Рыбный Мурман. 1987 г. Ноябрь.

Литературный конкурс Игорь Козлов UECKOJIbKO лет Игорь * * Козлов трудился в объ­ единении «Мурманрыбпром» штурманом, затем работал инструктором в райкоме КПСС. Сейчас он — пер­ вый помощник капитана на> учно - исследовательс к о г о судна «Академик Лазарев» треста «Севморнефтегазгео- фнзразведка». В еженедель­ нике «Рыбный Мурман» пе­ чатается с 1984 года, был лауреатом литературного конкурса газеты. Вскоре Мурманское книжное изда­ тельство выпустит кассету молодых поэтов Заполярья «Прибой», в которой будет и первая книжечка Игоря Коз­ лова «Приходная вахта». Многие ее стихи посвящены труженикам моря, рыбакам. Ленинский декрет Война и мир... Мир, наскоро сколочен, Казалось, был и шаток, и непрочен, Но — в землю штык! — навоевались всласть! ...Вставал рассвет над беспробудной ночыо: «Земля — крестьянам! Фабрики — рабочим» — Вот так и начиналась наша власть! ...От прошлой жизни — захолустной, древней — Досталась мне убогая деревня, Ну пусть не мне, а деду моему. Доверием народа удостоен, Мой дед сказал: «Здесь коммунизм построим!* Я искренне завидую ему... Мне в этой жизни необыкновенной Завод достался — новый, довоенный — Не мне, конечно, — моему отцу. Он жизнь увидел в розовую призму — Там лозунги спешили к коммунизму> С цветов сшибая раннюю пыльцу... Я родом из другого поколенья, Мне коммунизм «по щучьему веленью» Никто не обещал, не завещал. Оставили мне стройки и плакаты, Энтузиазм и праздничные даты, И веру в то, что каждый защищал , С годами став умнее и взрослее, Я понял — к коммунизму не успею, Как думал мой отец, мечтал мой. дед. Реальность не давала перспективы: За серым бланком серой директивы Стал еле виден ленинский декрет. Рассвет покрылся мхом и паутиной... Но правда показала путь партийный, Она взошла и — грянуло окрест! Да так, что мох и паутина — в клочья! «Земля — крестьянам! Фабрики — рабочим!» — И этой правдой стал партийный съезд! Пройдя почти сквозь семь десятков лет, Звучит как прежде ленинский декрет. Восходит правда над застоем лжи... Я верю в Коммунизм, Ведь Ленин — жив! Отец Козлову О. М. Он говорит о том, как жили до войны: — Вон там стоял барак, за ним росли деревья. И звалось это все не город, а деревня. И строился завод, так нужный для страны! — Ты посмотри туда — стоял сосновый лес... А там, у проходной, росли такие ели! Когда бы не война, конечно б уцелели... Но нужен был стране завод наш позарез! — А что деревья? — Что? Срубили да сожгли! Спасать? Да их рубить и то была морока! Зато завод был сдан на месяц раньше срока, И немцы потому досюда не дошли! ...Он зашагал быстрей, а я подумал вслед: Спешит на свой завод. Свой! — право, $то много... Да, выпала отцу счастливая дорога, Жаль, у меня пока такой дороги нет! ш р я Ш и я - - - •■ г . Трубач Он играл на трубе... Мелочь? Нет мелочей В беспокойной судьбе Боевых трубачей! Ну каким трубачам Вихрь атак надоест?! А ему по ночам Снился сводный оркестр. Не бегущая рота, Не конников свист, А. веселая нота, Летящая в высь Над весенним простором, Над мирным жнивьем. ‘ И слова дирижера: «Еще поживем!» Дирижер обманул? Иль судьба обманула? — Пулеметное дуло... И — падая вниз, Лишь услышал в тот миг Пуля — дура Воздух чиркнула: шБис-с-с...» Перво­ открыватели Мы подальше обходим места, Где они проходили первыми — Моряки со стальными нервами Рассекали моря форштевнями Над хребтами подводных скал. Тайну тех кораблей хранит , Протаранивший борт гранит. Им навстречу неслась волна, Рассыпаясь барашками белыми, Море било под корпус мелями, И они — килями, как перьями, Наносили на грунт имена. Только, видно, на вечный срок Имена их укрьц песок. Чем, скажите, оправдан риск? Рифы, мели — не страны дальние. Лишь шторма двенадцатибальные , Да еще голоса прощальные Записал горизонта диск. Мы поставим на диск паруса И услышим их голоса! На поверке «Лейтенант Васильев!» — «Я»! Вышел «— три шага из строя. Дело самое простое — В рядовые! Все! С нуля!- Почему? — Была вина... А потом была война. А потом опять из строя Называют имена И Васильева — Героя. И водку пил, и баб любил, И выражался — в мать и в бога! А жизнь прекрасную прожил Длиной в сто метров... Мало? Много! Он ими все перечеркнет, Когда рванет От поворота — Вперед! До вражеского дота! И упадет... Зачет? Зачет! А остальное все — Не в счет. Бурильщик Вася Черная, как копирка, Как ночь, как печная сажа — В земле пробуравлена дырка — Скважина. Вася сидит на ящике. Вася — это бурильщик. Жизнь у него настоящая — Нефть ищет. Домой он так и напишет: «Жизнь моя удалася!» — Пусть в деревне услышат, Кто такой Вася! Сам председатель колхоза Письмо прочитать захочет — Это им не в навозе С утра до поздней ночи! Это им не... А впрочем —* Чего кичиться? Ждут там, должно быть, очень — Мол, возвратится... А председатель колхоза? Тот скажет в корень: «Что там у Васьки? Проза! Мы — землю кормим!» И потекли печали Чернее нефти: «Как там односельчане?» — Ух, мысли эти... Чем же теперь гордиться С тоской болящей? «Лучше бы не садиться На этот ящик!» А музыка зовет Люблю сидеть у телевизора И слушать, слушать песни Визбора, Высоцкого и Окуджавы... А листопад какой-то ржавый, Срываясь, шлепает по лужам. Его не обвинишь, пожалуй, Но он задаром мне не нужен. Ведь музыка зовет в походы — И что ей до плохой погоды?! И что ей до того, что осень? Что на работу завтра в восемь? Она зовет, она куражится. Осенний лист дрожит и корчится. А я сижу, и мне все кажется, Что я живу не так. как хочется. За дальней партой Символы надежды За дальней партой грезились моря, Далекие карибские просторы, Кораллов груды, горы янтаря, Таинственных сокровищ — тоже горы. Нетающие северные льды, - Из мраморного белого свеченья... О, море-море! Детское влеченье. И я писал о море сочиненье, И лил, и лил, и лил туда... воды. • И выходила двойка за труды К великому, конечно, огорченью. Несло на скалы. Ветер выл и выл. А экипаж ждал выбора решенья З а пять минут до кораблекрушенья. И этот выбор верно сделан был! Рванулись в воду цепи с корабля И в тот же миг они срослись с землею — Кто и спасет, как не сама земля, Пусть даже под бурлящей глубиною! С тех самых пор до наших дней■не зря Все моряки на форменной одежде Так гордо носят символы надежды — Горящие, как солнце — якоря! Д о р о г о й ОКТЯБРЯ 1977— 1987 Верность долгу Сейчас Николай Иванович Гуцкалов — в море, на промыс­ ле. ,А перед этим надолго за­ стрял на берегу: судно его, большой автономный траулер «Маршал Еременко», стояло в плановом ремонте. И, пользуясь тем, что он на берегу, нередко домой к нему по вечерам, разными путями разузнав адрес, заявлялись ма. лознакомые или вовсе незнако­ мые рыбаки разных флотов. Гуцкалов в очередной раз от­ кладывал ремонт своей кварти­ ры, затеяный им одновременно с ремонтом судна, внимательно выслушивал, беседовал с гостем. Приводит людей к Гуцкалову добрая слава о нем во флотах «Севрыбы». 18 лет здесь рыба­ чит. Уже 12 ходит капитаном. I I за эти десять с лишним лет на каком бы судне ни работал, ни разу не возвращался в порт, не выполнив рейсового задания. Пять лет уже командует боль­ шим автономным траулером «Маршал Еременко», получив его прямо на заводе. I I именно экипажу этого судна под руко­ водством Гуцкалова суждено было вписать славную страницу в историю рыбной промышлен­ ности Севера, взять рубеж, ко­ торый по праву можно считать визитной карточкой нашего де­ сятилетия: в 1984 году ВАТ «Маршал Еременко» впервые за все годы существования Мур­ манска и его рыбной промыш­ ленности взял годовой улов 209 тысяч центнеров, перешаг­ нув, казалось, недостижимую двухсоттысячную отметку на шкале рыбацких рекордов. ...1977— 1987. Сложное, не­ однозначное в истории страны десятилетие. В нем небывалой крепости достигли льды и торо. сы застоя, сковавшие* хозяй­ ственную и духовную жизнь на­ рода. "Но к нему же — кален- дарно — относятся и Апрель­ ский Пленум, и XXV II съезд партии, прорубившие в этих мертвых льдах путь на чистую воду. Николай Иванович Гуцка­ лов — из тех людей, кто и в са. мые трудные времена боролся за прорыв к этой чистой воде, оставался верным долгу и прав­ де. Таков он и сейчас. В эти дни БАТ «Маршал Еременко» — на промысле. Не­ давно с его борта на берег при­ шла радиограмма, сообщающая, что экипаж под руководством капитана-директора Н. И. Гуц­ калова, кавалера ордена Ок­ тябрьской Революции, делегата XXV II съезда КПСС, выполнил социалистические обязательства в честь 70-летия Великого Ок­ тября, досрочно справился с планом двух лет пятилетки. РЫБНЫЙМУРМАН 9 6 ноября 1987 года i