Рыбный Мурман. 1984 г. Ноябрь.

БЕСЕДА С УВЛЕЧЕННЫМ ЧЕЛОВЕКОМ У этого человека необычное хобби. Такое, что не опре­ делишь одним словом. Попытаться все ж е можно. Хотя.,. Путешественник? Можно сказать и так — за его спиной тысячи километров дорог и бездорожья. Но это — не главное. Коллекционер? И это тоже, но у него в доме нет ни одного экспоната его коллекций. Краевед? Конечно. Так знать родной Север, как он, сделало бы честь любому из нас. Поэт? Да! Правда, в его активе нет ни одной стихот­ ворной строчки... Педагог? Безусловно. Хотя его никак не назовеш ь современным Макаренко или Сухомлинскнм. Можно перечислять дальше. Стоит ли? Почти все суще­ ствующие увлечения какой-то гранью будут касаться и хобби нашего сегодняшнего собеседника — старшего по­ мощника Мурманского транспортного прокурора — Сергея Георгиевича Мищенко. Потому что его хобби — создавать музеи. Что, сомнительна сама возможность существования такого хобби? И тем не менее. Ж ивет в нашем городе та­ кой человек. С ним — сегодняшняя встреча. Сергей Мищенко: «ЛУЧШЕ о т тип » — Сергей Георгиевич, чест­ но говоря, увлечение ваше настолько из ряда вон, что не знаю, с чего и начать. Со­ здавать музеи... Как к вам мысль-то такая пришла? — В мою голову еще и не такие мысли приходили! (смеется). Я в 60-е годы ра­ ботал следователем в К анда­ лакшской прокуратуре. ■Зн а­ ете, работенка! Ничего! Мо­ лодой был, сил — уйма. Лекции читал. От общества «Знание». На строительстве ГЭС, в лесопунктах, ж елез­ нодорожникам] морякам. Да меня весь район знал. Точ­ но! И вот читаю лекции и чувствую: доходит до людей, но не так, как я бы хотел. А чего не хватает — сам по­ нять не могу. Тут как раз над Свердловском самолет- разведчик сбили. Помните? ’• Нет? Ну-у... Такой шум был! У меня — командиров­ ка в Москву. Один день. Я бегом на выставку, где этот сбитый самолет показывали. К директору выставки, ге­ нерал-лейтенанту. Так, мол, и так. Я — лектор аж с са­ мого Крайнего Севера. Дай­ те кусочек самолета. On по­ смеялся, но кусок фю зеля­ жа, примерно 20x30 санти­ метров, я заполучил. Читаю лекцию «Бдитель­ ность — наше оружие», а этот кусок по рядам пускаю. Для наглядности. Успех был, скажу вам, потрясаю­ щий! Только стал я зам е­ чать: раз от раза кусок этот фюзеляжный меньше и мень­ ше становится. Кто пассати­ жами кусочек отщипнет, кто еще чем. На память, понятно. А на 104-й лекции, как сейчас помню, читал ее \т # е р е д комсомольскими работ­ еш к ам и , моя реликвия вооб­ ще назад не вернулась. По­ шла по рядам, и все — не­ ту. Смешно? Вот и я смеял­ ся, смеялся, хотя жалко, конечно, было... Потом ду­ маю: ведь и в самом деле лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. Да?! Так и появилась идея музей со­ здать. Вначале так, мельк­ нула только, а потом, знае­ те, ночью стал просыпать­ ся. Во. завелся! А чего, ду­ маю, не попробовать? Т оль­ ко что я один могу? Ни- че-го. Через газету «Канда­ лакшский коммунист» обра­ тился к людям. З а помо­ щью. И поддержкой. Ох, как я загорелся то­ гда! Искры летели. Ходил по лесопунктам, школам. Агитировал! А уж когда население включилось — тут все, понял: будет му­ зей! — Но от этого «хождения в народ» до открытия музея было, как я понимаю, доволь * но далеко? — Еще бы! Нужно же было иметь, что показывать! Поне, многу накапливалось. Сам-то я рыскал после работы, как гончая. Сейчас бы тот темп! У , через пару дней бы спек, ся. А тогда... Затеял стенд «Три жизни «Садко» о леген. дарном судне, две жизни но. торого прошли на воде, а третья — под водой. Оно за. тонуло возле Кандалакши. Когда его поднимали, прмеха. ли Алексей Толстой, Вячеслав Шишков, много других изве. стны х людей. Надо было об этом рассказать. Интересно же! — Рассказали? — А как же! Такой стенд получился — загляденье! Потом решили сходить в экспедицию на Небла-гору. Там дирижабль разбился. Л етел на спасение папанин- цев, попал в пургу и... Лишь шесть человек в жи­ вых остались. Стали их ис­ кать. Через газеты опять же. Куда мы без вас! Пе­ реписка развернулась. А один из папанинцев — Крен­ кель — раньше летал на этом дирижабле. Так он, как узнал, фотографии нам прислал, экспонаты. На Небла-горе мы поставили памятник дирижаблистам. А в Кандалакш е переулок Коммунальный переимено­ вали в улицу Аэронавтов. Она маленькая, как их жизнь, но очень красивая. — Получается, что вы шаг­ нули за пределы Кандалак­ ши. Папанинцы, аэронавты — это же основные вехи исто­ рии страны. — Кандалакша и есть частичка страны. Да еще какая прекрасная частичка. Вот и надо было об этом рассказать людям. И пока­ зать. Чтоб знали, где жи­ вут, и гордились. Чтоб чув­ ствовали, что их маленькая Кандалакша ого-го какое значение имеет для всей страны. — И получалось? — Что? — Доказать это? — А как же! Вот пример приведу. Мне лесники го­ ворили. что далеко в боло­ тах наш сбитый самолет лежит. С войны еще. Я уж е тогда так во вкус по­ исков вошел, что только пальцем помани. Собрал экспедицию. Опять же в основном из журналистов. Наш «Кандалакшский ком­ мунист», «Комсомолец З а ­ полярья», телевидение. Ч е­ ловек двадцать набралось. С проводником по лесным дорогам, болотам. Где пеш­ ком, где на катере. Дошли. И правда, самолет! Останки летчика тут же. Стали у з­ навать, что это за самолет. Снова — через газеты. Куй­ бышевские авиастроители узнали свой номер, отклик­ нулись. Потом отозвались ветераны 828-го штурмового авиаполка 7-й воздушной армии. Постепенно вырисо­ валась и картина последне­ го боя нашего ИЛа. — А где сейчас самолет? — Мы его тогда же пе­ реправили в Куйбышев. За- водчане отреставрировали, и в 1975 году на городской площади состоялось откры ­ тие памятника авиаторам. Весь миллионный город со­ брался. Меня приняли в по­ четные ветераны 828-го авиаполка, а я стоял, смот­ рел на самолет — он свер­ кал под солнцем аж до слез в глазах — и думал: сколь­ ко людей включилось в на­ шу работу! Разве можно ее бросать? — И, как мы уже знаем, не бросили. Открытие народ­ ного музея в Кандалакше стало ее итогом? — Как раз и нет. До итога я и сейчас не дошел. А музей стал центром этой работы. Когда мы его от­ крывали, я был самым сча­ стливым человеком на зем­ ле. Правда-правда! А по­ том, я же видел, как вско­ лыхнуло это событие весь город! Какая поисковая ра­ бота велась! Школьники, молодежь буквально дыш а­ ли этим. Конечно, меньше по подворотням шастали. В то же время в Кандалакше резко сократилась преступ­ ность. Я, конечно, не став­ лю это себе в заслугу, но твердо знаю: и моя лепта в этом есть, Я иногда спе­ циально у музея стоял, приходил посмотреть, с к а­ кими лицами люди выходят. Заметил, что из зала Нюрн­ бергского процесса все — в раздумье. И очень серьез­ ными, В общем-то и неуди­ вительно. Этот зал мы со­ здавали, оформляли фото­ копиями подлинных доку­ ментов из фонда Централь­ ного музея обороны. — Как вам это удалось? Там что, фонды безгранич­ ные? — Что -вы! Помог тогда­ шний Генеральный проку­ рор Р. А Руденко Я как- то рассказал ему о музее и обмолвился, что помощь нам нужна. А он сам уже договорился с Ц ентральным музеем обороны, и они пе­ редали нам в дар уникаль­ ные экспонаты. Посмотришь их и задум а­ ешься: а что было бы, если б ОНИ взяли верх? Страш ­ но. А сейчас этого зала в музее нет. Закрыли. Гово­ рят какое отношение этот процесс имеет к К андалак­ ше, Да это же суд народов! З ал должен работать, уве­ рен. Особенно сейчас, когда неофашизм снова голову поднимает. Н еужели это на­ до доказывать? Обидно! И стыдно. Ну ладно. Это — моя боль, потому и горя­ чусь. А вообще у меня бы ­ ла мечта превратить всю Кандалакшу в город-музей. — Как Ленинград или Ве­ неция? — Иронизируете? Я — серьезно! В Кандалакшу можно туристов возить — там такая природа! А до­ стопримечательности своими руками создают. Вот вы едете иа юг. Там у каждой кочки — своя история. Каждый пригорок — леген­ да. А у нас что, нельзя? — Д а я не к тому, что не­ льзя. Все можно. Только как вы себе это представляете? Из ничего — достопримеча­ тельность... — Почему из ничего? Нет! Они вокруг нас, досто­ примечательности, их уви­ деть надо! — Вы — увидели? — Конечно! Хоть взять обычные камни. Вот — Мрач­ ный (или Сашкин) камень. Местный парнишка Сашка был связан с партизанами. В годы интервенции. Его пой. мали англичане, пытали у этого камня, но он умер геро­ ем. Или другой камень — прямо в городе лежал. По форме — настоящее сердце. Сердце поморской матери — так его в народе называют. Будто мать оставила свое сердце здесь, а сама ходит по свету, ищет погибших сыно. вей. А сердце болит, болит. И каждая новая утрата остав. ляет зарубну на материнском сердце. А если сразу много потерь — инфаркт. Сердце поморской матери пережило три инфаркта: в 16.м веке, ко. гда шведы пытались взять Беломорье, в годы интервен­ ции и во время Великой Оте­ чественной войны Интересно? А ведь на намне и впрямь видны эти «инфаркты *, при­ чем разной давности. Был и еще один камень — звенящий. Можно было молот- ном вы стукать на нем, н при. меру, «Мы — кузнецы». Гово. рят, около этого камня по­ моры собирались на револю, ционные сходки, и он запом. нил песни бунтарей. Я сам пробовал выстукивать — по­ лучалось! Пел камень! — Почему «пел»?. А сейчас что, не поет0 — Представьте себе. Именно не поет Молчит. Я думаю обиделся. Мы же за этими камнями как ухажи­ вали! Перевезли в город, цветы посадили, скамейки поставили. Чисто, уютно, всегда народ вокруг, и никто бумажки на землю не бро­ сит. А потом энтузиасты, это дело начинавшие, р азъ ­ ехались. О камнях забыли. Все захламлено. Вот он и перестал петь... — В самом деле, обидно. Значит, вы переехали в Мур­ манск, и на этом все кончи­ лось... — Да нет, не кончилось, а увяло как-то. Нужны лю ­ ди, которые серьезно этим займутся. Я бы лично с удовольствием переехал в Кандалакшу, когда выйду на пенсию, и все продолжил бы. — А сейчас? Что-то взамен той бурной деятельности у вас есть? Или вы тоже — «увяли»? — Как сказать... Понача­ лу было немного. Масшта­ бы большого города прида­ вили. Родилась мысль со­ здать прокурорский музей. Такого у нас в стране пока нет, А ведь создай мы та­ кой — вся страна подхва­ тит. Это же огромная идео­ логическая и воспитатель­ ная работа. — А что должно стать экс­ понатами этого музея? — Документы. О судьбах прокуроров, их работе, ув­ лечениях. — Вы так об этом говори­ те, будто музей почти готов... — Готов.то нет, конечно, но экспонаты уже есть. Собираю помаленьку. Начал с И. М. Горбунова, прекрасного чело­ века, участника войны, орде­ ноносца, Или Ю. М, Аристов — представитель целой проку­ рорской династии. Могло бы быть судно «Аристов». Или улица. Улица прокурора Мар. фенкова, Яковлева или Бы ль, чинского. Вот — Быльчинский. До чего интересный человек! Как о таком человеке не рас. сказать? Преотличный чело­ век! Всю войну ту т прорабо­ тал. Прокуроры Хейман, Ж у . ков, Кокшаров, Егоров — отличные люди. Я у них в семьях бываю, собираю ма. териал, экспонаты ищу. Соб. ственно, небольшую экспози. цию можно открывать хоть сейчас. Только негде. Облает, ной краеведческий музей на ремонте, а где.то в прокура­ туре откры ть — как-то не встречаю ответного стремле. ния. — У меня все время вертит­ ся на языке вопрос: где же вы берете на все это время? — А я не рыбак и не охотник. Просто ходить по грибы-ягоды мне скучно, А вот за самолетом я на край света пойду. И отпуск по­ трачу. Прокурорская работа — это тяжелый, изнури­ тельный труд. Нервы горят, как на наждаке. А поиск — тоже нервы , эмоции, Не получается размагнититься. Но я убежден, что это нуж ­ но людям. Конечно, всякое было. И аплодисменты в ли­ цо, и шепоток за спиной: зачем, мол. лезет? Чего вы ­ совывается? И семье чего-то недодавал. Как.то сын Гарька звал гу- лять, я не пошел, что-то писал для музея. А он руку сломал. И жена, бывает, ворчит, Сло. вом, всего хватает. Но я по­ лучаю от всей этой поиско­ вой работы моральное удов­ летворение. Мне мало, когда только самому радостно или хорошо. Мне надо, чтоб лю­ дям так же было. Тогда я вдвойне радостен и счастлив. А то, знаете, спрашивают не­ которые: чего, мол, ты из ко­ жи лезешь? Что ты с этого имеешь? А то и имею. Ра­ дость и удовлетворение. А со сколькими я замечательны­ ми людьми познакомился за это время! Общался с Гагари­ ным, Коккинаки, Руденко. Подружился с Николаем Ни­ колаевичем Озеровым — вдох­ новенным нашим пропаганди­ стом спорта; с самым главным в стране путешественником — Юрием Александровичем Сен- кевичем. Какие чудесные лю­ ди! Общительные, умницы большие. И каждый — по- своему одержим. И вот в этом мы — единомышленники. А прокурорский музей я все-таки сделаю. Р а з уж че­ рез газету пообещал. Беседу вела Н. НЕЧАЕВА. рыбный мурман 16 ноября 1984 года