Рыбный Мурман. 1985 г. Январь.

• ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА • ПРОЛОГ Доктор море?.. Да, море — доктор. Море — дока среди врачей. Лечит пляжем, дельфином, лодкой и песочком — погорячей! Лечит камушками, волною, звезд иголками — в темный час. Шумом лечит, на ритм прибоя, как рояли, настроив нас. Лечит нервы, радикулиты... От Одессы и до Баку — берег морю бубнит молитвы, на колени припав к песку!.. Доктор море, даруй здоровье — быстроту И гибкость волны, и чтоб сердце стреляло кровью средь зимы — как среди весны! Доктор море, клиньями — в поры голубые кристаллы вгоняй и окатывай йодным раствором, и сухим «ветерком растирай, чтобы кожа скрипела, туго обжимая мышцы спины, обжигаясь загаром юга до обугленной грубизны. ...Доктор море, ты — бескорыстный, самый щедрый из докторов. Да пребудешь навеки — чистым! Да пребудешь ты сам — здоров! 1 . «Доктор Море» ...иная тема с гребней волн пошла на меня, вырывая штурвал поэмы среди бела — полярного дня. Вижу море... Верней — начало океана у серых скал. Прилипают к скале причалы. Сваи — будто земной оскал." У причалов — суда припали, тяжело бортами дыша. То ли их моря потрепали, то ли берег вогнал ерша! Локти-трапы легли на берег. Оттолкнуться, что ли, хотят? И рвануть — вдоль по ночи белой! — в даль бездонную, наугад! Но — внимание! Время — сердце, время — крови густой круги. Так поверься ему, доверься — пусть отсчитывает шаги! Вот они: на судно, по трапу, сразу видно, что не впервой — всходит женщина... Даже шляпу не придерживает рукой! Кто? Не чью ли супругу — стражем! подманила аванс-блесна? Нет. Она — врачом в экипаже, Доктор Море — вот так! — она. 2 . «Доктор Море», вытеснив «Галя», эту женщину моряки, дружелюбьем горя, назвали с капитанской лихой руки. Выступала она с беседой о лечебной морской воде. С тех бесед появилось это: «Доктор Море». Как «добрый день»! Доктор Море — пристало к скромной, но и строгой женщине той. А сама Галина Петровна подружилась с морской средой. Если б знали морские волки все теченья ее души, удивились бы: дельно, с толком званье доктору-то нашли! Всяк свое пониманье ищет. Каждый что-то находит себе. Но не зря сквозняками свищет ветер в каждой морской судьбе. В каждой — штур.манской и матросской, в капитанской — пуще того сквозвдчище гоняет кроссы, выстужая душ~естество. Только значит ли впрямь все это, что в земной пестроте людской разнесчастнее люда нету по сравненью с толпой морской?!! Нет, не значит! Отнюдь — не значит! На любом человечьем пути, и тем паче — уж на рыбачьем! — можно в плюс и в минус войти. Плюс — работа! Минус — разлука... Плюс — товарищи! Минус — вода... Плюс — уменье щадить друг друга! Минус — нервы, как провода!.. Плюс — зарплата! Минус — детишки... Плюс — почтенье к судьбе морской! Минус — рейсы длинны, с излишком... Плюс — ты чист всегда пред собой! Круто соленный, хлеб твой — честен, до ракушечного нутра. Для иного в том — мало чести. Для другого — корень добра! Доктор Море — Галина Петровна — в сорок лет — была не была! — по рыбацкой тропе неровной в судовые врачи пошла. 3 . Поликлинике лет пятнадцать отдала она добрых лет! И медсестрам могло казаться, что счастливей Галины нет! Дочь и сын. Супруг и квартира. Муж — красавец. Специалист. Все — в достатке. Как в масло — сыром окунайся же, исцелись. Пациенты — всецда вниманье. Врач у публики на виду —- и беседами занимают, и цветами не обойдут. 5 . Доктор Море, Галина Петровна... Странный случай. Поди разберись, чем заряжены дни-патроны у стрелка по имени Жизнь! У Галины Петровны было все, что надобно, на земле. Нет! Иначе бы не спалила все, сбежав по свежей золе! Будто чайкой проснулась белой, без оглядки на воронье. На земле она — заболела. Море вылечило ее! Море — тоже бывалый лекарь, в нем не только набор солей, Вот и вылечило коллегу, приболевшего на земле. Мир, распавшийся, было, на части, стал, как яблоко, кругл, един. Дни, заряженные несчастьем, превратились в светлые дни. Потому-то довольно скоро, будто душу промыв ветерком, Доктор Море нашла опору Так медсестрам могло казаться, Да и было ведь — точно, рай — в поликлинике, лет пятнадцать, узко ведомственной, смекай! Но не все, что рождало зависть у иных товарок ее, ей самой завидным казалось. Разве что — супруг и жилье! А работа — какой там доктор! Служба. Сап. Вороха бумаг... Где оно, гиппократово счастье? Где он, чеховский идеал? Распадается мир на части: как мозаика, дробным стал... 4 . Корабль у пнрса — тяжек и уродлив, ленив и, честно скажем, грязноват. Па тесных рейдах он — неразворотлив. А в доках — так и просто толстозад! Лишь выйдя из залива, он встряхнется. Почуяв под собою глубину, опомнится, очнется,' встрепенется, вбирая в ноздри сладкую волну. Осознаются сразу перемены, что отношенья корабля с землей — как отношенья Солнца и Вселенной... Привязан! Но веревка — ой-ой-ой! Дела уменьшатся до палубы. с надстройкой, а человечество — всего лишь в экипаж. II капитан, пусть даже очень строгий, он — бог, но не столичный. Рядом, наш! Здесь нет инстанций высших или низших. Здесь нет по кабинетам беготни. А есть — как бы семья под общей крышей, такая, что порой — родней родни! А доктор судовой — как врач старинный, практиковавший в уголках глухих: в любое время суток встань — без длинных поклонов... Без границ «от сих — до сих». Встань и спеши, и помогай больному — во имя «скорой помощи» и — так, во имя общей дальней тропки к дому, где полдуши оставил он, рыбак. в сотовариществе морском. Допускаю, что и упреки могут быть героине моей: дескать, что еще за уроки — в этом бегстве под кров морей?! А найдутся того и пуще — скажут, автор представил нам в пересмотр «По Волнам Бегущей» — «Убегающую По Волнам»! Мол, за счастье-то — надо драться там, где понял, что счастья нет. Если все в таких ситуациях будут бегать — погибнет свет! Он разложится от рутины и обрушится от бумаг, что, как башни бюрократизма, вскоре вырастут на домах! Нет, героика счастья — иная. Рушить башни, пока они не весь свет собой подминают, а всего лишь торчат, как пни. Что ж! Как автор, могу ответить: да, героика счастья нужна! Но моя героиня с этим не управилась — и ушла! Не борец она беззаветный... Но прошу присмотреться к ней: ведь ушла не в киоск газетный, 3 туда, где будет трудней! И еще прошу присмотреться. Порт. Причал, .молодым снежком поприпудренный, как невеста перед встречей с морским дружком. По взгляни: в сторонке, укромно — кто с букетом цветов всегда? Муж! Встречает Галину Петровну. Жизнь — вода... Любовь — не вода! 6 . Не на тропке автогудронной — на вертлявой морской "тропе говорим с Галиной Петровной... — Доктор Море, как вам теперь? — Мне-то — что! Моряки — здоровы! Радость... Ну а работы — нет! Вот кроплю — новый цикл готовлю— как здоровым прожить! — бесед. А еще осмотр намечаю. Профилактика — первый бог. Да старпома грызу отчаянно: чтоб покрасили пищеблок! — Сплошь заботы... — Да не заботы! Повседневный морской расклад. Но старпома — возьму за глотку, чтобы камбуз расцвел, как сад! А заботы? Сейчас — полдела... Но нагрянут они... Вот-вот... Человечество заболело! Есть симптомы. Да море спасет! Океаном землю омоем. Океаном очистим сердца. Человечество — только морем будет вылечено до конца!.. «Сумасшедшая? — промелькнуло. — II такая лечит людей!» А она на меня взглянула — как глядят на малых детей. — ...Испугались?! — Куда уж дальше! — Я войну имела в виду. II еще — поведенье наше там, на суше, в райском саду. Мы уже разрушаем корни — пашен, рек, хребтов и лесов. В жизни завтрашней не прокормит нас земля... Оксан — спасет! Спесь излечит... Подучит слушать, видеть — тоньше и глубоко, свяжет в дружбы людские души, как сейчас корабль — рыбаков. Это нынче уходят люди в море... Ух — штормов короли! Скоро в море работать будет половина людей земли! 7 . Капля к капле — и будет море. Море к морю — есть океан! Не застопорить, не пришпорить продвижение капель нам. ...Как слеза — не бывая спокойной, не бывая слепой, как стекло, — капля моря и горечь помнит, и земной глубины тепло. Снизу — волны под солнцем пляшут, а вверху плывут облака. Океанское счастье, наше, что земля-такн —’ велика! Процветать на ней человеку, если в разум ее облечь, если видеть в Земле — коллегу с океанским чудом — оплечь! ...Я спиной обопрусь на мачту. Голубая земная гладь. Нескончаемая пока что. Лишь из космоса — край видать. Днем н ночыо не спит — работает! Перемешивает раствор. Рыбью мелочь баюкает. Штопает покрывала донных лесов. Вдоль земель — еще больше трудится: Чистит берег, смывает грязь, подметает заливы-улицы, на беспечность людей не злясь... Благодарностью проникаясь, я стою, ощутив, как к бортам судна нашего приласкалась не волна — живая вода. Доктор море?.. И тут же в ватном, наползающей пелене зазвучал слегка жестковатый голос, вроде знакомый мне. Сквозь туман, что тампоном белым укрывал некрутую зыбь, озабоченное, влетело. — Как бы море не заболело... Есть симптомы. По зыби — сыпь... Я вгляделся, но ватной массой морс наглухо затекло. Да и голос вдруг обло.мался. Лишь остался обломок-сверло. Мысли мозг обжигали, рвали. Вдруг и вправду: с морем — беда. В бредовом всепланетном шквале вдруг воздымется.. Что тогда? Что? О счастье — нелепо думать. Поверх суши на километр океан забурлит угрюмо, налетая на Эверест. Над землею тумйн сомкнется. Рев. Вулканных паров прибой. Как и не было тут под солнцем жизни, сладостно голубой. Голубая планета погасла. Стала бледной поганкой в ночи. А над нею — как тень, безгласный космонавт от боли кричит. ЭПИЛОГ Ночь ушла, утопив дурманный ком тумана. И океан заблестел под солнышком ранним, как медалями ветеран. Растянувшись на километры, волн подвижные позвонки засверкали, как позументов золоченые лепестки. Только блестки — еще полдела: главным было, что, как всегда, вдоль бортов, трепеща, летела свежемускульная вода. Океан, живой, златокудрый, заполняя земной простор, плыл, работали в это утро, перемешивал свой раствор. Он трудился, смывая мусор, пятна нефти счищал с боков, жемчуг вкатывал в створки устриц, угощал треской рыбаков. Многорукий и многоликий, жил заботой сотни морей, вечно радующий, великий во взволнованности своей Самый преданный, бескорыстный, самый щедрый из докторов Да пребудет он вечно — чистый! Да пребудет всегда — здоров! ш а п ш МУРМАН 18 января 1985 г.