Рыбный Мурман. 1987 г. Сентябрь.

• Память • А ННА Ивановна Петельникова — .связистка 147-й батареи, Михаил Васильевич Петельников— комен . дор 221-й батареи. Маленькая седая женщина сидела тихо, придержи ­ вая на коленях сумку с пакетом, ждала, как и все мы, катера. Кто она? Наверное, родственница кого -то из по­ гибших батарейцез. В каюте Анна Ивановна распахнула плащ, и сразу все стало на свои места: на темном платье ярко вы­ делялись две орденские планки и ч /ть повыше — ор ­ ден Отечественной войны I степени. — И вы воезали? — Да, связисткой здесь, на Рыбачьем, а еще точ­ нее — прямо под хребтом. И в памяти сразу возникла лощина под хребтом Муста-Тунтури, бойцы называли ее Долиной смерти. Не то что пройти, проползти по ней незаметно нель­ зя. Фашисту сверху все было отлично видно — как на ладони. — Поначалу чуть обстрел, артналет— и связь порти­ лась, — вспоминает Петельников. — Провода-то по земле были брошены. Это уж потом связисты дога ­ дались их в землю прикапывать — все-таки сохранней. О войне Анна Ивановна говорит мало, если что и вспоминает, то на первый взгляд что-то вроде бы несерьезное, небоевое. Как в баньке зимой с подруж ­ ками, пока мылись, замерзли, пришлось в котел зале­ зать, чтоб согреться. Как в окопе свалил ее приступ аппендицита, а когда очнулась в медсанбате, первого, кого увидела, — Головко. Не удивилась нисколько, только благодарна ему была, когда шепнул он ей: «Тер­ пи, девонька, терпи». А через неделю — опять в о ко ­ пы, и никаких тебе «больничных», никаких жЗлоб на • боль... У войны и в самом деле не женское лицо. Больше сорока трех литров крови сдала Анна Ива­ новна за свою жизнь. Сейчас она почетный донор. Многие спасенные ею люди писали ей, благодарили. А один даже разыскал и приехал. — Я на работе была. Мне говорят: «Аннушка, к те­ бе брат приехал». — Да нет у меня никакого брата. Около дома и вправду мужчину незнакомого с ж ен ­ щиной встретила. Кто такой — не пойму. Тут женщи ­ на ко мне бросилась, плачет: — Это же брат ваш кровный. Вы ему дважды жизнь спасали. — Такая вот встреча у меня случилась, — Анна Ива­ новна задумывается, — знаете, до сих пор какую -то неловкость испытываю перед этими людьми. За что благодарили? Во время войны все проще было, без всяких там высоких слов. Нужна кому -то кровь, а у ме­ ня 1-я группа, шла и сдавала. На Рыбачий они ехали в разных машинах: она вме­ сте с женщинами и детьми в «уазике» врача, он — с боевыми друзьями — в кузове «КамАЗа», — да и на остановках почти не разговаривали; и посторонний человек вряд ли бы догадался, что Анна Ивановна и Михаил Васильевич — м уж и жена, прожившие друг с другом ни много ни мало — 41 годочек, а позна­ комились они здесь, в окопах Рыбачьего, в 1942 году. Все дни слета я, невольно наблюдая за Петельни- ковыми, думала: сколько в этих людях уважения друг к другу , такта. И не разговаривают они потому, что нэ хотят мешать друг другу вспоминать, восстаназливать в памяти эпизоды боев, лица друзей — то далекое прошлое, которое теперь они называют своей боевой юностью, войной. Борис Васильевич Соболевский — командир батареи. Слова-то какие — командир батареи! За ними так и видишь этакого здоровяка, косая сажень в плечах, волевой подбородок, жесткий взгляд... А Борис Васильевич — совершеннейшая противопо­ ложность такому портрету. Моложав, интеллигентен, строгостью и подтянутостью , в одежде напоминает офицеров русского флота. Правда, представить его та­ ким как-то мешают шляпа, светлое пальто... Но, когда перед митингом у обелиска Борис Васильевич быстрым движением сбросил с себя «штатское» пальто и шаг­ нул в строй старых солдат, все увидели на черном м орс ком кителе в несколько рядов боевые ордена и медали. Дорога на старые боевые позиции 221-й артбатареи была тряской и трудной. Усидеть в кузове стоило большого труда. Но еще тяжелей было стоять. Собо­ левский не присел все эти долгие часы ни на минуту, напряженно вглядывался в узкие окош ки , все искал знакомые места. И только машина остановилась у обе­ лиска — исчез. Минут тридцать ветераны ждали его, а когда он , наконец, появился, поняли: командир ис­ кал позиции своей батареи. Искал и не нашел. «Неуже­ ли забыл? Не мог же забыть. Глаза закрываю — все помню. Женя, отведи меня, покажи». Евгений Андреевич Макаренко, радист 221-й батареи. Фигура колоритнейшая во всех отношениях. Что-то в осанке его, борове есть от старого шкипера. Пока морской китель прикрывал . старый, видавший виды гражданский плащ, можно было лишь гадать — кто он. Мурманчане, встречавшие его на морском вокзале, вполне могли принять и за грибника. Макаренко — человек удивительнейший, несмотря на возраст, очень мобильный, цепкий, способный во имя памяти своих фронтовых братцев горы свернуть. И за последние десять лет он и впрямь их свернул не­ мало — гор рапнодушия, бюрократизма , лживей па­ радности, лицемерия. Сколько сил вложил он в ^тот обелиск, скольчо порогов обил, писем сколько напи­ сал! Вот ствол орудия (130 мм 55-го калибра системы «Виккерс»), который о:«и установили вдвоем с одним от­ личным n a p ^ e ^ - r г п *' : ом 22 июня 1986 года (потом кто-то прыткий рапортовал в «верха» о том, что па­ мятник-ствол установили моряки КСФ . Как язык-то по­ вернулся?) Из таких вот пушек в 22 часа 31 минуту 22 июня 1941 года 221-я Краснознаменная батарея МУРа Се­ верного флота уничтожила тральщик противника, от­ крыв боевой счет военно -морского флота. Всего 113-м Печенгским Краснознаменным отдельным артиллерий­ ским дивизионом Северного флота (командиры Кос- мачев П. Ф ., Строкер А. Д.) потоплено 38 вражеских судов. А вот и сам обелиск, воздвигнутый из серого бето­ на, во кру г него — кладбище погибших артиллеристов. В стороны разбегаются аккуратно выложенные до ­ рож ки , вьются между карликовыми березками, что приспустили • свои корявые ветки над могильными плитами. «Погибли в бою 7.4.43 г. на 2-м орудии 221-й Красно­ знаменной батареи краснофлотец, комендор , занесен навечно в списки, Котов Алексей Федорович — 1919 г., краснофлотец, комендор Костромин Александр Ф е ­ дорович — 1920 г. , краснофлотец, номерной Сапо Николай Алексеевич...» — РЕПОРТАЖ С ПЕРЕДОВОЙ --- Прощайте, скалистые горы! «Погибли на 4-м орудии 222-й батареи, отражая 1-ю бомбеж ку 28.06.41 г. (на доске опечатка: написано 22.06.41 г., ее необходимо исправить. — J1. Ш.) — младший сержант, к /о комендоров Перцев Илья Филиппович, 1917 г., . — краснофлотец, номерной Андреев Петр Андрее­ вич, 1919 г., краснофлотец, комендор Иванов Иван Алексеевич, 1919 г., — краснофлотец, комендор Субботин Алексей Иль­ ич, 1919 г.». Макаренко обходит могилы друзей, за ним идут те, кому судьба даровала жизнь и возможность приехать сюда, поклониться погибшим товарищам. Их лица строги и суровы — как у солдат, исполняющих свя­ щенный долг Памяти. Вот Евгений Андреевич накло­ няется над могилой, пытается смахнуть воду с плиты, чтобы прочитать имена погибших. От резко го движе ­ ния табличка летит в сторону. Что это, почему она не закреплена? И не одна она, вот то же со второй, тре­ тьей... Смотрю на расстроенные лица ветеранов, на Макаренко. Он рЬзводит руками: — Так я и знал... Нет, это не вина ребят из военно-патриотического клуба «Искатели» Печенгского района, доводивших обелиски «до ума». Они сделали, что могли. У этого обелиска и кладбища история долгая... Обелиск комсомольцы и молодежь Печенгского рай­ она возводили... семь лет. По первоначальным задум­ кам он должен был стоять на месте гибели разведчи­ ков капитана Юневича. Но строительство шло так мед­ ленно и трудно, что мурманчане* не дождавшись пе- ченгцев, сами построили и открыли памятный знак Юневичу и его ребятам. Тем временем этот обелиск на полуострове Средний так и стоял «законсервиро­ ванным»: то цемента не было, то транспорта, то еще чего-то. И тогда взялся за дело Макаренко. Писал, приезжал из Ленинграда, ходил по «высоким инстанци­ ям», уговаривал, требовал и, чего уж теперь греха таить, организовывал письма от ветеранов — в пар­ тийные органы, КСФ , газеты. ...Ну да ладно, чего уж сейчас вспоминать. Спасибо ребятам из «Искателей» — достроили обелиск, приве­ ли в порядок захоронение. Вот только кто теперь возь­ мется заменить временные таблички с именами погиб­ ших на постоянные, кто прикрепит их к плитам? Тут не столько техника, материал нужны, сколько совесть человеческая.,. ПО Д ХО ДЯ Т к Евгению Андреевичу ветераны, жм ут *■ руку : «Спасибо, Женька! За память спасибо. За то, что нас всех разыскал и собрал, — спасибо!» Под­ ходят родственники погибших — Светлана Ивановна Юдичева с сыном, Леонид Васильевич Гуськов с женой и дочерью , Евгений Алексеевич Сапо: «Спасибо! От имени не дождавшихся этого дня матерей и отцов, от всей нашей родни, земляков — низкий поклон». Светлана Ивановна Юдичева приехала из Вологды. Здесь покоится прах ее дяди, Алексея Федоровича Котова, наводчика 221-й батареи, погибшего смертью храбрых 7 апреля 1943 года. Она привезла горстку земли от дома краснофлотца-героя и веточки бере ­ зы, что когда-то в далеком довоенном далеке поса­ дил в родной деревне ее дядя. Говорят, что на груди Алексей Котов всегда носил фотографию своей дерев­ ни, дома и этой вот березки. — Вот и встретились, брат, — Евгений Алексеевич Сапо склонился над могилой старшего брата, красно ­ флотца Николая Алексеевича. — Больше уж не дове­ дется свидеться. Плох я совсем стал, хоть и на два года тебя моложе, ноги меня не слушаются. Все эти долгие годы семья Сапо не знала, где по ­ гиб их сын и брат. Куда только не обращался Евге­ ний Алексеевич, куда не писал! Всякую надежду по­ терял отыскать родную могилу. И вдруг письмо от Евгения Андреевича Макаренко. Отыскался брат. Ветераны садятся по машинам. Макаренко везет их на первые боевые позиции батареи, на берег Варангер- фиорда. Последние метры — самые тяжелые. Ноет сердце, и Михаил Васильевич тихонько, чтобы никто не видел, принимает лекарство. Теперь в машине сто­ ят почти все, не отрываются от окошек. — Здесь , Ж е н я , зд е сь , т о р м о з и ! Вылезают из машины, сворачивают на обочину доро ­ ги. Кто может еще идти — идет. Остальные стоят, на­ пряженно смотрят то на Макаренко , то на начпрода 113-го дивизиона Александра Николаевича Кругликова, то на зам. политрука батареи Сергея Афанасьевича Рыбакова. — Здесь должна быть столовая. — Помнишь, ее при первой же бом беж ке 28 июня разбомбили? — А здесь казарма стояла. Сережа, смотри внима­ тельно, там фундамент остался. Я в прошлый раз его находил. — Черт, все заросло! Во время войны здесь вроде никаких кустов и не было. — Ребята, а не моя ли это землянка? Макаренко подходит к Гуськову: — Леня, ты вот туда взгляни. Там прож е ктор стоял, где твой отец, Василий Андреевич, погиб. — Это там, где землянка? Мы идем дальше — на первые боевые позиции 221-й батареи. И вдруг, как по команде, все останав­ ливаемся. Это место не узнать невозможно. Окопы, ходы сообщений, воронки от бомб и артснарядов и земля, будто покрытая толстым слоем щебенки. Вот во что превратились гранитные камни полуострова... Даже они не выдержали. — Помню, сидели мы на своих позициях, стрелять- то стреляли, а фрица живого ни разу не видели. Ну, начальство «пошло навстречу». Доставили нам «языка» — долговязый такой немец. Позволили ему посмотреть наши позиции — а куда он от нас денется? Походил фриц, посмотрел, а потом и говорит: «А мы думали, что у вас тут бетон. Вы ж е совсем открыты...» Ну мы с ним долго объясняться не стали, сказали, что сила наша цементирована матросской стойкостью. Вот так- то. — Он говорит, это не моя позиция, не мой окоп . И вверх — как рванул (это с его-то здоровьем !). И вдруг исчез. Я испугалась и — за ним. На одну гор ку за­ бралась, на другую , наконец, догнала его, а он кри ­ чит: «Вот мой окоп !» Я посмотрела — он ж е малень­ кий совсем, и все открыто. Ведь как на ладошке у немцев. Понимаете, по его рассказам я все знала, как он воевал. Но увидеть — это же совсем другое... Так страшно. Слушает Валентина Илларионовна Коробейникова ж е ­ ну бывшего старшего краснофлотца Ильи Иосифовича Каганова Ирину Абрамовну и молчит. Она тоже знает* по рассказам своего мужа Михаила Александровича, бывшего старшины радистов 221-й батареи, ка к он во­ евал. Но знать и видеть своими глазами — действи­ тельно не одно и то же . — Ох, и переживает мой Михаил сейчас. Ведь он так мечтал об этой поездке . Всю жизнь мечтал,'да не получилось — дела не пустили. Меня заместо себя по­ слал. Говорит: «Смотри все внимательно, Валентина, потом мне расскажешь». Разве моту я всё так расска­ зать, как он того хочет. Миша ведь все эти места сво­ ими ногами избегал, на животе прополз. Ладно, хоть снимки посмотрит — Женя обещал прислать. — Женя, иди сюда! Нашел! — крйчит Александр Ни­ колаевич Кругликов. — Что? — Здесь наша третья пушка стояла. Смотри, вон да­ ж е анкерные болты и плита основания остались. - Ветераны подходят к артиллерийскому дворику, спускаются вниз, осторож но ' щупают штыри, потом смотрят наверх. * £ . — Дима, сфотографируй нас здесь. На память. ЛОЖНАЯ ЭТО ШТУКА— память. Она всегда с ними, их память. Во снах и воспоминаниях, в долгих раздумьях о жизни и в беседах с молодежью . Их па­ мять всегда жива. Вот только наша память порой да­ ет трещину. И в ней — безымянные могилы, незахо­ роненные останки солдат... Но что-то всколыхнулось в нас в последнее время, будто -выстрелы в Долине Сла­ вы пробудили долго дремавшую совесть. Будем на­ деяться, что пробудили окончательно. Почти каждую неделю этим летом, да и сейчас, в сентябре, на Ры­ бачий и Средний, в Долину Славы приезжаю т ветера­ ны. И практически каждая такая группа встречается с молодежью , с поисковиками, которые ищут воинт ские захоронения, приводят их в порядок, строят па­ мятные знаки над могилами павших. В те дни, когда на Рыбачьем и Среднем проходил слет ветеранов знаменитого космачевского артдивизио­ на, там ж е работали несколько десантных •групп —• из «Гипрорыбфлота», «Арктикморнефтегазразведки» , «Пе- ченганикеля» и другие . О их поиске нам еще пред­ стоит рассказать. . _ Л. ШЕБЕКО. А fl И!! С;ГЯ Ш гор 8 РЫБНЫЙМУРМАН