Рыбный Мурман. 1995 г. Март.

2 0 № 9 (4557) 3 - 9 марта 1995 года о о о о о о о о с х Есть женщины в русских селеньях... состояла, видимо, сплошь из промысловых работ. Чем занимаются рыбаки в свободное время? - Ну, у нас в таких случаях обычно пьют водку, играют в карты, гоняют чаи за праздной болтовней... А норвежцы в свободное от промысла и обработки рыбы время редко присядут на минуту, как бы ни утомились. Либо собирают по берегу плавник на дрова, пилят, колют, укладывают, либо собирают и сжигают горючий, закапывают негорючий мусор, либо делают уборку в гите - хижине, где у них всегда чистота и порядок. А то идут побродить по горам, где красивейшие озера, оленьи тропы, ручьи и водопады. В мае совмещают прогулки со сбором чаячьих яиц. Их сдают в магазин по четыре кроны за яйцо. Я тоже научилась - собирала до 200 яиц за четыре дня рыбацкой недели. В свободное, конечно, время. • Есть какие-то особенности в сборе яиц кроме трудностей и опасностей лазания по кручам? - Есть. Если в гнезде два яйца - берут оба. Если три или четыре (больше чайки не несут обычно), то не берут ни одного. Потому что одно-два, снесенные гораздо раньше других, обязательно окажутся негодными в пищу, некондиционными “болтушками44. Но и те, что соберут, проверяют по приходе в гиту: опускают каждое яйцо в ведро с холодной водой: если всплывет - негодное. Чайки возражают, конечно, против ограбления их гнезд. Пикируют. Меня не раз хлестали крыльями по голове. Ну и норвежцы понимают, что не должны бы .обижать природу. “Ведь так, - говорят они сами, - мы все живое вокруг скоро съедим. Но остановиться пока нет сил“ . И шутят: мол, чаячьи яйца добавляют мужскую силу. Еще собирают красивые раковины и многое другое, что выбрасывает море, и почти всему находится полезное применение. Таков там досуг. - Неужто твои норвежцы-рыбаки и не выпьют на досуге? Извини уж, но не моіу не задать такой вопрос. Почему же? Очень даже не пренебрегают. Особенно нашей водкой. Обычно в понедельник по приезде на место выпьют - с приездом. Иногда и после особенно успешного лова - за улов. Но никогда - вдрызг. Исключительно - для поднятия настроения. Помнят: приехали работать! И, кстати, всегда очень умело используют погоду. Прогноз там дают по побережью раз в полчаса по радио и ежечасно - по телевидению. И всегда точный. - Как и чем питались вы там? - Много разных рыбных блюд, овощей. Но все - всухомятку. Восторг неизменно вызывал борщ, на приготовление которого у меня иногда оставались силы. Много пьют кофе. - Итак, если я правильно понял, русской помощницей норвежские рыбаки остались довольны. А твои надежды оправдались? Если говорить о тяжести, интенсивности работы - не дай Бог никому! Если же об оплате - жаловаться грех. - Можно ли за такое же время при той же тяжести работы заработать столько где-либо у нас? Уверена - нет. Там квалифи­ цированный, тем более тяжелый труд оплачивается вполне достойно. - А согласилась бы ты стать третьей женщиной-рыбачкой Норвегии, если бы выпала возможность? - Никогда! Женщине все-таки хочется оставаться всегда только женщиной. Ведь она создана для радости, для любви. - А если пригласят, поедешь еще в Лакс-фьорд во время летнего отпуска, чтобы снова влезть в тяжелую рыбацкую робу? - Н-не знаю... Возможно - да. Беседовал Игорь ЧЕСНОКОВ . Н е знаю, существовала ли в самом деле в Одессе 30-40-х гг. некая рыбачка - прототип Сони, направившей к берегу баркас, чтобы познакомиться со знаменитым Костей-моряком ... А почему бы и нет? Ведь "есть женщины в русских селеньях"! Хотя, с другой стороны, в цивилизованном обществе женщину, как правило, оберегают от тяжелой физической работы. А что может быть тяжелее рыбачества, особенно в холодных морях, на ветру, в качку, в стужу, в сковывающей тяжелой непромокаемой робе!.. На что поморы искони считались суровыми людьми, но и они "ж е н о к " от тяжелой рыбацкой работы оберегали. Бывало, конечно, что те сами не береглись ее: случались женщины-гребцы на переправе, на почтовых карбасах, кормщицы грузовых парусников, даже судовладелицы, но женщины-рыбачки если и были, то - в редчайших случаях, разве что в безвыходных семейных ситуациях. То же, кстати, относится и к нашим соседям - жителям одной из самых рыбацких стран - норвежцам. Сейчас, например, в Норвегии известны две женщины - профессиональные рыбачки, о которых чаще всего пишет пресса. Надо думать, не только потомственная тяга к рыбацкому труду, но и возможность иметь приличный заработок стали причинами их покушений на мужскую долю на море. И вот в негустые ряды норвежских рыбачек спокойно и уверенно вошла еще одна представительница прекрасного пола. Мурманчанка. Три летних сезона подряд отрыбачила в соседнем Варангер-фиорде одна моя знакомая - Валентина Петровна. Та самая, которая на снимке уверенно управляется с нехилой семгой. Один раз попробовать, я понимаю, интересно. Посвятить свой отпуск рыбацкой работе во второй сезон - это уже интригует. Но если и в третий сезон мурманчанка, взревев мотором, выводит в море лодку с тремя рыбаками-норвежцами - тут уж без интервью не обойтись. Ибо, уверен, интерес к такой особе и к ее пристрастию вполне уместен для рыбацкой газеты и именно - к Женскому дню! - Итак, Валя, как ты оказалась в лодке норвежцев-рыбаков? Уж не смыло ли тебя волной с палубы нашего теплохода и не подобрали ли тебя при этом те рыбаки? Совсем нет (смеется). Просто норвежские друзья три года назад пригласили меня в гости. Мы побывали в их летнем дачно-рыбацком становище, и на шутливое предложение стать помощницей в промысле неожиданно для себя самой согласилась. Тем более что по-норвежски могу изъясняться на бытовом уровне. - Что это за промысел? - Мои друзья - семья Фигенски - Пер Рагнвальд, отец пенсионер, и два его сына, Фредерих и Кель-Фредерих, покупают лицензию и, начиная с середины мая, все лето ежегодно промышляют семгу и треску. На берегу живописного, окруженного горами Лакс-фьорда (в переводе - Семужьего) стоят пять летних рыбацких домиков. Два из них принадлежат семье моих друзей, причем возраст одного из фамильных домиков насчитывает уже сто двадцать лет! Там же - амбары, навесы для сушки сетей, сушила для рыбы, лодки... Рыбу они частично заготавливают себе на зиму, частично - продают соседям, знакомым либо сдают в торговлю. Этот промысел - и лучшее для них летнее времяпрепровождение, и прибыльное дело. Семгу ловят сетями у берега в Лакс-фьорде, а треску - на глубинах до ста метров в Варангер-фьорде, на крючковые снасти. Этот лов с подсечкой напоминает наш “поддев “ , только здесь до десятка крючков с резиновой приманкой в виде длинного морского червя. Норвежским Рыбнадзором ловля разрешена с 18 часов понедельника до 18 часов пятницы. - Выходит, и рыбакам, и рыбе они дают как бы передышку. И что же, выполняют рыбаки это требование? - Неукоснительно! Причем ограничи­ тельные требования постоянно ужесточаются - это касается прежде всего высоты и длины сетей, размеров ячей и т.п. Инспектора обходят промысловые места на эффектных быстроходных катерах. При встречах очень приветливы, даже дружелюбны. Ну и рыбаки знают, что за нарушение запрета наказание последует неминуемое и жесткое. На “безрыбные“ дни рыбаки покидают свои становья, отвозят выловленную и приготовленную за четыре дня рыбу, отдыхают в кругу семьи и друзей, а в понедельник возвращаются. - И каковы виды их продукции? Семга ошкеренная отвозится охлажденной. Ее хранят в снегу в специальных ямах в становье. А когда перевозят, оборачивают смоченными в воде листьями травы вроде мать-и-мачехи и такую же траву набивают под жабры, чтобы не испортилась. Кроме того, подсоленную семгу подвяливают на свежем воздухе либо коптят с можжевельничком в специальных балыковых печах. Из трески делают филе охлажденное, а также вялят - подсоленную и разваленную ножом по середине хребта “на пласт“ . А себе на зиму запасают много трески, завяленной (более двух недель) “с душком “ , которую любят даже больше семги. Когда ждут гостей, делают семгу суточного засола. Там соль в пропорции наполовину с сахаром. - Ты, конечно, научилась “производству" всех этих видов продукции? Разумеется. По крайней мере, шкерить, делать филе, солить вялить... Вообще, мои обязанности и состояли отчасти в этом. - А отчасти? - Мне приходилось выполнять всякую работу наравне с мужчинами. И сети ставить, а они до четырех с половиной метров по высоте, и проверять их, доставать улов и треску ловить, обрабатывать рыбу и лодку таскать на берег и с берега - а это большая морская лодка, а еще - пилить, колоть дрова, носить воду... Скидок никаких мне не делали. А иногда были даже чересчур суровы, на мой взгляд. - Что ты имеешь в виду? - Однажды в ветреную погоду проверяли сети. Я была настолько измотана, что на одну из команд старшего огрызнулась, сгоряча неверно поняла ее и упустила конец сети. В результате почти час нам пришлось искать ее с помощью “кошки “ и восстанавливать. Ох и получила же я за это! Когда добрались до берега, даже всплакнула от досады и боли - растянула запястья. Но и тут услышала не сочувствие, а очередную трепку: “Мы тебя учим: в море работать надо экономно, чтобы всегда достаточно сил оставалось еще и на непредвиденный случай. А ты суетишься. А когда надо напрячься - тебя не всегда хватает. Так сегодня и случилось!“ . Я обижалась на них. А потом поняла: это по-своему мудро. В таких суровых краях и при столь сложной и тяжелой работе, зачастую в экстремальных условиях, потакание слабостям, даже вроде бы естественным, не только не научит тебя, но и может погубить всю команду. Так что суровая, можно сказать, беспощадная учеба обусловлена статусом профессии. Я-то не была рыбаком в полном смысле слова, лишь помогала на рыбном промысле. Но у меня были определенные обязянности при каждой из операций. И от того, как я справляюсь с ними, зависит общий успех. - И как, справлялась? - Это может показаться странным после уже сказанного, но мои суровые рыбаки в конце сезона с тою же прямотой, с какой ругали когда-то, отвалили мне комплимент. Они заявили, что я уже работаю получше любого нанятого помощника-мужчины, и, более того, мол, умелая и более расторопная, более выносливая... - Потрясающе! Поздравляю! И если я правильно понял, тебя не просто пригласили помочь, а вроде как наняли? - Выходит, так. После первых моих выходов с ними в море они сказали: наверное, ты не откажешься, если мы станем платить тебе за работу. Это будет правильно и естественно. - Жизнь там, в вашем становье, не