Рыбный Мурман. 1964 г. Ноябрь.

П ЛАВБАЗА принимает. Ползет непогода. Заводят­ ся дополнительные швартовы. Ба­ за рыскает на якорь-цепи, подстав­ ляя то один, то другой борт по­ рывистому ветру. Выше начина­ ют взлетать борта, ниже опуска­ ются. А в полумиле вокруг стоят в ожидании разгрузки суда. Плавбаза принимает. Слева и справа к носовым и кормовым причапам базы подбились кро­ хотные «рыболовы». % ...Судно дернулось на косой вол­ не, клюнуло носом и сползло на­ зад. Но с носовых кнехтов, натя­ нувшись, загудела гигантская струна — ребята успели закре­ пить брошенный с базы шварто­ вый конец. Хлопнув кормовым подзором, судно полезло вперед — нужно подобрать конец, за­ крепить новый. И вообще* необ­ ходимо как можно точнее стать у стенки, так стать, чтобы ма­ ленький трюм СРТ был против то­ го трюма плавбазы, из недр кото­ рого стрелы-гулливеры будут из­ влекать стальные а в о с ь к и с бочками — по пятьдесят штук. Вытряхнут из авоськи этих неизменных спутников сель­ дяного промысла — по странной случайности несправедливо назы­ ваемых везде и всеми казенным термином «бочкотара» — и загал­ дят они, как живые, загромоздив уютную палубу промысловика, и покатятся, кувыркаясь, с каждым креном. Но СРТ еще швартуется, хотя уже и провисли заведенные с ба­ зы струны. Мне надо выполнить комсомольское поручение. И вот я на восемьсот тридцать первом. ' грРАП в машину. Светло. Чи- сто. На вахте Феликс Скн- пер. моторист, комсомольский во­ жак. Здесь хорошо чувствуется, что швартовка еще не окончилась. Так сказать, подгоняют до милли­ метров. Стоп. Через несколько се­ кунд — малый назад, надо отод­ винуться. Снова остановили ход. Ага, слишком много отодвинулись, надо подтянуться. Самый ма­ лый вперед. Феликс — высокий, жилистый, легко управляется. Папьцы сами сжимаются на ры­ чагах и рукоятках. Лицо спо­ койное, но меня не проведешь. Редкое дело — швартовка еще не кончилась, а стармеха нет. Тут уж гляди не в оба, л вчетверо, но чести не урони. На СРТ-831 Феликс пришел не­ давно, он курсант высшего море­ ходного училища, проходит го­ дичную практику. — Сначала все было сложно и интересно, теперь гораздо легче, но тоже интересно. Многому на­ учился. Комсомольцев немного, но держимся дружно. Машину застопорили и больше не тревожили. Наверное, устано­ вились. Феликс жалуется: — Плохо только, что ничего не видишь, что там наверху делает­ ся. Все вокруг двигателя: запу­ стил, остановил и снова запустил, а зачем, не всегда ясно. Семья механиков маленькая, спевшаяся. В рейсе произошло не­ большое «ЧП». Так, мелочь. Но только на первый взгляд. Мелочь эта существенная. Полетел нагне­ тательный клапан вспомогатель­ ного компрессора. Он только на­ зывается вспомогательным, этот компрессор, а в работе он абсо­ лютно необходим. При выборке сетей много раз изменяется ход судна, часто запускается и оста­ навливается двигатель. А для за­ пуска нужен воздух. Словом, без компрессора — как без рыбы. «ЧП» случилось к вечеру. Значит, замену нужно сделать до начала выборки сетей, до шести утра. Все механики: старший — Миха­ ил Семенович, второй — Анато­ лий Панченко и третий Валя Хо­ хлов находились в машинном от­ делении. Запасного клапана не было, с других судов — не выру­ чили. Садись и думай. Помогла огромная практика старшего, к тому же человека с изюминкой. Из корпуса ненужной масленки обточили втулку для клапана, просверлили, притерли, подо­ гнали к месту. Через восемь ча­ сов непрерывной работы, поздно ночью, компрессор «за дышал». А наутро занято ухала сететряс­ ка, повизгивали сетевыбор о ч н ы е машинки, когда какая-нибудь осо­ бо перегруженная сеть пыталась ускользнуть назад, в воду, Феликсу пришлось идти на палубу. Рыба не ждет. Рыбу надо убирать. Когда Феликс впервые ступил на судно, он очень слабо разби­ рался во всем. При первой же не­ обходимости, когда надо было что-то делать и все спустились в машину, он как-то оказался в ро­ ли наблюдателя. — Михаил Степанович тонко подходит. В следующий раз, ко­ гда я принес гаечные ключи, у меня из рук их никто не взял, и я, сам того не замечая, взялся за форсунку. Вот так и пошло... Да, так идет учеба, не очень заметная, постепенная. Второй механик увлекает но' своему. — Идем, Феликс, сменим фор- суночку. — Пошли. Дипломант ’«вышки» Анатолий Панченко опытом богаче своих младших товарищей, Феликса и Валентина, а к форсункам у него слабость — тема дипломной ра­ боты. Что ж, присматривайся Фе­ ликс, как берется за дело Анато­ лий, сколько он просиживает за книгой, самому ведь то же пред стоит. Г* АЛОН. Как много он видел, ^ этот безмолвный свидетель безмерного человеческого муже­ ства, верности один раз избранно­ му рыбацкому труду. А сколько нежности, грусти, а подчас и смя- СКРЕПЛЕННАЯ МОРЕМ СЕМЬЯ тения и тоски мог бы он нам пе редать, если бы его стены смогли запечатлевать взгляды людей, ес­ ли бы он мог запомнить слова. Он бы смотрел на нас глазами многих, говорил их голосами, и мы входили бы, осторожно ступая, словно боясь совершить опромет­ чиво какое-то святотатство. А так... Рядом гудит раскален­ ная плита. Оттуда, из камбуза, несет запахом угля, лука и чего- то необъяснимо вкусного. На краю стола лежит бородатая сто­ ловая свекла, другая падает из- под ножа рубиновыми ломтиками, и на белую алюминиевую поверх­ ность стола стекают капельки ее крови. Повар Иван Григорьевич Пахомов выхватывает из бачка дымящийся кусок мяса и бросает его на стол, затем сгребает свек­ лу и она исчезает в клубах пара. За его спиной, через открытую дверь — море. Да, и на камбузе — море; и пе только в том, что может огорошить незадачливого кашевара кастрюлей кипящего борща; оно и в том, что от кам- бузной плиты тоже видны его го­ ризонты, и в том, что именно от­ сюда начинают многие понимать, примет их море или нет. — Иногда матросы оставляют эту дверь открытой, и у меня за­ мерзает хлеб, — говорит Григорь­ евич и дает мне кусочек свежего белого хлеба. — Очень вкусный, лучше, чем на базе выпекают в отличных усло­ виях, — нисколько не лгу я и прячу остаток кусочка в карман. В МАШИННОМ отделении к рукоятке пуска главного двигате­ ля тянется тонень­ кий стальной тросик. Проведенный через несколько металлических блочков, он скрывается в шахте ма­ шинного отделения — выходит вверх, на корму. Феликс говорит: — Это для остановки двигате­ ля прямо с кормы во время вы- метки сетей, когда сеть подходит слишком близко к гребному вин­ ту. Чтобы не случилось аварии. Приспособление немудреное, но нет его на других судах. Боц­ ман придумал, Карпов Михаил Алексеевич. А ведь как у других? Стоит на корме судна боцман, на­ блюдает за сетью. Внимание. Стоп! Капитан на крыле мостика — штурману. Штурман — к теле­ графу. Механик сначала за ручку машинного телеграфа, а уж по­ том к двигателю. Радостно, когда не просто ра­ бота, а осмысленная работа с бьющейся жилкой — тут что-то не так, надо попробовать, поду­ мать... А что, если... Именно так, не без выдумки, работает и мастер лова Ефа- О Н Е Р К [аЕ зая а я я в в я а я в я я в а г с а в г я в а а в в в а й а с г& в я » э в в г в в а а а а я а я я а я д в в в я я я я я в я я я я в а е а а в я я я я в р ^ М О ЕМ У Т Р А У Л Е Р У «РЫ БНЫЙ МУРМАН* Индекс 55654 С ободранными льдом бортами И с погнутой дугой, Прощается корабль С такими же Трудяга ми-судами И курс берет домой. Пускай неистовствуют волны И-вегер штормовой, Идет он в порт, И трюмы полны, И долгий рейс Остался за кормой. Клюет волну Корабль устало... Закончив трудный путь, Он скоро станет У причала И сможет отдохнуть. Грузился долго он, Упорно черпал рыбу из морей. Без выходных и сокращенных, Без праздничных, Свободных дней. «Зеленый» — справа, Слева — «красный». Он, оглашая берега Простуженным Тнфона басом, Войдет в залив, Гордясь слегка. А у дощатого причала, »У мачт кивающих судов ■ Он первым корпусом по праву Станет под выгрузку трюмов. Здесь же, в порту, Его подлечат, Подремонтируют слегка, Заварят труб — артерий течи И снова выкрасят борта. Короткий отдых, Словно в сказке, Как чудный сон, Уйдет во мрак... И снова волны В дикой пляске. Шумя, покроют полубак. Неважно, чей он И откуда, Ему желают рыбаки, Чтоб под килем Не меньше фута и... «ни хвоста, ни чешуи!» Б. ЛЕНСКИЙ , третий механик траулера «Шонгуй». П е р в ы й р е й с Тепловоз вздохнул и пробасил, Это не иначе — проба сил, И походкой легкою пошел, Ничего не скажешь — хорошо! Вот уже дорожный семафор, Вглядываясь пристально в простор, Поднял руку, взял под козырек, Засзегил зеленый огонек. Свесился в окошко машинист, Взгляд его и весел и лучист, Он доволен собственной судьбой, Ну, а больше — маркой заводской. Мчится точно ветер, тепловоз, Только пыль летит из-под колес. Поглядишь: не сносится вовек! Постарался умный’ человек. Ан. ГУНИН. ПРОЩАНИЕ С РОБОЙ Как оттягивать время ни пробуй, Наступает назначенный час. Полинявшую старую робу Одеваю в последний раз. После вахты, промокшие, вместе У сушилки простимся. Как я, Ты служила до старости честно, Промысловая роба моя. Сколько раз обмывали нас волны, Сколько соли впиталось в тебя! Мы ходили с тобой самым полным, Не любили мы жить не любя; Не умели мы прятаться в трюме, Если ветер »а вантах свистел, Если-хмурилось небо угрюмо, Если буй пропадал в темноте. И на курсе при скверной погоде Не скрывались за чьей-то спиной. Но не вечны матросские годы, Как не вечно ничто под луной. Что положено, мы отслужили Что положено, сделать смогли, С морем спорили, С морем дружили, К морю в сердце любовь сберегли.- Молодые на смену выходят, На просторы проложенных трасс. Если трудно придется в походе, Пусть им боцман расскажет о нас. К. ВЕСНИН. нов. Многое у Егора Васильевича, по-своему. И поводцы он марки­ рует, чтобы в горячке да спешке точнее задавалось углубление се­ тям. И бухты вожака подгоняет к ровному количеству сетей. И ма­ ло ли что другое... Везде у него порядок, везде ладно. т Р И Н А Д Ц А Т Ь лег тому ма- зад принял новое, как о иголочки, судно старший механик Михаил Степанович Матвеев. Разве что на учебу в ШУКС ухо­ дил,* да в отпуск. — Не знаю, кто кого пережи­ вет, я его или оно меня, —- шутя говорит стармех о судне. И в речи его сквозит тепло к бесхит­ ростной посудине, крепкая чело­ веческая привязанность. Тринадцать лет на одном суд­ не. Тринадцать лет в этой каюте... — Не люблю бегать с места на место... Здесь я все знаю, знаю* где что лежит. Тринадцать лет безаварийной работы. Многие ученики давно уже старшие механики. Да, в на­ дежные руки попал Феликс Ски- пер. Т Ж ЗУЧЕН промысел, исхожены районы, но нелегкие загаДкл встречаются в глубинах, многие трудности подстерегают рыбаков* — С планом будет хорошо. Об­ гоняем его потихонечку. Самое неприятное и обидное то, что те­ ряем много времени у баз при выгрузке. И когда кончится это безобразие? Справедливо сердит­ ся капитан, Александр Иванович Моисеев. Из года в год простаивают в сентябре—октябре корабли у пла­ вучих баз. СРТ-831 тоже разме­ нял на ожидания больше девяти суток. Это почти целый груз, один подход к базе, тонн 60 рыбы. А всего сколько теряется? Сот­ ни тони сельди, тысячи рублей. — Тысячи рублей! Да надо в колокола бить! Идет борьба за улов, за боль­ шую рыбу. Люди думают — крепко, по-хозяйски. О* ПРО ЗЕВАЛ , когда ухаристый ухман, сигналивший всю погрузку, а за ним и лебедчики и рыбообработчики ушли на обед. Весь перерыв пришлось «заго­ рать» на восемьсот тридцать пер­ вом. Пригласили в салон пообе­ дать. Густой наваристый борщ был на славу. Не для красного словца, видать, высоко отзывают­ ся товарищи о поваре. А Фелик­ су подали огромную миску лит­ ра. этак, на четыре. — Вот так всегда, откармлива­ ют, — сокрушался он. Что ж, без шуток, без этой бойкости, легкости в отношениях, где каждый промах заметят и обыграют, и невозможно предста­ вить себе скрепленную морем рыбацкую семью. Захожу проститься со старшим механиком. х — Писать о нас собираетесь? Ни к чему это. — Может и не напишу, — не­ твердо обещаю я и знаю заведо­ мо, что лгу, я не смогу не на­ писать о людях восемьсот три­ дцать первого. Через несколько минут я взле­ таю над судном, вцепившись в стальную огромную авоську. А далеко внизу жадно лязгают це­ пями черные, как бегемоты кран­ цы, и мотается на привязи скром­ ное суденышко, словно ему хочет­ ся оторваться и уйти туда, где играют белогривые туманы. Т. ВИКТОРОВ. Северная Атлантика. Редактор Б. ФЕДОРОВ. Тип. «Полярная правда» Зак. 6041. ПН-04831% <