Рыбный Мурман. 1972 г. Ноябрь.

11111Н11тПП1[!1П111ШПШШ11ШтШ1ШП1!!!!!НШГМПтШ1ПП1! Р А С С К А З ПОЭТ НИКОЛАЙ КРИВАНЧИКОВ Ж ИВЕТ В СЕВАСТОПОЛЕ, НО ПИШЕТ ОН НЕ ТОЛЬКО О ЧЕРНОМОРЦАХ И О РЫБАКАХ-ЮЯСАНАХ. ОН ЕЖЕГОДНО ПРИЕЗЖАЕТ В ГОСТИ К МО­ РЯКАМ СЕВЕРНОГО ФЛОТА, БЫВАЕТ НА БОЕВЫХ КОРАБЛЯХ , ИНТЕРЕСУЕТСЯ ЖИЗНЬЮ РЫБАКОВ. И КАЖДЫЙ РАЗ У НЕГО РОЖДАЮ ТСЯ СТИХИ И О СЕВЕРЯНАХ. НА ДНЯХ ПОЭТ ПЕРЕДАЛ ДЛЯ НАШЕЙ ГАЗЕТЫ НЕСКОЛЬКО СТИХОТВОРЕНИЙ* НИЖЕ МЫ ПОМЕЩАЕМ ДВА ЕГО СТИХОТВОРЕНИЯ. 1 е по возрасту рослые, Гетм дружно ворочая, 4ы зовемся — матросами, 1 ак иные — рабочими! >мывая нас, плещется )кеан акварели! !асылая, трепещутся 1 «д йогами макрели. »десь работа — атака, рюм, как будто траншея, •лета жаркого мака laшн руки и шеи. !а резину зюйдвесток :олъ шторма высевают. I все чаще невесты , к наши сны забредают. to под звуки аврала 1 иы летят под откосы, * становятся к тралам, ертыхаясь, матросы. .Не по возрасту рослые, втн дружно ворочая, 1 ы зовемся — матросами, ак иные — рабочими! Ю. ЕРМИЛИН. Северянка * юг* девушки красивы, о обронила бирюза небес полуденную силу твои озерные глаза. эавдиво сказано, быть может. 0 северянки холодны. ты мне кажешься похожей * утро северной весны. 1 есь все тебя напоминает: "онь гвоих льняных волос эня, касаясь, обжигает, \н в осень золото берез. Ч*йъ любви неугасимый душе доверчивой твоей. 1 юге девушки красивы, >для меня ты всех милей. Алексей ТИТОВ. ЗИМНЕЕ УТРО В ПОРТУ. Фотоэтюд И. Ящерицына. Ш бу, — мне, например, нравится, как Валерка поет. — Вот как! — прищурился Бе­ лецкий, — а тебе, Хвостик, нра­ вится? — он ткнул в бок Генку Савостикова. —- А ? Что? — вскинулся тот и смущенно взглянул на Арнольда кроткими глазами, — никак, по­ нимаешь, не -Вспомню. Государст­ во в Африке. Из десяти букв. — Дурак ты, а не лечишься, —• вздохнул Белецкий и, смерив всех вызывающим взглядом, вытащил из пачки очередную сигарету. Он явно напрашивался на ссо­ ру. % \ %% — Бросьте, Арноша, терзаться, я вам лучше песенку спою, — уч­ тиво и сознательно подливая мас­ ла в огонь, предложил Валерка. приличными доспехами и в «Се­ вере» ужины буду давать с цып­ лятами табака. Так что брось эти басни, это у тебя, наверное, от фиьаьсового кризиса. Завтра по­ лучку дадут, сразу развеешься... Хотя, постой! — в чуть раскосых Саниных глазах мелькнула озор­ ная мысль. — Ты зря на нас вре­ мя не трать, а пойди на причал, этим двум подругам свои идеи и выскажи. Они любят таких соловь­ ев слушать. Да заодно снежок по­ кидай. Вот и развеешься. •— Развеяться? Снежок поки­ дать? — ухватился за окончание фразьг Ар кольд и, откинувшись на спинку дивана^ захохотал так, что вздрогнули шторы на койках. — Развеяться! Снежок поки­ дать! Ой, уморил! — в припадке Д Е С Я Т Ь П Р О Т И В одного К оро ткий о тблеск пьляр- ного дня угасал за иллюми­ натором. В каюте задыха­ лась от пара грелка, и шторы на койке синели в сигаретном дыму. Был выходной, но из четверых экильцов никто не обнаруживал стремления уйти в город. *— Эх, уймись, тоска! — нару­ шил молчание Валерка - Лебедев, устраивая поудобнее голову на подушке, а гитару на животе, — тянет начальство q получкой. Я бы сейчас к Санечке в Нагорное на крыльях любви улетел. Этот благородный порыв не произвел на остальных никакого впечатления. Генка Савостиков, облокотившись на стол и обхва­ тив руками большую коротко ост­ риженную голову, углубился в ре­ шение кроссворда. Рядом, втис­ нувшись в диван, уничтожал пач­ ку «Примы» Арнольд Белецкий, парень интеллигентного айда с нервными прожилками на блед­ ном лице. Старожил тральщика, обладатель пышной угольного от­ тенка Саня Рубан, удобно примостившись посреди каюты на раскладном стуле, под­ бивал к сапогам вырезанные из куска резины подметки. — Забрал бы я Санечку и в «Арктику», — помолчав, продол­ жал Валерка, — Шампанское? Пожалуйста! Фрукты? Сколько ду­ ше угодно. Оркестр? К вашим ус- лугам. * Через пробивавшуюся щетину на его чуть впалых щека* просту­ пил легкий румянец, и гитара в руках тренькнула звонким аккор­ дом. — Корабельный Дон Жуан осе­ длал любимого конька, — усмех­ нулся Белецкий, — а вообще чер­ товски надоело. Лицо Арнопьда приобрело твердокаменное выражение. — Надоело слушать бездумный треп и вульгарные романсы из серии «Укуси меня за талию». — А ты не слушай,. — посове­ товал Саня Рубан и, полюбовав­ шись тщательно подогнанной под­ меткой, поставил сапог на палу- Бызов Белецкого принял и Ру­ бан. Он тряхнул знаменитым чу» бом и, раздув без того широкие ноздри, отодвинул от себя сапож­ ные принадлежности. — Ты чего это целый день на всех бочку катишь? — голос у Сани стал зловеще-спокойным, — Чего?! Почему?! Отчего?! Как?! — взорвался Белецкий, словно давно ждал этого вопроса, — с вами не соскучишься. В та­ ком обществе всегда отведешь душу. Одному юбки только н снятся, другой Африку по кросс* вордам изучает, третий из каюты филиал по мелкому ремонту обу­ ви устроил. Он рывком поднялся. — Черт знает, что за люди, — Арнольд уперся в диван и на­ клонился к иллюминатору, — ни­ каких мыслей, никаких идей. Впро­ чем, многие сейчас такие. Напри­ мер, эти крали тоже. Тонкий палец его ткнул в иллю­ минатор, напротив которого две женщины счищали лопатами с причала сугробы после обильно­ го утреннего снегопада. — И у вас, и у них никаких идей, — снова сев на диван, про­ должал выговаривать в запальчи­ вости Белецкий, — формула жиз­ ни одна. Повкалывали и по своим лорам. Получили деньгу — по магазинах* за тряпками или в «Арктику». На этом круг замыка­ ется. i — Что-то я ничего не понял, — Саня даже привстал от удивления, — помню, в рейсе ты сам про ресторан да шмотки заливал. Приду, мол, на берег, братцы- матросики, отоварюсь в «Волне» безудержного веселья повторял он. — |А этого не хочешь скушать, придворный советник? — Белец­ кий резко оборвал смех и выста­ вил в сторону Рубана аккурат­ ный кукиш. — Ты сам бы сходил таким образом развеялся. Так сказать, личным примером проде­ монстрировал благородство своей влюбленной в труд натуры. Толь­ ко вряд ли оно есть у тебя, это благородство. И ты никуда не пой­ дешь, ставлю десять против одно­ го, потому как любишь только пе­ ред начальством проявлять ини­ циативу. Для Сани, не один год «качав­ шегося» на малышах в Баренце­ вом море и любившего прогули­ ваться во время стоянок перед Дворцом культуры рыбаков, где на областной Доси» почета красовался его портрет, такой хигрый поворот Арнольда был прямым оскорблением. Саня мед­ ленно поднялся и сжал кулаки. — Не надо, ребята, — отодви­ нувшись в угол дивана, пискнул Генка. — Дыши глубже, Хвостик, тебя не тронут, — подал голос с кой­ ки весь напрягшийся от любопыт­ ства Валерка, — перед нами нали­ цо брожение умов. Современный утопист пытается сразить закоре­ нелого реалиста его же бредовой идеей. Белецкий и Рубаи, пропустив реплику мимо ушей, не отводили друг от друга напрягшихся взгля­ дов. — А что, если пойду? — осев­ шим от злости голосом бросил Рубан. — Скатертью дорога, — проце­ дил сквозь зубы Белецкий и, по­ няв, что нападения не будет, рас­ слабленно потянулся к столу за сигаретой. Саня с треском распахнул рун­ дук и рванул с вешзлки робу. В каюте стало тихо. Лился через иллюминатор блеклый свет, тяже­ ло отдувалась, жалуясь на исправ­ но несущего вахту кочегара, па­ ровая грелка, и переборки слегка поскрипывали, потревоженные на­ чинавшимся отливом. Дверь каюты захлопнулась за Рубеком* Струя* Свежего воздуха, успевшая проскользнуть из кори­ дора,» зашелестела в шторах, пе­ ревернула несколько страниц журнала, лежавшего перед Генкой Савостиковым, и умерла, натолк­ нувшись на сигзретный дым над головой Белецкого. — Как же так? Ни с того ни с сего, а? — растерянно затеребил журнал Генкау — ведь и вправду пошел... А там снегу столько... — Ну и катись следом, помо­ гай, если такой сердобольный, — зло отрубил Арнольд. Генка покраснел, искоса взгля­ нул на Белецкого, отодвинул в сторону журнал и боком стал вы­ бираться из-за стола. Быстро темнело. Ударив по ил­ люминатору красноватым отсве­ том, включились в порту прожек­ торы. — Эх, нравы, нравы, — теат­ рально бросил в спину шагнувше­ го за порог Савостикова Белец­ кий. — Он ушел спокойный, молчаливый, Даже головою не поник, — откинувшись на подушку, с над­ рывом запел Валерка. — Перестань, выть, в конце кон­ цов, я же просил, — вновь взвин­ тился Арнольд. Валерка отложил к переборке гитару и, свесившись с койки, по­ искал глазами тапочки. — Желчный вы тип, Арноша, — он нашел тапочки и легко соско­ чит на палубу. — Легче на поворотах! — Ну зачем так грубо? — Ва­ лерка стоял посредине каюты, уперев руки в тонкую талию, чуть покачиваясь на крепких мус­ кулистых ногах. — Захотел острых ощущений?.— на лицо Белецкого чуть больше нормы прилила бледность. (Окончание на 4 стр.). В загородном парке Мне в рассветной дымке В обе горсти Сонно подсыпает наяву Загородный парк Североморска Золотую, в инее, листву. И вокруг меня все бродят, бродят, В тишине сменяя часом чае, Грустные лирические строки, Этими стихами становясь, И ничто души не будоражит, И такой в ней ласковый покой. Что, прости, Но не хочу я даже. Чтоб был рядом теплый локоть твой; С осенью наедине останусь, Ей слева прощанья говоря.. Улицы кончаются туманом, В сопки уходящим и в моря. Готов помочь я! Я сына в ратный строй поставил Сквозь воды и опт прошел; И мне лет прошумевших — ниртгг Почти что столько. Сколько и стране. С ней в бедах мы и в радостях — едины. Принадлежит заветной ей одной Запас новейших самых знаний Сына, помноженный на опыт личный мой. Не ра» уж забывал я про усталость. Шел снова на работу или в бой, — Ш т все, что со страною ни случалось. Случилось, разумеется, со мной. Дугами » за любое дело браться, It * путь пускаться, не страшась преград. Чвшрнадции национальных братьев Со шва* к родстве советском состоят. Мы друг о друге повсеместно IKM, Ш братством этим украшаем жмань, Jf каив бра т ва ржавчиной we тронет 5f# ававиниэмг ни национализм! Всегда, как а прошлом, — ■ Трудную годину, Ивк гражданин с высокою судьбой, Геяв помочь и врвтьвм я и сыну. Чтоб сообща помочь стране родной!