Рыбный Мурман. 1987 г. Июнь.

Q странствии возвратясь На перекрестке морских дорог, как называют издавна мореплаватели Канарские острова, по­ бывал недавно фотокорреспондент еженедельника Виктор Корецкий. Публикуемый сегодня фоторепортаж — малая часть тех кадров, что сделаны им в городах Лас-Пальмас и Сапта-Крус-де-Тенерифе... На наш взгляд, виды этих горо­ дов, неоднократно описанных, не нуждаются в коммента­ риях. Д О Б Р О Д Е Т Е Л И старший — Женя, соседи, работники ЖЭУ, колле­ ги жены по работе. На их глазах оастут эти симпа­ тичные, ухоженные мальчишки. Слова дурного не могут сказать люди об их скромной матери, терпя­ щей именно ради них, детей, многолетние унижения, оскорбления и даже, по их словам, побои от мужа. Долго скрывала Галина Ивановна от людских пере­ судов притязания мужа на роль домашнего «пове­ лителя», когда жена считается «низкосортной, темной женщиной», невольной *слова поперек ска­ зать, каково бы это мужнино слово ни было. ^Правда, как-то, лет семь назад, не выдержала, сообщила обо всем в партком, но это дело замя­ лось, время прошло, так что теперь сей факт никто и не помнит... Г. И. Плясова, воспитатель детского сада № 94: — Что-то неладно было у Ковалевых. То синяк на лице прикрывает рукой, то заплаканная прихо­ дит. Невзначай услышали, как Алеша тихо так шептал ребятишкам: «А папа м!аму бьет». Вмешиваться, расспрашивать Галину Ивановну считали нетактичным, тем более что Владимир Алексеевич как-никак политработник, да и мало ли что может случиться в семье... Ковалев обвинял жену во всех смертных грехах, даже в измене и жаждал огласки. Однажды он при­ шел в детский сад вместе со старшим сыном Же­ ней. Официальным' тоном попросил воспитателя (Г. И. Плясову) быть свидетельницей того, что ска­ жет сын. — Ну, — сурово спросил Ковалев, — скажи-ка. приходил к маме тот дядя, а? Женя подавленно молчал. — Я кого спрашиваю? Отвечай же! Ведь прихо­ дил. да? Женя затравленным зверьком съежился, в его глазах заблестели слезы. — Отвечай! — грозно прикрикнул Ковалев. — Да, — прошептал мальчик. Пожалуй, этот эпизод как нельзя лучше характе­ ризует настоящего Ковалева, человека жестокого, любыми методами способного отстоять свое «али­ би», очернить близкого человека в глазах людей не только посторонних, но и собственных детей. 3. В. Глушкову, бывшую соседку Ковалевых еще по коммуналке, *настойчиво требовали к телефону. Звонил Ковалев. — Попробуй только слово против меня вымол­ вить! Я на тебя такое «накатаю» — вовек не отмо­ ешься! К чести Глушковой, она не испугалась угроз, рас­ сказав о хамстве Ковалева в семье, о том, что жена его жила в постоянном страхе перед мужем. Воспитателю-организатору ЖЭУ-4 Н. Ф. Андра- хановой Владимир Алексеевич нанес визит лично. Неутомимый «борец за истину» умолял отменить решение товарищеского суда, где ему было вынесе­ но общественное порицание и предупреждение за неправильное поведение в быту. Тогда, на товари­ щеском суде, он клятвенно заверял наладить мир в семье, умЪлял ни в коем случае не сообщать об «ин­ циденте» по месту работы, ссылаясь на то. что рух­ нет его карьера, добытая долгими годами кропот­ ливого труда. — ...Ковалев вел себя вызывающе, не давал же­ не слова сказать, а она. по всей видимости, крепко мужа боялась, сидела в сторонке, как пришиблен­ ная, — рассказывает А. И. Статин, председатель то­ варищеского суда, — только молча голозой кача­ ла. Мы подумали, что не стоит, может, «огород го­ родить» из этого случая, коль пообещал Ковалев принародно не обижать жену, авось, решится по- хорошему. Ан нет, вишь, как ее с грязью смешал. Да-а-а, ошибочка вышла, что не сообщили на рабо­ ту. Поверили, а зря... В. В. Шайдуко, работница базы горплодоозощ- торга: — Женщины часто делятся между собой и бе­ дами, и радостями, верно? Галя все таилась, все в сторонку норовит. Как-то видим, бледная пришла, темные круги под глазами, всю трясет. Спешит пе­ реодеться, чтобы ничего не заметили. Заметили... синяки. А как спросишь? Вроде бы неудобно. М НОГИЕ ВИДЕЛИ, чувствовали, что таит Га­ лина Ивановна в душе какую-то боль, но вме­ шиваться полагали не вправе. А она, по сути, одна растила детей. Лучший кусок — им. Ласковое сло­ во — им. На работу часто приводила своих сыни­ шек. не оставляла одних дома, зная, что они боятся отца. Всегда втроем. Она, Женя и маленький Алешка. Ни разу за все годы супружества Ковалев не позволил себе хотя бы ненадолго «забыть» о своих служебных и общественных обязанностях, поступиться избранным «кредо» — работа и обще­ ственный долг превыше всего! Фраза «я — политра­ ботник, честный коммунист», неоднократно повто­ ряемая им везде и всюДу. — не что иное, как вы­ пячивание «привилегированности» своего положе­ ния, стремление дать понять окружающим, что он. Ковалев, непогрешим в своих деяниях, а посему подвергать сомнению чистоту его помыслов не­ допустимо. ; 1 Да. в Уставе партии сказано, что коммунист обя­ зан «ставить общественные интересы выше лич­ ных», и в то же время он должен «строго соблю­ дать нормы коммунистической морали, проявлять скромность и порядочность, чуткость и внимание к ЛЮДЯМ...» 1 «Да убоится жена мужа своего» — вот норма Ковалева. Итог известен — распад семьи. Женя и Алеша подрастут, станут взрослыми. Смогут ли они сохранить в своих израненных душах уважение к жепщине-матери, жене, подруге, ведь перед ними пример отца, человека, способного унизить их мать. Хотелось бы спросить коммунистов тралового флота, может' ли оставаться в рядах партии такой человек, как Ковалев? ...Друзей у него нет. Есть только сослуживцы. Ни один из них не рискнул упомянуть свое имя в газете. Боятся. Но не Ковалева. «Ковалевской» ГРЯЗИ- ^ Л. ТАРТАКОВСКАЯ. РЫБНЫЙМУРМАН 1 5 июня 137 года