Рыбный Мурман. 1987 г. Март.

0 • Из блокнота журналиста 1 «У матросов нет вопросов», — ходячая, вроде бы шутливая поговор­ ка. Но корни у нее глубокие да раз­ ветвленные. Некоторые из них я на­ щупал, а один — ощутил... В воскресенье (в море, известно, выходных нет) «Космонавт Гагарин» подошел к одному транспорту. Нам предстояло перегрузить на него не­ сколько сот тонн мороженой экспорт­ ной сардины, которую мы получили от наших судов. Составлены вахты, получена у боц­ мана роба, и в 23 .45 пять членов подвахты переправились с помощью корзины на другой ТР . Спускаемся в трюм. Я сейчас пытаюсь вспомнить: кто же работал со мной па вахтах. Всплы­ вают две-три фамилии и все. Осталь­ ных не запомнил. В памяти — каски, брикеты, а вот люди... Что-то одно целое. Записывать каждого конкрет­ ного? Не было сил. Ни до, ни после. ...И закрутилось. Лебедчиком у нас постоянно был Алексей Савель­ ев. Опытный 29-летний матрос. Опу­ скал стропы виртуозно, по крайней мере, работали мы спокойно, уверен­ ные, что брикет нам на головы не упадет. Итак, начали. Строп с 30-кило­ граммовыми брикетами . опускается в трюм. Раскачивается. «Берегись!» — кричит лебедчик. А здесь, в трю­ ме, роль старшего взял на себя рыб- мастер-приемщик Саша Головко. «Майна!» — крикнул в ответ. , Бри ­ кет в руки — и вперед, в угол трю­ ма, эдак метров десять до него. Ту­ да, сюда... Туда, сюда... Второй строп ждешь, как будто первый и не раз­ гружал . Потом идет третий, четвер­ тый... десятый. Каску — в сторону (какая уж тут техника безопасности, когда пот уже не вытираешь — он л ь е т с я ,/ как весенняя вода с крыши), куртку — в угол. Ноги постепенно каменеют, но все-таки переступаешь, а вот руки... Предпоследний брикет берешь рывком, последний — отры­ ваешь от палубы, скрипя зубами, и несешь... Бросил, сел на него же и уже со злостью на себя, на свою усталость, на дрожание рук, ног ждешь очередного «Берегись!» Вначале перебрасывались шу¥кам 1 г,‘,;; через час — замолчали. Только тя ­ желое дыхание грузчиков да стук мороженых брикетов наполняли трюм. Смотрю, кое-кто уже не выдержал — последний брикет не берет, стоит, полусогнувшись или присев с уже замутненным взглядом. Сверкнула мысль: «Зубами этот брикет схвачу, но дотащу». Ведь как потом с людь­ ми разговаривать, смотреть им в гла­ за, если они поймут, увидят, ты — сачок, лентяй. «От таких избавляем­ ся сразу, после первого же рейса», — потом говорил мне матрос Вале­ ра Петрушков. — Получать-то хоро­ шо все хотят, так и работать надо, как все. А если не можешь или не хочешь, то почему же я должен за кого-то горбатиться? Резко? Зато справедливо. Четыре часа — в роли живой ма­ шины. Мои «механизмы» подустали крепко. Но, к счастью, вахта закон­ чилась. Переехали на свой ТР. Кое- как стянув спецовку, переоделся, умылся. Иду в столовую. Кильки в томате, сало, масло, чай. Перекусив без особой охоты, отправляюсь в каюту. Прикоснулся к подушке — и... Тут же проснулся. Семь часов сна пролетели секундой. В двена­ дцать ждет трюм. На подвахте появились новые лю­ ди. Кое-кто не выдержал. А как же матросы каждый день тоннами пере­ кидывают эти самые брикеты? Чув­ ствовал, вторая вахта будет самой тя­ желой (здесь немалое значение име­ ет процесс привыкания, втягивания в * работу), Не знаю, как бы она про­ шла, если бы не моторист, Саша Най- да. Весельчак, работяга ,в хорошем смысле, он был душой небольшого коллектива. О чем он говорил, труд­ но вспомнить. Но точно помню, как еле нес брикет не потому, что тяже­ ло, а от смеха, какого-то внутреннего счастья. Очередные четыре часа про­ летели как миг. Но самое поразитель­ ное было другое: за это время каж­ дый из нас перетаскал по 22 тонны! Поразительно! Очередные шесть часов работы (уже в твиндеке) казались легче. (Продолжение. Нач. в 7—9). Ухватил брикет, отнес то под мыш­ кой, то как спеленатого ребенка... Спина уже не выпрямлялась... Что-то зашевелились, забегали хо­ зяева судна. После долгих объясне­ ний поняли — шабаш, набрано не­ обходимое количество груза. Стиви­ дор (по-нашему — рубщик, человек, считающий количество груза) вдруг наморщил лоб и стал что-то заиски­ вающе говорить, жестикулировать. Наконец-то поняли: не так, как ему хочется (по его лее команде) сложи­ ли брикеты. Ух, слышал бы он, знал бы, как его костерила измученная подвахта. Однако все же перетаска­ ли брикеты туда, куда показал. Перегрузка закончилась. Отошли от транспорта. Ну, пора все н обду­ мать. А думать, честно говоря, не хотелось — тело ломило от устало­ сти. Сверкнула все-таки одна мысль: в каком . нее я веке — конце XX или там при царе Горохе? В чем от­ личие тех времен от нынешних? Р а з ­ ве что научились выговаривать сло­ во «механизация». Вот почему «у матросов нет вопросов». Не до них: спать, спать хочется... потратить штурманам ТР, чтобы все прошло без сучка и задоринки (а оно так и было). Разные они, эти пар­ ни. Старпом Валерий Викторович Мед­ ведев — беспокойный, шумливый, суетной, стремится успеть и справа и слева рубки. Но... В этом «но» весь он, пожалуй. Как никого из штурма­ нов, матросы его уважали. И «ста­ ричков», и новичков знал по имени и в обиду своих подчиненных не да­ вал. На его вахте, во время шварто­ вок и отшвартовок, мне казалось, ма­ тросы работали лучше и чуть быст­ рее, чем обычно. Второй помощник Сергей Анисимов только что закончил ускоренные кур­ сы высшей мореходки. С ироничным прищуром, он мог долго слушать со­ беседника, зато потом «пригвоздить» его свеженькими знаниями. Что по­ делаешь, на мостике он был единст­ венным с высшим образованием. Третий помощник Василий Юре- скул, по-моему, достоин целой главы в романе. Я думаю, о нем еще напи­ шут, и немало. Пока же, не выходя за рамки повествования, ограничусь А. Вилов По утверждению вроде бы Пику­ ля, на флоте в царской России воль­ готно жили попы, коты и лекари. Священников (по известным причи­ нам) на кораблях сейчас нет, иметь всякую живность запрещает санитар­ ная инспекция. А вот то, что касает­ ся последних... Негодных к работе в море не до­ пускают. Все — «практически здо­ ровы». Чем же занимаются в таком случае доктора? Из милой сердцу Башкирии врач Фаат Гайкисламович Хабиров. — Э-э-э... Что говорить, видеть на­ до красоту Башкирии, — помешива­ ет он свой любимый зеленый чай с разными лечебными травками. — Какие реки, леса, рыбалка, охота! Лучшего ничего не видел. — А как же море? — В том-то и штука, что и без моря жить не могу. Оно все же пе­ ресилило, вот я и здесь. Уже с первых минут отхода в рейс и по пути на промысел дел у него не­ впроворот. Пока разобрался с лекар­ ствами — куда что, пока привел в порядок документацию (а бумагами завалены все, даже доктора), пришло время делать профилактические при­ вивки, санации от всякой тропиче­ ской и прочей заразы . А на промысле с других судов к нему шли и шли люди. То с болыо в голове, то в животе. Были (корот­ кое время) больные и на ТР. Я ви­ дел, как он участливо (даже показа­ лось жалостливо) клал руку на голо­ ву больного, выслушивал его, как старался снять боль. — Ничего, вылечим, — успокаи­ вал он, пальпируя больные места. Предлагал ряд процедур, и на раз­ бушевавшемся море он точно вводил шприц в вену. Его рука ни разу не дрогнула. И снова — надо набрать груз «Космонавту Гагарину», и снова — швартовки. Всего их было 43 за 20 дней промысла. Много это ли мало? Скажем так: можно было и меньше. Ведь на каждую уходило не менее часа. Сколько сил, знаний, мужской твердости и выдержки нужно было частными наблюдениями. В ладах с английским, знаток современной му­ зыки, где он — там смех, шутка. И еще, пожалуй, главное — моряк до глубины души. Что он только не знал о море и морской жизни. Кажет­ ся, все, но на похвалу реагировал своеобразно: «Я — что! Вот капи­ тан...» Четвертый штурман Валера Ага­ пов (совсем мальчишка) брал в руки бразды правления твердо. Не терял ­ ся, как бы не было сложно. Большой корабль, десятки людей — и он, в руках которого жизнь, судьбы экипа­ жа. Понимал ли он меру своей от­ ветственности, когда большая волна била в борт, когда в необозримом океане, в глухом тумане вглядывался он в локатор? Думаю, да. По крайней мере, ни одной ошибки в рейсе не до­ пустил. Всегда выдержанный, с первого впечатления — замкнутый, а на са­ мом деле — разговорчивый, умный собеседник капитан-директор Семен Алексеевич Галкин редко вмешивал­ ся в дела штурманов, находясь на мостике. «Дело свое они знают», — часто повторял. Да и в работе, когда она касалась той же швартовки, или в других ситуациях внешне был не­ возмутимый. И когда мне, дилетанту, казалось, что вот-вот... капитан ус­ мехался: «Все будет в порядке». Так оно и было. Всегда. И все-таки... Это напряжение, эта трата нервов всегда ли диктовались острой необходимостью? Отнюдь. На борту «Космонавта Гагарина» находились продукты для более 20 судов, да надо еще отдать почту, взять продукцию. Свои дела у про­ мысловиков — рыбу ловить надо. Вот и ждал наш транспорт пять с по­ ловиной часов СТМ « Карелрыбпро- ма». три часа СТМ «Ордынский» тралфлота. И это была система. ТР — в дрейфе, а промысловики гоня­ ются за ставридой, потом чохом все мчатся к транспорту. Рад бы он уго­ дить каждому, да не резиновый, при­ нять может только два траулера. А рыбаки особо перегружать продукцию не спешили и лишь после грозного окрика начальника промрайоиа А. И. Игнахина шевелились быстрее. А то ведь пять-семь, иногда десять тони рыбы в час давали транспорту. В то время как запрыбовские суда сдава­ ли своим «тээрам» по двадцать с лиш­ ним тонн. «Вот так надо работать!» — упрекнул как-то А. И. Игнахин своих. Бывало по-другому. К борту «Кос­ монавта Гагарина» подошел СТМ «Озерница». Мало того, что темпы разгрузки были черепашьи (за сут­ ки траулер передал 233 тонны), уди­ вило другое. Как только он отошел, через 15 минут (!) из штаба пром- района поступила команда: вновь его принять, дабы он сдал рыбмуку. Опять — долгая швартовка, бездар­ ная потеря времени... Вот «страте­ гия»! Понятно, что лошадь на четы­ рех ногах и та спотыкается, но если это становится типичным, законно возникает вопрос: а не поменять ли лошадей? Путался под ногами и берег. В рейсовом задании транспорту было записано перегрузить с траулеров (в порядке эксперимента) 12 контейне­ ров с рыбмукой. Честно говоря, кон­ тейнеры — это одно название. То были обыкновенные большие мешки. В свою очередь, в них на траулере ставились мешки с мукой, затем «контейнеры» подавались на тран­ спорт. Разработало новинку ЦПКТБ. Для чего? А для того, чтобы в порту ускорить обработку. Благая цель, только вот в море из-за «эксперимен­ та» «Космонавт Гагарин» потерял почти полсуток. Правда, через не­ сколько дней на берегу спохватились. Пришла РДО: отменить эксперимент, но было уже поздно, загрузка контей­ нерами закончилась. Кипели моряки от досады, от ненужных здесь, в океа­ не, таких «экспериментов», слышали бы их в ЦПКТБ... Время (потерянное время) — это единственное, что мстит после своей смерти. Вот почему в прошлых публикаци­ ях я убеждал — эффективность ра­ боты ТР на промысле низка. По скромным подсчетам, если бы на промысле дорожили каждым часом пребывания транспорта, то его обра­ ботка сократилась бы, как минимум, на трое суток. Так* чего же нам не хватает — «тээров» или умения по-хо­ зяйски ими распорядиться? И прежде всего страдают от неор­ ганизованности люди, моряки. В их душах сеются семена сомнения: кто же нами управляет на флоте, в «Сев- рыбе»? Всегда ли они компетентны? В свою очередь, рыбаков упрекнуть не в чем. Работают люди в основном не жалея ни сил ни времени. И я ни­ сколько не удивился, когда после первых публикаций о командировке ко мне пришло письмо, в котором автор уточняет заголовок «Место ра­ боты — океан», предлагая дополнить: «Место работы и мужества...» Что ж, он прав. Я видел, как самоотверженно, урывками отдыхая, трудился везде­ сущий боцман ТР Виталий Доле- вич, сращивая бесконечно рвавшиеся концы; как таскал на себе 50-кило­ граммовые мешки с рыбмукой капи­ тан одного из траулеров: как после ночной вахты стоял у штурвала ра­ дист Дима Чорный, потому что все были заняты на разгрузке: как, не вылезая из машинного отделения, многие часы ремонтировал двигатель моторист Виктор Гонцов: как под несмолкаемый грохот установок, под беспрестанно летящую тебе на голо­ ву рыбыо чешую работали в сокра­ щенном варианте моряки плавбазы «Рига»: как на плавбазе «Маточкин Шар» с обидой и злостью на берего­ вые службы, которые мало чем по­ могли экипажу, вели реконструкцию рыбофабрнки и днем, и ночью: как получали моряки радиограммы о смерти своих матерей и от бессилия, что невозможно сказать им последнее «прости», чернели их лица; как да­ вали и давали им с берега планы; то обязательные, то особо важные... Они морщились, но дело свое делали. И никогда мужество их не покида­ ло. ЛЮБИТЕ МОРЯКОВ, ИХ ПРО­ ФЕССИЮ. ОНИ ЭТО ЗАСЛУЖИЛИ ПОЛНОЙ МЕРОЙ. Да, на словах мы их любим. Но тогда, когда требуется «давай, да­ вай...» Во всем же остальном или отмахиваемся, или же редко, очень редко считаемся с их мнением. Атлантики — Мурманск. ( Окончание следует). РЫЕНЫИ МУРМАН 7 13 марта 1987 года *