот... Просьба о по­ литическом убежище. Возможно ли? Все-таки, что пи говорите, а стараниями нашего брата-журналиста у людей сложился вполне опреде­ ленный тип человека, который может попросить по­ литического убежища, иначе говоря, изменить Роди­ не. Стерео-ТИП. Непременно — бездельник, обяза­ тельно — очернитель, возможно — тихушник, а уж антисоветчик — как правило. Вероятнее всего, еще и — обиженный властями. Кажется, полный набор? потому, что руководство сделает все, чтоб этой воз­ можности его лишить. А зачем? Дискутируя о правах человека, отражая массиро­ ванные п во многом (чего скрывать) справедливые нападки на нашу систему ограничении этих прав, мы все же вынуждены признавать, что и в прошлом, и в настоящем времени право человека самому изби­ рать себе страну жительства реализовалось у нас скудно и недостойно. Другое дело — морализирова­ ние на эту тему! Но и морализировать о праве можно лишь тогда, когда это право реализуется па деле. И вот, казалось бы, луч перестройки высветил по- новому и эту проблему. И совершенно однозначно было заявлено с высоких трибун о том, "что право выбора отныне есть у каждого. Честное слово, грешно и недостойно великой на­ шей страны цепляться за портки убегающих в рай­ ские кущи Запада. Пусть бегут. Да, за державу обидно, когда из-за какого-то там Васи (или Бори), прельстившегося на «ихний рай», трясут и выматывают силы и нервы у многих совер­ шенно не причастных к этому людей, повинных лишь в том, что достался им этот Вася (или Боря) в под­ чиненные пли коллеги... случилось зайти нашим ребятам в порт натовского государства). Что бы это поменяло? Ну, не ушел бы Алексеев тайно, без документов, сбежал бы вф время увольнения, будучи при паспорте и деньгах... Я понимаю: бдительность и все такое прочее. Не­ ужели наши моряки — все — настолько ненадежны, что иначе как через тройное оцепление, на берег и смотреть им нельзя? Смешно, право, и стыдно. З а страну свою. Перед экипажем траулера который, вдруг" весь стал рассматриваться как сборище потен­ циальных беглецов. Потому, дескать, и отозвали... А ведь с беглецом-то все далеко не просто... Во время работы комиссии экипаж, дружно возне­ навидевший Алексеева за все, что по его вине при­ шлось вытерпеть, вдруг обнаружил, что с самого момента исчезновения об Алексееве не известно ни­ чего. Нн-че-го. После того самого первого сообщения из полиции о просьбе политического убежища о Борисе Алексе­ еве не было ни слуху ни духу. Он не выступил с громогласным заявлением по радио, не показался по телевидению. Ни единой строчкой не откликну­ лись на это событие падкие до сенсаций норвежские газеты, хотя подобный шанс выпадает им краш у редко. Ладно, от встречи с капитаном он якобы А. казался, так ведь и послу — чрезвычайному и иол- * '■< Да, еще, может быть, резидент западных спец­ служб... Борис Алексеев совершенно этому набору не соот­ ветствовал. Работал охотно и даже азартно. Ни стра­ ну, ни строй, ни власти не хулил. Наоборот. В р а з ­ говорах и спорах ратовал за перестройку. На от­ крытом партсобрании даже предложил начать в га­ зете разговор о шефстве над школьниками, чтоб ожи­ вить это формальное дело... Был открыт, хотя особо не откровенничал. Привет­ лив, хотя и несколько насторожен. То есть ничем особым не выделялся. Как все. Вот это-то больше всего и смущало экипаж. Это- то больше всего и распаляло страсти. Думали, спо­ рили до хрипоты, вспоминали — каждый — свои встречи, свои беседы с матросом, недавним товари­ щем. Нет, не сходились концы с концами! Капитан Н. А. Чеботько связался с послом С СС Р в Норвегии: как быть? Посол спокойно ответил: «Продолжайте работать. И успокойтесь. Сейчас не те времена». Легко сказать «успокойтесь».- Но экипаж вышел па промысел. Не успели толком втянуться в работу — радиограммой из Мурманска ПСТ-1352 «X X съезд комсомола Литвы» был отозван в порт припи­ ски. Что это означало, понимал каждый. Не шутка ведь — сдернуть с промысла траулер, работающий по договору с западной фирмой... Похоже, поспе­ шил посол, оценивая нынешние времена как «не те >. Три дня работала в экипаже представительная комиссия. Три дня, как говорят сами моряки, они находились «под колпаком». — Все! — шушукались люди в каютах. — Рейс закрывают. Нас всех визы лишат, а кэпа с помполи­ том вообще из флота погонят... Дух подозрительности и раздражения витал в воз­ духе. Комиссия сделала вывод, что морально-политиче­ ский климат в экипаже хороший, а самовольный уход Алексеева стал возможен ввиду плохой организации вахтенной службы. Визы никого не лишили. Рейс пока (!) не закрыли (телекс о закрытии рейса при­ дет через несколько дней), но приказом по флоту ка- питаиу Н. А. Чеботько и помполиту В. Е. Архипову было объявлено о неполном служебном соответствии. Честно говоря, мне сложно понять, что значит эта многосмысленная формулировка «Неполное служеб­ ное соответствие». Можно, вероятно, поставить в вину помполиту тяжелую или нездоровую обстановку в экипаже, мо­ жно упрекнуть за массовость каких-то негативных проявлений. Капитана, следовательно, можно при­ жать за расхлябанность команды или за срыв пла­ нового задания. А тут — за что? З а спиной у Чс- оотько и Архипова — многолетний безупречный ТРУД, во время которого и речи о несоответствии не возникало. И вдруг... Да, конечно, когда человек, наш советский чело­ век, неожиданно и тайно решается на такой шаг, как просьба о политическом убежище, это по всем нашим меркам — ЧП . Кто-то проглядел, кто-то не- довоспитал, кто-то потерял бдительность. Крайнего нужно найти непременно, хотя бы для того, чтоб иметь полное право показывать на этого крайнего пальцем, осуждая: его вина! И тем самым заодно снять вину со всех остальных. А есть ли вина? Если человек решил изменить Родине, вряд ли он станет об этом докладывать руководству. Хотя бы Вот давайте зададимся простеньким вопросом: могли ли реально в нашей ситуации капитан или помполит повлиять на выбор Алексеева (если тот его сделал заранее и к побегу готовился)? Известие о новом репсовом задании ПСТ-1352 получил, когда пришел в порт «по зеленой >. В о ­ семьдесят процентов экипажа были списаны на бе­ рег, как невнзпрованные, а взамен, за сутки, был сформирован новый экипаж, который и пошел в Норвегию. Ни с личными делами, ни с самими лич­ ностями капитан с помиолитом познакомиться воз­ можности не имели. Укомплектовывал экипаж муд­ рый и опытный отдел кадров. В команде — 40 че­ ловек. Рейс, с 4 апреля по 25 мая (дсиь побега Алексеева), составил 45 суток. То есть практически сутки на каждого. На собеседование, на узнавание, на разговоры по душам. На воспитание и перевоспи­ тание, а также, чуть не забыла, на работу. Это потом, когда во время деятельности комиссии из отдела кадров принесут личное дело Алексеева, помполит и капитан немного узнают, что за человек делил хлеб-соль с экипажем полтора месяца: за во­ семнадцать лет трудового стажа — пятнадцать мест работы: Дальний Восток. Иваново, Керчь, М ур ­ манск, Молдавия. Да-да, и Мурманск. Алексеев уже работал в тралфлоте, ходил в «загранку» несколько лет. Дважды женат. На старшего ребенка платит алименты. Ну п что? Да мало ли их у нас. алиментщиков и летунов? Может, любовь не сложилась. Может, де­ ло но душе искал. Может ведь быть? — И все же меня бы такой послужной список, наверное, насторожил бы, — говорит помполит В. Е. Архипов. — Хотя... Может, я сейчас так думаю... Да нет, все же насторожил бы. И я бы, наверное, попросил Алексеева к нам не направлять. Все-таки прямой контакт с Норвегией, страной из блока на­ шего главного политического противника. Ну н что ж , что визированный? Пусть бы для начала сходил куда-нибудь в Конго или Перу... Вообще это пороч­ ная практика: открывать визу по рекомендациям со стороны. Моряк должен визу заработать. И именно на флоте. Вот только тогда с флота и можно будет за него спрашивать. И потом, есть же правило по­ вторно на флот не принимать... Василий Егорович говорил все это, по особой уверенности в его словах не было. Он, видно, и сам понимал всю зыбкость подобных умозаключений, ведь ясно же, что своих визированных нам необхо­ димое количество не набрать. Правило о невозмож- ности повторного приема тоже весьма условно: ни в чем ведь Алексеев не провинился. Мало ли какие бывают для увольнения обстоятельства. Ну а по­ слали бы его в Перу... Если уж человек решил уйти, так он бы и в Перу, и на Канарах ушел. Стало быть, гарантия от подобных ЧП одна: сво­ бодный выезд в любую страну. К этому помполит и подошел. Как не может не подойти к этой мысли любой здравомыслящий: и здраворассуждающий че­ ловек. И ни при чем тут вахта, и служебное несоот­ ветствие ни при чем. В В РП О «Севрыба», когда я беседовала о проис­ шедшем с возглавлявшим ту самую комиссию на­ чальником отдела кадров А. С. Васильевым, на мои вопрос о причинах случившегося Александр Василь­ евич однозначно рубанул: все дело в плохо органи­ зованной вахте. А раз не умеют вахту организовать, нечего им за границей делать. Правильно отозвали. Допустим. Допустим, в том рейсе пол-экипажа не заболело бы гриппом. Допустим, работал бы трау­ лер не по сокращенному варианту, а полным соста­ вом, как, скажем, год назад. Допустим, вахта была бы выставлена даже в усиленном варианте (раз уж номочиому — Алексеева не показали. Как в воду канул. Странно, очень странно все это, не находите? По словам полицейского, Алексеев вначале вроде бы попросил о медпомощи, а потом — о политиче­ ском убежище. Логичнее было бы наоборот... Много вопросов возникает, когда начинаешь ана­ лизировать эту ситуацию. Почему, например, полиция не признала сразу , что Алексеев у них, а держала его тайно полдня в Ботс-фьорде, потом переправила в Киркеиес, и толь­ ко когда моряк находился уже на путп в Осло, изве­ стила о том капитана? Говорят, все это, дескать, нужно для установления его личности. Но личность можно было установить и в Киркенесе, связавшись, например, с нашим пограикомиссаром, тем б- ^° ! что до советской территории рукой подать... Случись такое на нашей земле, кто бы стал таить* беглецов? Норвежское правительство узнало бы об этом незамедлительно. Так, кстати, и бывало. В на­ шем же случае прошел уже месяц, а страна до сих пор в неведении относительно судьбы своего гражда­ нина... Если вдуматься, что ждет Бориса Алексеева на земле обетованной (при условии, что все именно так, как трактует норвежская полиция)? Для разведслужб он вряд ли интересен: в армии служил давно, на секретных объектах не бывал. Ка­ кую работу он, профессиональный рыбак, сможет най­ ти себе в Норвегии, где для самих норвежцев трудо­ устройство — проблема № 1? В море его, ясно, не выпустят: не принято это у норвежских фирм. Что остается? Кажется, единственное: стать профессио­ нальным антисоветчиком, то есть разоблачать, клей­ мить, уничтожать — именно такую перспективу на­ рисовал в доверительном разговоре с нашими моря­ ками норвежский полицейский. Что ж, каждый выбирает свою дорогу сам. Для того чтобы точно знать, что именно выбрал себе гражданин Советского Союза Борис Алексеев, нужно, как минимум, послушать его самого. Такой возможности, несмотря на официальные просьбы капитана, а потом и посла, как уже говори­ лось, нашей стороне не предоставляют. Правда, Щ к если быть до конца честными, то нельзя не сказать, что и мы сами далеко не все возможное сделали для выяснения судьбы нашего моряка. Отдали все акции посольству и успокоились. Вроде как поставили на Алексееве* крест. Не рано ли? Ну, не получается дипломатическим путем, так, наверное, стоит поис­ кать иные варианты? В конце концов, Алексеев по­ ка еще член трудового коллектива тралового флота! Так почему же флотский профсоюз и палец о палец не ударил для выяснения его судьбы? Заместитель председателя профкома В. Р. Киреев на мой вопрос раздраженно ответил, что профком и не должен этим заниматься, это - дело администрации, а профсоюз вообще сбоку припека... Вот так-то, будто и не человек пропал, а железка в море скатилась... Для того чтоб определить сейчас свое отношение к происшедшему, нам необходимо разрушить стену молчания, воздвигнутую вокруг советского моряка. Если он решил покинуть Родину, пусть скажет об этом честно и прямо. Хотя бы для того, чтобы у его родителей, жены, детей исчезло гнетущее чувство неопределенности, чтобы знали они хотя бы единственное: что их сын, отец и муж жив н здоров... Всякое ведь может прийти на ум, согласитесь. Тем более что исчез Алексеев как раз наканЛг московской встречи в верхах... Н. НЕЧАЕВА. 24 июня 1988 года РЫБНЫЙМУРМАН