Рыбный Мурман. 1984 г. Март.

• ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС • Вадим ИСАЕВ ШТ01 иост Вадим Васильевич Исаев ро­ дился в 1931 году в Харькове. Окончил геологический фа­ культет Харьковского государ­ ственного университета. Был рабочим, техником, геологом, старшим геологом, начальни­ ком партии, главным геологом треста. Работал в Сибири, За­ байкалье, на Чукотке, Колы­ ме, в Средней Азии, Казах­ стане. Последняя точка на карте — Кольский полуостров. Ныне В. В. Исаев — сотрудник морской арктической геолого­ разведочной экспедиции. Публиковался в журнале «На Севере дальнем», в газе­ тах. Рассказ Зима пришла сразу. С утра было много теплого солнца, и под ним полная усталого покоя осенняя тайга стойко отражалась в глубокой синеве реки. К вечеру с Восточно-Сибирского моря стеной на­ лезла иссиня-черная туча, хватанул ледяной ветер, исхлестывая мокрым снегам долину и прилегшие вокруг сопки. Лето кончилось. Геологов было двое, Большой и Крепыш. Боль­ шой по штату числился старшим геологом одной из геолого-съеяочных партий, а Крепыш состоял при нем техником-геофизиком, или, попросту, ра­ диометристом и в некотором роде исполнял обя­ занности Санчо Пансы. Уже много дней они тянули разрез. Любой гео­ лог скажет вам, что «тянуть разрез» — значит тщательно описывать обнажения пород, стараясь создать из фрагментов цельную картину геологи­ ческого строения какой-нибудь территории. А здесь, по правому берегу Малого Анюя, на двадцать пять километров рекой, была вскрыта толща аргиллитов, алевролитов, песчаников — все эти породы обра­ зовали зебровую чересполосицу и прорывались бу­ рыми базальтами и зеленоватыми андезитами. И на всю эту мощную толщу пород ни одной ракушки. Она была молчаливой и, как стареющие дамы, скрывала свой возраст. Кончался полевой сезон, а толща продолжала молчать. Пропадал их громадный, кропотливый и занудный труд — ежедневные замеры, зарисовки и сотни тысяч ударов геологическим молотком. От­ четливо вырисовывалась картина: на геологических картах так и останется над этой толщей условный возраст «юраннжннй мел» с маленьким вопроси­ тельным знаком. И очень хотелось стереть этот маленький вопросительный знак окончательно... К вечеру Большой и Крепыш, озябшие и мок­ рые, вернулись домой. Их палатка стояла в зарос­ лях тальника на небольшом островке у правого берега реки, от в т о р о го островок был отделен уз­ кой протокой. Через протоку переправились на бревенчатом плотике. Его они сварганили еще тог да. когда начали тянуть разрез выше по течению. Большой решил ставить палатку па островке для надежности от медведей, хотя сам выбор места и противоречил железным параграфам техники без­ опасности. Но другого подходящего места не на­ шлось — правый берег был крут и обрывист. Пока разогревалась на печке свиная тушенка («черт бы ее взял — одно сало!»), Большой с Крепышом при свете керосиновой лампы раскладывали собранные днем образцы пород. Большой, отбросив полог, вы­ глянул в черноту ночи: — Слышишь. Витька, как зима наяривает? Да­ же река умолкла. После чая, разомлевшие, они лежали на куку- лях (спальные мешки в тех краях называют «ку- кулями») и молчали. Крепыш вдруг резко перевернулся на живот, сверкнул глазами: — Так что, Степаныч, завтра делаем, а? Большой сел, неторопливо раскурил трубку и, глядя на огонь в печи, растянул слова: — Не прогуляться ли нам. Витек, на левый бе­ рег? Хоть площадь и не наша, но сравнить разрез интере-е-сно. Крепыш хрюкнул, закрыл глаза и начал думать о своем. Все равно, как решит Большой, так и бу­ дет — что толку спрашивать... Ему снились его городишко по Енисею и мама, что стояла, понурившись, в проеме двери их ста ренькой избы по улице Гоголя. 14. Очень отчетли во видел Витек эту самую «14». намалеванную на бревне в углу... Большой подбросил напоследок в печь и потом долго лежал с открытыми глазами, глядя, как пры гают по палатке, световые пятна, слушал хлопанье ветра, шуршанье спела и изредка врывающийся шум реки «Пока не поздно, надо сбегать за лево бережье. Далековато, конечно, но дня за три-че- тыре управимся... Нужно сравнить породы...» По­ том мысли его потеряли четкость и всплыли теп­ лое женское лицо, теплый майский дождь и теп­ лый ночной запах сирени... Было темио, когда Большой проснулся. Привыч­ но глянул на часы — шесть, самое время. — Витек, Витек, подъем! Крепыш открыл глаза: — Что, уже? — Да, да, подъем. Топи печку и заделай завт­ рак. А я пока соберу шара-бара... Он вытащил из-под своего кукуля положок, туго свернул и сунул в рюкзак Крепыша. Быстро раз­ делил продукты — галеты, сгущенку, колбасный фарш. Подумав, положил каждому по три лукови­ цы, которые берег с лета. Внутренне поежился, рас­ стегнул полог и вышагнул за палатку. Снег уже не шел, тянул вдоль реки ветер. К завтраку плотик перегнали к голове островка, на него сложили рюк­ заки и лыжи. Светало. Уже прояснились силуэты левого берега. Анюй шумел, и серая вода была неуютной... ...На левом берегу чуть повытащили плотик на галечную косу, отнесли подальше лыжи и постави­ ли пирамидой, чтоб издали углядеть. Решили идтп без них — снега было мало. И, перекурив, при­ вычно горбясь под рюкзаками, оскальзываясь на кочках и хлюпая по грязи сапогами-болотниками, молча зашагали от реки. Изредка Большой бросит: — Правей бери... — и идут дальше. О чем го­ ворить? Только силы тратить. Несколько слов на перекуре и дальше... дальше., дальше... ...Через пять дней они возвращались обратно. Продукты съедены, табак выкурен, а главное — единственный коробок спичек был случайно обро­ нен и унесен ручьем в болотистую низину. Последние двое суток начал прижимать крепкий мороз. Большой поспешил и шел почти напролом, как бульдозер. Крепыш едва поспевал за ним, иног­ да отставал, и потом приходилось почти бежать. Большой не замечал, что идет слишком быстро. Он думал. Мысли приходили стремительно, догоня­ ли друг друга, смешивались и вновь выстраива­ лись в логические цепочки: «Дай бог, чтобы нор­ мально переправиться. Пожалуй, градусов на трид­ цать потянет. Анюй вряд ли стал... Не зря схо­ дили на левобережье. Конечно, породы не совсем одинаковы, но в составе есть много общего. Так что на худой конец привяжемся к литологии... А Витька молодец, не скулит. Но злой, как волчонок. Сразу зубы показал, когда оттянул его за спич­ ки...» Он еще прибавил шагу, когда увидел над зарослями колымской березки пирамиду из лыж. И напоследок подумал: «До ноябрьских — две неде­ ли. Нужно сполна отработать разрез, пока пе при­ гнали вертолет для выброски...» Малый А н ю й встретил их пасмурно. Оба остано­ вились, тяжело дыша и осмысливая, что же слу­ чилось. У берегов застыли мощные наплывы льда. И плот, их плотик, их единственный транспорт, прочно вмерз в этот проклятущий лед. Ледяные припаи в десяти метрах от берега, постепенно ис­ тончаясь, кончались живой водой. И по этой воде мертвыми пятнами плыло зимнее сало. Против ост­ рова сало забило горло реки, и образовался мост, который уходил вниз по течению за поворот русла. — Оставим рюкзаки здесь и сбегаем посмотрим. «Сбегаем» было любимым словечком у Бол:,шо го. Он сопел, смешно сжимая в птичью гузку губы, думал. Крепыш вдруг резко скользнул по ледяной закраине от берега, лед затрещал. Большой выбух­ нул: — Назад! — И Крепыш весело чиркнул по льду обратно: — Да я попробовать. — У тс5я где глаза? Туда, к воде, лед тонкий, понял'.’ Приключений ищешь? Крепыш молча снес выговор. Но он так молчал, что уж лучше бы огрызался. Неспешно шли вдоль 6epeia. всматриваясь в этот чертов снежный мост. Всюду чувствовалась его рыхлая ненадежность. А середина вообще... Она резко выделялась темиой. бурундучьей полосой, и было не ясно, вода это или все-таки затор. Засуме- речило. И в душу Большого тоже заползли сумер­ ки. Бр-р-р! Мороз все больше садился на закорки, и Большой понимал, что без огня длинной ночи им не выдюжить: «Что-то нужно делать. Глупо заги­ баться в ста метрах от палатки...» Сзади раздался тихий треск (рр-р-р-яя) и крик: — Степа-а-а... Всем телом развернулся Большой: — Витек, ты что? — И увидел, что по верху ле­ дового припая расползается хмурое пятно воды, а из полыньи торчит голова Крепыша и его скрючен­ ные пальцы скребут край льда. — Держись, Витька, зараза, держись! — И, пластаясь по льду, дополз до хлюпающей воды, схватил Крепыша за капюшон штормовки, напря­ гаясь, отползая и хрипло дыша, вытащил на лед. Это уже был не Крепыш. Это была заготовка, на глазах превращавшаяся в лед. Оставались минуты светлого времени. Вдоль ре­ ки набирал силу ветерок-знобец. Вариантов жизнь не оставляла. — Прыгай, Витька, бегай, на голове стой и дры ­ гай нОгами, по не вздумай замерзнуть. Я сейчас... — Л-л-л-л-а-дне, Степ-п-пан-нныч... Решение пришло сразу. Единственное. Хрустя мелкой береговой галькой, Большой принес лыжн и, бросив одну пару Крепышу, крикнул натужно: — Наблюдай за мной... Жди... В случае чего пробуй другое место... Если у меня получится — дуй по моему следа! Он вышел на ледовый припай, лег на лыжи и, отталкиваясь руками и ногами, не оставляя мига на испуг, быстро пополз-поехал к середине реки. Его тело сразу’ почувствовало — лед припая кончился, пошел ледоснег затора. Он жил, дышал, ощущался чем-то ненадежно хлипким. Когда же после очередного сильного рывка его вынесло на середину, заполз в тело сковывающий ужас: под ним мчался стремительный стрежневой поток. Он качал Большого на своих леденящих ладонях, и человек вдруг почувствовал свою малость и бро- шенность. Но руки, ноги, мышцы стремительно продолжа­ ли работать... Когда замерзшие, теряющие осяза­ ние пальцы заскребли по твердому- льда, Большой поднял голову и увидел рядом, в пяти метрах, взлохмаченный стланником берег. Их берег. Про­ скочил! — Витя, давай... Быстро, с ходу, не останавли­ ваясь, по моему следа7!.. Когда Крепыш пересек стрежневую зону, сердце Большого перешло на нормальный ход. Он повер­ нулся спиной к реке и зашагал в палатку. Теперь главное — огонь и чай. Когда откинулся полог и в палатку, выстукивая частую зубную дробь, вва­ лился Крепыш, по инею палаточного брезента лас­ тились теплые блики. Печка, поохивая. гудела. Большой ставил фирменный пятилитровый чайник на печку. Он повернулся и подмигнул: — Почаюем от пуза, Витька... — С-с-степ-п-п-па-н-ныч... — По шее дам завтра. А пока раздевайся и — к печке. Выдули они в тот вечер два чайника жидкости, заваренной плиточным чаем. И консистенцию этой жидкости можно было сравнить с дегтем. Ночью разгулялась пурга. Палатка пушечно хлопала тяжелыми боками. Крепышу чудилась в шуме ветра песня: «Снег, снег, снег. снег. Снег над палаткой кружится, По берегам замерзающих рек Снег, снег, снег». И он думал, что песня-то точная. И про mix. И про этот Малый Анюй, на котором он живет боль шой жизнью. А вообще оба думали о том общем, что невыра зимо присутствует в душах людей, когда они дела­ ют трудное, но нужное дело. На следующий день они опять крошили молот­ ками камни и все-таки нашли отпечатки раковин моллюсков, которые давали возраст толще «мел*. Но отпечатки были настолько плохими, что у Боль шого не появилось чувства победы, хотя он ничего и не сказал об этом Крепышу. К вечеру неожиданно («черт его побери, еще бы день два!») на их остров плюхнулся вертолет, и здоровенный командир Лева, спрыгнув на землю и распахнув объятия, забасил: — Ну. давай, братва, живехонько собирайтесь Летное время кончается, а нам с вамп до Билиби па еще добираться и добираться! Когда вертолет взлетел, они в последний раз по­ смотрели на вплывающий в прошлое островок, уви- ^ дели свои след на чертовом снежном мсету и по­ смотрели в глаза друг другу. И тогда они повери­ ли навсегда. Поверили друг другу и друг в друга Они поверили в надежность, порядочность и риск. Прошли годы. Они не состоят в переписке и по­ теряли следы один другого. Они не знают ничего о жизни друг друга. Но у каждого из них живет в памяти их Чертов мост, миг жизни, прожитый на Малом Анюе сердце в сердце. И на душе теп­ леет, когда думается, что где-то живет на земле тот. Другой. 31 марта 8 J L >