Рыбный Мурман. 1972 г. Август.

РАССКАЗ = НА КОНКУРС Вообще-то я не нисатель. Я боль­ ше стихи придумываю. А тут прочитал: конкурс на рас­ сказ объявляется. На сатирический. Заинтересовало. Надо, думаю, по этой части выступить. Кухня писательская мне малость знакома. Знаю: наилучшее дело — сюжеты из жизни брать. Вот, говорю сам себе, и веди такую линию. Новел! Пришел на работу. Встал, у верстака. Пятую закуриваю. О сюжете думаю. Чувствую: мешает мне что-то. О панталыку сбивает. И вдруг понял: Васька-сосед напильни­ ком цвиркает, а через это мне никак не сосредоточиться. — Вась, — говорю, — будь дру- гомГ Подсоби! Оторвался он от работы — зажи­ галочку себе мастерил — в на меня уставился. Подошел. На верстак смотрит. Ду- j^aer^ что. мастер ^не. сложную рабо­ ту. дал. А какая может быть работа, если месяц только-только распеча­ тали. Известно, эти дни, как пнть дать, идут «на загар». — Вот, — говорит Вася, — иног­ да в автобусе деньги не разменяешь. А то еще в бане с вениками перебож А без него какая баня? Полбанп только! — Что, — говорю, — тебя все ку­ да-то не туда тянет. На железную до­ рогу, в автобус, теперь вот в баню полез. Ты мне что-нибудь из нашего производства безобразное покажи!* — А как я тебе из производства покажу? Трудно! А я и сам вижу, что не то, что трудно, а выходит даже и невмоготу. Сколько с Васей бьемся, а все зря. Не попадается в поле зрения ничего такого подходящего. Тут обед как раз. Пошли в сто­ ловую. Пообедали быстро. Первого опять не было. Да мы к этому уже и привыкли. Сколько на собраниях ни говорили, сколько ни постановляли — все зря. Давно уже и говорить перестали. На второе — как всегда. Набиточились с Васей, сверху по стакану чаю холодного выпили, вер­ нулись снова в цех. Стали дальше над сюжетом думать. В долгу» как. *■ Гоголь Он снова на меня посмотрел. — Чо ты? — говорит. — Того?., И пальцем у виска покрутил. — Вася, — говорю^ — не кипятись ты, как перед закрытием магазина. лаыслушай ты меня. Тему мне нужно, понимаешь? — Ты кончай темнить! Тему ему!.. По-людски сказать не можешь? Вот рубль, хошь — дам, а больше нету! — Зачем, — говорю, — мне рубль? Он мне вовсе без надобности. Рассказ собираюсь писать. Сатири­ ческий. Пройтись, так сказать, сло­ весным наждаком, по имеющимся в нашем коллективе безобразиям и не­ достаткам. У тебя факта на примете нету? Чтоб вопиющий был. Чтоб про безобразия. Вася собрал лоб в гармошку, поду­ мал и говорит: — Вспомнил. В отпуске было. Станция наша махонькая, поезда все­ го на минуту останавливаются. По­ садка жуть. В вагон лезут прямо друг по дружке. И вот в тот раз-, о котором я тебе говорю, старушечку одну в вагон-то запихнули, а бауль­ чик-то ев не успели. Сама поехала, а вещичка остались. Может, уда- ришь?%. По кассирше, что в один ва­ гой всех eye*. Или вообще по поряд­ кам железнодорожным: разве же та­ кая посадка — порядок? Вот, давай. Я подумал и сказал: — Нет! Не то это, Вася, не то. Мелковато это. Лев эа мышами не го­ няется. На это кто попроще есть. Мне #ы что-нибудь посолиднее. Написать — так чтобы все ахнули! Вот, ска­ зали бы, тему поднял] — А то вот как-то, — говорит Ва­ ся, — в поезде тоже. Ехал, а в ва­ шем вагоне титан сломался. И. с ки­ пяточком — амбаГ Не моги, значит,, нассажир горячего чаю попить. И в соседнем такая же штука. Через два вагона за иинятном приходилось бе­ гать. Это нормально, скажешь? — Явный» — отвечаю, — ненор­ мальный факт. Но я его все равно не трону. Он хоть факт и ненормаль­ ный, но больше он шкодливый факт, а не безобразный. А мне безобразил хочется. Чтоб расправиться с ним печатным словом безо всякой жа­ лости. — Ну, на тебя, видать, не уго­ дишь. — Давай, Вася, подумаем еще. Напряжем память. Дело-то ведь не шуточное, не в песочек играем. Сидим! Напрягаем! Я уже на вся­ кий случай н карандаш зачинил. Час еще прошел. Тут сверлильный станок сломался. Сверловщик Гршиа подошел к нам, растолковали мы ему задумку нашу, стали над ней втроем думать. Проходит еще немного, бац — то­ карный полетел. Теперь в цехе стала совсем благодать: тихо, мирно, ника­ кого лишнего шума. Подошел то­ карь, стало нас еще на человека больше. Поругали мы немного наши станки. Ломаются часто. Но поругали так, слегка. А чего тут, собственно, распинаться, дебаты устраивать. Дело обычное, нормаль­ ное. К этому привыкли. Тут кто-то опять стал шум наво­ дить. Смотрим, а это ученик. Его к Васе месяц назад приставили. Стоит он, зажал в тиски клапан, и вот его напильником швырк да швырк. —■Не, — говорит Вася, — что-то дело у нас идет туго.. Над© дать тол­ чок мозгам. Кто больше? И вот кладет один рубль бумаж­ ный, а другой металлический. Боль­ ше не дал никто, а по стольку — каждый. Принесли. После этого и взаправ­ ду идей стало как-то больше появ­ ляться. Чувствую, что вот-вот ухва­ тим то, что нужно. А ученик все швыркает своим на­ пильником да швыркает. — Как, — спрашиваю, — его звать? Вася говорит: — Да крикни ему «эй* и Beet — Нет, — говорю, — ника» не назвать — это для человека обидно. Назвать как-то надо. Подумал и кричу ему: — Шнур! Шагай-ка сюда! Деле есть! / Подошел он и говорит: — А я, между прочим, Тарас. — А нам — хоть Фактомае! Нам это все равно. Но, может, сдуру к поможешь. Ты в школе по литерату­ ре что имел? ^ — Пятерку. — О сюжетах понятие имеешь? — Очень ясное. 4 — Тогда слушай. Хотим мы вот с друзьями рассказ сатирический со­ чинить. На конкурс. Вот сюжет ищем. Может, у тебя какая заваля­ щая мыслишка есть? Вижу, у него глаза заблестели. Я так весь и подобралсяг вдруг, думаю, что-нибудь стоящее скажет. — А это где конкурс? —- Да зачем? Ну там.-то... — на­ звал я ему газету. — А вы знаете, — говорит, — я вам, наверное, помогу. Даже точно помогу. И очень скоро. И «це,. знае­ те: а ведь, пожалуй, на самок деле все гениальное — прост®. ' Выпалил он это и удалился к сво­ им тискам. А к нам тут подошла уборщица цеха тетя Паша. —■ Ну что, — говорят,, — опять мне на хлеб? Собрала бутылки и стала вокруг станков стружку сгребать. Посмотрел: я на нее —чувствую, что дыхание у меня останавливается. Подлетаю я к тете Паше и yggr g fr :ее мертвой хваткой за руку. Она опе­ шила, в толк все это' не возьмет, а я, взволнованный, счастливый такой, держу руку крепко, словно золотую рыбку поймал, тащу тетю Пашу к товарищам и приговариваю: — Вот он, желанный! Вот, роди­ мый! Мы головы ломали,, а он, мож­ но сказать, под ногами валялся!.^ Я потряс руку тети Паши, и она выпустила из рук маленький тощень­ кий голик. Я схватил его с пшга а поднял над головой, как факел. — Нет, вы это видите? Разве можно этил работать? Давай, тетя Паша, давай! Садись вот сюда, на ящичек; в центр. Й отвечай на вопро­ сы. Ты, тетя Паша, сиди! Для д р л я ведь надо. Для дела!.. Через полчаса мы выяснили, что метел тете Паше не дают. Их нет. А убирать цех надо. И приходится ей голики делать самой из чего при­ дется. Отсюда непростительная поте­ ря рабочего времени — раз. Страда­ ет качество уборки — два. Отра­ жается на здоровье работающих — три. Мало- того, у тети Паши дяяк» нет... совка! Мусор собирает на фаг нерку!.. Ночь я не спал. Рассказ получился хлесткий; Я резал правду-матку. И назвал его «За в Америку?» Через несколько дней раскрываю газету, в глаза с р а зу рубрика броса­ лась: «На конкурс». Л под и»* «В своем глазу Зреажа не видам*. Сатирический рассказ. Глазом вниз нырнул: ах, черт, фа­ милию неправильно напечатали! Я — Скрешшн, а там — Скришнш. Ну, ладно, думаю. Стал читать.' Мать честная, ничего не понимаю. А- тут вот Скретшн, слесарь, два зуба зо­ лотые. Мой портрет. Смотрю ниже — н Васька здесь. Он. Мак есть выли­ тый. Вот и разговор ващ т а вы его- жет ищем. Как зажигалочки масте­ рим, потому что работы нет. Как станки ломаются. Все, короче*, обри­ совал, как есть» Да забористо так, задиристо. Т mam даже па самого гсебя злость г а в ш ъ Что нотам ш щезве началась — не сказать. Закртедась нее» закру­ тилось. На друга* дв а . работой вас §эа»лш®. Перекурить некогда. вы лв . На второй дккь тшве. Через две. не­ дели аванс домой принес, жена ах­ нула. — Будешь, — говорит, — так по­ дучать, ж тебя буду каждый день ку­ рице* кормить Заработали мы е Васей за месяц хорошо. И о притаи эа рассказ не вспомнили, А ученик Васькин, почти что мой однофамилец, Тарас Скришшн — ни­ чего себе паренек. Головастый! Сле­ сарное дело на лету схватывает. Н про литературу, выходит, не врал. О сюжетах он, точно, ясное понимание имеет. В цехе его сейчас нету. Взял он первую премию: путевку за границу. ^Обещал нам с Васей по подарку при­ везти. — Я, — сказал нам на прощанье, — у вас в долгу. Как Гоголь у Пуш­ кина. В. КАРПЕНКО. з О С Е В Е И С В О И Х Х О В А Р И Щ А Х | Я рос, познавши рано трудность Впервые с морем стал знаком, Когда мою, курсанта, юность Корабль окликнул вдруг гудком. Меня учило море жизни. Бороться, верить и любить» Быть верным до конце Отчизне И' в сердце ту любовь носить. в порту друзей я вижу реже. Теплы пожатья крепких рук, А запах моря саек ♦ in , свежий. Немножко горький о? разлук. ■ Я рад, друзья, воем встречам с вами. И много лет пускай пройдет — Как прежде, дружба вместе с нами Все больше крепнет и растет. Hfc терпит море слабых духом, *— Оно таким не по плечу. Здесь друг ценить умеет друга — И это славить я. хочу. Ш штормах » шмлях, мертвых зыбях Н» море наши дни идут. И а трудных, самых дальних милях Советский флаг суда несут1 - ^ РЫЖИКОВ? I I I «Людямнельзя без дела...» £>КОЛЬКО ЛЕТ этому человеку? 60г 70? он, этот* будто из чудной сказки пришедший старичок-моховичок? Я встретился с ним на борту катера «Коб­ ра*. Он. бойко и сноровисто принимал и отда­ вал швартовы. *— Сколько вам лет, дедуня? — сочувствен­ но спросил я. Недовольно нахмурив густые щетки седых бровей, тот, видно, не в первый раз, ответил: — Сей год семьдесят третью зиму проводил. Ну и что? — А кто вы? — Как кто? — Дед векинул голову-, как но­ ровистый конь. — Моряк я. Разве не видно? Он достал банку, кисть и принялся красить что-то, ворча под нос про тех, которые море в кино видят, а про годы спрашивают. •— Вы. наверное> самый старый матрос■ во флоте, в Мурманске, а мажет, и во в cent Со­ ветском Союзе? — попытался я наладить от­ ношения. Лучики морщин весело побежали от его глаз^ — Я вед, как люлодые говорят, еще тот. Уже пятнадцать лет на пенсии» а работаю, — И он рассмеялся. — Этой зимой на Празднике Севера приз мне вручали, как старейшему лыжнику. А пробежал-то я не хуже других. Так-то. Ж прошлом году в- День рыбака на етадионе «барыню» так отбояривал, что моло­ дые только глазами хлопали „ Подарок млъе дали за лучшее исполнение. Почему работаю? — Дед вдруг согнал с лица улыбку. — Шил.., людям... нельзя без дела. Как хочешь, пони­ май, Живу, потому и работаю, или работаю, пото/лу и живу. Мы познакомились. Иван Ефимович Гусев — помор. Детство, юность, зрелость и свою бодрую старость он провел у моря и наг лю- ре. С восьми лет плавал зуйком на рыболов - н и х парусниках архангельских купцов - судовладельцев. Зарабатывал 20 рублей за полгода опасного труда. До сих пор помнит, как однажды настиг и х корабль ураган, и по­ сле того, как страшными усилиями всей команды сбавили паруса, увидел, что из-под ногтей от напряжения сочится кровь. Советская власть принесла рыбакам осво­ бождение от засилья «живодеров-торговцев» и судовладельцев. С двадцать третьего года «боцманил» Иван Гусев на судах только за­ рождавшегося тралового флота. В войну служил в водолазной части. Был старшиной катера-спасателя. Здесь же, в За­ полярье. А когда враг был разбит, вернулся в привычную и родную обстановку корабель­ ных будней. И снова в море. В 1953 году ста­ рый рыбак был награжден орденом Ленина. А когда подошел срок отдыха, не пожелал уходить на пенсию. Хоть матросом, хоть на маленьком суденышке, но не на суше, но в строю. Дед рассказывал, а я думал: «Откуда берутся вот такие сыны земли, для которых берег — не берег, земля — не зе.чля, а море — и дом, и мастерская». Наверное, если бы он был романтиком, то сказал: «Я люблю тебя, море!». Если бы был пессимистом, то сказал: «Море, ты отняло у меня лучшие годы». Но он просто старый человек, который иногда смотрит туда, где небо начинает сли­ ваться с свинцовой синевой воды, и думает: <*Мвре, я отдал тебе жизнь». . ; о. котов.