Рыбный Мурман. 1972 г. Февраль.

М АРСЕЛЬ спрятал руки в рукава свитера. Разо­ рванное в клочья небо бешеным калейдоскопом вих­ рилось над льдиной. Его, Мар­ селя Рейно, и Иварта Крафта льдиной. Так же, как и он, Иварт столбом стоял возле прорубленной лунки, такой не­ нужной теперь, когда все мо­ ре вдруг стало одной большой лункой. Первые часы они готовы бы­ ли вплавь добраться до бере­ ге; Ко страх перед ледяной водой и благоразумие взяли верх. И теперь они зачарован­ но следили за набегающими на них белыми гребнями. — Иварт, который чес? — спросил Марсель. — Тебе не все равно? —• Иварт закатал рукав куртки. — Бее чшвврта двенадцать. . Квадратная его борода вдруг затряслась от смеха: — Твоя Изона уже на шее у Рыжего. Заткнись ты, ставрида! —; выругался Марсель. «Какое тебе дело до Ивоны? — горько подумал он. — Она славная женщина. Такая весе* лая и работящая.,. Это просто свинство, что я не дорожил ее расположением»! г Без усилий, не закрывая глаз, он представил себе тес­ ную кухоньку, облицованную белым пластиком. Ивона уко­ ризненно трясла пережженной перекисью водорода челкой: «Опять ты по горлышко на- брался. Госгюди, когда это кон­ чится?*. Марсель склоняется над сне­ гам, выдергивает из-под за­ мерзших рыбин удилище и в сердцах бросает его в море. —- Иварт, — просит он, — давай согреемся. Иварт нехотя идет навстре­ чу. На ходу отвинчивает проб­ ку фляжки. — Зачем выбросил удили­ ще? — Так. — А если нечего будет есть? Тогда пригодилась бы рыба. — Идиот ты, Иварт. Эта льдина через два часа перело­ мится пополам, потом еще раз пополам, и не успеешь ты про­ голодаться, как она вся рас­ тает. Иварт стаканчиком раздвига­ ет бороду, глотает водку и крякает. —’'Держи. Пей. Марсель принимает фляжку. В задумчивости гладит её хо­ лодную поверхность. — Сколько мы глупостей д е ­ лаем там... На земле. — Пей уж, — ворчит Иварт. — Да, да, глупостей... Бьем Женщин. Не верим в бога. Уби­ ваем друг друга на войне. Счастливая случайность дарует нам жизнь. Вместо меня, Мар­ селя Рейно, мог бы родиться какой-нибудь Иштван или Томп­ сон. Но. прйрода решает, что лучше родиться Марселю. Должно быть,' она полагает, что я буду хорошим' парнем. Я и был такйм, пока не вы­ рос... ' 4 ' i —- Ты еще не выпил, а уже философствуешь... ~ - » — Почему мы не умеем сча­ стливо и безобидно . прожить отпущенные нам 40—50 лет?— горячится Марсель. — А мо­ жет быть, — он берет Иварта за рукав и вглядывается в гла­ за друга, — может быть, вме­ сто меня и тебя и всех тех, кто рождался и жил, должны были рождаться и жить друг гие, неродившиеся люди? Мо­ жет быть, они завели бы со­ всем иные порядки? — Когда ты окоченеешь, я посмотрю, станешь ли ты фи­ лософствовать, — Иварт вы­ дергивает руку и поворачива­ ется к Марселю спиной. Их льдина, словно похи­ щенная Европа, вскачь мчится по густым, акварельно-синим волнам. Под ярким солнцем от снега начинает слепить глаза и появляются первые ручейки. — Если спасешься, свечку поставишь богу? — спрашивает, не оборачиваясь, Иварт. — Не паясничай, — злится Марсель. — А позорным ну­ лем не хотелось бы оставаться. Шлюпка отошла на безопас­ ное расстояние, моряки начали советоваться. — Мы бросим вам спаса­ тельные круги! — крикнул старпом. — Круги будут привязаны к шлюпке. Попробуйте ухва­ титься за них, а мы вас под­ тащим. Первый круг упал точно к ногам Робинзонов. Остальные шлепнулись поблизости от льдины. — Быстрее! — крикнули со шлюпки. Круг рывками заскользил к кромке. Двое ринулись сле­ дом, и тотчас же набежавшая волна смыла их в воду. Когда Иварт выплюнул соле­ ную горечь и открыл глаза, он увидел, что держится за круг один. — Марсель! — дико закри­ чал он. В шлюпке догадались о не- В ОКЕАНЕ. Фото В. Корсака. боюсь, что ты можешь забо­ леть и умереть и я тебя поте­ ряю... — Помолчи. Не надо так го­ ворить мужчине, дурочка. Он положил ее голову к се­ бе на грудь, и они оба виде­ ли теперь небо, просторное, Г. Ковалев Л Ю Д И Н А Л Ь Д И Он запрокидывает голову ' и пьет. Глаза видят только небо и море. Небо и море со всех сторон ••в С ПАЛУБЫ ЛАЙНЕРА па<^ сажиры легко могли раз­ личить в бинокль две темные фигурки, припаянные к ледяному островку. Но сгу­ щались сумерки. ,И посвежел ветер. Зеленая волна с водо­ падным грохотом наваливалась на форштевень, и корабль от* вечал на ее удары дрожью. Дамы уже беспомощно лежа­ ли в каютах. Только самые вы­ носливые остались на верхней палубе. Несколько человек расчех­ лили шлюпку, подвешенную на талях. —■Очень мало шансов, —- сказал бородач в зюйдвестке человеку, застегнутому в чер­ ный водонепроницаемый плащ. — Им можно помочь толь­ ко с вертолета. — Попробуем, — коротко ответил тот. Через четверть часа группа моряков, изо всех сил рабо­ тая веслами, шла на шлюпке к еле различимой льдине. — И-раз, н-раэ, — раскачи­ ваясь в такт с гребцами, ко­ мандовал, стоя на корме, стар­ пом. Двое на льдине стояли в об­ нимку. Волны уже прогулива­ лись по ее поверхности, ока­ тывая попавших в беду людей. — Эи, на льдине, держи­ тесь! — крикнули в мегафон со шлюпки. Подойти бортом к кромке никак не удавалось: шлюпку могло разбить вдребезги. Уце­ левшими веслами моряки вы­ нуждены были защищаться от скользкой громадины. — Умеете ли вы плавать? — спросили со шлюпки. — Умеем, — ответил слабый голос. — Но у нас не сгибают­ ся руки. из матросов счастье. Один прыгнул в воду. — Держись, друг! — донес­ лось из темноты. Н ЛЕЖАЛ на берегу, в траве, глядя в небо, и Ивона с трудом его разыскала. Она подошла к Марселю, опустилась рядом на корточки, травинкой прове­ ла по его шее. Он хлопнул се­ бя ладонью и так и не почув­ ствовал, что он уже не один. — Ты меня пугаешь, Мар­ сель. — Он перевел взгляд на жену, улыбнулся, привлек к себе. — Хорошо, что ты пришла сюда. Морской ветер убьет за­ пах твоей проклятой мастер­ ской. — Ты стал какой-то совсем другой, — заговорила Ивона. — И добрый, и хороший, и ка­ кой-то незнакомый. Даже не­ множко чужой. Я заметила это в тот день, когда вас с Ивар- том привезли с «Целиногра­ да». Ты не притронулся даже к портвейну. А как много было тогда желающих выпить с ва­ ми... — Ивона, — прошептал он. Тебе стало лучше жить? Ска­ жи, лучше?.. Она склонилась над его ли­ цом, поймала губами его гу­ бы. — Да. Но я теперь всего боюсь. — Чего же? — Раньше мне было все равно: заболеешь ты или тебя поколотят. А теперь я боюсь, даже когда ты грустишь. Я необъятное, от чего на серд­ це делалось светло и простор­ но. — Там, в море, — сказал Марсель, — я вспомнил, как часто обижал тебя. Я не боял­ ся смерти. Я считал ее, такую неожиданную, •* заслуженным возмездием. Я жалел только об одном: что мог бы сделать тебя счастливой и не успел. — И ты так' не говори, Мар­ сель, — попросила она. — Я была счастлива с тобой. — Но, Марсель, — она повернулась к нему лицом, — ты вовсе пе­ рестал улыбаться. Что с тобой? И люди стали называть тебя чудаком. В цехе тебя считают лучшим наладчиком... — Это трудно объяснить, Ивона. Не знаю, стал ли я луч­ ше. Но если и стал, то в мире от этого ничего не измени­ лось... Сожгли Сонгми. Фред не может найти работу. А на днях у нашего Тициане вырва­ ли бороду. Старик учил меня латыни. Два хулигана, каждый в четыре раза сильнее и в пять раз младше Тициано... Неужели надо пройти через страшное, смертельное испы­ тание, чтобы понять смысл жизни и стать лучше? — Не ломай себе голову. Марсель. Может быть, и так. — Но ведь тогда мо^но оправдать и кару Небесную, и войну, которая стала теперь такой ужасной и гибельной. — Курт пришел ив тюрьмы, но не стал лучше. У волка только вырвали зубы. Лучше надо становиться б е з причины. Для себя и для других. И не уставать становиться лучше. — Ты тоже начинаешь фило­ софствовать, как любит гово­ рить Иварт. — Марсель при­ крыл ей ладонью рот и начал целовать лоб, шею, руки. Это его занятие прервал шум многих босых ног. К мо­ рю бежали дети. Они достиг­ ай берега, подняли фонтаны брызг, их радостные крики распугали всю окрестную ти­ шину. Ивона седе, обняла ру­ ками колени и стала смотреть на детские забавы. Марсель увидел ее четкий чистый про­ филь, спокойную улыбку. — Какая ты стала красивая, Ив! Она застыдилась, спрятала лицо в коленях и что-то еле слышно повторила несколько раз. Марсель верил и не ве­ рил, ему казалось, Ивона гово­ рила: — Марсель — мой бог, Мар­ сель — мой бог... А дети, уаидев взрослых, придумали новую игру. Они окружили Марселя и Ивону, и самый смелый выступил впе­ ред со словами: — А я не боюсь тебя, дядя Марсель. Марсель сделал страшное лицо, встал на четвереньки и, шипя не хуже древнего паро­ воза, двинулся на храбреца. — Теперь ты один, и мы бе­ рем тебя в плен, — услыхала Ивона ликующий возглас. — Если ты достанешь нам рапана, мы тебя освободим. — Каждому по рапану за свободу! — воскликнул Мар­ сель и во главе орущей вата­ ги бросился к берегу. Ивона поднялась. Дул ветер С моря, ласковый и теплый. Никогда ей не было так хоро­ шо. И жить хотелось вечно. Когда Марсель вышел ив воды и с раковиной в оуке зяппвсал, наклоняя голову набок, чтобы вылить воду, попавшую в ухо, 14вона крикнула: Марсель — бог мой! Но он, прыгая на одной но* ге, не расслышал и лишь во­ просительно и счастливо улы­ бался. Письмо .Я в столовой письмо Позабытое кем-то нашел. Всего несколько строк На листочке простом из тетради. И хоть знаю и сам, Что не принято, нехорошо... Знаю, но не выдержал — прочитал, Любопытства, наверное, ради: Здравствуй, Зойка! Здравствуй, радость моя и печаль! Я пишу каждый день — помнишь, был уговор между нами? Ты, навер­ но, скучаешь? Не надо, Малыш, не скучай, только чаще пиши и меня вспоминай временами. * У меня тут штормит, третий день без работы си­ дим. Как коты, обленились, ходить на обед неохота. Но радист говорит, что спокойнее там, впереди. Отдохну­ ли порядком,' что ж, завтра опять за работу. . "1 » ' - :. х Мне не надо сейчас, кроме писем твоих, ничего. Получу сразу пачку — и снова ты будешь со мною. Пони­ маешь, Малыш, у меня на Земле — никого, только ты, ты одна. Ты одна мое счастье земное! Извини ■ — не умею красивые письма писать, гово­ рить о любви, как какой-нибудь там пустослов. Мне на то, что там было, на бывшего мужа — плевать/ Для меня он никто... Здесь кончается музыка слов, Начинается жизнь. Мы стояли, столпившись вокруг. Возле почты, доставленной с борта Плавбазы «Кмльдин». Помню, пальцы дрои&ли, И падали письма из рук, И на весь экипаж - ■• Он без писем остался один. Не поверил себе, Удержался от крика едва, Но пустые мешки Были смяты и брошены в кучу. Тишина на борту, Разошлась по каютам братва. А один из нас был И мрачней, и угрюмее тучи. Он замкнулся с тех пор. Он, казалось, совсем одичал. Все свободное время на койке. Проводил в основном Но когда через месяц Вдали показапся причал, Он поднялся наверх И стоял, ухватившись за стойку. Как понятна тому, Кто встречает в порту моряков, Безыскусная радость Нежданной желаемой встречи... То, что адрес неверный Был причиной несчастья его, Мы узнали, когда Он пришел с ней на праздничный вечер.» • « * * Как это вышло — что она со мной? Какой судьбой свело дороги- наши? До этого не-знал я ни одной, Кто б был ее и ласковей и краше. Шумит прибой — то балуется норд. Трещат поленья, нас теплом укутав*. Застыли краны, спит огромный порт* : Не спится только ветру почему-то. : i ** * * • • ’ На старом стуле около печи Сидит она, молчит, пьет кофе черный. И будто раскалились кирпичи, . . / И будто дом стал выше и просторней. . Мне кажется — окончилась зима, , И так светло, как в середине мая, И все из-за не$, но и сама Она навряд ли это понимает. Ответь же мне — откуда ты' пришла? Порывом норд на берег налетает. Нет в мире неба, . . Есть ты, есть я тт- Мне этого хватает! нет / *-t У Г . и зла, •/. ' з :'ёг,ц» ;г П. ВОЛОШИН, четвертый помощник капитана УПС «Комиссар Лопухин».