Рыбный Мурман. 1983 г. Ноябрь.

• ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА Виктор ТИМОФЕЕВ, член Союза писателей СССР ♦ ОКТЯБРЬ, 1983 Похолодало на земле. Похолодало... И даже думать о тепле — больнее стало. Но надо думать о тепле: о наших детях и не наших — о чужих, на Bceii планете. Но надо думать о земле, кипящей болью, Цветущей хлебом на столе п белой солью, Цветущей песней у реки в часы свиданья, Цветущей жизнью — вопреки похолоданью. Да, надо думать о земле — не в снег одетой, А как о пашне на заре, трудом согретой, Согретой жаром рук, сердец и всею кровью, Где должен Человек-творец творить — любовью! И надо думать о Земле — в штыках, в ракетах, Пока не посреди полей, в лесах — воздетых. От них повеяло, от них — похолоданьем. Мир к телевизорам приник, весь мир — вниманье, Но надо думать о земле, цветущей жизнью. II думаю я о тебе, моя Отчизна! ★ * ★ ...А мир молчит. И я молчу... Но твердо знаю: Октябрь — не просто календарь. Он — наше знамя. ПРОВОДЫНА ПЕНСИЮ Тихон Павлович на пенсию уходит. Годы — прошлое, здоровьице — туда ж... Вроде годен, но ведь — вроде н не годен. Что тут скажешь, не приписан — выбран стаж! Мчались годы — то прндавленно, то лихо. Жили люди — то смеясь, то как в слезах. Тихон Павлович вписался в имя — Тихон: передумал в жизни больше, чем сказал. И работка говорить ему мешала. На его работе — рот не разевай. По металлу, все он больше — по металлу: по машинам, по станкам — где сбой, завал... Вот и пенсия. Нашла-таки, достала. Он стоит в кругу — как что-то потерял. От металла отрывают, от металла, дальше будет не такой материал. Смотрит Тихон. Смотрят люди. Ждут, что скажет. Говорить? А что сказать им? Про станки? Про войну, что, как заноза, в горьком стаже? Про инфарктные сердечные звонки? Смотрит Тихон. Люди разные. И много молодых. Они-то разве что поймут! В их глазах ему мерещится, ей-богу, будто кое-кто завидует ему! Дескать, вот — не подниматься на работу. Почтальонка на дом деньги прпнесет. Смотрит Тихон. Долго смотрит. — А., чего тут Говорить! Живите люди! Вот — и все!.. Владимир МАТВЕЕВ, член Союза писателей СССР ♦ СОЛНЦЕ НАД РОДИНОЙ Из моря поднимается туманного Рассвет... И солнце над волной встает, И медленно от острова Ратманова В извечный устремляется полет. Оставив позади гряду Курильскую, На сушу выбирается оно, В объятиях лучей Приморье тискает. Свой свет вливает в каждое окно. И, соблюдая расписанье точное, Оно проходит всю мою страну: Сияет над тайгой дальневосточною II Забайкалья будит тишину. В Якутии с морозом спорит яростным, У Братской ГЭС воспламеняет снег, Пройдя Урал, встречается с Ульяновском, Где был рожден великий Человек. Оно Москвой любуется былинною И суздальским дивится куполам, Здоровается с Минском, с Украиною И держит путь к балтийским берегам... Дозором солнца пол-Земли проверено. В Калининграде завершив поход, Оно итожит: гордо и уверенно Страна Советов движется вперед. ДОНОРЫ ЗЕМЛИ РОДНОЙ За лесами, за морскими милями На пылавшей в битвах высоте Встретишь вдруг знакомые фамилии На гранитной траурной плите. И о прошлом снова мысль привяжется... Пусть бойцы, что встретились сейчас, Лишь однофамильцами окажутся — Все равно, друзья, увижу вас. Ветер тормошит березы ласково На земле, где пали вы в бою, Чтобы жить ей, процветать и здравствовать, Ей отдав и кровь, и жизнь свою. Иногда напрасно прячем слезы мы — Знает пусть огромный шар земной, Что лежат безмолвно под березами Доноры земли своей родной. НАЧАЛО ДОРОГ ОКЕАНСКИХ Мой друг свой гарнизон подводных лодок Страною «Наутилусов» назвал. Там между словом «труд» и словом «отдых» Стеной взметнулся океанский вал. Там так ребята плавать научились, Что лишь вздохнул бы в зависти Жюль Верн. Сегодня устарели «Наутилус» II хлипкая романтика таверн. Дела иные в знаком гарнизоне — Частице удивительной страны, Где на причалы в грохоте и звоне Летит безумный ветер с крутизны. Ракетам шепчут на ушко лебедки О таинствах подводницких дорог, И в океан уйти готовы лодки, Чтоб неучебных не было тревог. МОЯ БОЛЕЗНЬ И море южное не радует, Когда от Севера далек. В ту пору кажется наградою П охожий на снега листок. Конверт в руках верчу взволнованно. Прикинув новости на глаз, На цифры штемпеля почтового Гляжу придирчиво не раз. И вдруг на Мурман так захочется!.. Тоска, как лезвие, остра. И в хмуром склепе одиночества Хоронит вновь маня хандра. Мне по бульварам не слоняется, И не тревожат пустяки, И совершенно не слагаются Уже который день стихи. Кляну душевную депрессию И, жалуясь врачу на боль, Прошу вписать в графу «Профессия» Три слова: «К Северу любовь». Борис ОРЛОВ, офицер-североморец ♦ НАЧАЛО Бескозырка. И черный бушлат. А в погоны вросли якоря. Многотрубно дымит Ленинграду Как линкор, уходящий в моря. От «гражданки» еще не отвык, Зелен я, как крыжовник-дичок. Мне девчонка у грузной Невы Улыбнулась: «Привет! Морячок...» И хотя сквозь дождливую даль Неотчетливо видится флот, Всей России учебный корабль — Ленинград — меня принял на борт. ЗАЛИВ Замерз на лету молчаливо Сорвавшийся с кручи ручей. И кажется, Что над заливом Не будет весенних речей. Горбатые льдины, как четки, Швырнул океан под волну. Уходит подводная лодка На полюс, Вспоров глубину. Наверное, встречу нескоро На праздничном пирсе друзей. В отсеках немного простора, Поэтому сердце слышней. СЕВЕР Гранитный Север. Цепкая трава. Гул океана. Валуны и сопки. Весомее дела. Скупей слова. Здесь трудно нерешительным и робким. Мох окаймил веснушчатый гранит. Вновь близкий шторм растет’ в метеосводке. А бухта лишь мгновение хранит Волну от' погрузившейся подлодки. Геннадий НОВИЦКИЙ, офицер-североморец ♦ дождь Дождь по лесу Ударил с размаху, Стылой влагой Смывая вечер. Ветер реет На груди рубаху, Да костер Темноту подсвечивает. Ты и я парим Во Вселенной, Позывных Из Галактик свист... Дождь идет, На твое колено Уронив рябиновый лист. В ливне ночь Осенняя тонет, II костер давно догорел, Я дыханьем твои ладони И надеждой своей согрел. УЧЕБНЫЕ ТРЕВОГИ Здесь стали и разума узы В мятежных и стылых морях, Глотают озябшие клюзы В соленом снегу якоря. Учебные снова тревоги, Над рубками волны встают, Крутые в глубинах дороги К успеху в грядущем бою. В широтах, войной опаленных, Мы помним погибших бойцов — Все двадцать святых миллионов, Упавших к Победе лицом. В приказе поставлены цели: Сберечь на планете весну, Держать днем и ночыо в прицеле Проклятую эту войну. Готовить оружие к сроку, Родные спасти берега И в схватке, где око за око, Секунду отнять у врага. Олег ------- ЛЕБЕДЕВ, судоводитель ♦ РОВЕСНИКИ Я не был опоясан патронташами Во время штурма Зимнего дворца. Под потолком бревенчатым, некрашеным Я плыл куда-то в люльке без отца. Уже потом, удерживая слезы, Мне, гладя щеки теплою рукой, Мать говорила, как ушел в матросы И не вернулся мой отец домой. И добавляла: «Будь его достойным. Таких немного было на селе: Ведь он погиб за самое святое — За право быть свободным на земле!» Октябрь раздвинул сумрак темной ночи. В напевах наших замолчала грусть. «Земля — крестьянам, фабрики — рабочим!» Сильней и краше становилась Русь. С тех давних пор несем теперь по свету Знамена павших и живых отцов. Нам рукоплещет древняя планета, Мы обновили всей Земли лнцо. У нас сегодня общий день рожденья — Ровесников н внуков Октября — Над нынешним восходит поколеньем Заветная счастливая заря. ЗА ЧИСТОЕ НЕБО Я верю в то, что небо будет чистым И детский смех не оборвет война. Шептаться будут вечерами листья, Когда к нам в окна постучит весна. Рассыплет утро птичьи колокольцы В безоблачной пьянящей синеве, II каждый день встречать мы будем солнце, Сверяя время точно по Москве. II будет осень нежно-золотая С полей колхозных убирать хлеба. Земля моя, Отчизна дорогая, Сильнее жизни я люблю тебя/ За то, что гордо ленинское знамя Несешь вперед в натруженных руках. За то, что ныне русских понимают На всех пяти земных материках. Александр ' МИЛАНОВ Фотоснимки тридцатых годов, Довоенных фотографов почерк; Он, она, а меж ними — любовь >— И не надо читать шжду строчекI Между ними на гнутой подставке В керамической вазе цветы, А за ними, вы это представьте, Горы в дымке — пределом мечты. Смотрят парни в упор напряженно, Как фотограф велел, в объектив, С ними рядом невесты и жены, И не видные глазом полки. А за ними уже набухали Красным цветом предвестники гроз. Ничегошеньки парни не знали, Что вся жизнь полетит под откос. Что их втянет горячечным вихрем В свое пекло воронка войны. ...В объектив смотрят парни, притихнув, Предвоенные дни сочтены. 4 ноября 1983 года