Рыбный Мурман. 1974 г. Февраль.

Д ЕТСТВО Андрея Тарана про­ шло на Херсошцине, в селе Збурьевке. С одной стороны ла — сверкающий глйнёц Днепра клубящимся по его берегу зеленым лмом кустарникового хаоса, где >едиио сплелись ольха, ивняк, и ра- 1 та. а с другой стороны — оцепе- шшая от зноя желто-бурая беско- у ш о с т ь степи с опрокинутым над ‘й пронзительно-чистым белдоньем :ба. м 1 . .. . . Много таких сел Раскидано вдоль непровского гирла. . По местным преданиям, основаны ш села запорожцами. И, надо ска- ать, есть что-то в местных жителях г вольных сынов Запорож.;кой Ce­ il... . .S : ' Славный здесь живет народ — оутомимый в работе, неуемно-лихой гулянке, несгибаемо-твердый в до- гиженни цели, уверенно-спокойный сознании достоинства своего. Лю- ят в здешних местах посмеяться, обалагурить, пошутить, но улыбка гновенио может смениться гневным, леском в глазах, если что не так, ели что не по нутру... , Здесь, где Днепр готовится отдать вой воды Черному морю, где степ- ой простор неприметно сливается морской далью, где болотно-йоди- гый дух лиманов перемешивается горьковато-кислым . запахом степ- ых трав и овечьих кошар, где креп- о обнялись друг с другом твердь и ода, — здесь человек постоянно на- одится под влиянием двух полюсов ритяжения — земли и моря. В каждой хате, в каждом роду цесь — и землепашцы, и чабаны, моряки! И еще какие моряки! Совсем нетрудно ветрегить где- ибудь на бахче под Олешками сто- эжа-дидуея, обошедшего' на парус- ;{ках полсвета. Исколот он татуи* эвкой от пяток до затылка, хорошо )мннт названия всех таверн Синга- /ра и Кейптауна, упорно носит на Злысевшей голове выцветшую мич- чнку (хотя соломенный брыль тут /да подходящей), а шалаш свой из курузных стеблей и всякого по- ухлого бодылья именует не иначе, к «кают-компанией». Зайдите в любой дом Збурьевки, жровкн или Голой Пристани и вы язательно увидите" там на сте- х — в рамках, под стеклом бра- IX усачей в бескозырках, в фураж- х с кокардами морских ведомств, кителях, в форменных тужурках просто в полосатых тельняшках... Из поколения в поколение хлоп- л из этих мест «подавались в мо- /Н». Много в них было всего, что иметь, мореходу. — и тугих ‘ Г о вым, сражались за молодую Совет скую Республику, участвовали в ле­ довых рейсах «Сибирякова» и «Кра­ сина». водили транспорты в пылаю­ щую Испанию, дрались в годы Оте­ чественной войны в морской пехоте под Одессой и Севастополем, под Ленинградом и Мурманском, потом осваивали Антарктиду, открывали новые рыболовные банки... Степные села в гирле Днепра..-, Где-то здесь, средь дикой конопли и ?лолочая, пересекались тропы детства Андрея Тарана, Георгия Тисленко, Сергея и Григория Форощуков, Ва­ силия Буряка. Александра Кравчен­ ко, многих из тех, кто на всю жизнь породнился с Севером... . Отсюда начиналось их житейское плавание. О каждом из них можно расска­ зать много интересного и поучи­ тельного. Но сегодня мой рассказ — об Андрее Таране. А. Ф ТАРАН. I ,’скулов под задуоелои кожей, и /жицкого трудолюбия, и бесстра- ия, и завидной смекалистости... Начиналась их моряцкая жизнь в ишей юности, а то и в отрочестве, плавания юнгами или матросами i дубках и байдах — незамысло- tTbix парусных суденышках, зани- двшихся преимущественно извозом <3 Херсона в Одессу — полосатые )бузы, из Одессы в Поти — меш- I с мукой, из Поги в Новорос- йск — руду, из Новороссийска в 'вастополь — цемент, из Севасто- •ля в Николаев — 1 _равий и т. д.). Дальше — больше: с дубков и ид — пассажирские пароходы, на аиспорты, на танкеры, на военные да; с «арбузной лннйи» на ли- и большого каботажа; из юнг и тросов — в боцманы, штурманы, питаны. у ' И надо сказать, отменные полу- лнсь из этих парней моряки. Фарватер их жизни всегда был из- лист и сложен. Ветры истории всегда дули им в до, но не искали они затишья — ш навстречу любому ветру. Немало вписано ими ярких стра- ц в летопись мореплавания, в ис- эию ратных подвигов на морских осторах. — ' ’ -г Ходнлн они в боевые походы с химовым, Ушаковым, Макаро- ь* *• i ‘L ^т£ *25 . i*: ifi :•*' К а к и м ж е я его пом ню , Андрея Филипповича?.. По­ жалуй, таким, каким увидел его в первый раз..; Было это на нромсовете в тралфлоте. в 1948 го­ ду (подумать только: прошло уже четверть века)... / Крупные, как бы высеченные рез­ цом. черты лица, упрямая складка меж бровей, умный взгляд широко расставленных серых глаз, нетороп­ ливая основательность в плотно сбитой фигуре, в жестах, в словах... Неспеша, немного вразвалку подо­ шел он к промысловой карте, повер­ нулся лицом к залу и заговорил не­ громким, глуховатым, с хрипотцой, как бы простуженным голосом. Это был обстоятельный анализ промыс­ ловой обстановки, завершенный чет­ кими и ясными' предложениями. Го­ ворил он спокойно, уверенно, глядя задумчиво куда-то вдаль, поверх на­ ших голов. Это быто похоже на раз­ мышление вслух. Слушая Тарана, думал я о том, что весомость его слов' как-то удиви­ тельно гармонирует с его внеш­ ностью. в которой столько монолит­ ности, столько добротной прочно­ сти... Когда смотришь на большое де­ рево. трудно представить, что было оно когда-^о маленьким, беззащит­ ным, зябко трепещущим от холода и гнущимся от дуновения даже слабо­ го вётерка. У Тарана было невеселое детство. Семья Таранов жила в нужде. Не всегда было что поесть и что надеть на себя. Большеголовый хлопчик в латаной свитке, истоптанных чобо- тах, с торбой на боку (а в той тор­ бе — Грифельная доска и краюшка хлеба), он мечтал «превзойти все I I науки», ловил каждое слово учите­ ля, но голод — не тетка, пришлось бросить школу, гак и не закончив ее. В 1922 году пятнадцатилетний Андрей нанялся юнгой-поваренком на_парусник «Накат». Гак кончилось его детство и на­ чалась моряцкая жизнь. После «Наката» ходил юнгой, матросом на парусных судах «Ма­ рия». « Г е и д о н », «Прибой». С фотографии того времени смот­ рит на нас — ну, конечно, не быва­ лый, но вполне подходящий моря­ чок: полосатая тельняшка в глубо­ ком разрезе ворота матросской фла­ нелевки, совсем юное скуластое ли­ цо, стрижка «чубчик с пробором», под выпуклым лбом — широко рас­ ставленные, ясные, как весеннее утро, глаза, а в них — веселое удивление... В свободное от корабельных дел - время садился за учебники, много читал, упорно наверстывал • недо- - ученное в сельской школе. — Быть тебе, Андрий, капитаном дальнего плавания. — говорил ему дебелый капитан парусника «Гвй- дон» Кузьма Иванович Задорож­ ный, глядя, как его матрос усердно штудирует какой-то учебник, при­ строившись среди наваленных на палубе тюков с шерстыо. Однако не только учебники мож­ но было увидеть в его руках. Любил он книги о путешествиях, о дальних странах, о борьбе человека со сти­ хией... Чтобы шел человек, сцепив зубы, сквозь пургу, сквозь рев ура­ гана, сквозь голод и цингу к наме­ ченной цели... А еще любил он Та­ раса Шевченко... «Кобзаря» знал почти наизусть. . В 1926 году Таран был принят в Херсонский морской техникум. Предсказание Кузьмы Ивановича на­ чинало сбываться. Часто потом вспоминал Таран черноморскую свою молодость. Рас­ сказывал он об этой поре своей жиз­ ни с каким-то задумчивым юмором, и получалось у него очень образно. О портовых городах рассказывал так, что зримо представлялась пест­ рота и отчетливо слышался разно­ язычный гомон южных базаров, чу­ дился грохот биндюжных телег на булыжных мостовых извилистых уло­ чек, пропитанных запахами акации и жареного лука. Частенько вспоминал он капита­ нов байд и дубков — «королей ар­ бузных линий». — Интересное было племя, — говорил он. — Сейчас уже таких ар­ тистов нет, начисто перевелись... Славные были мужики, только по зубам крепко били. Однажды, когда я не вовремя вы­ полнил одно_задание Тарана, он ска­ зал: — Не плавал ты с дядькой-капн- таном... Он научил бы тебя испол­ нительности... Он показал бы тебе кузькину мать... И вместо того, чтобы отругать меня за неисполнительность, отки­ нувшись на спинку кресла, стал вспоминать: — Их еще тогда, в 20-х годах бы­ ло немало — частных судовладель­ цев... Парусников грузоподъём­ ностью 30—40, а то п более тонн;.. И имели они с тех парусников не­ плохие барыши... Это йотом Парус- флот силу набрал, раскулачивать их стал... На своем корабле дядько- капитан был всемопчц. Работать с прохладцей у него было невозмож­ но. За малейшую попытку «посако- вать» бил рублем, то есть произ­ вольно снижал зарплату, и никакой управы на пего не было. На вопрос, почему платит меньше, чем догова­ ривались, отвечал: « 1 Цоб не був ле­ дащий». На просьбу «прибавить ма- нёнько» подносил к носу здоровен­ ный кукиш и спрашивал: «А дулю не бачив?» Непонятливых вразум­ лял крепким словом, а если слово не помогало — кулаком, да так — чтоб искры из глаз. Себя любил, ближних — не очень... Как-то под вечер говорит мне „ка­ питан: «Свези меня,' малый, на бе­ рег». Доставил я его на шлюпке к бе­ регу. Он говорит: «Жди меня здесь, малый. Я до кума зайду. Вернусь через час». Жду час, два. грн. пять. Весь окоченел. Зуб на зуб не попа­ дает. У воды иочыо холодно. Бре­ зентовая голландка не греет Я уж и бегал, и плясал, чтобы со»реться. Иод утро является лядько, улыба­ ется: «Что, за?кдалея меня малый? А я. понимаешь, на Явдоху нарвал­ ся .. Пригрела меня, чертова баба, I 1 I на своих пуховиках...» Он, значит, у Явдохи на пуховиках нежился, а я тут чуть не околел... Постепенно из рассказов Тарана, слышанных мною от него в разное время — то в его рабочем кабинет^, то в перерывах между совещаниями, а однажды ' — в воздухе, когда ле­ тал я с ним в 1949 году на авиараз­ ведку сельди, — сложился в моем представлении весьма колоритный образ черноморского дядькп-капита- на. Был он, этот «голопрнстаньский Колумб», предприимчив, упрям, обо­ ротист и хитроват. На вид был до­ бродушен, нетороплив, даже сонлив, но ендел в нем заряд огромной взрывчатой силы: не дай бог такому «на мозоль наступить» — устроит » такой «тарарам», что свету рад не будешь. При всем этом любил почудит^, .«■или, как говорят, «ломать из себй Ваньку». Мнения о своем ремесле был нан- высокого. — Какой я тебе Панас?! — гово­ рил такой дядько, выпячивая грудь и тараща глаза. — Панас овец шГ-* сет; а я Опанас Тарасович ГолоЙ- матько — капиган трёхмачтового коммерческого судна, предназначен­ ного для морских транспортных пе­ ревозок! Чувствуешь?! Знаниями дядько-капитан обреме­ нен не был. Никаких карт и прокла­ док курса не признавал. Распоряже­ ния рулевому давал так:- — Полярную звезду бачишь? — Бачу. — А як бачишь, то держи эту. звезду все время с правой ноздри. Зрозумив? — Зрозумив. — И бельмы свои щоб не смы­ кал! Зрозумив? — Зрозумив. — Як откроется Форосский ма­ як — разбуди меня. Ночью водили банды, как пира­ ты, — с незажженными огнями. Го­ ворили: — А чего зря карасий жечь?;.* Чего зря море освещать?.. Не Дери- басовская!.. Если случалось кого задеть 6 ojj- том. своей вины — хоть зарежь -4*- не признавали, ругались до хрипо­ ты, часто повторяя: — А щоб тоби повылазыло!!! Рассказывали о дядьках-капнта- нах всякие смешные истории, вродё такой... — Держи, малый. -курс на тре- монтан (север), — распорядился /дядько, а сам пошел спать. Через некоторое время будит «ма­ лый» капитана: — Дядько, тремонтан кончился. Выскакивает капитан на палубу,- а байда ендит на мели — носом Ь берег уперлась. — Ах ты, бисова душа, щоб ты подох! Тремонтан кончился! Та це ж берег!!! Спускай шлюпку, за­ води якорь, будем байду с берега стаскивать! Стащили. — Держи, малый, курс на леван- ти (восток). — и пошел дядько спать. I В 1931 ГОДУ ОКОНЧИЛ ТА­ РАН Херсонский мортехни- кум, получил диплом штур­ мана дальнего плавания и сразу — в Мурманск. Почему в Мурманск?, А кто его знает, почему?.. Может, | тому виной книги о далекой Лап-, ландии, о северных землепроходцах1, о плаваниях россиян на Грумант.** А может, просто судьба... ; Мурманск встретил его холодным, ( пронизывающим до костей ветром, низкими облаками, тускло поблески­ вающей гладью залива, тогда еще не закрытого от глаз портовыми со­ оружениями и поэтому казавшегося совсем близким. Отчетливо были видны наваленные там, внизу, у са­ мого берега, горы леса и досок, гро­ мадные рубленые кубы ряжей, по* « хожих на бревенчатые дома без 5 крыш. Оттуда ветер приносил запах I сырости и свежео^труганной сосно­ вой доски. По заливу полз малень­ кий"буксир, влекущий за собой ог­ ромную баржу. • Буксир был не по I размерам голосист, 'гудел, как боль­ шой, — басовито и мощно. Таран перевел взгляд с залива на заснеженные . сопки, по которым ( черными жуками расползлись бара­ ки и всякие незатейливые домишки, запахнул поплотнее легкое пальтецб и шагнул навстречу незнакомому I заполярному городу. (Продолжение следует) 111Ш11111Ш1111ИНН1ШШГ!11ЙШ!ЙШМ1ШШ11ШШШ1ШШ1Ш11Ш111ШШ1Ш!1Ш11111111Ш11Ш1111Ш11Ш11111111Ш111Ш1Ш1111ШН1ШМШШШ)ПМ111Ш1Г1ШН1Н [Utiilitif 1111111111М1111111Ш111!П1111111Н111>