Рыбный Мурман. 1984 г. Июль.

• ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС • Л 0-РЛЗН0МУ складывают­ ся судьбы людей на мо­ ре, по-разному они его вос­ принимают, да и море по-раз­ ному относится к новичкам. Т о л и к Кузнецов Второй месяц не прекраща­ лась зыбь, второй месяц ку­ выркало море бескильное, круглое, как бочка, рыболов­ но-зверобойное судно «Тери- берка», валяя с борта на борт стремительной качкой. Третий месяц морская болезнь ломала Толика Кузнецова. Скрипело от постоянного раска- ■швания судно. Скрипел зубами Толик. Но оба стойко переносили сти­ хию. Спортсмен, студент московского вуза, бу- цущий художник, То­ пик вышел в море, что- 5ы увидеть воочию ра­ боту рыбаков и попро­ бовать ее самому. Вна­ чале, пока был длительный пе­ реход и море не дичало, кипы эскизных набросков, этюдов росли. Ребята легко узнавали себя, говорили: «Как это у тебя запросто? М о­ лодец!» Но морская болезнь подтачивала Анатолия. Он не­ надолго убегал из канэты, воз­ вращался бледный, но мол­ чал. Ребята, догадываясь, не мучили его расспросами. М о­ ряки в таких вопросах сдер­ жанны и тактичны. Пришедшая зыбь обострила болезнь, но парень держал­ ся. Вместе со всеми моряка­ ми выходил на вахты, рабо­ тал, хотя перед глазами все чаще кружились красные «му­ хи». За д руж еское отношение к товарищам, некичливость Й одаренностью, обилие рисун- - ков, сделанных для моряков, за откровенность ребята лю­ били Толика. — Послушай! — как-то по­ дошел к нему старшина вах­ ты М орж (он же Моржов). — Иди полежи, так совсем дой­ дешь. Мы за тебя будем па­ хать и справимся. — Отстань! — огрызнулся новичок. — Давай не будем на эту тему. Пойми, должен же я победить себя. И М орж ов умолк, больше к этому вопросу не возвращал­ ся, но матросов предупредил: — У меня разговора не по­ лучилось. Если сможете — пе­ реговорите с ним. И у других из этой затеи ничего не получилось. Вся вах­ та отстала от новичка, но е еще большим уважением ста­ ла относиться к нему. Иногда наедине старались дать сове­ с т ь ! иэ своей практики. Но вот судовой врач, проводивший профосмотр, доложил капита­ ну: «Еще несколько дней бо­ лезни — и парня надо сдавать на базу с истощением орга­ низма». От предложения поселиться в лазарете Анатолий отказал­ ся. Он упорно ходил на вахту. Работал. На следующий день ко мне зашел М оржов. Петрович! Надо и впрямь спасать парня. Он уже до ры- бофабрики добирается полз­ ком на вахту. У него силы на пределе. — Как ползком? — В прямом смысле, пол­ зет на четвереньках. Теперь только на вас надежда: пого­ ворите, скажите, что больше не допускаете к работе. Пусть отлежится. / Кузнецов категорически от- казался говорить со мной. Объяснил так: «У меня куль­ минация болезни. Через два дня встану в строй. Я все рав­ но побежу». — И добавил ти­ хо: «Чуду-юду я вез одно по- бедю». От этих слов и ребя­ та, находящиеся в каюте, улыб­ нулись. Через два испытательных дня, данных Кузнецову как последний рубеж для дейст­ вий и самоутверждения, вле­ тел радостный М оржов. — Петрович! Он нормально стал есть! Ну, молодец-куз­ нец! Таких я за червонец сво­ их морских лет ни разу не видел! Зайдя в рыбцех, где рабо­ тал Анатолий, я спросил: РАССКАЗ ОЧЕВИДЦА — Ну что? Победил? — Победил! И г о р ь Когда мы впервые встрети­ лись на рейдовом катере, иду­ щем к судну, я спросил это­ го юношу, одетого для пер­ вого м орского рейса черес­ чур «по-джинсовому». — Вы в море бывали? — Нет! Не бывал! — под­ черкнуто резко ответил м о­ ряк. — Да и какая, собствен­ но, разница: море это или ре­ ка? Я на реке вырос, — с твердой уверенностью в себе ответил Игорь. Спросив о возрасте, обра­ зовании, узнал, что парню 21 год, холост, демобилизовался из армии, окончил неполных девять классов и что учиться дальше но хочет. — Почему? — А зачем? — ответил он глубокомысленно. И тут я припомнил, что па­ рень этот родственник моего хорошего знакомого. «Не мо­ жет яблоко далеко падать от яблони, — подумал я. — Его родственник самостоятельный, честный, уважаемый. Значит, и Игорь будет таким же». Осенне-зимнее плавание тре­ бует от командиров судна, от капитана правильных решений в расстановке людей, особен­ но тех, кто связан с работой на открытой палубе, где ве­ тер и волна требуют особой осторожности, и поставить ра­ ботать сюда новичка решится не каждый капитан. По этой РЯ5ИНА Движением ветра ранима, Под нашим застывшим окном Стоит у разъезда рябина. Все ветки запаяны льдом. Не глядя в метельные метры Неясной дороги вдали, Я чувствую сердцем, как ветви Коснулись замерзшей землиI Земли, на которой пушистый Белеет сугроб во дворе. Рябина в снегу этом кистью Рисует подружку себе... В. ГАЛЮДКИН. причине Игорь стал не мат­ росом, а матросом-уборщи- ком. М атросом -уборщ иком ма­ ленького новенького ко рм о ­ вого тральщика. За горлом Белого моря нас встретила непогода осени. Дул сильный восточный ветер, судно нача­ ло кренить. Игоря сразило в первый же день. Побледнел. Упал в лю- лю, как моряки называют кой­ ку, и выскакивал только до раковины. Затем и выскаки­ вать перестал. На третий день штормового перехода я за­ шел к нему в каюту: «Ну что? Держишься?» Парень молчал, прилипнув к подуш ке, только чернел спортивный костюм. — И зачем, д у р а к,— начал он неожиданно жаловаться, — я согла­ сился идти в море? Я больной человек. Мне в море не выжить! Го­ ворил ж е им: «Не надо мне в море! Не надо! Я земной человек!» Так нет, свое твердят: «По­ сле армии надо одеть­ ся». Нужно было по­ слать всех подальше. Вот умру, тогда будут знать! — закончил он слез­ ливо. — Полно, Игорь, — успока­ ивал я его, еле сдерживая улыбку. — Будет, речничок! Поешь соленых огурцов. Ска­ жу повару, чтобы принес те­ бе сухарей, и самое главное — держись. Не ломайся! Пошел четвертый день шторма, судно заметно обрас­ тало грязью. Зайдя к старпо­ му посоветоваться, спросил его: «Долго еще уборщик будет лежать трупом? Пора за дело приниматься! Работа — лучший лекарь при морской болезни». — Я ему сказал уже, чтобы вставал и работал, — отвечал старпом. — Но в том, что он выполнит указание, сомне­ ваюсь. Правда, с койки он сполз. Старпом оказался прав: па­ рень вылез из койки, но что­ бы снова туда забраться. Ра­ ботать в шторм он не мог. Да и потом, когда море за­ тихло, особого желания тру­ диться не испытывал. Все вместе взятое усугубило хо­ лодок отношения к начинаю­ щему моряку. Чтобы поднять настроение парню, на ком со­ мольском собрании его тор­ жественно посвятили в рыба­ ки, но он и это принял рав­ нодушно. Перед приходом в порт «по зеленой» Игорь подал за­ явление на списание с судна и увольнение с флота по бо­ лезни. Никто о в этом не со­ жалел. Когда Игорь пришел за ат­ тестатом, я пригласил его в каюту, усадил в кресло и спросил: — Теперь куда? — Пойду на электрокаре работать или на курсы шофе­ ров. Проживу и без моря! Другие ведь живут. И непло­ хо! — с каким-то вызовом произнес он. — М оре — это не для меня. Я жить хочу! — Игорь, — говорил я ему, — сомнения свои, неуверен­ ность ты переживешь на бе­ регу. Мне неудобно несколь­ ко перед твоим родственни­ ком, котором у обещал по­ мочь тебе в становлении. Но если ты вновь окажешься в море, то постарайся верить в себя — без этого моряка не бывает. И второе — чтобы пользоваться уважением това­ рищей, полностью и честно отдавайся работе, не жалей себя. Он сидел, потупивши взор. Э. КИРИПКИН, первый помощник капитана. ЖАРКАЯ РАБОТА! Фото В. БРАУНСА. Шторм Валы захлестывают палубу. Растут коростой лед и соль. Разбил Нептун о скалы, стало быть. Свею любимую мозоль. Он, как Горыныч, страшен в ярости — На метр не сдвинешься вперед. Видать, совсем дуреет к старости Владыка огненных широт. А нам — немыслимые крены. И, словно допотопный челн. Бросает нас попеременно То в пропасть, то на гребень волн. Скрипят борта, зажаты льдинами, взвывают, обнажась, винты. И мы прощаемся с любимыми: — Ну, все, голубушки! Кранты! Следит старик глазами тусклыми Сквозь толщу мутную воды. Как сводим мы буграми мускулы, Спасая судно от беды. Затихнет гроз басовый камертон, Когда сорвет стихия зло. А мы ей космы свяжем намертво Матросским памятным узлом. Рыбачки \ ...Стоят рыбачки на утесе. Из-под ладоней смотрят вдаль. Им ветры пригоршнями носят Неутоленную печаль. Они, прикрыв глаза рукою. Далеким суженым верны, Не верят в смутный час покоя В обман минутной тишины. Им ведомо, как в мутной хмари, Идущий с ревом на таран. Угрюм, опасен и коварен Любви лишенный океан. Отнюдь не ласковый, не тихий, Он из глубин своих сюда Бросает смерчевые вихри Зарядов снега или льда. Не ■ силах выполнить угрозы, Рыбачкам лица бороздя, Как наждаком, сдирает слезы Секущей силою дождя. В заботе женской взгляды хмуря, Рыбачки с трепетом следят. Как их мужчины спорят с бурей В квадратах злых координат. Никто об этом их не просит — Ведется испокон веков: Стоят рыбачки на утесе. Ждут возвращенья рыбаков. Не веря • заговоры спова. Не зная тайны ворожбы. Они желают им улова. Удачной рейсовой судьбы. Ни с кем свои не делят муки... Стоят ■ ночи. И молча ждут. Ждут рыбаков... И только руки Сердец тревогу выдают. Главное лицо Кто начнет крутить кольцо — Возражу сознательно: Боцман — главное лицо. Это — обязательно! М ожет, где-то на земле М ож но жить без боцмана. Ну а здесь, на корабле, — Он нам вроде лоцмана. Д о л ож у вам: как ни странно, Он — главнее капитана. Пусть руля не вертит стоя — Никому не даст покоя. Просигналила побудка, Мы бежим не чуя ног, Ибо боцманская дудка Поопаснее тревог. Он любой урок проверит, На платочек поплюет, Не отпустит нас на берег И не камбуэ отошлет. Наводи скорей порядок И не спорь, кто тут важней: Ведь у боцмана наряды Командирских пострашней. Должность каж дом у видна: Ни пылинки, ни пятна! Все кр угом надраено, Д аже на закраинах... Так что должен вам признаться: Ф акт есть факт! Он налицо! На любой посуде, братцы, Боцман — главное лицо! А. ПЕРОВ, инженер-кораблестроитель. 6 июля 1984 года