Рыбный Мурман. 1986 г. Май.

•Литературный конкурс • Николай Колычев Несколько лет Николай Колычев трудился в Кандалакш е во­ дителем. Сейчас он работает худож ественным руководителем Дома культуры в своем родном поселке Лувем ьга. Со стихами молодого поэта знакомы читатели о б ластны х газет, рыбаки, перед которыми он вы ступал на суд ах, ведущ их промысел в Баренцевом море. Николай Колычев неоднократно уча^ во вал 8 областны х совещ аниях молодых литераторов. В следующем го­ ду Мурманское книжное издательство планирует вы п усти ть оче­ редную поэтическую кассе ту «Прилив», в ней будет и первая книж ечка Колычева. Галина Варфоломеева Галина Варфоломеева работает инженером в ЦПКТБ ВРПО «Севрыба». Вот уж е несколько лет она пиш ет прозу, любимый ее жанр — лирические миниатюры. Произведения Варфоломее­ вой печатались в областной молодежной газете, еженедельнике «Рыбный Мурман». Она является членом областного ли тератур­ ного объединения, принимала участие в недавнем областном со­ вещании молодых литераторов. С е р д ц е Он третий год на берегу тоскует. Списали. Сердце... Сразу постарел. Придет на берег. Смотрит а даль морскую. Как в детстве на конфетницу смотрел. В го с т я х Колонка. Низкий дом у моря. Калитки скрип, И лай в ответ. О, память, сладкая неволя Прошедших лет. Веселых лет. — Привет! Рука сжимает руку. Плеча касается плечо. И вот опять сижу я с другом. Молчим. А говорить о чем! Слова... Их столько тратим даром! Общение — не слов объем. Спросил он: — Принести гитару! — Неси, — ответил я, — Споем. Я силюсь разглядеть далекий берег. Но сумерки сгустились над водой. Тяну я руки — и глаза не верят. Что повстречались руки с пустотой. Уже почти неразличимы краски, И близок час кромешной темноты. Но, солнце помня, — светятся, не гаснут В остывших травах желтые цветы. ★ Милое заплаканное небо... Журавли летят... Куда! Откуда! О, как долго я на свете не был, И уж больше никогда не буду. Я не верю в сказ о райских кущах, Но душа не о бессмертье стонет. Я пришел любить со мной живущих, Я пришел, любя, ушедших вспомнить. Журавли летят... Куда! Откуда! ★ Коль недругов слетится воронье, На шее неудача пальцы стиснет... Есть отчий дом — спасение твое... Храни исток, меняя русло жизни, Вернись. Пройди в счастливом полусне Дорогою забытой, но привычной. Заплачь, как в детстве. Припади к стене — Бревенчатой, дощатой иль кирпичной. м о р я к а Врача ругает: — Вот, дурак, зарезал! Что стоило — Возьми да подпишись... А сердце... Сердце расставаньем грезит. С землей. Которой грезило всю жизнь. у д р у г а Как пел он раньше! Чисто, звонко: Про «клен опавший», «листьев медь»... Но асе хлестал из-под колонки, Чтоб «под Высоцкого» хрипеть. От напряженья краснорожий, Он издавал ужасный вой... Мы поняли гораздо позже, Что надо быть самим собой. Сгорел закат. Густы потемки. — Спой. Захрипел... — Да нет, не ту! ...Он долго пил из-под колонки, Смягчить пытаясь хрипоту. Я вижу их за темными кустами. Тепла их отразившая вода... Слова мои да прорастут цветами — Такими же, светящими всегда! Пусть в сумрак душ прольются теплым светом, В сердца, уже готовые остыть... Я знаю, что не лишний в мире этом. Но хочется необходимым быть. * * Еле слышно волны бьют в запруду... Если я чего-нибудь забуду, Значит, и грядущие — забудут. Ой вы, треугольники косые! Закричат. И в сердце отзовется Окликом из прошлого России Долгий журавлиный скрип колодца. Древних предков кровь всклокочет в жилах. Кто меня забыть о них принудит! ★ * Тебя воспоминанья обоймут. Дверь проскрипит, собака ли залает... И пусть чужие в доме том живут, И пусть не позовут и не узнают. И если дома нет — тебе больней. Тогда приди к родному пепелищу. Но мест на свете не ищи родней. Роднее мест, чем Родина, не сыщешь. «Было бы так, — с то­ ской думал Колокольцев, глядя на углубившегося в листки лектора, —- сидишь, слушаешь, а надоело — вжих! — и испарился». Ко­ локольцев уже забыл, что это за лекция, понять же докладчика было невозмож­ но — тот монотонно бормо­ тал в одурманивающей сон­ ной тишине зала, лишь из­ редка выкрикивая: «Плиний сказал... Аристотель ука­ зал... Марк Аврелий отме­ тил...» По этим вехам Коло­ кольцев понял, что начало лекции слишком затянулось, что впереди еще середина со ссылкой на классиков и за­ кончится все это не скоро. Ему часто хотелось испа­ риться — от ненужных раз­ говоров, имеющих целью убийство времени, от глупых людей, имеющих целью убийство его, Колокольцева, своей глупостью. «День рождения, день рождения, скоро у тебя день рождения, — залади­ ла как-то жена. — Нужно отметить, как все нормаль­ ные люди отмечают. Пойдем в ресторан, пригласим Пет- рунькиных и Ларионовых, посидим, поговорим, потан­ цуем. Я давно в люди не выходила, — уговаривала, — и надо же мне когда-ни­ будь надеть новое платье, а то оно скоро из моды вый­ дет». И Колокольцев покор­ но сидел за ресторанным столиком, покорно жевал котлету по-киевски, улыбал­ ся, слушал плохие анекдо­ ты, которые рассказывал хи­ хикающий Петрунькин, смот­ рел, как танцует публика возраста их ненаглядной до­ чери-десятиклассницы, и смертельно хотел испарить­ ся. Докладчик уже перешел к цитированию классиков. Ко­ локольцев снрва представил, как он сидит-сидит и вдруг — вжих! Он даже напрягся весь, вспотел, голова немно­ го заболела и вдруг... он ис­ парился. Никто не обратил на это внимания. А Коло­ кольцев сконденсировался в курилке и сам не удивился ничему, а только выкурил три сигареты подряд и по­ шел домой пешком. Потом он еще раз попро­ бовал этот фокус с испаре­ нием. Подсел к нему со­ трудник на работе и давай рассказывать, как когда-то на охоте он лебедя убил. «Вот такой громадный ле­ бедь был, вот такой размах крыльев, веришь ли?» — «Живодер ты», — сказал ему Колокольцев и испарил­ ся, чтобы не слушать даль­ ше. как .лебедя ощипали и съели. И еще пробовал Колоколь­ цев испаряться. И еще. . И еще. Правда, не злоупотреб­ лял. И всякий раз выходило. Колокольцев не торопился сдаваться ученым, объявить им о своем феномене. «Во- первых, могут не поверить, а' вдруг у меня больше не получится, посчитают боль­ ным. Во-вторых, рано еще. Надо самому разобраться сначала. Поиспаряюсь не­ сколько десятков раз хотя бы, чтобы было о чем рас­ сказать, тогда и объяв­ люсь. — думал Колоколь­ цев. И еще он думал: — Интересно, как ученые на­ зовут это явление и его, Ко­ локольцева? Как-нибудь по- научному, по-латыни, «хомо испаряющийся», например. Как будет «испаряющийся» по-латыни, Колокольцев не знал. Не рассказал он об этом и своей жене Лиде. И не испарился от нее ни разу.' Не то чтобы она не давала повода для той тоски, с ко­ торой начинались у Коло­ кольцева мысли об испаре­ нии, а просто она все делала быстро: быстро поворчит на Колокольцева за то, что он третью неделю прибивает полочку в ванной, быстро разогреет ему ужин, быстро расскажет свои новости и даже сделает вид, что сове­ туется с ним по поводу по­ купки новых сапог, — авст­ рийские, на модном каблуке, вот только цена... — и бы­ стро отправит Колокольцева за картошкой и в прачеч­ ную. «И хлеба купить не за­ будь!» — крикнет вдогонку. Уже давно твердила Ли­ да, что надо съездить к его матери. Мать жила недале­ ко, в соседнем городе, — пять часов езды на автобу­ се. И наконец они собра­ лись. Купили заранее биле­ ты и, набрав гостинцев, от­ правились в путь. В автобу­ се место Колокольцева ока­ залось занято: маленькая худенькая старушка делови- тЬ устраивала у себя в но­ гах корзину, аккуратно за­ крытую белой тряпочкой, «Это мое место, — сказал ей Колокольцев, — место № 6 , вот мой билет». — «Ну что билет, и у меня есть билет, — не глядя на Колокольцева зачастила старушка. — В кассе дали, я и еду, до Ивановки мне только, до Ивановки». «Какое у вас место? Вы не на свое место сели, по­ кажите ваш билет». Бабка нехотя протянула ему би­ лет. «Так у вас на шестна­ дцать часов, а сейчас утро раннее». — «Мне дали, в кассе дали, я и еду», — прикидывалась бабка. Глаза у нее были хитрые, с глу­ бокой усмешкой, обращен­ ной к Колокольцеву, — ну, что ты никак не поймешь, что ехать мне сейчас надо на этом автобусе, а в кассе билеты были только на ше­ стнадцать. Но Колокольцев все понял правильно и не стал прогонять бабку со своего законного места. Он стоял в проходе у кабины водителя и смотрел вперед. Начало весны. Еще про­ хладен воздух, но солнце греет все теплее. А здесь, в автобусе, было и . вовсе ж ар­ ко. И люди закрывались от солнца занавесками и посте­ пенно впадали в дрему. Ав­ тобус то с усилием взбирал­ ся на холм, то легко катил вниз, но вдруг, не одолев очередного подъема, встал. Водитель вышел из кабины, взял ведро и. насвистывая, пошел через дорогу. Там, за дорогой, лежало маленькое озерцо. Оттого что машина оста­ новилась, проснулся моло­ дой, еще не протрезвевший парень. Колокольцев обратил на него внимание при по­ садке: тот долго не мог уго­ мониться, приставал ко всем с разговорами, потом сник, заснул. «Почему не едем? — спросил он. Никто не отве* тил. — Тебя спрашиваю, почему не едем?» — повер­ нулся парень к соседке, ко­ торая всю дорогу читала. Она не ответила. «Почему не разговариваешь со мной? Не достойный, да? А где до­ стойный? Чего отворачива­ ешься? Куда пошла? — он схватил женщину за руку. — Сиди!» — «Отпустите руку», — сказала женщина громко, ища взглядом под­ держку у пассажиров. Сидя^- щий впереди розовощекий мужчина в щегольской ке­ почке оглянулся и стал с t любопытством смотреть на происходящее. «Отпустите руку», — повторила женщи­ на, с надеждой глядя на ро­ зовощекого. «Сиди, — при­ казал парень и,, поймав взгляд розовощекого, на­ тянул ему козырек на гла­ за. — Это чтобы ты зря не пялился». Розовощекий от­ вернулся. Голова его ушла в плечи, он старался особен­ но не выдаваться из-за спин­ ки кресла. Но пьяный па этом не успокоился: «Ты мне мешаешь, свет загора­ живаешь, сядь ниже, еще ниже!» Колокольцев воз­ мутился. Сколько можно тер­ петь? Ведь этот, в кепочке, — здоровый мужик! п «Ниже!» — орал пьяный. И вдруг — вжих! — розо- вощекнй в кепочке испарил­ ся... Удовлетворенный па­ рень оглядывался, подыски­ вая новую жертву. «Слушай, друг, — подошел к нему Колокольцев, — поспи еще, скоро поедем. Не тревожь людей». — «Почему не едем? — пьяный встал, по­ шел к кабине водителя. — Где шофер? Я опаздываю». — «Эй, туда нельзя, — схватил его Колокольцев за плечо. «Да ты кто такой? — рассвирепел тот. — Ме­ шать мне? Да я...» Он про­ тянул к Колокольцеву руки, но почему-то не дотянулся. Колокольцев почувствовал, как кто-то встал рядом. Это вернулся водитель. Услышав шум в салоне, он зашел и просто встал ря-.у дом с Колокольцевым. A Tyfv еще бабка с хитрыми глаза­ ми, грозя сухим, корявым пальцем, отчитывала: «Ну, расходился, ну, раскричался. Чего людей-то пугаешь? Эх ты...» Колокольцев не уди­ вился. если б испарился .пьяный, но тот просто сел на свое место и вскоре сно­ ва заснул. Добрались до Ивановки. Дальше Колокольцев ехал, сидя рядом со своей женой Лидой. И всю дорогу он ду­ мал, что «хомо испаряющий­ ся», оказывается, существу­ ет в природе давно и что испаряются не только от ску­ ки. И еще он подумал: на­ до быть осторожным с этими испарениями, ведь когда-ни­ будь может получиться так, что скука подменится тру­ состью. А может, это уже было? А он не заметил? И Колокольцев принялся вспо­ минать все свои испарения тщательно выверять их. 16 мая 1986 года 8 У о з е р а ИСПАРЯЮЩИЙСЯ — — РАССКАЗ — — рыбный мурман