Рыбный Мурман. 1995 г. Июнь.

8 юня - О ИЮ РОССИЯ - НОРВЕГИЯ Казалось бы, коль скоро Россия и Норвегия ловят одну и ту же рыбу, которая обитает как в Российской, так и в Норвежской экономиче­ ской зонах, то и деление квоты на вылов рыбы должно строиться на паритетных началах, а отношения между двумя странами должны быть сугубо партнерскими. Однако, судя по выступлению президента АО “Севрыба“ Геор­ гия Тишкова (“РМ“ , 1995 г. № 23), дело обстоит не совсем так. Сегодня разговор на эту очень важную для Северного бассейна тему продолжает Владимир ТОРОХОВ, директор по промыслу АО "Севрыба" - Да, у нас с Норвегией партнерские отношения, но порой случаются довольно неприятные вещи. И если раньше мы молча терпели ущемление наших интересов, то, видимо, настало время определенных выводов и более четкого отстаивания своих позиций. Например промысел сельди. До настоящего времени Норвегия претендовала на исключительные права регулировать и эксплуатировать запасы этой рыбы. Действительно, с конца 60-х, когда запасы сельди были основательно подорваны, и до недавнего времени крупная половозрелая сельдь находилась исключительно в Норвежской зоне. В целях восстановления запасов был установлен запрет на ее промысел. Первостепенную роль в этом вопросе, конечно же, должна была сыграть Норвегия. Но одного запрета на промысел было недостаточно. Необходимо было создать условия сохранения молоди, которая практически вся распределялась в Российской экономической зоне. Много лет мы запрещали вылов сельди, закрывали обширные и наиболее продуктивные районы для промысла мойвы, чтобы вместе с ней не вылавливать молодь сельди. А теперь, когда стадо ее восстановилось до такого количества, что в промысле принимают участие страны, никогда не ловившие сельдь, мы получаем всего-навсего 10-12 процентов от общедопустимого улова. И наши обращения к Норвегии признать Россию равноправным владельцем ресурсов встречают негативную реакцию. Норвегия считает, что раз крупная сельдь находится в ее зоне, то она, Норвегия, имеет приоритетное право на вылов, “забывая", что состояние запасов зависит от общих усилий наших стран. То же самое происходило, когда решали вопросы промысла мойвы, наша страна получала 40 процентов квоты, Норвегия - 60. Но, пожалуй, ключевым вопросом издавна стал вопрос разделения ресурсов трески. На первый взгляд все обстоит нормально. На ежегодных заседаниях Смешанной Норвежско-Российской комиссии по рыболовству после решения вопроса об общем допустимом улове ресурсы трески для Норвегии и России определяются равноценными. Но сразу же после этого из года в год норвежской стороной ставится вопрос о передаче части квоты трески для Норвегии из квоты России. В результате разница получается достаточно весомой - 20 и более тысяч тонн трески. На мой взгляд, аргументы, выдвигаемые норвежской стороной, довольно проблематичны. Понятно, что каждой стране хотелось бы иметь побольше ресурсов. Только ведь надо подходить к спорным вопросам объективно. Нельзя забывать об огромном вкладе России в охрану запасов. Кстати, если говорить о сельди, Норвегия даже в годы полного запрета на вылов сельди не прекращала ее промысел. Что касается, мягко говоря, недоразумений, связанных с арестом наших судов норвежской рыбоохраной, то и тут пора менять нам свою позицию “молчальников “ . Правомерность большинства арестов была спорной, а то, что два судна норвежцы отпустили с извинениями, только доказывает это. Но арест есть арест, это и моральные издержки для экипажа и для предприятия, это и потери промыслового времени, и упущенная выгода. А вот недавнее происшествие на промысле: норвежская инспекция безосновательно закрыла промысел в районе, где наши рыбаки только что нашли рыбу. Было бы не обидно, если бы рыбаки наши нарушили требования норвежской инспекции по размеру ячеи трала, по размерному ряду рыбы, по количеству прилова. Более того, все перечисленные параметры превышали условия норвежцев с “запасом прочности“ . У нас закрывают для промысла район только после соответствующего заключения ученых. В этом же случае ни о какой науке говорить не приходится: сегодня наши рыбаки нашли рыоу, начали ловить, завтра норвежская инспекция “попросила “ их оттуда. У российских рыбаков возникает есте­ ственный вопрос: а не делает ли это нор­ вежская сторона сознательно? Не являются ли подобные действия специаль­ ными? Вопросы эти адресованы руководст­ ву “Севрыбьі“ , флотов, мол, может, хватит терпеливо молчать? Может, пора Северному бассейну постоять за свои ин­ тересы? Да, мы с Норвегией партнеры. Многие вопросы решаем совместно. Но подобные казусы не лучшим образом отражаются на добрососедских отношениях, накапливают­ ся и порождают недоверие, сомнения. А зачем? о т В О Л Г И ШИРОКОЙ Почти 50 миллионов рублей выделила мэрия Ярос­ лавля для ремонта корпуса атомной подводной лодки "Ярославец" Северного флота. Она также препод­ несла в дар экипажу шесть радиостанций. Это итоги визита североморцев к шефам в город на Волге, где они частые гости. Кроме того, здесь в летнем лагере отдыхает детвора из Заполярья, разворачивается строительство жилья для отставных флотских офице­ ров, мичманов и прапорщиков. МУРМАНСК - НЕ МОСКВА НО "ГАММАМЕД ИМЕЕТ ТОЖЕ Г Г В отделении лучевой терапии областного онколо­ гического диспансера приступили к модернизации лечебно-технологической линии радиологии. Здесь немецкие специалисты закончили монтаж уникально­ го лечебного комплекса с компьютерным обеспече­ нием "Гаммамед". На его приобретение комитет по здравоохранению выделил более 800 тысяч дойчма­ рок. Подобный аппарат в нашей стране имеет еще правительственная больница. Он позволяет прово­ дить облучение опухолей внутри полостей человече­ ского тела. В качестве радиоактивного источника используется ирридий. Четыре сотрудника диспансера пройдут стажи­ ровку в клинико-радиологических центрах Германии, Чехии, Москвы, прежде чем получат допуск к работе с новой аппаратурой. В состав персонала входит и инженер-физик. Теперь отпадет необходимость больных со многими видами онкообразований госпи­ тализировать, их можно будет лечить амбулаторно. Прием первых пациентов предполагается начать в конце года. На очереди - установка современного линейного ускорителя. Э Т О Н А Д О НЕ Б И З Н Е С М Е Н А М . Э Т О Н А Д О П О Л И Т И К А М К Л А С С А С О В Е Т С К О Й Н О М Е Н К Л А Т У Р Ы НЕ ВИНОВАІ ПО СМЕ Р Т НО Кирилл ЛЕННИКОВ “Уголовное преследование в отношении Хохловкина Вадима Викторовича ...умершего 21.09.94 г. ... ПРЕКРАТИТЬ по реабилитационному основа­ нию п. 2 ст. 5 УПК РСФСР“. Это цитата из постановле­ ния заместителя начальника следственного управления УВД Мурманской области подпол­ ковника юстиции С. Сапко от 12 мая нынешнего года. Ксеро­ копия постановления оказалась на днях в распоряжении кор­ респондента “Course44. Напомню, что В. Хохловкин, бывший председатель правле­ ния Агропромбанка, был аре­ стован 14 июня прошлого года по подозрению в “совершении попытки хищения вверенных ему банковских денежных средств в крупных размерах по поддельным документам44. В ночь на 21 сентября в номере следственного изолятора Хох­ ловкин покончил жизнь само­ убийством. Более семи месяцев потре­ бовалось следствию, чтобы со­ брать факты, доказывающие невиновность В. Хохловкина. Анатолий Сегал , хайфский стоматолог и биз­ несмен, с декабря 1994-го по март 1995-го содер­ жавшийся под стражей в Челябинске , возвратился в Израиль. Беседовать с журнали­ стами по приезде был не в состоянии , очень слаб. И позднее о произошедшем в Челябинске Анато­ лий говорил с видимым трудом. - 29 декабря в 8 утра в гостиничный номер вош­ ли трое в штатском. Предъявили служебные удо­ стоверения ФСК (сегодня - Федеральная служба безопасности). "Вы приглашаетесь как свидетель для дачи показаний", - сказали они. "Мне нужен адвокат". - "Адвокат не нужен, это простая фор­ мальность". Единственное, что мне позволили, - по­ бриться. Даже когда я вошел в туалет, мне не позволили закрыть дверь. В первую же минуту допроса мне заявили: "Вы нас совершенно не интересуете. Интересуют нас некоторые руководящие деятели, с которыми вы сотрудничаете. Но если вы не дадите показаний, то превратитесь из свидетеля в подследственного". Меня допрашивали до 10 часов вечера. Наконец объявили, что я арестован на месяц - на основании указа Президента Ельцина о борьбе с коррупцией и поместили в камеру-одиночку. Три дня с утра до вечера шли допросы. Я являюсь представителем американской фирмы "Медолог", которая только за последний год поста­ вила в Челябинск два компьютерных томографа, магнитно-ядерный резонатор и другое оборудова­ ние. Общая сумма этих сделок превысила три мил­ лиона долларов. Сложная медицинская аппаратура установлена и исправно работает. Еще мы постави­ ли в Челябинск стоматологическое оборудование на сумму около миллиона долларов. Контракт включал в себя курс обучения новым методикам лечения в Бельгии и Израиле. Сотрудники ФСК пытались выжать из меня при­ знание в том, что вся эта совместная работа прово­ дилась только благодаря тому, что местное руководство получало взятки. А за это со мной за­ ключали контракты. В чем, на мой взгляд, причина такой "целеуст­ ремленности"? В сентябре 1995 года должны пройти первые свободные выборы городской и областной администраций. А скомпрометировавшие себя ру ­ ководители не имеют права баллотироваться. Час­ тично этого добились: уволен зам. главы администрации города - без предъявления каких- либо улик или обвинений. Мне было предъявлено обвинение в хищении го ­ сударственных средств в особо крупных размерах в составе преступной группы. Никакой "преступной группы" не существовало. Сидел только я. Меня же пытались заставить придумать эту "преступную группу" с помощью тюремных испытаний. Сперва бросили в так называемый карантин - общую камеру. Нар хватало лишь человек на 20 из 50-ти. Подвал. Воздуха нет. Грязь. Здесь же туалет - черная дыра, из которой по-черному несет. Металлические нары. Ни матраса, ни одеяла. Спал я в пальто, в обуви. Температура в камере - 8-10 градусов. В основном сидела молодежь от 17 до 30 лет. Убийства, грабежи. При мне происходи­ ли разборки... Ко мне отнеслись нормально, даже, я бы сказал, уважительно. Наверное, потому, что иностранец. Потом меня бросили в "пресс-хату". Там сидят особые уголовники (пятеро), задача которых - тебя сломать. В моем присутствии происходили страш­ ные вещи. (Подробнее о двух неделях, проведен­ ных в "пресс-хате", Анатолий вспоминать отказывается.) На обложку моего дела были нанесены две красные полосы: склонен к вооруженному сопро­ тивлению и побегу. Такой заключенный не имеет права общаться с адвокатом без следователя. На многие допросы адвоката не допускали. Но и следователям я не могу предъявить пре­ тензий. Один из них, например, сказал: "Я - офи­ цер, выполняю приказ. А твои вопросы решаются в высоких кабинетах". Затем меня опять перебросили в изолятор ФСК. Там я все время сидел в одиночке. У следствия не было против меня никаких улик. Единственный "факт” - стоматологическое оборудо­ вание, которое я поставил, было куплено не за 700 тысяч долларов, а за 200 тысяч. Акт экспертизы об этом подписан двумя врачами-стоматологами из... Магнитогорска. Оба - молодые специалисты, три года назад окончили мединститут. Вопреки мнению главного стоматолога Челябинска, главных врачей стоматологических поликлиник, написавших в газе­ ту... Областной прокурор Лихачев специально ушел в отпуск, когда увидел, чем все это пахнет. А потом пришел из отпуска на один день, чтобы подписать обвинительное заключение - продлить мой арест еще на два месяца, а позже - еще на шесть. 17 марта судья Юсупов принял решение освобо­ дить Сегала с подпиской о невыезде. У меня не было при себе никаких документов. Около меня все время находились два сотрудник^ ФСК. Кбгда судья сказал: "Вы свободны", - они пе­ реглянулись. В 15.45 я вышел из зала заседаний суда. А в 17.40 уже был подписан ордер на мой арест. В тот же день. Но я исчез. Друзья помогли мне бежать. Как? Пока об этом рано говорить. И у ФСК случаются проколы. Теперь я по закону России беглый заключенный, находящийся в розыске. Если пересеку границу лю­ бой из стран СНГ - меня арестуют. Только сейчас появилась одна-единственная веская улика против меня - это мой побег. У меня был относительно безопасный бизнес: все 5 лет в СНГ я работал с го ­ сударственными предприятиями и с государствен­ ной администрацией. Я ~ не работал с кооперативами, банками, акционерными структура­ ми. И все же я потерял колоссальные деньги. Тре­ тий, неоплаченный контракт - это мелочь. Арестом испорчена моя репутация среди российских бизнес­ менов. Я потерял десятки контрактов - кроме тех наличных денег, которые вложил в инвестиционные программы. Оборот бизнеса составлял десятки миллионов долларов, сотрудничал с Азербайджа­ ном, Украиной, Россией, Казахстаном... На сегодняшний день у меня программа-мини­ мум - отстоять доброе имя и доказать, что я дей­ ствовал чистыми руками. От моего имени моим делом в СНГ занимаются московский адвокат Падва и адвокат Кузьмин из Челябинска. Я готовлю все документы, экспертные заключения, все необходи­ мые справки. В заключение Сегал сказал , что позвонил Александр Евгеньевич Бовин и поздравил его с возвращением. И он благодарен послу за вни­ мание. "Иерусалимские вести" № 55 (в сокращении). I