Рыбный Мурман. 1984 г. Июль.

ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА дож ественны х ф отовы ставок, больше своих литературны х вечеров и театральны х с п е к­ таклей, больше музеев и ка р ­ ти н н ы х галерей. Тогда меньше будет людей, приехавш их сюда только «подзаколотить» и бес­ по коящ ихся меньше всего о том, что их дети ломают под своими ж е окнам и рябинки, месяц назад бережливо поса­ ж енны е «Зеленстроем»! Тем меньше будет способны х раз­ грабить уникальное аметисто­ вое месторождение и угробить НИШ Н НШ Ш Ш Ш ПШ Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Г* СШЕДШИЙ СО «СТАПЕЛЕЙ» типографских машин «Прибой» ^ теперь швартуется к своим причалам — прилавкам книж ­ ных магазинов, чтобы уйти в плавание по м орю жизни, по вол­ нам человеческих рук. Надеюсь, что думы, движения души и сердца, начертанные на его парусах-страницах, не оставят рав­ нодушными те сердца, которые встретятся ему на пути. J1ET ДВАДЦАТЬ назад кол- *** лективные издания мо­ лодых поэтов стали называть «общежитиями». Но мне сей­ час хочется уподобить новую поэтическую кассету (несколь­ ко тетрадок в одной манжет­ ке) кораблику. Кораблик, су­ денышко — тут и общежитие, тут и дело, плавание, работа, тут и движение от людей к людям. За последние годы в нашем крае сложился новый вид ра­ боты с растущ им и литератур­ ными силами. Писательская организация и обком ком сом о­ ла совместными усилиями и с помощью кн и ж н о го издатель­ ства каж ды е два года прово­ дят областные семинары моло­ ды х и начинающ их литерато­ ров. Их состоялось уж е четы ­ ре. По итогам этих семинаров и готовились последние кол­ лективны е издания: сборник стихов и прозы «Ступени», по­ этическая нассета «Хибины» и еще одна, ны неш няя, — «При­ бой». «Хибины» и «Прибой» позво­ ляю т рассмотреть новый пово­ рот в созревании литератур­ ной среды нольского Запо­ лярья. «Хибины» целиком со­ стояли из поэтических тетра. дей, родивш ихся в центре Кольского полуострова и в ю ж ­ ной его части,—авторами там вы ступили Валерий Берлин из М ончегорска, Полина Беспро- званная и Римма Маркова из А патитов, В иктор Я куни н из Ковдора. В кассете «Прибой» мы видим книж ечку-те тр ад - иу Юрия С ковородникова из Оленегорсна. Если к этому прибавить вышедшие в послед, нее время вне кассет, отдель­ но, первые поэтические сбор­ н ики Аскольда Бажанова из Ревды, Геннадия Васильева из Оленегорска, да если еще уточ­ нить, что в целом-то в «При­ бое», в той книж ечке-тетрад ке, которая является колл ектив­ ной, представлено еще шесть авторов, ж и в ущ и х в Канда­ лакш е, А патитах, Ковдоре, — то станет ясно, что суждение о «нарастании поэтического голоса» нашей «глубинки» не лишено оснований. Нам н уж но больше своих кн и г и карти н, больше своих м узы кальны х концертов и ху- Тетрадь «Мое поколение» Ольги Петрищевой. Камерто­ ном к Э7°й первой книжечке мурманчанки Ольги Констан­ тиновны звучит врезанный в самом начале тетради заголо­ вок: «Два стихотворения из книги, которая готовилась к изданию в Орле в 1941 году; в самом начале войны изда­ тельство было разрушено...» Далее идут два стихотворения: «Начало песни» и «Весна». На­ писаны они ярко, размашисто, чувствуются безудержное мо­ лодое перо и душа, рвущая­ ся навстречу жизни, счастью. Это все ощущалось бы, как и Виктор Тимофеев Оленегорском горно-обогати­ тельном комбинате. С кром ны й человек, терпеливы й тр у ж е н и к из поколения тех, чье детство отняла война. Сын Вологодчи­ ны, песенного заповедника, оторванны й от нее в ранней молодости прозой ж и зн и . Первая к н и ж к а его сти х о т­ ворений отличается незамет­ ностью избранного материала, даже будничностью , но вся эта незаметность и будничность ж и зн ен ны х эпизодов, ставш их стихам и, согрета та ки м теп­ лым чувством, такой добротой, направленной на все: на чело­ века, на мир, просто на речку, на траву, — что становится поэтическим явлением, од ухот­ ворением ж и зн и . Третья тетрадь — Василия Галюдкина «Гуслинка». Как и llllllllllllllllllllllllt lllt lM I M I I I II I I I I f lU i: «Прибой» выходит и читателям niiiiiiiiiiiiiiHiiiiiHiiiiiiiiiMiiiiHiiHiii Заметки писателя стонами промышленного пред­ приятия соседнее озеро! Без­ условно, все не та к просто. Поэтому остановимся на выво­ де: литературные силы нужны не только самим себе, но и всем. И вернемся к новому изданию. В КАССЕТЕ «Прибой» опуб­ ликованы пятнадцать ав­ торов. Для каждого из них это издание — своеобразный дебют. Одни авторы здесь получили персональные каю­ ты: у них в коллективную ман­ жетку упакованы персональ­ ные книжечки. Другие литера­ торы расположились пока в кубрике. О каютах. Надо сказать, что все три «каюты» «Прибоя», на мой взгляд, очень удачно за­ селены. Их заняли люди, в творчестве которых четко слы­ шится своя интонация, явст­ венно проступает тематическая линия. Все это можно было бы выразить и так: у этих лю ­ дей есть пережитая судьба, которая дополнилась нестер­ пимой жаждой высказаться. неистребимый аромат поэтики предвоенного пылкого време­ ни, даже если бы под двумя стихотворениями не стояла да­ та «1940 год». Далее тетрадь составляют стихотворения о войне, но не репортаж о том времени, ко­ торое, кстати, сама Петрищева пережила, а взгляд на те го­ ды с выстраданных и умуд­ ренных высот послевоенных десятилетий. Д ум а ю , что эта книж ечка, значительная часть стихотво­ рений в которо й написаны че­ л о ве ко м на острие душ евной зрелости, запомнится м н огим так ж е, ка к и судьба ее авто­ ра. С удьба эта горчит пе ре­ ж иты м и в середине ж и зн и по ­ трясениям и на грани надло­ ма, но как ж е она после это­ го ж и зн еутверж д аю щ е зазве­ нела! Следующая тетрадь — «ВОТ МОИ ДОМ» Юрия СКОВОРОД­ НИКОВА, которы й, к а к я уже сказал, живет* в Оленегорсне. Юрий Петрович более двадца­ ти лет работает мастером на шшшншнпшшмшммпшпшимг предыдущих авторов, мы зна­ ем Галюдкина много лет по областному литературному объединению. Василий Галюд- кин теперь зрелый литератор, прошедший первые свои зна­ чительные публикации в ж ур ­ налах «Юность», «СеЕер», в альманахе «Поэзия». Это очень северный поэт. Ere душа ис­ токами уходит в мурманское детство, в пятидесятые годы, в тот бревенчато-барачный го­ род, каким был не так уж и давно наш М урманск. Отсюда у Галюдкина и пронзительная печаль, гуслинка-грустинка по­ слевоенного эха. D КАССЕТЕ есть еще одна ” тетрадь — коллективная. Уже в самом таком «меха­ низме» кассеты есть разумное начало: вывести на коллек­ тивный дебют группу более молодых. Итак, в «кубрике»—двенад­ цать авторов: североморец Юрий Смирнов, кевдерцы Ни­ колай Князев и Владимир Тка- чук, Вера Ткач из Кандалакши, Светлана Родионова из Апа­ титов, плюс группа мурман­ чан. И еще — стихи Николая Миронова, рабочего из Апа­ титов, публикации которых он не увидит: жизнь его оборва­ лась в прошлом году. Больш инству этих авторов нет и тридцати лет. М ожно го­ ворить о близости, если не единстве представленной гр у п ­ пы, м ож но попробовать судить о понолении. Что же просмат­ ривается в его багаже? А не та к и мало! Л иризм — внимание к внутреннему м и­ ру человена. Драма — стрем ­ ление не уходить от остры х углов ж и зн и . Тема любви — ж аж да ж и зн и не кухонно-ш еп- тальной. не базарно-копеечной, а по больш ому спросу счастли­ вой Н аконец, ирония — приз, нак поколения просвещенного, сам оуверенного и просто — без «само»! — уверенного. Назову и группу мурманчан, участвующих в «Прибое»: ры­ бак и рабочий Олег Бородин, журналистки Надежда Добы- чина и Татьяна Медведооская, студентка Наталья Козаченко, работник судоверфи Сергей Кушкин, учительница Нина По­ лозова. Конечно, обобщение поко­ ления получилось достаточно схематичное. Скажем, из него выпадают стихи Николая Ми­ ронова. Он был и постарше всех своих соседей по кни?е, и творческое лицо у него бо­ лее определенное. Вероятно, в дальнейшем оставленные им стихи смогут образовать отдельную тетрадь. В начале нынешнего года состоялся еще один област­ ной семинар наших литера­ турных сил, и мы уоидели, как подросли творчески неко­ торые авторы, а также позна­ комились с несколькими но­ выми перспективными литера­ торами. Встреча с ними, в том числе и в следующей кассете, безусловно, где то будет впереди. И тут так важ­ но, чтобы М урманское книж ­ ное издательство не отступи­ ло с занятых уже позиций в выпуске новых книг, впервые знакомящих читателей с авто- рами-северянами. 1!?^ Лес притихший придвинулся ближе. Сопки жмутся к людскому теплу. Мне казалось, что друга я вижу. Показалось... Корабли, уходящие в море, Рассекают залив пополам. Мне казалось, что знаю я горе, Показалось... Мне казалось, что знаю я счастье. Мне казалось, что знаю я правду. Мне казалось, что знаю я жизнь. Показалось... Я только учусь. Юрий СМИРНОВ, курсант МВИМУ. Интересы Ах, давно ли это было: уж хотела помереть... Красным петушком любила под окном с кумой сидеть. За водой для самовара по морозцу шли вдвоем. У колодца тары-бары — глядь, ведро взялось ледком. Посудачить, покумекать — мастерица... хоть куда! Ровня нынешнему веку, но душою молода. Прежний быт послала к бесу, никудышное житье, коль полезней интересы появились у нее. Путь до кумушки не близок — и о чем с ней разговор!! Многоумный телевизор расширяет кругозор. На окне, задвинув штору, смотрит фильм про даений год и ругает режиссера: мол, от жизни отстает. Николай МИРОНОВ. * * * Угрюмо схлестнулись продрогшие скалы с черной волной, ветрами измученные причалы бредят весной. Что проще? Купи в самолетной конторе зеленый билет: вираж над пургой — и в слепящем просторе лишь выстывший следI Но к сердцу примерз заметеленный город, и выхода нет — ждать надо весну у студеного моря и чайкам, и мне. Ах, как надоело нам скучное дело — на скалы глядеть, на город, зияющий серым и белым! Ах, нам бы лететь, согретыми крыльями воздух взрывая над гребнем волны, согретою грудью с причалов сбивая последние сны!.. А к улицам снова по сопкам крадется метели змея. Но город весеннего солнца дождется! И чайки! И я! Нина ПОЛОЗОВА, учительница. Прошел без надежд и сомнений, возвратов и воскресений. И, моя тарелки и вилки, разбитых судеб половинки я в памяти соединяю и праздник во всем обвиняю. Но время — старательный мельник... Да здравствует понедельник! Надежда ДОБЫЧИНА, журналистка. На зеркале залива корабли обиженно матросов ожидали. А берега морошкою цвели / А берега людей не отпускали. Все пьяные от солнца и тепла: такое дело, не сердись, старпом, — морошка на болоте зацвела. Что график?! Наверстастся потом! И в зеркало смотрелись корабли, искали всевозможные изъяны. Обиделись, не поняли они: что общего — цветы и океаны? Слег БОРОДИН, рабочий. Ну, вот и настал понедельник! А праздник — поэт и бездельник — уснул над умолкшей гитарой: забытый, убогий и старый. Памяти актера Из меня м ож но сделать с кр и п ку ... С кр и пка выйдет грустной и доброй. Выйдет трепетней, словно листья, что впервые познали ветер и немного хмельны от солнца. А еще я могу бы ть флейтой — песней нежной, почти прозрачной, что стенает подобно капле по щ еке одинокого дома. Я могу залечить вам раны звуком бархатным виолончели, я могу вас обж ечь валторной, я смеяться могу, к а к бубен, я могу зазвучать оркестром !.. Вы не бойтесь на мне сф альш ивить — я настроен на ваши душ и. Если ж вас одолеет жадность, если вас одолеет зависть, если в сердце наступи т темень, к а к тогда я вас ненавиж у, всеми клавиш ам и ненавиж у, всеми струнам и ненавиж у, всею м узы кой ненавиж у, всей любовью вас ненавиж у!.. А покуда играйте смело! Татьяна МЕДВЕДОВСКАЯ, журналистка. * * * Качался монотонный дождь, Вбивая капли в жесть. О том, что я была всерьез, Никто не вспомнит здесь. Хозяйка вымоет окно: Туман и пальцев след. Белым-бело. Давным-давно Упал на землю свет. Но тот же сквер внизу, и тот, Напротив, дом, и там Дома. И — город напролет, Не зная счет шагам. Блокнот волшебных номеров Прошелестит в сугроб... Тебе, соломенный герой, Сегодня вышел срок. Наталья КОЗАЧЕНКО, студентка МГЛИ. Дом у дороги Седые сосны сломаны вейкой, Осевший дом у взорванной дороги Грузовики проходят стороной, И пыль семнцово бухеется в неги. А в доме лепят ласточки гнездо Над выбитым взрывной волной окошком. С хозяйственной, веселой суетой Мелькают птичьи клювики и ножки. Смотрю на эту солнечную рать С неистребимой завистью . больного: И мне бы таи, по ветке собирать Свой дом разбитый, воздвигая снова. Хранит покамест небо чистоту, И спорится веселая работа!.. Как мне с земли осилить высоту До легного, до птичьего полета! Ольга ПЕТРИЩЕВА. Капитан А капитан курил один «Памир». Давно привык он к этим сигаретам. Не видел я, чтоб трубку он курил. Обычный, как все люди, не обветренный. Есть кладбище. Могила дорогая. В могиле той лежит его жена. И капитану женщина другая, Казалось мне, — был молод — не нужна. Я заведу в душе копилку тайную, О прачке я не напишу роман. Я знал, что прачка любит капитана. Не знал, что прачку любит капитан. Василий ГАЛЮДКИН. illlllllllltlllllllllllllllllllllllllllllllllH IIIIIIIIIIIIIIH IIIIH IIlllilllllllE llllllilillllllllllllll n i l l l l l l l l l l l l l l t l l l l l l l l l l l l l l l l i l l l l D l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l i l l l i E l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l l i l l l l i l l l l l l l l l l l l l l l l l l l t l l l l l i ; РЫБНЫЙ мурман 9 27 июля 1984 года