Рыбный Мурман. 1992 г. Январь.

ІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІ1ІІІІІІІІІІІІІІН ІІІІІІІІІІІШ ІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІ I У Ж I I J I I I H S J U J S H U l l ІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІ!ІІІІІІІІІІ!ІІІІІІІІІІІІІІІІІІІ1ІІІІІІІІІІІІІ1ІІІІІІІІІІІІІ!ІІІІ!ІІ!ІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІ!ІІІІІІІІІІІ1ІІ!ІІІІ1ІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІШІІІІІШІІ!ІІ И з каждой поездки по Терскому берегу приво­ зишь с собой множество впечатлений, не всегда отчетливо ясных попервоначалу. Но когда по прошествии времени обращаешься к старым записям, то как из тумана недоговорен­ ных слов, полувысказанных мыслей отчетливо просматривается то сокровенное, о чем хотели сказать собеседники. Особенно справедливо это для тех незапланированных, неподготовленных встреч, что так часто преподносит нам жизнь. Недавно был я в Умбе, поморской столице. Последний день командировки, до автобуса оставалось несколько часов, и хоте­ лось провести их в тишине, проанализировать результаты по­ ездки, подвести итоги. Найти уединенный уголок в последние годы в Умбе стало не так-то просто, но еще можно. Пройдя полчаса по грунтовой дороге, свернул к заливу, берега которого недавний шторм выстелил новой бревенчатой мостовой. В расплывчатом туманном воздухе невдалеке виднелись две человеческие фигуры, которые неторопливо сгребали что-то на берегу и сносили в одну большую кучу поодаль. Было полное впечатление, что происходит это все во время сенокосного раннего утра на лугу, а не на каменисто-бревенчатом берегу моря. Подошел поближе — оказалось, что собирают морскую капусту после шторма. — Максимов Василий Герасимович, пенсионер, — назвал себя мужчина. — Водоросли вот собираю, после шторма тон­ нами их на берег выбрасывает. Для огорода — первое удобре­ ние, да и коров ими кормим. Я вот картошку выращиваю не первый год, и разница сильно ощущается — подкормил ты землю осенью или нет. Лучше и привычнее, конечно, навоз. Да где его взять? А если и есть, то дорого. Раньше были в леспромхозе лошади. Как перешли на трактора, так всех лошадей повывели, а то и пере­ били... Зачем, говорили, зря кормить, у нас теперь техника есть. Сейчас спохватились, что не то сделали, да трудно теперь переиначить. Вот, к примеру, огород мой маленький, трактор туда не пустишь. А лошадь бы в самый раз... Да теперь взять негде. Вот и приходится лопатой землю ковырять. Неэффектив­ но да и тяжело в мои годы. Не мальчик ведь... Лошади — это отдельный случай. Народ нынешний привык громить все, ломать, не думать о завтрашнем дне. Это беда, об этом не говорить, а кричать надо, может, кто наверху услышит... Раньше я в леспромхозе работал. В Сосновке, когда переста­ ли там лес рубить, оставили все в полном порядке. И дом оборудованный, и конюшню. Так ведь что стали творить. Снача­ ла конюшню пожгли, потом дом стали ломать. Дров кругом полно, так нет — лучше и проще угол дома разобрать, двери порубить. Да и все избушки в лесу разгромлены. Раньше всегда знал, что жилье в лесу будет в сохранности, лишние продукты всегда оставишь, когда домой уходишь. А теперь попробуй оставить? Ведь не съедят, а разбросают, напакостят. Не думают, что человеку заблудившемуся — это спасение. Одним, говорю, днем живут. Пропадает Берег... Другие люди идут нам на смену. Никакой враг нам не нужен, сами все уничтожим — и природу, и друг друга. Сказано все это было на одном порыве, тихо, с расстановкой, глубокими затяжками дефицитной нынче "Примой” , но уверен- ВЕРУЮ и НАДЕЮСЬ но, как будто человек только искал повод высказаться. Ог­ лянулся Василий Герасимович на подходившего напарника и все так же неторопливо продолжал рассуждать вслух: — Мелкие вроде проблемы, о которых я говорю, а ведь с малого все в государстве начинается, с обустройства земли. Но хоть кричи во весь голос, никто тебя слышать не хочет. Каждый что-то должен делать, когда видит непорядок. Не должны молчать, если родину хотим сохранить. Подошедший с вилами мужичок тоже поддержал разговор. Видно, не один раз об этом уже было переговорено, и не два. Всех нас сейчас волнует разруха и развал в стране. Вдруг, в один момент, стало все рушиться, как будто сгинул в одноча­ сье стержень, скреплявший в единое целое державу. — Не надо нас учить, не надо нами командовать, — поддер- II жал разговор напарник, представившийся Александром Ни­ колаевичем Карачевым. — Я помор, на море вырос, с детства к труду приучен и знаю, как работать. Вот пожалуйста. Картошку я выращиваю, обеспечиваю се­ мью. А со мной трое сыновей живут, да еще отдельно сын женатый. Кур держу, еще есть кролики, свинья да шесть поро­ сят... Могу и больше, если хоть малейшие условия да корма будут. А мне каждый день про голод твердят, что мы работать не умеем. Да кроме запретов от власти мы не видим ничего. Туда не ходи, рыбу ловить не моги... Я и себя прокормлю, и людей немало, только не мешайте. Сейчас привыкли все к готовень­ кому. Газету в руки брать не хочется: "Голод, голод надвигает­ ся!". Какой голод может быть в такой стране, если дать возмож­ ность людям работать. Вся перестройка идет на словах. Почему людям не дают землю? Который год идут разговоры, а результата нет. Чем я хуже какого-то финского крестьянина? Земля у него не лучше, руки есть. Тогда я должен себя дураком и неумехой признать. Так это мне радио и телевидение каждый день вдалб­ ливают. Но не могу я с этим согласиться! Ведь получается: связали запретами человека по рукам и но­ гам и еще выговаривают: что тебе, уважаемый, без иностранной помощи не обойтись! Эти начальники по себе судят — сами ничего не умеют делать да и руководить не могут. Иначе бы страну не развалили в пять лет. И, как бы по команде, попрощавшись, оба пошли продолжать свое дело — сгребать водоросли, подкармливать огород, под­ страховывать себя от всех шатаний нашей буйной и неустой­ чивой экономики. Своими рассуждениями они подвели как бы итог всему тому, что пришлось слышать от других собесед- ников-терчан во время своих неоднократных командировок. Слова были разные, но все сходились в одном и прояснялась главная мысль. Разговоры идут об одном: ушли бы подобру-поздорову много­ численные начальники, которые разорили страну, ушли бы доб­ ровольно. И нормальные работящие люди согласились бы де­ литься с ними результатами своего нелегкого труда, как при­ выкли в течение многих лет. Лишь бы ушли и не мешали. Так ведь нет... Перетекают эти людишки из одной конторы в другую, меняют должности, но себя- то ведь не изменить. Очень хочется верить, что возобладает все же в жизни здравый смысл, и дети этих поморов, которые и на пенсии не могут позволить себе отойти от тяжкого каждодневного труда, будут жить достойно. Быть может, наступивший год внесет добрые перемены в жизнь терчан. А. ЛОБАНОВ. Умба — Мурманск. Ill a / s U N I V E S T один из крупнейших поставщиков Норвегии всех видов товаров повседневного спроса для магазинов, гостиниц, больниц и экипажей судов. Имеет склады в Киркенесе для транзитных перевозок. Примеры цен на некоторые товары в норвежских кронах: Овсяная крупа, 750 rp. - 7 . 8 5 кр. Столовый рис/рисовая каша, 1 кг - 5 . 9 0 кр. Английский чай "EARL GREY", 250 gr. - 10.75 кр. Сахар-рафинад, 500 гр. - 5.50 кр. Изюм, 250 гр. -4 .10 кр. Оливковое масло, 500 мл в бутылке - - 9.50 кр. Биовит (жидкий витаминный препарат), 300 мл в бутылке - 7.00 кр. Детская молочная смесь, 500 мл — 25.00 кр. Рыбий жир, 500 мл в бутылке- — 25.00 кр. Сахарный песок, 1 кг - 4 . 0 0 кр. Маргарин, 1 кг - 8 . 0 0 кр. Витамины, 100 шт. в коробке - 10.10 кр. Шоколад, плитка 95 гр. - 4 . 6 0 кр. Консервы, 1/1 ящик - 10.00 кр. Эти цены соответствуют ценам в г. Киркенесе. Мы надеемся на взаимоприятное сотрудничество. Если вы желаете обсудить цены на ваши товары, мы охотно приедем и посетим вас. a / s U N I V E S T - K I R K E N E S P O S T B O K S 3 8 4 - 9901 K IR K EN E S - NORGE - TELEFAX : + 4 7 -8 5 -9 2 3 5 5 - TE LEX : 6 5 8 8 6 10 ЯНВ 4 стр.