Рыбный Мурман. 1983 г. Декабрь.

• ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА • год тинувший оглянувшись К БУМАГЕ ПРОСИТСЯ ПЕРО «...Несколько английски* крей­ сере» пиратски хозяйничали у мурманских берегов: разоряли рыбацкие становища, обирали поморов, занимались каперством. На гребных судах они направили десант в Колу...» В основу повествования «Колы» Борис Викторович Поляков по­ ложил подлинное событие — на­ падение в 1854 году английского корвета на древний русский го­ род Колу. Исторический роман вышел в свет в 1983 году. Автор — не профессиональный писатель, однако богатый жиз­ ненный опыт, кропотливая иссле­ довательская работа помогли ему исторически достоверно вос­ произвести эпоху и людей про­ шлого века, их одежду, язык, обычаи, нравы. Художественное произведение читается с большим интересом. Почти двумя десятками про­ фессий владеет Борис Викторо­ вич. Был токарем, слесарем, электриком, молотобойцем, шах­ тером, монтажником, сплавлял лес, водил машину, работал ав­ тоинспектором, преподавал в ав­ тошколе... И вот — новая, глубокая при­ вязанность, нелегкий писатель­ ский труд. Роман «Кола» был первым «трудным ребенком». Долгие годы работы над произ­ ведением не прошли бесследно. Автор признается, что сейчас он уже не может не писать. В портфеле — новые замыс­ лы, новые сюжеты. Борис Вик­ торович заканчивает первую гла­ ву романа с условным названи­ ем «Мурманск, 17—20». Он вновь обращается к исторической те­ ме, повествуя читателю о годах становления Советской власти на Мурмане. В романе действуют не вымышленные, а реальные герои в конкретной историчес­ кой обстановке. Автор рассчи­ тывает при написании на по­ мощь ветеранов и жителей го­ рода. Полякову свойственны тща­ тельный анализ событий, макси­ мальная достоверность и в це­ лом, и в частностях. Приступая к новой работе, он сознавал, что берет на себя большую от­ ветственность: если в «Коле» он вел рассказ о событии, мало ос­ вещенном в литературе, то ны­ не ступил на проторенную исто­ риками и литераторами дорогу. Достаточно упомянуть мемуары Веры Кетлинской, произведения Валентина Пикуля... Однако писатель считает, что всегда существует «терра инког- нита» — проблемы, о которых либо не упоминалось, либо го­ ворилось мимоходом. Работая в архивах, Борис Вик­ торович заинтересовался участи­ ем латышских стрелков в рево­ люционных событиях на Мурма­ не. Дело в том, что в латвийских источниках о пребывании стрел­ ков на полуострове нет упоми­ наний. Тема интересная, спор­ ная. Возможно, что она будет раскрыта в будущем. Но, как заметил Поляков, нужно посту­ чать пальцем по дереву... Борис Викторович, работая над книгами, не уподобляется затвор­ нику. Он много ездит, порой по нескольку месяцев не подходит к письменному столу. Накапли­ ваются впечатления, фактичес­ кий материал, и, наконец, насту­ пает тот момент, когда «пальцы просятся к перу, перо — к бума- Василий ГАЛЮДКИН Студент-заочйик Литера­ турного института имени М. Горького Василий ГА­ ЛЮДКИН хорошо знаком мурманчанам. Его стихи пу­ бликовались в местной пе­ чати, журналах «Юность», «Север», «Студенческий ме­ ридиан» и других. В конце прошлого года в издательст­ ве «Современник» вышел поэтический сборник «Ут­ ро», в который вошли про­ изведения и нашего земля­ ка. А в 1984 году в Мур­ манском книжном издатель­ стве увидит свет его первая книга «Гуслинка». . Помню, катер от пирса отчалил: Незаметный дымок над трубой, Легкий взлет и падение чаек, Наконец-то, одни мы с тобой!.. ...Мы с любимой такие счастливые Оттого, что приехали мы, Оттого, что с особенной силой Солнце греет обветренный мыс! Мы идем вдоль песчаной полоски. В час отлива идем не спеша. Берег. Скалы. Рябины. Березки. Берег тот, где ликует душа!.. Крики чаек. Движения милой. Ты из гальки — забыть не смогу — На песчаной полоске сложила Мое имя на том берегу. Х У Т О Р Когда мне станет худо, За город выйду утром... Там троица — мой хутор —■ Три дома. Три судьбы! И что же? В доме первом Вдова живет. Под вербой Почтовый ящик серый Не дрогнет от мольбы!.. И во втором — седая Вдова живет! Такая Вокруг земля сырая, Что горше дома нет!.. А в третьем доме — пусто! Никто не скрипнет. Грустно. Там, словно тени, чувства Мои спугнул рассвет!.. Там каждый дом отдельно — Как голова без тела!.. Есть хутор, где болела Душа на свете белом!.. Увы, не живу — как солдаты... На слове себя не ловлю! Где Родины мох рыжеватый — Озябшую землю люблю. Болею обветренным склоном. Продрогшая участь близка — Глядеть на Отчизну влюбленно, На склон этот не свысока. Там комья желтеющей глины, Пронзительный крик журавлей. Там вереск люблю — как былины, Травинки — к а к были полей... Не может быть сын выше стеблей Высокой травы! Я — как сын — Люблю эту мерзлую землю От самых вершин до глубин. Любовь, как душа, глубока! Для сына я раскинутом мире Нет чище нигде ручейка, Который иных речек шире! Где Родины льдистые кромки, Где стайки застывших рябин — Я в землю врастаю негромко, Но прочно, надежно — как сын. * * * Задымился белый, белый сад. Побелел от яблонь. Да! Я молод! Но теперь предательски блестят И мои сединки, сея холод... Я дарю цветы чужим подругам, Не боясь разлуки и беды! Мы с тобой не выпьем за округой Из лесного озера воды! Я забыл, когда бродил босым По траве, дымящейся от пара! Задымился белый, белый дым! Я сказал себе: спокойно, парень! Успокойся, парень! Белый дым! Успокойся! Яблони белеют! Расставаясь с чувством молодым, Все на свете горечью болеют!.. Яблони и зорь весенних полосы Яркий след оставили в душе!.. Заплетались травы в твои волосы И цветы на огненной меже’.. Ты навек осталась в моей памяти: В желтом поле в выжженном венке, В солнечном, вечернем, тихом пламени С яблоневой веточкой Олег ЛЕБЕДЕВ Олег ЛЕБЕДЕВ — давний автор еженедельника «Рыб­ ный Мурман». Долгие годы он отдал морю: работал в Архангельском траловом флоте, Беломорской базе гослова, в управлении «Сев­ рыбхолодфлот». По специ­ альности Олег Лебедев — судоводитель, сейчас живет н работает в Североморске. ПОСЛЕДНЕЕ ПОДПОЛЬЕ Стучит по крыше дождь, и ходики стучат. В окне плакучем не играет зорька. Последнее подполье Ильича — Сырая и холодная каморка. На сотни верст кругом безмолвие легло... Россия спит, сомкнув ржаные веки. Струится мягко на широкий лоб Свет керосиновой семилинейки... Шуршат тетрадные страницы на столе, И карандаш подчеркивает строчки. В статье: о самом главном — о земле, О мире, о крестьянах и рабочих. Стучит по крыше дождь, и ходики стучат. В руках проекты завтрашних Декретов. Слегка подсвечен столик Ильича, Как сложный пульт космической ракеты. СОБОЛЕНОК Ты такая же, как соболенок, Любопытный и осторожный. ...Соболенок жил в чаще зеленой, На качелях качался таежных. У охотника глаз был верным. Ахнул выстрел — резок и звонок. Только ветром лесным по веткам Убегал соболенок. И охотник придумал другое — Он капканы расставил с толком. И однажды взлетел над тайгою Крик зверька удивленно-тонкий. Кто-то сильный и непреклонный, Торопясь, зашумел кустами. ...Ты такая же, как соболенок, Но капканов я ставить не стану. О, КАК ВАЖНО... О, как важно другу не поверить, Если он из жалости (как знать) Начинает лгать и лицемерить, Лишь бы горькой правды не сказать. Но еще важней не падать духом, Как тебе тогда ни тяжело , Если враг, прикидываясь другом, Правдой бьет расчетливо и зло. ПЕРВЫЙ СНЕГ Он скрипел под ногами тонко, Красил в белое леера. Он свернулся на рубке котенком И проспал до утра. А наутро сбежал. Растаял. Испугался боцмана вдруг. Но за ним уже мчались стаи Беспощадных полярных вьюг. МОЛОДАЯ МАТЬ Т ы забываешь обо мне порою. И было трудно сразу осознать, Что нас теперь не просто стало трЪе. А что теперь ты — молодая мать. А он себе лепечет тихо что-то И рад прикосновениям твоим. И у тебя нелегкая забота! Как уделять внимание двоим? П О И Т Е П Е С Н И О В Е Р Н О С Т И Пойте песни о верности. Об измене — не пойте. Только добрые вести Посылайте по почте. На июльской жаре ли, На ветру ли февральском Д л я людей не жалейте Ни боръца и ни ласки. Сиплой сплетне не верьте, Слов красивых не бойтесь. Ведь на всем белом свете Честных — все-таки больше. ГИ М Н К А Р Т О Ш К Е N «В честь картошки надо бы поставить памятник в России» (Виктор Астафьев. Из «Оды русскому огоро­ ду»)- В Брюссельском музее картофеля можно послу­ шать музыкальную пьесу, написанную в честь карто­ феля Иоганном СеЭастья- ном Бахом, (журнал «Зна­ ние — сила» № 3/82). Эх. картошка дар природы! Ты волшебник, чародей. Сколько ты в иные годы Помогла спасти людей. Умирающим без пищи Ты надеждою была. Миллионы, а не тыщи Ты от голода спасла. Часто лишь тобою жили В годы гроз и в дни блокад) Люди это не забыли. Ты достойна всех наград! Эх, картошка, хлеб второй! Наш кормилец верный. Ныне стала ты герой — После хлеба — первый! ге...» В. ПЕТРОВ. 30 декабря 1983 года 8 в руке!.. Не погасит снег костер рябины. Фото В. КОНОНОВА.